Григория. Во главе стола с умным видом восседал барон Альберт и что-то
говорил, а остальные - воевода Селифан, два почтенного вида упыря, господин
Каширский и Анна Сергеевна Глухарева - внимательно его слушали.
- Узнать бы, о чем они говорят, - заинтересовалась Надя.
- Насколько мне известно, такое устройство способно передавать только
изображение, но не звук, - с сожалением заметил Василий.
- Я догадался! - прервал молчание Кузька. - Недаром эти проклятые
гробокопатели во время похорон что-то себе на листки черкали. Должно быть,
потом они прикладывали написанное к тарелке и таким способом передавали свои
донесения в Пущу.
Чумичка снисходительно слушал эту беседу, а сам поглядывал на
причудливую морскую раковину, лежащую на отдельной полочке над столом.
Перехватив взгляд Чумички, Александр пояснил:
- Ее привез с собой королевич Георг - будто бы, если приложить к уху,
то можно услышать шум его родного Варяжского моря.
- A мы ее попробуем приспособить к тарелочке, - предложил Чумичка. -
Вы дозволите, Ваше Величество?
- Да ради бога, - махнул рукой король.
Колдун осторожно снял с полки раковину и приложил ее боком к тарелке.
Однако изображение оставалось "немым".
- Ну конечно же, - хмыкнул Чумичка, - это уж было бы слишком просто.
- Сделав несколько быстрых движений над тарелкой и прошептав какое-то
мудреное заклинание, он добавил уже громче: - Ну, говори!
И тут же из раструба раковины послышались голоса - не очень ясные, но
разобрать, о чем идет речь, можно было без особого труда.
АЛЬБЕРТ: - ...И последнее - что будем делать с теми девками, что мы
набрали для отсылки к султану в гарем?
BOEBOДA: - Как это что? Туда и отослать, и дело с концом!
ПЕРВЫЙ УПЫРЬ: - К тому же они и сами туда так рвались.
АЛЬБЕРТ: - Это мы с вами знаем, что они рвались. A вы попробуйте это
объяснить их мужьям, родителям, братьям... Они же все равно будут уверены,
что мы их захватили и отправили насильно.
ВТОРОЙ УПЫРЬ: - Барон, что вы предлагаете?
АЛЬБЕРТ: - Предлагаю с отправкой, скажем так, не торопиться. Сейчас
лучше народ не злить.
АННА СЕРГЕЕВНА: - Не согласна! Мы их ловили, гонялись, хватали,
подвергались насилию - и все наши труды коту под хвост?!
ПЕРВЫЙ УПЫРЬ: - И потом, кого же мы тогда к султану отправим?
АЛЬБЕРТ: - Вот Анну Сергеевну и отправим - она одна целого гарема
стоит. A в придачу господина Каширского, все равно от них тут никакой
пользы.
КАШИРСКИЙ: - A меня-то зачем?..
АЛЬБЕРТ: - Султан давно просил прислать ему приличного евнуха. Ну
ладно, шучу. A вот это уже кроме шуток - мне докладывали, что по
окрестностям замка поползли слухи, будто не заезжие злодеи загубили князя
Григория, а мы с вами.
ВТОРОЙ УПЫРЬ: - Что? Да как такое возможно?!
АЛЬБЕРТ: - Да, да, мы с вами, и будто бы из-за того, что князь мешал
нам воровать народное добро...
- A и вправду, не очень-то удрученными они выглядят, - заметил
Александр.
- Каков бы там ни был князь Григорий, но он по праву считался сильной
и недюжинной личностью, - раздумчиво сказала Надя, - а эти... Они же
теперь всеми средствами будут цепляться за власть и наверняка натворят кучу
всяких бед - и даже не по злому умыслу, а просто по слабости, по глупости
да по трусости. Во всяком случае, исторический опыт позволяет такое
предполагать.
- Значит, наша задача - остановить их, пока не поздно, - подытожил
Василий.
x x x
Поздним вечером от крыши королевского замка отделился ковер-самолет, на
поверхности которого сидели три человека. Понемногу набирая ход, он взял
направление на северо-восток - именно таким путем, огибая с севера
княжество Белая Пуща, оставшееся без князя, можно было к утру добраться до
Царь-Города. Но те, кто был на ковре, знали - скоро, совсем скоро им еще
предстоит сюда вернуться.
* ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ТАЙНЫ СТАРОЙ УСАДЬБЫ *
Дверь в преисподнюю
x x x
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Небо дышало осенью, но солнышко блистало почти по-летнему, хотя и
явственно отдавало октябрьским холодком. По Кислоярско-Прилаптийскому шоссе,
также именуемому Северным трактом, резво катился "Запорожец" белой окраски,
капот которого почему-то был украшен огромной эмблемой "Мерседеса". Видимо,
по этой причине хозяин автомобиля, Александр Мешковский, очень обижался на
своих знакомых и на автоинспекторов, когда те называли его машину
"Запорожцем", сам же именовал ее исключительно "Мерседесом" и даже всерьез
подумывал, чтобы сзади пририсовать масляной краской число "600".
Не всегда успешно объезжая многочисленные ямы и колдобины, господин
Мешковский разглагольствовал о своей нелегкой работе рекламного менеджера,
совсем не заботясь о том, слушают ли его пассажиры, сидящие на заднем
сидении:
- На днях я открываю офис, а через неделю собираюсь лететь в
Сан-Франциско, где у меня заявлена немаловажная репрезентация. И если она
пройдет успешно, то я перенесу свою деятельность на Африканский континент -
ко мне поступили заманчивые предложения из Кот д'Ивуара и Буркина-Фасо. А
вообще-то моя заветная мечта - поселиться в Вене, но сначала нужно
забронировать место на приличном кладбище, поскольку я отнюдь не хочу, чтобы
меня предали земле столь же нелицеприятно, как великого Моцарта...
Пассажиры, а именно московская журналистка Надежда Чаликова и ее
кислоярский коллега, сотрудник ряда тяготеющих к "желтой прессе" газет Ник
Свинтусов, догадывались, что Мешковский имеет такое же отношение к
рекламному бизнесу, как его автомобиль - к "Мерседесу", но вежливо слушали
и даже сочувственно кивали. Они уже знали, что любое возражение Александр
принимал очень близко к сердцу - тут же бросал руль, начинал горячиться и
жестикулировать, напрочь забывая о том, что делается на дороге.
Между тем с каждым километром вид за окном становился все более
печальным и запущенным - заросшие густым бурьяном бывшие колхозные поля
перемежались подернутыми осенью перелесками, из-за которых прохладный
ветерок доносил запах торфяных болот.
В отличие от Свинтусова, Надя уже не впервые ездила по этому шоссе и
знала, что через пару километров должна показаться деревушка Заболотье, а
если проехать еще дальше, то с дороги можно будет увидать пригорок,
увенчанный двумя каменными столбами - так называемое Горохово городище, или
Холм Демонов, который суеверные люди предпочитали обходить стороной, ибо
там, по преданиям, обитает всяческая нечисть. И лишь очень немногие ведали,
что этот неприметный с виду холм представляет собою своего рода "окно",
через которое можно попасть в "параллельный мир" - в Царь-Город,
соответствующий Кислоярску, в Белую Пущу и даже в королевство Новая
Ютландия. Однако "Мерседес" Мешковского, разумеется, держал путь в несколько
ином направлении.
Сбавив скорость перед примыкавшей к шоссе проселочной дорогой, в начале
которой стоял покосившийся столбик со знаком "тупик", господин Мешковский
повернул именно туда.
- Непосвященные пускай себе и дальше пребывают в приятном неведении,
будто бы эта дорога теряется среди болот, - подмигнул Александр своим
спутникам, - но мы-то с вами знаем, что на самом деле она ведет в
Покровские Ворота.
Собственно говоря, усадьба со столь необычным названием и была конечной
целью путешествия: Мешковский туда ехал в качестве давнего приятеля ее
владельца, а Чаликова и Свинтусов - для того, чтобы поведать миру в лице
своих читателей о том, как идет жизнь в старинном дворянском гнезде, недавно
возвращенном законному наследнику.
- Усадьба принадлежала баронам Покровским еще чуть ни не с
восемнадцатого века, - вещал Мешковский, - но при советской власти там,
как водится, располагалось правление колхоза. И вот недавно кандидат наук
баронесса Хелен фон Ачкасофф, роясь в своих любимых исторических, извините
за выражение, анналах, извлекла из них документы, неоспоримо
свидетельствующие о принадлежности поэта Ивана Покровского к тем самым
баронам Покровским, и после некоторых проволочек судебного характера он
вступил в права законного владельца. Так сказать, поместье было
реституировано. - Последнее слово господин Мешковский произнес с особым
шармом - ему вообще безумно нравились такие мудреные словечки, как
"реституция", "репрезентация", "менеджер" и "Кот д'Ивуар", которые он
употреблял беспрестанно, даже не задумываясь об их истинном значении.
- И что же, господин Покровский живет в своей усадьбе совсем один? -
спросил Ник Свинтусов, доставая из-за пазухи журналистский блокнот.
- Отнюдь, - тут же откликнулся Мешковский. - Кроме Покровского, там
еще с прежних времен проживает некая супружеская пара, Семен Борисович и
Татьяна Петровна Белогорские. Очень милые и симпатичные люди. Татьяна
Петровна служит кем-то вроде экономки, а Семен Борисыч -
ветеринар-зоотехник, однако по совместительству он был еще и домашним врачом
у директора совхоза. И знаете, Ваня Покровский оказался настолько любезен,
что разрешил Белогорским остаться в усадьбе. И даже квартплаты с них не
берет - редкого бескорыстия человек!
"Это уже неплохо", - отметила про себя Чаликова, у которой в этой
поездке были свои, особые цели, о коих она пока предпочитала не
распространяться.
Но сообщение Мешковского о бескорыстии хозяина Покровских Ворот
настраивало ее скорее оптимистично - ведь именно такую черту характера
должен был иметь Иван-царевич, призванный освободить из двухвекового плена
княжну Марфу.
Свинтусов же, несмотря на жуткую тряску по колдобинам, занес в блокнот
первую запись: "Подтверждаются самые фантастические слухи о весьма
своеобразном образе жизни наших новоявленных аристократов. К примеру, так
называемый барон Иван Покровский сожительствует не только с женой
ветеринара, но и с самим ветеринаром и даже с его пациентами".
Тут Чаликова заметила легкий дымок, а чуть позже и его источник -
труба на крыше невысокого домика слева, чуть вдали от дороги. Хибарка стояла
на краю пожелтевшей поляны, а сразу за нею чернел еловый лес.
- Скажите, Александр, чье это убогое жилище? - спросила Надя.
- Неужели усадьба Покровские Ворота? - хихикнул Ник Свинтусов.
- Да нет, всего лишь загородная резиденция некоего доктора Владлена
Серапионыча, - удовлетворил журналистское любопытство господин Мешковский.
- Тоже, знаете ли, прекрасный человек и редкий собеседник. Вам, Надежда,
непременно нужно с ним познакомиться. Не знаю только, здесь ли теперь
доктор...
Чаликова не стала хвастаться, что она уже давно знакома с Владленом
Серапионычем, лишь вскользь заметила:
- Раз дым из трубы - значит, здесь.
Мерседесовладелец уважительно цокнул языком - видимо, из восхищения от
Надиной способности логически мыслить.
- А вон там, с другой стороны, видите, небольшая избушка в виде сруба,
- продолжал Мешковский чуть погодя. - Когда-то это был охотничий домик, а
теперь ее арендует человек науки - профессор Степанов. Он тут ведет
исследования болотной флоры и фауны. Тоже, как говорят, умнейший и
обаятельнейший господин. Кстати сказать, вместе с ним живет и его супруга,
только она мало вращается в местном бомонде...
Сделав еще несколько поворотов, дорога взошла на невысокий пригорок,
откуда открывался дивный вид на окрестности: обширные болота, изредка
перемежающиеся желтеющими островками лиственных перелесков с темными
вкраплениями ельников. Эта картина живо напомнила Надежде пейзажи, которые
ей приходилась наблюдать из окон королевского замка в Новой Ютландии.
Дорога обогнула лесок, и впереди показался серый двухэтажный дом с
двумя башенками по краям. Его стиль знатоки архитектуры определили бы словом
"эклектика" - обычно такое обозначение освобождает от необходимости
что-либо уточнять.
- Это и есть Покровские Ворота, - сообщил Мешковский. Проведя
"Мерседес" через то место, где когда-то были ворота, а теперь высились лишь
два каменных столба с каменными же бараньими головами наверху, и, проехав по
кленовой аллее, усеянной опавшими листьями, он остановил машину на площадке
перед входом в здание.
Едва все трое вышли из машины, обшарпанная старинная дверь
распахнулась, и на полуразрушенном крыльце появилась невысокая пожилая
женщина с накинутой на плечи темно-вишневою шалью.
- День добрый, достопочтеннейшая Татьяна Петровна, - высокопарно
поздоровался с нею Мешковский. - Его сиятельство у себя?
- На кладбище, - махнула шалью Татьяна Петровна. - Все там, только
вас ждут.
- Кого хоронят? - деловито осведомился Мешковский, извлекая из
багажника обшарпанный голубой чемоданчик и скромный букетик алых георгинов.
- Кассирову, - ответила Татьяна Петровна и исчезла за дверью.
Мешковский провел своих спутников мимо правого крыла здания,
увенчанного покосившимся шпилем (над левым возвышалось некое подобие
минарета), и их взору открылось родовое кладбище, где нашли вечное упокоение
многие поколения славного рода баронов Покровских. Сейчас там находилась
небольшая кучка людей, стоявших на краю свежевырытой могилы вокруг обитого
красной материей гроба.
Чаликова была немного знакома с поэтессой Софьей Кассировой, и
неожиданная весть о ее кончине, конечно же, вызвала в отзывчивой Надиной
душе искреннюю печаль, но в гораздо большей степени - недоумение: по какой
причине Софью хоронят на родовом погосте баронов Покровских?
Импозантного вида господин во фраке приветственно помахал рукой
новопришедшим:
- Присоединяйтесь, господа! Только вас недоставало.
- Это и есть Иван Покровский, - пояснил рекламный агент Чаликовой и
Свинтусову. Надя кивнула, хотя с Покровским она тоже была знакома, правда,
еще меньше, чем с покойной Кассировой.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг