перешел?
- Да обычные лиходеи, - уверенно заявила горничная. - Решили,
видать, что у него злата много, да просчитались - у боярина Василия при
себе ничего-то и не было.
Дворецкий подошел к Кузьке:
- Кузьма Иваныч, может, пора завершать?
- Пожалуй, что пора, - согласился домовой и кивнул плачеям.
Те, допев очередной душещипательный куплет, замолкли, и несколько
здоровенных работников стали опускать гроб в сырую землю.
x x x
Король Александр, паж Перси и несколько наиболее надежных слуг
собрались перед дверью одной из комнат.
Его Величество осторожно постучал в дверь. Никто не откликнулся, и
тогда, постучав громче, Александр крикнул:
- Донна Клара, отворите или хотя бы дайте знать, что вы внутри и живы!
- Так как и это предложение осталось без ответа, то король велел одному из
слуг: - Открывайте!
Слуга, он же, по-видимому, и королевский ключник, выбрал увесистый ключ
из огромной связки, висевшей у него на шее, попытался отворить дверь, но
ничего не вышло.
- Там ключ внутри, - пояснил ключник.
- М-да, нехорошо, - нахмурился король. - Ну что ж, ломайте дверь!
То, что Чаликова увидела в комнате, заставило ее, многоопытную
журналистку, неоднократно бывавшую в так называемых "горячих точках",
стремглав выбежать в коридор. У короля же Александра хватило выдержки
пробыть там еще некоторое время и сделать кое-какие наблюдения, после чего
он в сопровождении Нади удалился в свои покои.
- Ясно одно, что дело не в чтении стихов Касьяна, - как ни в чем не
бывало произнес Александр, привычно устроившись за своим столом.
- Да-да, - через силу кивнула Надежда. - Тут что-то другое...
- Довольно странный случай, - продолжал король. - Донна Клара
съедена, царствие ей небесное, дверь закрыта изнутри, а людоеда внутри нет.
По вашей логике получается одно - самоубийство.
- Да-да, - машинально подхватила Надя, - и тогда появляется еще одна
версия: донна Клара совершила предыдущие два преступления и теперь,
терзаемая угрызениями совести, съела сама себя... Что? - удивилась Чаликова
собственным словам. - Что-то меня немного занесло.
- Самую малость, - через силу улыбнулся Александр. - И не
удивительно, особенно после того, что вы увидели. Впрочем, окно в спальне
было только прикрыто, но полностью не закрыто.
- Стало быть, преступник бежал через окно? - уже почти деловито
проговорила Надя. - Ваше Величество, вы не обратили внимания, нет ли под
окном каких-то следов?
- Да, я сразу же глянул вниз, но никаких следов не заметил, -
вздохнул король. - И это тоже странно. Земля мокрая, но дождя не было. -
Александр задумчиво глянул в окно. - Наверно, уже сегодня возобновится
связь с окружающим миром...
- Значит, людоед выпрыгнул из окна, заровнял следы, а затем либо ушел
на болота, либо вернулся в замок через одну из дверей, - уверенно
предположила Надя.
- Его бы заметили, - возразил Александр. - А впрочем, ваше
предположение отчасти похоже на правду.
- Не сомневаюсь, что тут все гораздо сложнее, - заметила Надя. - Или
наоборот - до предельного просто.
x x x
Уже совсем рассвело, а Грендель все продолжал вести Дубова и Беовульфа
через болота.
- Красивые все-таки у нас места, - говорил он, указывая на перелесок
вдали на холме. - Октомврий уж настал, уж роща отряхает... А за тою рощей
начинается Черная трясина, самое страшное место во всей Новой Ютландии -
если кто туда попадет, то возврата ему не будет.
- А что так? - заинтересовался Василий.
- Говорят, что эта местность заколдована, чтобы никто не мог туда
проникнуть. Будто бы там сокрыт хрустальный гроб...
- А-а, знаю! - захохотал Беовульф. - Стоит хрустальный гроб, а в
гробу спит юная дева и ждет своего прекрасного принца! Слышали мы эти
бабкины сказки.
- Да нет же, - с досадой ответил Грендель. - Никакая это не юная
дева и не принцесса, а замужняя женщина. И лежит она там почитай без малого
полтораста лет...
- А кто же ее освобождать должен, коли не принц? - несколько удивился
Василий.
- Я так слышал, что это должен быть ее прямой потомок, внук, или даже
правнук, - не очень уверенно сказал Грендель. - Осторожнее, там топкое
место, заберите чуть правее... А вон там, - указал он совершенно в другую
сторону, где начинались "грядки", чередующиеся канавками, - то место, где
княжна Марфа закончила свой недолгий век в человеческом обличии.
- Сказкины бабки! - опять захохотал Беовульф и в очередной раз
провалился чуть не по колено в болотную жижу. - То есть, я хотел сказать,
бабкины сказки.
- Какие еще сказки! - возмутился Грендель. - Ведь даже наш
Ново-Ютландский король Иов, который правил в те годы, установил на этом
месте памятный камень. Он и по сей день там стоит!
- А это не может быть, извините, просто дань поэтическому сказанию? -
осторожно заметил Дубов. - Например, для привлечения любопытствующих.
- Ну конечно же нет, - воскликнул Грендель. - Когда у нас будет
время, я непременно свожу вас, маловеров, туда - там все сохранилось, как
было двести лет тому назад. Княжна не знала, куда ей деваться, и побежала по
одной из "грядок". Но ей не посчастливилось - знаете, часть из них
сквозные, по ним можно было пройти через все болото, и тогда Марфа имела бы
надежду спастись. А она как на грех побежала по "грядке", которая
заканчивалась там, где сходились две канавки, а броситься в воду она не
решилась. Тут ее нагнали подручные князя Григория, а колдун превратил в
лягушку. С тех пор она в тех местах, говорят, и обитается.
- Свежо предание, а верится с трудом, - заметил Василий.
- Я ж говорю - сказки! - добавил Беовульф. Грендель только махнул
рукой, не желая пускаться в пустые споры.
Некоторое время спутники шли молча, и лишь когда они миновали невысокий
холм, поросший кустарником, Грендель разомкнул уста:
- Здесь начинаются владения князя Григория. - И, обернувшись назад, с
чувством произнес: - О Мухоморская земля! Уже за шеломянем ты еси.
Беовульф лишь фыркнул, а Василий подумал, что у Гренделя наверняка в
суме хранится мешочек с горстью родной болотной земли.
x x x
С утра у князя Григория раскалывалась голова - как уже двести с чем-то
лет подряд в этот день, четвертого октября. Но князь, привыкший не
поддаваться обстоятельствам, уже с утра находился в своем рабочем кабинете.
Ему предстояла нелегкая задача - установить, кто из двух князей Длинноруких
настоящий, а кто самозванец, а главное - с какими целями этот самозванец
прибыл в Белую Пущу. Князь Григорий чувствовал, что появление двух
Длинноруких тоже как-то связано с остальными событиями последних дней, и
оттого очень хотел докопаться до истины.
- Ну что, Каширский, хоть это-то вы сможете? - спросил князь Григорий
у чародея-недоучки, который в почтительной позе стоял перед княжеским
столом.
- А как же, Ваша Светлость! - рассыпался в уверениях Каширский. -
Мне это раз плюнуть.
- Посмотрим, - процедил князь Григорий и хлопнул в ладоши. Тут же
охранники ввели в кабинет обоих Длинноруких. Оба, несмотря на ночь,
проведенную в неволе, чувствовали себя бодро и уверенно.
- В первый и последний раз призываю одного из вас признаться в
самозванстве, - морщась от головной боли, произнес князь Григорий. Оба
Длинноруких молчали. - Ну что ж, пускай вам будет хуже, - с угрозой
продолжал князь, не дождавшись признания. - Каширский, приступайте!
Каширский встал посреди комнаты напротив обоих Длинноруких и, сделав
страшное лицо, заговорил замогильным голосом:
- Энергия правды перетекает к вам, и вы не сможете лгать, как бы того
не хотели... Даю вам установку признаться в том, что вы не тот, за кого себя
выдаете...
Один из Длинноруких внимал "установкам" чародея и даже чуть покачивался
в такт его речи, другой же остолбенело взирал на Каширского, слегка
приоткрыв рот.
- Ну, говорите же! - закончил свой сеанс Каширский.
Первый из Длинноруких прекратил раскачиваться и, положив руку на грудь
поверх порванного кафтана, торжественно провозгласил:
- Был, есмь и буду князь Длиннорукий, градоначальник Царь-Городский,
заточенный во узы по вражиим наветам!
- И я тоже! - расплылся в дурацкой улыбке второй.
- Ну? - грозно обернулся князь Григорий к Каширскому. - Что же твои
хваленые чародейства?
Каширский с умным видом почесался там-сям, пожевал губами и в конце
концов выдал резюме:
- Они оба настоящие.
- Что-о? - зловеще прошипел князь, скривив тонкие губы то ли от
головной боли, то ли в усмешке.
Каширский побледнел, сжался и быстро залепетал:
- Это был пробный тест, мой повелитель. Пока что ясно то, что один из
них - настоящий Длиннорукий, а другой подготовился к тому, что может быть
подвержен психологическому сканированию со стороны столь квалифицированного
специалиста, как ваш покорный слуга. Видите ли, князь...
- Пока что я вижу одно, - голосом, не предвещающим ничего хорошего,
перебил князь Григорий, - то, что ни от вас, ни от госпожи Глухаревой нет
никакой пользы.
- Вы ко мне несправедливы! - возмутился "квалифицированный
специалист", но князь его не слушал:
- Вы завалили дело с Гренделем и Беовульфом - раз. Вы даже боярина
Василия не могли убрать чисто - два. Прикажете продолжать?
- Нет, не надо, - поспешно ответил Каширский.
- Тогда делай свое дело!
Каширский снова набычился, напрягся и даже чуть зашевелил ушами. Один
из Длинноруких устремил взор на Каширского и немного подался в его сторону.
Второй же Длиннорукий все так же стоял столбом с видом полного дурака.
Похоже, что опыты чародея действовали на обоих, только по-разному. И вдруг в
звенящей тишине из-под княжеского стола выкатилась крупная золотая монета.
Она, поблескивая боками, деловито двигалась в сторону двери, и путь ее
пролегал ровно промеж обоих Длинноруких. И вот тот из них, что покачивался в
гипнотическом трансе, ловко, как кот на мышь, бросился на монету.
- Кхе-кхе, - усмехнулся князь Григорий, - вот мы и разобрались, кто
здесь самозванец.
- Это не я! - испуганно подал голос тот Длиннорукий, что лежал на
полу, крепко сжимая в жирной ручонке золотой.
- Конечно, не ты, - спокойно отозвался князь. - Тебя спасла от
темницы твоя воровастая сущность. - И, уже обращаясь к Каширскому, зловеще
продолжил: - Вот мы и разобрались, любезный, без твоих фиглей-миглей.
Каширский сжался, как кролик перед удавом:
- Ну, это по чистой случайности, вы обронили монетку...
- Это у тебя с Анной Сергеевной все чистые случайности, - с
неприятным хрустом размял длинные пальцы князь. - А у меня точный расчет.
- Ваша Светлость, если бы вы соизволили мне дать еще немного времени,
то я бы все непременно и сам...
Но тут произошло нечто неожиданное: второй Длиннорукий слегка щелкнул
пальцами, и теперь Каширский, мелко задрожав всем телом, стал опускаться на
пол неподалеку от "первого" Длиннорукого.
- Вот этот... этот! - залепетал Каширский, беспомощно хватаясь руками
за воздух. - Я знаю, кто он...
- И кто же? - спросил князь, с некоторым удивлением глядя на
корчащегося Каширского.
Но тот не успел ответить, так как "второй" Длиннорукий вдруг стал резко
худеть и увеличиваться в росте, а его черты начали меняться прямо на глазах
у изумленных зрителей.
- Да, ты прав, Каширский, - презрительно заговорил он, окончательно
приняв другой облик, - я Чумичка. Вы убили Василия, можете убить и меня, но
ваше время истекло. Не я, так другой прикончит все это вурдалачье царство!
- Велите казнить его, Ваше Превосходительство, - злобно забормотал
Каширский, тщетно пытаясь подняться с пола. - Велите его расстрелять,
повесить, утопить...
- Тебя не спросили, - презрительно бросил князь Григорий. - Нет, я
его заставлю послужить на благо себе. Он ведь настоящий чародей, как я вижу,
не то что некоторые. - И, обратившись к Чумичке, спросил: - Ну как,
пойдешь ко мне на службу?
- Никогда, - тихо, но твердо ответил Чумичка.
- Ну что ж, я тебя не неволю, - через силу усмехнулся князь. - У
тебя будет время обдумать мое предложение. Отведите его у темницу и глаз не
спускайте!
Охранники тут же подскочили к Чумичке и, не дав ему даже пошевелиться,
схватили под руки и вывели прочь.
- Вон, - негромко сказал князь Каширскому, - и постарайся не
попадаться мне на глаза, покамест не позову.
Каширский, радуясь, что так легко отделался, попытался встать, но, не
сумев, на четвереньках пополз к двери.
Когда горе-чародей столь нелицеприятным образом покинул княжеские
апартаменты, "настоящий" Длиннорукий, кряхтя, встал с пола:
- Ну что, князь Григорий, убедился теперь, что я - это я?
- А бес тебя знает, может, и ты тоже - не ты, - проворчал князь
Григорий. - Ну ладно, отправляйся на конюшню.
- На конюшню? - изумился Длиннорукий.
- А то куда же? Ты ведь туда так рвался. Хотя нет, на конюшню рвался
тот, самозванец. Но ты однако же туда сходи.
- Для чего?
- Найдешь там некоего Петровича, душегуба и лиходея. Познакомишься с
ним, а завтра я отправлю вас обоих на важное задание.
- Вот это по мне, - обрадовался Длиннорукий. - А что за задание?
- Его тебе расскажет барон Альберт, - поморщился Григорий от
накатившей головной боли. - А сейчас оставь меня. - Но, когда Длиннорукий
достиг двери, негромко добавил: - А монетку верни!
Едва Длиннорукий, опечаленный расставанием с монеткой, кланяясь покинул
кабинет, князь Григорий стиснул голову руками и чуть слышно пробормотал:
- Кажется, все к лучшему. Боярин Василий мертв, Чумичка в темнице...
Только бы эта боль прошла поскорее. И скорее бы этот день прошел...
x x x
Александр подавленно молчал, сидя в глубоком кресле. Молчала и Надя.
Она понимала, что если король пригласил ее к себе в покои, то собирается
что-то сказать. Поэтому Чаликова терпеливо ждала.
- Вот и Уильям куда-то запропал, - после долгого молчания тихо
проговорил Александр.
- Надеюсь, Ваше Величество, что он не стал добычей людоеда, -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг