- Пьигвасите ево на заутва, ну, так ускажем, на заутвак, но не слишком
рано, и скажите, что с ним хочет поговоить один чевовек, который может
пьедвожить хоуошую работу и пвиличный заваботок.
- Договорились, Димитрий Мелхиседекович, так и скажу - хорошую работу
и приличный заработок.
"Как-как, Мелхи-чего? - подивился Дубов. - Ну и имечко, без ста грамм
не выговоришь".
- Ну што жа, Мивиктриса Никодимауна, мне пора, - стал собираться
гость с труднопроизносимым отчеством. - Дева, знаете, дева...
- А, ну дела - это, конечно, вещь нужная, - весело откликнулась
хозяйка. - Погодите, я вас провожу...
Василий начал лихорадочно соображать, как ему быть - ретироваться,
пока не поздно, или сделать вид, что только что вошел, но тут голоса стали
как бы удаляться - очевидно, хозяйка выпустила гостя через другой выход,
детективу не известный.
Выждав несколько минут, Дубов неслышно выскользнул из сеней на двор и
принялся во всю мочь названивать в дверной колокольчик. Вскоре вышла
Миликтриса Никодимовна.
- О, это ты, Савватей Пахомыч! Ты и не представляешь, как я тебе рада,
- защебетала радушная хозяйка. При этом она сладко зевнула, будто только
что встала с постели.
- Знаете, Миликтриса Никодимовна, а ведь у меня вышли все деньги, -
печально сообщил Василий, проходя следом за хозяйкой в гостиную. - Боюсь,
теперь вы не захотите любить меня.
- Ну как ты можешь такое говорить! - возмутилась Миликтриса, и
Василий поймал себя на мысли, что почти ей верит. - Ведь я ж полюбила тебя
вовсе не за деньги!..
- Спасибо, дорогая, - признательно прижал руку к груди Василий.
- А деньги - это пустяки, - продолжала Миликтриса Никодимовна. -
Нынче они есть, завтра нет, а потом, глядишь, снова появятся... Но о делах
потом, а сейчас - прошу! - И с этими словами она гостеприимно распахнула
дверь в "будуар".
x x x
Рыжий настойчиво расспрашивал уже почти оправившегося после нападения
боярина Андрея:
- Неужели князь Длиннорукий так и сказал - всех соберу и подожгу?
- Именно так и сказал, - отвечал боярин Андрей. Он уже отчасти
поправился и даже мог передвигаться, только голос еще полностью не
восстановился. - Поначалу я подумал, что он шуткует, но потом понял -
какие тут шутки! Тогда я потихоньку вышел из его терема и побежал сюда, но
они, видать, оказались хитрее - послали вдогонку своего убивца.
- Кстати, ты запомнил хоть какие-то его приметы? - спросил Рыжий.
- Да где уж, - вздохнул боярин Андрей, - едва успел по башке огреть,
и все - больше ничего не помню. Все-таки этот крест и вправду чудотворный
- если бы не он, то мне гроб!
- Между прочим, господа, - вклинился Серапионыч, сидевший чуть
поодаль и внимательно прислушивавшийся к беседе, - я провел, как бы это
понятнее объяснить, в общем, исследование остатков крови на кресте.
- И что же? - заинтересовался Рыжий. - Что показал анализ?
- Результаты таковы - кровь с подобным составом ни физически, ни
биологически, ни как хотите, не может принадлежать человеку или какому-либо
живому существу.
- А кому же? - вскочил с кресла боярин Андрей.
- Не знаю, - совершенно искренне пожал плечами доктор.
- Ну ладно, это вопрос скорее научного порядка, - заметил Рыжий. -
Однако сейчас перед нами стоит более важная и неотложная задача -
обезвредить князя Длиннорукого.
- Надо открыть глаза царю! - воскликнул боярин Андрей и глухо
закашлялся.
- Моей первой мыслью как раз и было бежать к Государю и все ему
сообщить, - ответил Рыжий, - но доказательств-то у нас нет. Государь
прекрасно знает о моих отношениях с Длинноруким и подумает, что я просто
пытаюсь его оболгать.
- Признаться, я бы тоже не поверил, - заметил Серапионыч. - То, что
он собирается сделать - это просто за всеми пределами.
- Я сам пойду к царю и все скажу, как было! - заявил боярин Андрей.
- Тем более не поверит, - совсем погрустнел Рыжий. - Да и вообще,
боярин Андрей, тебе появляться на людях опасно. Уж не знаю, в кого метили
прошлой ночью - подозреваю, что тебя из-за лисьей шапки в потемках приняли
за меня, но теперь, если Длиннорукий и его шайка пронюхали, где ты
находишься... А, знаю - царский загородный терем сейчас пустует, мы тебя
туда и переправим!
- Но что делать с Длинноруким? - напомнил боярин Андрей. - Может,
расправиться с ним его же оружием - подослать кого-нибудь с ножиком...
- Это не эстетично, - поморщился Серапионыч. - Ядиком его, что ли,
угостить? У меня в аптечке найдутся все нужные компоненты...
- Что вы такое говорите!.. - завозмущался хозяин.
- А что? Это очень гуманный метод - все произойдет быстро и
безболезненно, - возразил доктор.
- Только без уголовщины! - решительно воспротивился Рыжий. - Вы
представляете, что начнется, если мы с вами засыпемся...
Тут в комнату вошел старый слуга и молча передал хозяину какой-то
запечатанный свиток. Рыжий сломал печать и пробежал послание, отчего лицо
его совсем омрачилось:
- Произошло худшее. Войска князя Григория перешли границу и
расположились в селе Каменка. Дальше пока не идут, но имеются подозрения,
что у Григория есть какое-то секретное оружие. Зная подлый нрав князя
Григория, я могу догадываться о его планах - он специально не пойдет
дальше, а подождет, пока его сторонники подготовят почву в Царь-Городе.
Таким образом, Длиннорукий может осуществить свой злодейский замысел в любой
момент. И, кстати, не обязательно таким огненным способом.
- Что же делать? - растерянно пробормотал боярин Андрей.
Рыжий развел руками:
- Это первый раз, когда я действительно не знаю, что делать. Но скажу
одно - промедление смерти подобно.
- Ничего, что-нибудь придумаем, - оптимистично заявил Серапионыч.
x x x
Вырваться из цепких объятий Миликтрисы Никодимовны детективу Дубову
удалось не так скоро - только часа в три пополудни. На сей раз он и не
пытался что-то выведать у своей новой возлюбленной - становилось ясно, что
она всего лишь посредница, поставляющая то ли клиентов, то ли исполнителей
своим высокопоставленным хозяевам. С одним из таких Василию предстояло
встретиться завтра утром, а нынешним вечером детектив надеялся устроить себе
нечто вроде тайм-аута. Правда, до вечера нужно было сделать еще одно дело -
пополнить "золотой запас", почти исчерпанный за два с половиной дня
пребывания в Новой Мангазее. Так как "лягушачья" лавочка Данилы Ильича на
базаре сгорела вместе с хозяином, то Василию пришлось идти в центр города,
на Кузнецкий ряд, где в одном из торговых домов имелся отдел, торгующий
лягушками и прочей живностью.
Торговый дом представлял собою роскошное здание, с фасада чем-то
напоминавшее Зимний дворец в несколько уменьшенном виде. Внутри же оно
скорее было похоже на Пассаж - такая же толчея среди мелких лавочек и
магазинчиков, в живописном беспорядке расположенных вдоль многочисленных
проходов.
Узнав от разбитного приказчика, где находится отдел живности, Дубов
неспеша стал туда пробираться. Проходя мимо одной из лавок, где, в отличие
от прочих, почти не было покупателей, Василий увидел, что там торгуют
довольно своеобразным товаром - песочными часами различных форм и размеров.
Так как у детектива в кармане бренчали несколько остатних монет, то он решил
заглянуть в лавочку.
- Куплю какую-нибудь безделушку, будет сувенир для Наденьки, - сказал
он сам себе.
Встав возле прилавка и разглядывая товар на полках, Василий почти
машинально прислушался к разговору продавца и двух покупателей - похоже,
все трое были давними знакомыми.
- Да, время идет, - говорил, задумчиво глядя на медленно сыпящийся
песок, один из посетителей, пожилой человек в скромном синем кафтане, - и
ничего не меняется.
- Как это ничего не меняется, Илья Матвеич? - возразила другая
покупательница, цветущего вида дама в ярком платье. - Каждый день что-то
меняется. Вот позавчера еще молочная лавка Сидора Поликарпыча процветала,
вчера он разорился, а сегодня там уже ведрами и корытами торгуют, будто и не
было никаких сыров да простокваш.
Продавец, еще довольно молодой парень в красной косоворотке,
заискивающе-доверительно заметил:
- Между прочим, я имею верные известия, что дружина князя Григория
перешла границу и вторглась в Кислоярское царство.
- Во как! - радостно откликнулась дама, а Илья Матвеич скорбно
покачал головой:
- Ай-яй-яй, это добром не кончится... И что, они уже дошли до
Царь-Города?
- Да нет, - чуть понизил голос продавец, - они встали в приграничной
деревне и ждут, пока положение в столице созреет настолько, чтобы брать ее
голыми руками. А начали с того, что в церкви конюшню устроили.
"Бедный отец Нифонт, - подумал Василий, - хорошо, что он этого не
видел..."
- Глядишь, скоро и до нас доберется! - еще больше обрадовалась дама.
- Да что вы такое говорите, Дарья Алексевна! - возмутился Илья
Матвеич.
- А что? - пожала полными плечами Дарья Алексевна. - Он же, князь
Григорий то есть, пишет в своих воззваниях, что главная его забота -
вернуть Мангазее положение вольного города.
- Да здравствует свободная Мангазея-с, - подобострастно вклинился в
беседу продавец.
- Я не против независимости Мангазеи, но мне доподлинно известно, что
из себя представляет князь Григорий, - грустно покачал головой Илья
Матвеич. - И скажу вам одно: лучше уж зависимость от Царь-Города, чем
такая, с позволения сказать, воля.
- Вы всегда так - ни во что честное и благородное не верите, -
фыркнула Дарья Алексевна. - Но я просто убеждена, что князь Григорий
наведет у нас порядок. А то на улицу после заката выйти невозможно...
Василий уже хотел было вмешаться в спор и высказать все, что он думает
по поводу князя Григория, а также его честности и благородства, но удержался
и, так и не сделав покупки, выскользнул из песочно-часовой лавки.
x x x
Со стороны Царь-Города по столбовой дороге шел мужичок с котомкой за
плечами. Он что-то бормотал себе под нос - то ли напевал, то ли просто сам
с собой разговаривал. И, видимо, так сильно был занят собственными мыслями,
что даже не заметил, как оказался лицом к лицу с Петровичем и его
душегубами.
- Ага! - радостно взвизгнул Соловей. - Попался!
- Кто? - удивленно спросил мужичок.
- Ты! - уже с легкой досадой отвечал Соловей.
- Я? - переспросил путник.
- А то кто же! - осклабился атаман.
- Что-то я не уверен, - с сомнением покачал головой мужичок.
- Зато я уверен! - топнул ножкой Соловей. - Я всегда и во всем
уверен.
- Ну-ну, - снова покачал головой мужичок.
- Да, я такой! - гордо заявил атаман и даже привстал на цыпочки. -
Потомственный лиходей и душегуб Соловей Петрович. Можете звать меня просто
Петрович.
- Рад познакомиться, - спокойно отвечал мужичок. - Моя фамилия
Каширский. Только мне, извините, Петрович, торопиться надо. Как-нибудь еще
встретимся. - И мужичок, поправив котомку, пошел дальше по дороге.
- Эй! - взвизгнул Грозный Атаман. - Мужик, ты куда? Стой!
- Ну что еще такое? - спокойно обернулся путник.
- Куда ты потопал? - обиженно сказал Соловей, - Мы же тебя сейчас
будем грабить и убивать. - И, обернувшись к долговязому, уже открывшему
было рот, поспешно добавил: - Но насиловать не будем.
- А почему насиловать не будешь? - удивился путник.
- Да знаешь, - смутился Петрович, - чевой-то не хочется.
- А, ну понятно, - кивнул мужичок. - А какать ты не хочешь?
- Да нет вроде, - еще более смутился Соловей.
- А ты потужься, - предложил мужичок, - я тебе помогу.
- Да спасибо, не надо, - окончательно сконфузился Соловей.
- Ничего, ничего, - обаятельно улыбнулся мужичок, - сейчас помогу.
- И он вытянул руки в сторону Петровича. - Даю установку...
- Ой, маманя! - сдавленно вскрикнул Соловей. А мужичок, поправив
лямки, деловито потопал дальше по дороге.
- Петрович, что с тобой? - озабоченно спросил долговязый.
Но грозный атаман не отвечал ему. Он стоял, широко расставив ноги, и
жалобно подвывал:
- Всех зарежу!.. Всем кровь пущу!..
А по его давно не мытым щекам катились скупые разбойничьи слезы.
x x x
Вернувшись с полным жбаном лягушек на постоялый двор и переодевшись
по-домашнему, Василий взялся было за восстановленный Мисаилом список с
"могильного" свитка, но тут в комнату ввалились скоморохи. Были они в легком
подпитии, однако детектив, не терпевший пьянства при выполнении рабочего
задания, отложил антиалкогольную лекцию на потом, так как почувствовал, что
Антип с Мисаилом переполнены не только вином, но и ценной информацией,
каковую просто не в состоянии держать под спудом.
Василий сел верхом на стул и приготовился слушать.
- Для начала мы выбрали могилку позаброшеннее неподалеку от нашей
усыпальницы и стали ее приводить в порядок, - степенно сообщил Антип, -
выпололи сорняки, поправили крест...
- Но вскоре к нам подошел кладбищенский смотритель и предложил
грабельки и лопатку, - нетерпеливо подхватил Мисаил. - Ну, мы его тут же
спросили о гробнице князей Тихославских. Смотритель что-то нехотя пробурчал,
но тут я сказал, что куплю и грабельки, и лопатку, и показал ему золотой...
- Тут он стал сама любезность, - добавил Антип, - и сходу выложил
все, что знал. И даже то, о чем мы вовсе не спрашивали. Он порывался
провести нас по кладбищу и рассказать обо всех захоронениях, так что мы едва
от него отвязались...
- Ну хорошо, а что он сказал о гробнице князей Лихославских? - с
нетерпением перебил Василий.
- А ничего, - развел руками Мисаил. - Оказалось, что он уже тридцать
лет и три года состоит при кладбище, но не помнит, чтобы хоть кто-нибудь к
усыпальнице приходил, не говоря уже, чтобы хоронить.
- Ну, это мы и без того знаем, - с некоторым разочарованием заметил
Дубов.
- Зато смотритель зело хвалил господ Загрязевых, - сообщил Антип. -
Ну, тех, что в часовне с золотым куполом и изваянием синьора Черрителли. Он
сказал, что туда чуть ли не каждый день приходит один человек, очень
набожный, и подолгу молится в семейной часовне.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг