налил себе вина и надолго замолк.
- Видите ли, я тоже не сыщик, - прервал молчание детектив, - я актер
и сочинитель. Но мне приходится много общаться с людьми из самых разных
сословий, и я попробую что-нибудь выведать о вашем племяннике.
- Да-да, пожалуйста, Савватей Пахомыч, я буду очень вам благодарен! -
вскочил священник. - Век буду за вас бога молить!
- Ох, чего-то я у вас засиделся, - встал из-за стола и Василий. -
Мне уж пора. Главное - не теряйте надежду, отец Нифонт, и все будет хорошо.
x x x
На столе весело урчал огромный трехведерный самовар в окружении чашек,
баранок и горшочков с вареньем. Глава сыскного приказа Пал Палыч медленно,
со смаком потягивал душистый чаек прямо из блюдечка с голубой каемочкой:
- Такого чая, любезнейший Серапионыч, вы больше нигде не отведаете.
Ваши собратья по ремеслу, царь-городские лекари и знахари, приписывают ему
славные целительные свойства.
- Да-да, чудный чаек, - поддакивал Серапионыч, профессиональным
движением извлекая из внутреннего кармана скляночку и подливая в чай. - Не
хотите попробовать? Ну, как хотите. Да, кстати, дорогой Пал Палыч, у меня
тут до вас небольшое дельце имеется. Василий Николаич просил меня выяснить
более детально насчет обстоятельств смерти князя Владимира.
- Я уж, по правде сказать, и забыл про это дело, - поморщился Пал
Палыч. - Да и чего тут можно нового накопать?
- Вот-вот, именно насчет накопать я и хотел с вами поговорить, -
радостно подхватил Серапионыч и сделал первый глоток. - А чаек у вас
действительно знатный. Неплохо бы сбацать эксгумацию.
- Простите, не понял, - поставил блюдечко на стол Пал Палыч и налил
новую порцию.
- Ну, выкопать труп и хорошенечко его изучить, родимого.
- Чего?! - поперхнувшись чаем, выпучил глаза сыщик.
- Ну это же элементарно, дорогой Пал Палыч. Раскапываем могилку,
открываем гробик, извлекаем трупик и потрошим его за милую душу...
- Но зачем?
- Ну, установим характер удушения...
- Зачем тревожить усопшего? - взволнованно сказал Пал Палыч. -
Нехорошо это.
- Хорошо, очень даже хорошо! - подхватил доктор. - Я это сколько раз
проделывал.
- Ну, не знаю, где вы это проделывали, но у нас за такое
надругательство камнями побьют да в Кислоярке утопят!
- Господи, какие дикие нравы, - вздохнул Серапионыч. - Ну ладно, раз
нельзя официально, так может вы мне хотя бы подскажете, как выйти на здешних
археологов?
- А это еще что за лиходеи? - пристально глянул на собеседника Пал
Палыч.
- Ну, это такие людишки, которые промышляют по ночам на кладбище.
Раскапывают могилки, покойничков раздевают, берут себе что получше. Им-то
уже ни к чему, а людям польза.
Пал Палыч посмотрел на Серапионыча с грустью:
- Мертвым-то оно, конечно, может, и ничего не нужно, но уважение к
последнему пристанищу - это нужно нам самим. И что же за жизнь будет без
этого?
- А чего? - спокойно поправил пенсне доктор. - Мы такой жизнью живем
- и ничего вроде.
- Вроде, - скорбно покачал головой Пал Палыч.
x x x
Войдя к себе в номер, Василий застал обоих скоморохов - они
расставляли свои новые приобретения, сделанные на золотые монеты из
чудо-шкатулки. По преимуществу это были предметы театрального реквизита и
мелкая мебель для повозки. В углу стояли три вместительных корзины, из
которых доносилось лягушечье кваканье.
- О, вы уже и на болоте успели побывать! - похвалил Дубов.
- Купили, - пренебрежительно ответил Антип. - Оказывается, их здесь
торгуют на базаре для галльских купцов, дабы те чувствовали себя, как дома.
Детектив отправил скоморохов на базар с двоякой целью - пустить в
оборот как можно больше "лягушачьих" монет, а заодно узнать, что говорят в
городе о насильственной смерти воеводы Афанасия. И было видно, что скоморохи
явились не совсем "пустыми" - если Антип чинно ходил по комнате и перебирал
многочисленные покупки, то Мисаила, кажется, просто распирало от желания
поделиться новостями с Савватеем Пахомычем.
- Ну, так что новенького? - сжалился Дубов над Мисаилом. Тот тряхнул
кудрями:
- О, весь город просто гудит!
- О чем - об убийстве воеводы?
- Какой там воевода! - театрально воздел руки к закопченному потолку
Мисаил. - Свадьба, вот чем живет вся Мангазея!
- Постойте-постойте, какая свадьба? - опешил детектив.
- Какая свадьба? И он еще спрашивает, какая свадьба!
- Известно какая, - подключился к разговору Антип, - самой Пульхерии
Ивановны!
- Что за Пульхерия Ивановна? - не понял Дубов.
- Как, ты не знаешь, кто такая Пульхерия Ивановна? - сочувственно
изумился Мисаил. - Это же величайшая певунья всех времен и народов. Вот уже
сорок лет она услаждает слух всех истинных ценителей...
- Пятьдесят, - кратко перебил Антип.
- Чего пятьдесят? - резко обернулся к нему Мисаил.
- Лет, как услаждает, - высокопарно ответствовал Антип.
- Кто тебе сказал такую чушь? - взорвался Мисаил. - Да, она,
конечно, вдвое старше Фомы, но не настолько же!..
- Тихо! - пресек перебранку Дубов. - Расскажите мне спокойно и с
расстановкой, что это за свадьба и почему о ней гудит весь город.
Скоморохи переглянулись, и Антип принялся объяснять Дубову, как
несмышленому дитяте:
- Свадьба между прославленной певуньей Пульхерией Ивановной и
городским певчим Фомой. Фома ей по годам во внуки годится, но это ничего;
главное - любовь.
- А какая любовь! - не выдержал Мисаил. - О, сколь замечательную
песню посвятил Фома своей невесте!
Скоморохи еще раз переглянулись и с чувством затянули:
- Ох ты гой еси, Пульхерия свет-Ивановна,
Светик ты мой ясный, ты моя зазнобушка,
Березынька моя белая, густолиственная,
Рыбонька ты моя золоточешуйчатая,
Заюшка моя быстроногая,
Птичка ты моя среброкрылая...
Но так как сия возвышенная песнь не вызвала у Василия ожидаемого
восторга, то скоморохи вновь перешли на низкую прозу:
- День свадьбы еще не назначен, но готовится великое торжество с
народным гулянием за городом, на Ходынской пустоши. Вот бы поучаствовать! Мы
бы показали там свое представление, получили бы какую-никакую прибыль...
- Ну хорошо, а что говорят в народе о гибели воеводы? - попытался
вернуть беседу в нужное русло Василий.
Антип недоуменно пожал плечами:
- Да ничего не говорят. Кого может привлекать такая мелочь?
Мисаил добавил:
- Мы спрашивали у людей, но большинство даже не слышали об этом
Афанасии, а для тех, кто слышал, весть о его кончине оказалась настоящей
новостью!
- Да кому это важно, - пренебрежительно заметил Антип. - Вот если бы
Пульхерию Ивановну...
Тут раздался требовательный стук в дверь.
- Да-да, заходите! - крикнул Василий, и в комнату вплыла хозяйка
постоялого двора, пожилая и весьма крупная дама. Уже при первом свидании с
ней, когда снимал номер, Дубов отметил, что она чем-то очень напоминает
знаменитую актрису Фаину Раневскую.
- Вот зашла узнать, как устроились, - заговорила хозяйка низким и
слегка прокуренным голосом, с подозрением косясь в тот угол, откуда
доносилось радостное кваканье. - Не нужно ли чего... - И вдруг она
покачнулась и упала прямо на табуретку, едва ее не сломав. Дубов и скоморохи
бросились к ней. - Это вы... вы...
- Ефросинья!!! - хором завопили Антип и Мисаил.
- Милые мои... Милые... - повторяла задушевным низким голосом
хозяйка. И, поднявшись с табуретки, она заключила обоих скоморохов в свои
могучие объятия.
- Вы знакомы? - удивился Василий.
- И вы еще спрашиваете, знакомы ли мы! - с придыханиями произнесла
Ефросинья. - Да я с этими засранцами тридцать три пуда соли съела!
- Мы раньше вместе скоморошествовали, - пояснил Антип, с трудом
выбравшись из дамских объятий. И с грустью добавил: - Хорошее было
времечко!..
- После той злополучной поездки в Белую Пущу всех разметало кого куда,
- вздохнул Мисаил. - А между прочим, Ефросинья тогда воплощала самого
князя Григория.
- Как сейчас помню, - радостно подтвердила хозяйка. Встав в
патетическую позу, она принялась с выражением читать: - "Ну вот, к высшей
пришел я власти, Удовлетворю теперь свои я страсти. Буду править не как
Шушки, А по праву строгой руки. Чтобы не было угрозы престолу, Изведу любую
крамолу", ну и так дальше. Столько лет прошло, а еще не все забыла...
Савватей Пахомыч, - обернулась Ефросинья к Дубову, - можно, я уведу от вас
этих обормотов? Нам так о многом нужно поговорить, так многое вспомнить...
- Да, ну конечно же, - улыбнулся Василий. - Только последний вопрос
- вы узнали, где конкретно на базаре обитает Данила Ильич?
- Так у него мы и купили лягушек! - радостно сообщил Мисаил. - А его
лавку легко найти - идешь по главному проходу до конца, а потом налево, а
над входом нарисована огромная жаба.
- Идемте, идемте скорее, - торопила Ефросинья. - Я вас блинами
угощу, чаем напою, а то и чем покрепче...
x x x
Царь-Городский Гостиный Двор представлял собой огромное деревянное
строение, даже попросту очень большую избу. С трактиром на первом этаже и
множеством комнат на остальных двух этажах. И все это строение было
пронизано множеством запутанных коридоров и узких лестниц. В одном из темных
грязных закоулков, пропахшем кислыми щами и кошачьей мочой, стояли двое
половых в одинаковых красных рубахах и с одинаково прилизанными волосами с
пробором посередке. Один из них, деловито попыхивая самокруткой, говорил:
- Дерьмо нонеча постояльцы.
- Эт точно - дерьмо-с, - меланхолично отвечал второй, очищая
ножичком кожуру с яблока.
- Голытьба сплошная, - продолжал первый.
- Голытьба-с, - спокойно соглашался второй. И тут рядом с ним на
стене возник здоровенный таракан, видимо, вылезший из щели и не менее прочих
удивленный присутствию посторонних. Второй молниеносным движением руки
проткнул таракана ножом. Осмотрел его внимательно и грустно покачал головой:
- Голытьба-с.
Первый брезгливо посмотрел вослед таракану, щелчком отправленному в
сторону лестницы, и продолжил свой глубокомысленный разговор:
- Вот токмо в двадцать первой горнице мамзелька.
- Да, мамзелька-с что надо, - меланхолично кивнул второй.
- Такая фря расфуфыренная. Платье из черной, как душа лиходея, ткани
заморской. А перчатки такие тонкие, что жилки на руках сквозь черный шелк
видать. Но злая, как сука.
- Как сука-с, - откликнулся второй, разглядывая яблоко, будто
прикидывая, с какой стороны куснуть будет сподручней.
- И на водку ни хрена не дает.
- Эт точно - ни хрена-с не дает.
- Но сразу видать, не из бедных.
- Это видать точно-с.
- Так пошто на водку не дает? - уже с досадой вопрошал первый,
размахивая самокруткой под носом у своего невозмутимого коллеги.
- Воровка-с, - все так же спокойно отвечал второй, грустно
разглядывая очищенное яблоко.
- А я думаю, - торжественно заявил первый, - она ведьма! Во как.
- А может, и ведьма-с, - откликнулся второй.
- А то чевой-то она лицо свое под черной тряпицей прячет? А?
- А действительно-с - чего-с? - без какого-либо интереса в голосе
спросил второй.
- А вот от того! - многозначительно отвечал первый.
Но тут, к сожалению, их содержательный разговор был прерван самым
грубым образом - откуда-то из недр дома раздался громогласный рык:
- Федот! Данила!
Половые в мгновение ока преобразились, на их лицах появились сладкие
улыбочки, а спины угодливо согнулись.
- Уже бежим! - пискнул первый, отбрасывая окурок в урну.
- Спешим-с! - откликнулся второй, отправляя туда же так и не
попробованное яблоко.
И труженики приторно навязчивого сервиса понеслись по коридору на
хозяйский зов. Бог-то далеко на небесах, а хозяин - вот он, здесь, и кулаки
у него ох какие тяжелые.
x x x
Василий медленно брел по главному проходу мангазейского базара, на
котором к вечеру уже затихала бурная жизнь, присущая подобного рода местам
всех времен и народов.
"Лягушачью" лавочку Данилы Ильича детектив искал не для того, чтобы
пополнить свой "золотой запас", а чтобы встретиться и побеседовать с ее
владельцем. Дело в том, что Данила Ильич долгие годы был ближайшим
помощником покойного воеводы Афанасия и одновременно - осведомителем
Рыжего. После смерти Афанасия Данила Ильич собирался отправиться в
Царь-Город и продолжить военную службу под началом столичного воеводы, но
Рыжий попросил его выйти в отставку и даже снабдил средствами на покупку
лавки, с тем чтобы он уже в качестве частного лица продолжал наблюдательную
миссию в Новой Мангазее.
Данила Ильич, невысокий и плотно сбитый человек с мужественным лицом и
длинными усами, уже собирался закрывать свою лавку с неумело намалеванной
над входом лягушкой, когда к нему подошел Дубов.
- Вообще-то я ухожу, - сказал хозяин лавки низким хрипловатым
голосом, - но ежели вам чего нужно, то могу продать.
- Нет-нет, мне просто нужно поговорить с вами, - откликнулся
детектив.
- А, ну что ж, можно и поговорить, - как будто совсем не удивился
Данила Ильич и, пропустив гостя в лавку, прошел следом. - Прошу, - указал
он на стул возле прилавка. Детектив непринужденно уселся и стал с живым
интересом разглядывать обстановку - огромные жбаны с лягушками и несколько
аквариумообразных сооружений, в которых резвились лечебные пиявки и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг