как известно, не бывает.
x x x
К месту встречи, небольшому скверику в центре Кислоярска, хорошо
известный нам вездеходный "Джип" майора Селезня подъехал минута в минуту.
Дубов и Чаликова уже ожидали его на скамеечке. Едва Василий заикнулся о
музейной коллекции, майор сразу смекнул, в чем дело:
- А, вы ищете тот самосвал с картинами! Добре, добре. Правда, все это
случилось еще до моего миротворческого въезда, но я этим делом занимался.
Даже опрашивал местных жителей.
- И что же? - нетерпеливо спросил Дубов.
- Да негусто. Я ведь туда не картины приехал искать, а мир наводить.
Ну вот, мир навел, а картины не нашел. Хотя кое-что выяснил. Правда, больше
на уровне слухов.
- И что же это за слухи? - заинтересовалась Чаликова.
- Машина якобы выехала из города в восточном направлении, - охотно
пояснил Селезень. - Если она, конечно, та самая. Ну а дальше следует уже
полная клиника: будто бы во время бомбежки некий грузовик, похожий на тот, в
котором везли музейные ценности, был взят на небо спустившимися оттуда
инопланетянами.
- И в каком месте это произошло? - без малейшего удивления спросил
сыщик.
- Не имею понятия, - пробасил майор. - Я ведь об этом слышал не из
первых рук, а хорошо если из восьмых.
- Александр Иваныч, вы сказали - "грузовик, похожий на тот". А что,
он чем-то отличался от других грузовиков? - продолжал Василий свои
расспросы.
- Номером, - кратко ответил Селезень. - Судя по накладной, директору
музея Козицкому был выделен грузовик "Зил-130" номер 33-33 МОР, и именно
такие цифры были у машины, вознесенной на небо. Впрочем, все это бабские
сказки. - Было видно, что даже невероятные приключения в Царь-Городе и в
Белой Пуще ничуть не поколебали уверенность майора в том, что чудес на свете
не бывает.
- Сказки-то сказки, - заметила Надя, - но, насколько я поняла, это
единственный случай, когда грузовик после выезда из города хоть как-то
"засветился".
- Пожалуй, что так точно, - согласился майор. - Но это все, чем я
могу помочь вашим поискам. Ну, разве что черкну парочку рекомендательных
писем в Старгород, чтобы вас приняли ласково и оказали всевозможное
содействие, ежели вы туда отправитесь... А это у вас что - альбом с
картинами? Неужто тот самый?
- Да, там Врубель и еще многое другое, - ответил Василий, доставая
альбом.
Тот был столь широкоформатен, что в портфель сыщика целиком не
помещался.
- Позвольте взглянуть. Да, редкий экземпляр. - Майор перелистал
несколько страниц и остановился на иллюстрации, изображавшей жениха Тамары в
национальной воинской одежде. - Да, так я и думал, - с некоторым
разочарованием проговорил Селезень. - Именно так я и предполагал.
- В каком смысле? - удивилась Чаликова. Майор Селезень вместо ответа
зачитал стихи под репродукцией:
- Он сам, властитель Синодала,
Ведет богатый караван.
Ремнем затянут ловкий стан;
Оправа сабли и кинжала
Блестит на солнце; за спиной
Ружье с насечкой вырезной.
Играет ветер рукавами
Его чухи - кругом она
Вся галуном обложена.
Цветными вышито шелками
Его седло; узда с кистями;
Под ним весь в мыле конь лихой
Бесценной масти, золотой.
Питомец резвый Карабаха...
- Кстати, я раньше на все сто был уверен, что Карабах - это фамилия
конезаводчика, - заметил майор. - А о том, что это такое на самом деле,
узнал только году так в восемьдесят восьмом. Нет, все же так писать нельзя!
И иллюстрировать тоже негоже.
- А в чем дело? - пожала плечами Надя. - Прекрасные стихи. И
иллюстрация неплохая...
- Так-то так, - отложил альбом Селезень, - но что получается? И
Тамара, и Демон - это личности незаурядные, наделенные могучим духом и
высокими страстями, а жених Тамары - просто ничтожество, о котором как о
человеке и сказать-то нечего? Только о его сабле да ружье да о коне!
- Выходит, что так, - согласился Дубов.
- Нет, не так! - стукнул кулачищем по скамейке майор Селезень. -
Почему-то считается, что раз военный - значит, солдафон или полный кретин.
Ну ладно, Врубель его изобразил так же, как в поэме, но Лермонтов-то что? Он
ведь сам был офицером, а так пренебрежительно пишет о человеке с ружьем! Или
возьмем "Песню про купца Калашникова": купец - благородный человек и
образцовый семьянин, а царский опричник - негодяй и прелюбодей... Нет,
может быть, поэтом он был и неплохим, но настоящим патриотом не был. Вот
скажите пожалуйста: когда мордавско-придурильский конфликт разгорелся, кого
позвали - высокодуховных художников? яйцеголовых профессоров? Нет -
позвали тупого вояку Селезня. И он, этот примат в майорской фуражке, навел
мир!.. Ну ладно, чегой-то я маленько зарапортовался. Бывает, знаете, когда
до глубины души проймут. У майоров, видите ли, тоже душа есть. - И, уже
успокоившись, Селезень добавил: - А вообще-то вы будьте поосторожней. С
чертовщиной свяжешься, так потом не развяжешься. Лермонтов "Демона" написал
- и погиб в расцвете лет. А Врубель так и вовсе с крыши съехал... Ну,
бывайте, - резко прервал майор содержательную беседу и двинулся к своему
"Джипу", оставив Надю и Василия переваривать новую информацию.
- Да, ребята! - внезапно обернулся Селезень. - Если наклюнется еще
какое-нибудь интересное приключение, не забудьте про меня.
- Всенепременно, Александр Иваныч! - улыбнулся Василий, и "Джип",
взревев мотором, сорвался с места.
- Да, Наденька, похоже, надо ехать в Старгород, - проводив взглядом
машину Селезня, резюмировал Дубов. - Здесь мы ничего толком не узнаем.
Предлагаю отправляться завтра с утра.
- Да, так и сделаем. Но сегодня я хочу заглянуть еще в одно место.
- В какое?
- В Кислоярский музей. Шансов, конечно, немного, но вдруг его
работники что-то расскажут про своего коллегу Козицкого.
- Может быть, - без особого энтузиазма отозвался Василий. - Ну
хорошо, вы идите в музей, а я пока начну собираться в дорогу.
x x x
Директриса Кислоярского городского музея Тамара Михайловна Свешникова
встретила Чаликову очень любезно, а узнав о целях ее визита, даже попросила
секретаршу никого к ней в кабинет не пропускать и не соединять, если вдруг
паче чаяния кто-то позвонит.
- Знаете, госпожа Чаликова, а ведь вы не первая, кто приходил ко мне
по этому делу, - говорила Тамара Михайловна, проницательно поглядывая на
Надю.
- Одна дама уже интересовалась, но я предпочла с нею не слишком
откровенничать. Но вам я расскажу все, что мне известно, хотя, по правде
говоря, и известно мне не слишком-то много.
- Что за дама, я уже догадываюсь, - заметила Надя. - Но почему
именно ко мне такое доверие?
Директриса чуть смутилась:
- Видите ли, у меня нет уверенности, если так можно выразиться, в
чистоте замыслов госпожи баронессы фон Ачкасофф. А вы - другое дело, тем
более что действуете не совсем сами, а вместе с Василием Николаевичем
Дубовым, не так ли? - Надя кивнула. - А уж господина Дубова я давно знаю
как исключительно честного и бескорыстного человека. Между прочим, однажды он
уже помог обогатить нашу коллекцию необычайно ценным экспонатом...
- Тамара Михайловна, может быть, вы были знакомы со своим
Старгородским коллегой Всеволодом Борисовичем Козицким? - спросила Надя. -
Что это был за человек?
Госпожа Свешникова на минутку задумалась:
- Н-нет, лично с ним знакома не была, может, и видела когда на слете
музейных работников. Но все наши общие знакомые, искусствоведы и музейщики,
говорили буквально в один голос - умница, эрудит, специалист в самых разных
областях искусства, полиглот... А когда начались военные действия, Козицкий
прислал мне письмо, в котором спрашивал совета, что делать с ценностями
Старгородского музея.
- Письмо сохранилось? - спросила Надя.
- Да нет, Всеволод Борисович прислал его, что называется, с оказией и
просил по прочтении сжечь, а ответ послать с той же оказией. Он писал, что
готовится к эвакуации музейных ценностей из Старгорода, и спрашивал, смогу
ли я разместить их у себя в музее. Естественно, я написала, что согласна и
сделаю все, что только смогу, чтобы музейные экспонаты были в целости и
сохранности. Но даже не знаю, успел ли он получить мой ответ, так как вскоре
все ценности были вывезены из Старгорода и исчезли вместе с директором.
- Тамара Михайловна, а почему он собирался их вывезти именно в
Кислоярск? - спросила несколько удивленная Надя.
- Ну что ж, - чуть дрогнувшим голосом сказала директриса, - я вам
открою все, что мне известно, до конца. Но убедительно прошу в случае чего
на меня не ссылаться. Всеволод Борисович писал, что, по его сведениям,
Придурильские власти намерены продать картины Врубеля куда-то на Запад, а на
вырученные деньги приобрести партию оружия. Естественно, Козицкий не мог
допустить, чтобы искусство служило войне и смерти. Более того, он был одним
из немногих, кто во времена военно-патриотической истерии имел мужество
открыто выступать за мирное разрешение мордавско-придурильского конфликта. И
потому опасался, что власти могут в любой момент снять его с должности "за
пацифизм и измену Родине" и поставить послушного им человека. Оттого-то он
так и торопился с эвакуацией. Но это не для протокола, - еще раз
подчеркнула Тамара Михайловна. - И вот еще один момент - скорее всего, он
не имеет никакого отношения к вашим разысканьям, но имеет некоторое
отношение к содержанию исчезнувших картин Врубеля.
- Да, это весьма любопытно. - После таких откровений госпожи
Свешниковой Наде уже было бы не совсем удобно не проявить должной
заинтересованности даже в том вопросе, который ее в данный момент не слишком
волновал.
x x x
Пока Чаликова беседовала с директрисой музея, Дубов сидел у себя в
сыскной конторе и составлял список предметов, который нужно взять с собой в
поездку. В отличие от неутомимой путешественницы Нади, Василий редко выезжал
на дальние расстояния из родного Кислоярска, тем более - на собственном
"Москвиче". Когда детектив записывал пункт сто двадцать восьмой - зубную
щетку и мыло - зазвонил телефон. С видимым неудовольствием оторвавшись от
своего списка, Василий поднял трубку:
- Дубов у аппарата.
- Привет, Василий Николаич, это Ерофеев, - раздался в трубке голос
туристического бизнесмена. - Помните наш разговор за обедом?
- Уточните, какой именно - о летающих тарелках, туристическом бизнесе
или Лох-Несском чудовище?
- Да нет, о Придурильском музее. Если вас это все еще интересует, то я
к вам сейчас пришлю одного человечка.
- Что за человечек? - стараясь не выдать волнения, как можно более
равнодушно спросил сыщик.
- Да мой шофер. В смысле, водитель автобуса из Старгородского филиала
моей турфирмы - он сейчас как раз прибыл из рейса. Я его решил расспросить
о том деле - может, он чего слыхал о своем коллеге, что вывозил музейные
экспонаты вместе с директором. И знаете что оказалось?
- Что он был с ним знаком?
- В известной степени, - не без гордости сообщил Ерофеев. - А если
точнее - это он сам и есть.
- Кто? - подскочил на стуле детектив. - Тот самый водитель?!
- Ну да, - подтвердил Ерофеев. - Ну так как, прислать его к вам?
- Непременно! - воскликнул Василий. - И чем скорее, тем лучше!
x x x
- Совсем недавно я получила письмо на адрес музея, - продолжала
госпожа Свешникова, - вернее, это даже не столько письмо, сколько небольшая
искусствоведческая статья, которую я передала в газету "Литература и
искусство". Обещали напечатать...
- А о чем статья? - опять-таки больше из вежливости поинтересовалась
Чаликова. Тамара Михайловна извлекла из стола почтовый конверт, а из
конверта - сложенный вдвое листок, и протянула его журналистке. Вот что там
было написано:
"Когда большой художник пишет картины к произведению большого писателя,
то это уже не просто иллюстрирование, а нечто гораздо большее. Мне было
очень интересно проследить это явление на примере "Демона" поэта Лермонтова
и художника Врубеля, причем в динамике, в развитии. Оба мастера работали над
поэмой и серией картин долгие годы и создали несколько вариантов - известны
как ранние "очерки" лермонтовского Демона, так и картины молодого Врубеля,
которые я видел несколько лет назад в Старгородском музее. Цель моего
исследования - не сравнивать ранние и поздние варианты, а проследить сам
процесс, как оба автора постигали глубины затронутых ими вопросов. Не
уверен, что мне это удалось в полной степени - ведь для того чтобы судить о
творчестве столь великих мастеров, надо и самому быть незаурядной личностью.
Однако буду очень вам признателен, если вы поспособствуете публикации моей
статьи. С глубоким уважением, Сидоров".
- Статья показалась мне очень интересной, хотя и довольно спорной, -
пояснила Тамара Михайловна, - и было бы совсем неплохо, если бы "Литература
и искусство" ее опубликовала. У меня у самой появились кое-какие мысли по
этому поводу, но жаль - не смогу ими поделиться с господином Сидоровым.
- А что, обратного адреса нет? - удивилась Надя.
- Увы, - развела руками директриса. - видите, здесь только штамп, да
и тот какой-то устаревший: "ПОЧТА СССР П/О СУББОТИНО".
- Разрешите мне пока взять конверт, - попросила Надя. - Может быть,
Василий Николаевич сможет установить, что это за "Субботино".
- Да, пожалуйста, - кивнула директриса. - Как, вы уже уходите? А я
хотела чайком вас напоить...
- Извините, Тамара Михайловна, я должна подготовиться к отъезду, ведь
завтра мы отправляемся в Придурильскую республику - попытаемся что-нибудь
выяснить на месте. Спасибо вам за помощь!
- Желаю удачи, - совершенно искренне сказала госпожа Свешникова.
x x x
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг