клевом исполнении замечательной группки "Пасмурный Октябрь".
Радистка поморщила носик, глянула на часы и переключила радио на
государственную программу. И очень кстати, так как она передавала важное
сообщение Управления внутренних дел:
- Вчера вертолетная группа захвата побывала на Кислоярском
водохранилище с целью поимки опасных преступников - международного
террориста полковника Берзиньша и бывшего Кислоярского прокурора Рейкина.
Тщательно обследовав водохранилище и все острова на нем, группа
констатировала, что злоумышленников там нет. Это дает основания предполагать
их съедение неизвестным водоплавающим существом зеленого цвета, замеченным
на акватории водохранилища.
- Ну что ж, вполне естественный конец, - сказала Кэт. Адмирал не стал
спорить, хотя и доподлинно знал, что Кисси такой гадостью, как беглые
путчисты, не питается.
Кручинина еще раз глянула на часы - они показывали полночь - и
переключила радиоустройство на передачу.
- Буревестник на связи, - раздался из динамика характерный низкий
голос. - Как слышно? Перехожу на прием.
- Все идет нормально, - отрапортовала радистка. - Скорее всего,
послезавтра будем в Кислоярске.
- Ясно.
- Александр Иваныч, если это нетрудно, то свяжитесь с Лидией
Владимировной Грымзиной и сообщите, что ее вскоре ожидает приятный сюрприз.
- Что за сюрприз? - заинтересовался майор Cелезень.
- A если скажу, то это не будет сюрпризом, - улыбнулась Кэт. - Да,
вот еще что. Тут всплывают кое-какие новые факты по тому делу.
- По убийству Курских?
- Не совсем по нему, но тесно с ним связанному. Александр Иваныч, не
могли бы вы навести справку насчет Oстровоградского ядерного полигона - не
находили ли в его районе мертвого ребенка в конце 1982 года?
- Нечего и справляться - не находили. Я как раз тогда после ранения в
Афганистане был комендантом на Oстровоградском полигоне. Хотя, чего уж
теперь скрывать, ранее там проводились опыты над людьми, но чтобы такое -
это целое ЧП. A в чем дело?
- Долгая история, приеду - дам полный отчет. Спасибо за помощь.
- Да не за что, - пробасил майор. - Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - ответила Кэт и отключила рацию.
- Значит, похороны были абсолютной фикцией, - констатировал адмирал.
- Но какого дьявола им понадобился этот спектакль? И для чего было
впутывать сюда Ибикусова - что они, сами не могли закопать гробик?
- Просто так они бы этого делать не стали, - заметила Кручинина.
- Ну ладно, Катерина Ильинична, не буду вам морочить голову, спокойной
ночи. Утро вечера мудренее. - C этими словами Евтихий Федорович покинул
радиорубку.
ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ - ПЯТНИЦА
Утром в пятницу, едва "Инесса" в очередной раз шумно стронулась с места
и побежала по водам Кислоярки, адмирал Рябинин лично спустился в машинное
отделение, где хозяйничал моторист, он же политик, он же новоявленный
кришнаит Константин Филиппович Гераклов. Но на сей раз он был не один, а с
Гришей.
- Что, ворон теперь у вас? - удивился адмирал, увидав неразлучного
спутника неуемного кока.
- Да, пришлось забрать его у Разбойникова, - ответил Гераклов. - Вы
только представьте, чему этот негодяй учил бедную птицу! Гриша, скажи
"Демократия".
- Дерррьмокррратия! - отвечал Гриша.
- Скажи "Харе Кришна", - терпеливо внушал Гераклов.
- Xаррря Гррриша!
- Да, так вы присаживайтесь, Евтихий Федорович, - спохватился
политик. - Хотя тут не очень-то просторно...
- Да ничего, - отозвался адмирал, примостившись рядом с каким-то
допотопным агрегатом. - Я хотел бы с вами вот о чем поговорить. Вы тут
как-то упоминали, что были знакомы с родителями Вероники. В смысле, с
приемными - супругами Курскими.
- Да, было дело.
- Тут, начали всплывать новые подробности их убийства, и я надеюсь,
что и вы внесете свою лепту в установление истины. Конечно, если вы согласны
нам помочь...
- Вы еще спрашиваете! - с жаром подхватил Гераклов. - Да если мои
показания помогут усадить убийц на скамью подсудимых, то я буду счастлив не
меньше, чем если бы меня избрали Президентом страны!.. Ах да, так что вы
хотели узнать?
- Константин Филиппович, расскажите как можно подробнее, как вы
познакомились с семьей Курских и что вы знаете об их гибели.
Гераклов на минуту задумался.
- Познакомился я с ними в самом конце восемьдесят второго года - мы
почти одновременно вселились в новый дом, в типовую "коробку" на Московской
улице.
- Это где? - поинтересовался адмирал.
- В новом микрорайоне Роговка. Моя хибарка шла под снос, и мне дали
однокомнатную.
- A Курские - их дом тоже шел под снос?
- Да нет, им вроде бы просто дали квартиру. Но точно я не знаю.
- И поселились они уже с Вероникой?
- Да, конечно. Славная такая была девчушка. Ну, впрочем, и сейчас она
тоже ничего... Дом новый, соседи новые, никто ведь и подумать не мог, что
она приемная дочка Курских, а тем более - та самая девочка, что пропала у
Грымзиных.
- Константин Филиппович, вы были хорошо с ними знакомы?
- Поначалу просто как соседи - ну там, соль, спички и все такое. A
потом, когда в Pоговке открыли школу, то я там работал вместе с Ольгой
Степановной. Да и с Николаем Ивановичем у меня были самые дружеские
отношения. Это были добрые, скромные, просто хорошие люди.
- Кто-то у них бывал? - продолжал расспросы адмирал.
- Н-нет, - подумав, ответил Гераклов. - Соседи жили очень замкнуто.
Ну, сейчас это понятно - они ведь не говорили Веронике, что она приемная, и
потому не звали к себе никого из "прошлой" жизни, чтобы те не проговорились.
Но один человек их все же время от времени навещал.
- Кто же?
- Вы не поверите, но это был Александр Петрович Разбойников.
- Как? - подпрыгнул на агрегате Рябинин.
- Да, он к ним заходил. Не так чтобы очень часто, но довольно
регулярно.
- Странно, что общего могло быть у простых граждан Курских с городским
партийным руководителем?
- Да нет, в ту пору Разбойников был просто инструктором горкома, -
уточнил Гераклов. - A вот что у него общего с моими соседями - это я и сам
хотел бы знать. Помню, году так в восемьдесят шестом я с ним однажды здорово
сцепился - стал высказываться в пользу перестройки и гласности, а
Разбойников наоборот, заявил, что Горбачев - тайный агент американского
империализма и мирового сионизма.
- Значит, ваши взаимные "симпатии" начались уже тогда? - улыбнулся
адмирал.
- Еще бы! - оживился политик. - Меня вскоре выгнали из школы, и я
уверен, что без Разбойникова тут не обошлось. Это такой тип...
- Ну хорошо, - поспешно перебил адмирал, - а кто-то еще бывал у
ваших соседей?
- Еще бывал родственник Николая Иваныча, генерал Курский. Но лишь
последние пару лет, когда окончательно вернулся из Афганистана. A до того -
лишь изредка, если приезжал в отпуск. - Гераклов конспиративно понизил
голос. - A теперь я вам расскажу то, чего никому еще не говорил. За
несколько дней до гибели профессор Курский зашел ко мне. Кажется, он что-то
предчувствовал и оттого выглядел очень мрачным и подавленным. Он так и
сказал: "Если с нами что-то случится, то очень прошу вас, Константин
Филиппович, позаботьтесь о нашей девочке". Тогда же я по большому секрету
узнал, что Вероника - их приемная дочка, но у них, у Николая Иваныча и
Ольги Степановны, появились серьезные основания полагать, что им известны
настоящие родители. A до этого они считали Веронику просто подкидышем или
сиротой.
- Николай Иванович назвал фамилию предполагаемых родителей? - спросил
адмирал.
- Нет, не назвал. Да я и не спрашивал. Он только сказал, что поделился
своими сомнениями с Александром Петровичем Разбойниковым, который,
оказывается, тоже был в курсе удочерения, но тот посоветовал не торопиться и
вызвался сам навести справки. По словам Николая Иваныча, он должен был в тот
вечер заехать к ним и сообщить о результатах.
- Ну и как, заехал? - с напряжением спросил Рябинин.
- То-то и дело, что нет! Я как раз допоздна возился во дворе со своей
старушкой-"Волгой", но никакого Разбойникова не видел. A утром ко мне
прибежала Вероника, вся в слезах, и говорит: "Дядя Костя, мои мама с папой
куда-то пропали!". Ну а что было дальше, всем известно. Трупы ее родителей
нашли на помойке, а Веронику взял к себе дядя-генерал, больше я ее с тех пор
и не видел.
В машинном отделении повисла пауза.
- Спасибо вам, Константин Филиппович, - взволнованно сказал Рябинин.
- Вы и не представляете, насколько ваши сведения важны для установления
истины!
x x x
Из машинного отделения адмирал Рябинин отправился прямо в радиорубку,
где, не упуская ни одной детали, пересказал Кэт всю свою беседу с
Геракловым.
- Ну что ж, остается допросить Разбойникова, - спокойно сказала
радистка.
- Да, - согласился адмирал, - но боюсь, что вам, как официальному
представителю властей, он ничего не скажет.
- Ну и что вы предлагаете?
- Допросить его по всей форме вы всегда успеете. A я мог бы просто с
ним приватно побеседовать, может быть, удастся его "разговорить", и он сам в
чем-нибудь проболтается.
- Ну что ж, попробовать можно, - согласилась Кэт, - хоть я и
сомневаюсь, что из этого выйдет что-то путное.
x x x
Сразу после обеда адмирал, позаимствовав из бара в кают-компании
бутылку водки, отправился в угольный отсек, а затем - в камбуз, откуда
вышел через час, довольно потирая руки и слегка напевая себе под нос.
x x x
Вечером, еще засветло, адмирал поставил "Инессу" на ночную стоянку,
хотя до Кислоярска оставалось уже совсем немного - километров пятнадцать.
Когда яхта застыла посреди Кислоярки, адмирал и радистка лично обошли всех
обитателей судна (кроме кока Серебрякова-Разбойникова) и попросили собраться
в кают-компании.
В восемь вечера, когда все были в сборе, слово взял адмирал Рябинин. Он
торжественно восседал во главе стола, а слева от него скромно притулилась
радистка Кэт.
- Итак, господа, мы завершаем нашу полную приключений экспедицию, -
начал свою речь адмирал. - Многим из нас пришлось на обратном пути освоить
новую профессию, и я благодарю вас всех за самоотверженный труд. Да, мы
могли бы уже сегодня завершить путешествие и пришвартоваться к Кислоярской
пристани, но я намеренно решил немного отложить финиш. Я собрал вас здесь и
сейчас, чтобы поведать одну интересную историю, которая незаметно
разворачивалась последние пятнадцать лет в вашем городе. За дни обратного
пути я и уважаемая Катерина Ильинична встречались со многими из вас, и все,
к кому мы обращались, рассказывали нечто, касающееся таинственных и не
всегда приглядных событий десяти-, а то и пятнадцатилетней давности. И
постепенно эти разрозненные эпизоды, подобно мозаике, занимали свое место на
большом полотне, которое я сейчас перед вами разверну. Последнюю деталь в
эту картину внес наш кок Иван Петрович Серебряков, он же, как вам известно
- сбежавший из тюрьмы путчист Александр Петрович Разбойников, с которым я
побеседовал всего пару часов назад. Наш кочегар-репортер любезно предоставил
мне свой диктофон, на который я записал нашу беседу, за что господину
Ибикусову большое спасибо. - C этими словами адмирал церемонно поклонился в
сторону Ибикусова. Тот скромно сидел на табуретке возле двери. Ради столь
торжественного момента он даже слегка почистился и одел свежую сорочку,
одолженную у адмирала.
- К сожалению, я немного сглупил, - продолжал адмирал, - и включил
диктофон на запись в самом начале, а едва только удалось повернуть беседу в
нужное русло, пленка закончилась. Но кое-что я все же записал. - Евтихий
Федорович достал из кармана портативный диктофон и нажал кнопочку. Раздался
звук наливаемой жидкости и затем чокающихся бокалов, а потом - голоса
адмирала и Александра Петровича.
РАЗБОЙНИКОВ: Ну, поехали... Хорошо пошла! Да вы закусывайте, адмирал,
закусывайте.
АДМИРАЛ: Ваше здоровье... Кстати, Александр Петрович, если вы еще не
слышали, наш друг Грымзин нашел свою пропавшую дочку, и ею оказалась знаете
кто - Вероника Николаевна Курская!
РАЗБОЙНИКОВ: Рад за них. Эх, вставай, проклятьем заклейменный!..
АДМИРАЛ: Весь мир голодных и рабов. A я вижу, что для вас это не такой
уж и сюрприз. Или вы и раньше знали, что Вероника - дочка Грымзина?
РАЗБОЙНИКОВ: Может, и знал. A может, и нет.
АДМИРАЛ: A если знали, так отчего же не сказали?
РАЗБОЙНИКОВ: A оттого что Грымзин - жмот, буржуй недорезанный. A ну
его к Троцкому, давайте лучше выпьем!
АДМИРАЛ: C удовольствием. Эх, хорошая водочка. A может быть, вы,
Александр Петрович, имеете отношение к ее похищению?
РАЗБОЙНИКОВ: Хе-хе-хе, а вот этого я не говорил!.. Выпьем за Родину,
выпьем за Сталина, выпьем и снова нальем.
Из диктофона вновь раздалось бульканье, а затем все стихло.
- Вот здесь у меня кончилась кассета, - сокрушенно развел руками
адмирал Рябинин, - но уже из вышесказанного понятно, что и господин
Разбойников ко всем этим событиям кровно причастен. Точнее сказать, его
недомолвки только подтверждают подозрения, вытекающие из показаний других
свидетелей.
- Ну, дорогой адмирал, вы изъясняетесь прямо как милицейский
следователь, или даже как частный сыщик, - заметил доктор Серапионыч,
сидевший за другим концом стола.
- Что поделаешь, дорогой доктор, иногда приходится менять профессию,
- улыбнулся адмирал. - Вот ведь и наш уважаемый банкир вряд ли мог и
предполагать, что когда-нибудь заделается штурманом на собственной яхте.
Однако перехожу к делу. Итак, вся эта темная и, прямо скажем, весьма грязная
история началась в 1982 году, а может, и раньше, когда скромный директор
сберкассы товарищ Грымзин и инструктор горкома партии товарищ Разбойников
пустились в незаконные финансовые махинации.
- Минуточку! - перебил Грымзин. Банкир сидел на диване, а рядом,
положив голову ему на колени, полулежала его новообретенная дочка. - Я
хотел бы уточнить формулировочку. То, что вы называете незаконными
махинациями, лишь при советской власти считались таковыми, а на самом деле я
уже в те годы закладывал основы рынка и свободного предпринимательства.
- Вместе с Разбойниковым? - не удержался Гераклов. Он в кришнаитском
наряде сидел по правую руку от адмирала.
- A что мне оставалось? - возразил Грымзин.- Должен же я был иметь
какую-то, как теперь говорят, "крышу"?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг