- Как? Разве он умер?! - вскричала госпожа Хелена.
- Кунгурцев скончался несколько дней назад от огнестрельных ран в
поезде Кислоярск - Прилаптийск, - сообщил детектив. - И он же, по всей
очевидности, выкинул из окна ту дискету, что обнаружил Владлен Серапионыч.
- Как же это возможно, - потрясенно лепетала баронесса. - Кто мог
поднять руку на ученого...
- Между прочим, при нем обнаружили фальшивые документы, - напомнил
Василий. - Надеюсь, вы понимаете, уважаемая баронесса, что все это
неспроста. Поэтому я хотел бы, чтобы вы сообщили мне, что вам известно о
делах и связях профессора Кунгурцева в Кислоярске. Вы говорили, что он вел
археологические раскопки на каком-то городище?
- На Гороховом. Это как раз неподалеку от "Жаворонков" - если не
сворачивать, а ехать дальше по шоссе, то слева, вдали от дороги, виден холм.
Это и есть Горохово городище. Но там он был со своими студентами лет
двадцать назад.
Василий что-то записал в блокнот.
- И что они там нашли?
- Насколько мне известно, в основном ценности, имеющие чисто научное
значение. В то время я занималась в историческом кружке при Доме пионеров, и
наш руководитель пригласил Кунгурцева на очередное занятие. Как сейчас
помню, профессор демонстрировал нам всякие черепки и каменные топоры и очень
увлекательно о них рассказывал.
- Но не мог ли он обнаружить на этом Гороховом городище нечто, скажем
так, более материально ценное?
- Вряд ли, - уверенно ответила баронесса. - Тем более что профессор
был там не один, и если бы они что-то накопали, то это раньше или позже
стало бы известно. Дело в том, что на городище находилась столица одного
древнего кисляцкого княжества... Впрочем, вас эти сведения, кажется, не
очень волнуют.
- Нет-нет, еще как волнуют! - деланно завозражал Василий. - Просто
сейчас меня куда больше волнует гибель Кунгурцева. Кстати, приезжал ли он в
наши края после той экспедиции?
- Да, приезжал и после, - чуть помедлив, произнесла баронесса. - Лет
восемь тому обратно, но уже один. Тогда он разыскивал старинные захоронения
и обращался ко мне как к специалисту по древнейшей истории нашего края.
- А вам известно что-то об этих захоронениях?
Баронесса ненадолго задумалась, видимо, прикидывая, что говорить, а что
нет.
- Если вкратце, то древние кисляки имели обычай хоронить своих
правителей в курганах, где устраивались особые гробницы. Тело усопшего
специально обрабатывали, хотя и не совсем на египетский манер, но оно тоже
неплохо сохранялось. Забальзамированные останки укладывали в каменный гроб,
а сердце, считавшееся по их поверьям средоточием души, хоронили отдельно, в
сосуде наподобие кувшина, иногда даже в особом помещении. - Как всегда,
когда баронесса начинала говорить на историко-археологические темы, в ее
глазах загорался радостный блеск, и даже люди, далекие от науки, увлеченно
слушали. Однако Василий, памятуя, что в любой момент в зале могут появиться
сотрапезники, был вынужден прервать едва начавшуюся лекцию:
- Извините, госпожа Хелена, но меня в настоящий момент более
интересуют исследования профессора Кунгурцева.
- Ну, я ему подсказала только общее направление, где чисто
теоретически можно было отыскать более-менее сохранившиеся и даже не
разграбленные гробницы, - чуть обиженно сказала баронесса, - так как
точных мест ни я, ни кто другой не знает. К счастью, а то бы от них давно бы
уже ничего не осталось. Но Кунгурцев обладает... обладал, - вздохнула
госпожа Хелена, - удивительной интуицией, и ему удалось довольно скоро
открыть одно необычайно ценное захоронение.
- Ценное? - чуть не подпрыгнул на стуле Василий.
- О да! - с азартом подхватила баронесса, - Профессор обнаружил
гробницу некоего весьма знатного правителя. Там сохранилась и мумия, и
останки его слуг и домашних животных, и уникальный барельеф, символизирующий
бренность всего земного.
- Вы его видели?
- Что, барельеф? Нет, только фотографию, сделанную самим Кунгурцевым.
И вообще, место находки держится в тайне, о нем знают хорошо если два-три
человека.
- Отчего так? - удивился Василий.
- Ну, тут много причин, - пожала плечами баронесса. - Если все
узнают, где находится курган, то придется ставить постоянную охрану, а
средств на нее, разумеется, никто выделять не станет. Насколько я знаю,
барельеф остался в гробнице, мумию Кунгурцев увез в Питер для исследований,
а предметы домашней утвари, которыми покойного снабдили на тот свет,
хранятся в Кислоярском музее.
Дубов украдкой глянул на часы - вот-вот могли появиться их
сотрапезники, а ему еще нужно было о многом порасспросить баронессу.
- Но, может быть, вы хотя бы знаете людей, кому известно
местонахождение гробницы? - понизил голос Василий. - Поймите, это важно
прежде всего ради их же безопасности. Очень возможно, что убийство
Кунгурцева как-то связано с его археологическими разысканиями.
- Могу назвать только одного, - немного подумав, совсем тихо ответила
баронесса. - Анахорет, любитель костей...
- Петрищев?
- Да, он один сопровождал Кунгурцева в его экспедиции, а затем забрал
кости слуг и животных к себе в филиал. Я предполагаю ваш следующий вопрос,
- невесело улыбнулась госпожа Хелена. - Были ли найдены в гробнице изделия
из золота и драгоценных камней, и если да, то сколько в них килограммов или
каратов?
- Вы угадали, - вздохнул Дубов. - Только зря иронизируете, дорогая
баронесса - я прекрасно понимаю, что исторические и художественные ценности
нельзя мерить на караты. Но, похоже, вокруг этого дела крутятся типы,
которых любые ценности интересуют лишь постольку, поскольку их можно
превратить в зеленые бумажки.
Василий глянул на входную дверь - обычно в это время приходил
бизнесмен Ерофеев, а при нем вести столь важную беседу было бы, конечно,
невозможно. К счастью, в дверях никто не появлялся, но зато поблизости от
столика крутилась официантка - вне всякого сомнения, осведомительница
Железякина. Ну и, конечно же, ей не давало покоя, что клиенты уже пол часа
сидят за столиком и ничего не заказывают.
- Пожалуйста, принесите чаю, - попросил Василий. Официантка с
недовольным видом удалилась - из-за столь ничтожного заказа она лишалась
возможности подслушать важный разговор, за который Железякин мог ее неплохо
поблагодарить.
- Вот с ценностями самое странное, - сказала Хелен фон Ачкасофф. - В
описи найденных в гробнице предметов значится лишь золотой гребень с
оригинальным орнаментом, оставленный в волосах мумии правителя. И все.
- И вы полагаете...
- Нет-нет, здесь могут быть самые разные объяснения. Золотые изделия
обычно клали вне гроба, и если в усыпальнице уже до профессора побывали
воры, то они забрали все драгоценности, но в гроб не полезли, потому гребень
и сохранился. Весьма вероятно, что никаких драгоценностей не было изначально
- точную дату захоронения установить не удалось, а у кисляцких правителей в
течение нескольких веков был обычай не класть в гробницу драгоценности. Это,
как я понимаю, было вызвано экономическим упадком. Потом традицию
возобновили, но, возможно, именно в той гробнице никакого золота не было
изначально.
- То есть, госпожа Хелена, я так понимаю, что Кунгурцев ничего
драгоценного в гробнице не нашел, но вопрос как бы остался открытым, -
подытожил Василий. - И есть некие заинтересованные лица, которые полагают
или даже уверены, что профессор что-то скрывает. Ведь не зря же он приехал в
Кислоярск инкогнито?
- Ну ладно, - решилась баронесса, - но только пускай это останется
между нами. Я, извините, совсем не жажду героически последовать за
профессором Кунгурцевым. Дело в том, что он и раньше бывал тут, как вы
выражаетесь, инкогнито. Кажется, года два или три назад. Как-то я иду по
улице, а навстречу - профессор, только при огромной бороде и с рыжей копной
на голове. А на самом деле бороды он никогда не носил, а волосы у него были
седые. Я уж хотела поздороваться, но он отвернулся и быстро прошмыгнул мимо.
Я подумала, что, наверное, обозналась, но вечером профессор мне позвонил,
извинился и попросил никому не говорить о своем приезде.
- Почему?
- Я его тоже спросила - почему. А он ответил, что приехал отдохнуть
от шумной питерской жизни и не хочет стать добычей репортеров. Хотя что
нашим ибикусовым до ученого профессора?
Тут Василий увидел, что в зал входит Георгий Иванович Ерофеев -
туристический бизнесмен, пытающийся изображать из себя "нового
кислоярского", хотя и не слишком успешно.
- Благодарю вас, баронесса, - торопливо проговорил Дубов. - Ваши
сведения для меня просто бесценны. Если что, я к вам снова обращусь.
Но тут детектив с некоторым удивлением заметил, как вслед за Ерофеевым
вошла еще одна посетительница - светловолосая дама в легкомысленном
цветастом платье, более подходящим для лета, чем для осени. Однако Василия
удивила, конечно же, не столько одежда дамы, сколько она сама. То была Анна
Сергеевна Глухарева, в прошлом известная общественная деятельница
прогрессивного направления, а в настоящем - пресс-секретарь Президента
Кислоярской Республики. До недавнего времени Анна Сергеевна нередко посещала
"Три яйца всмятку", но с тех пор как заняла ответственный пост, здесь ни
разу не появлялась.
- А вот и мы, - с некоторой развязностью проговорил Ерофеев, подойдя
с Анной Сергеевной к столику, где беседовали детектив Дубов и баронесса фон
Ачкасофф. И, вспомнив свое "новое" амплуа, бизнесмен добавил, поправляя
пейджер, торчащий из кармана ядовито-красного пиджака: - Чисто конкретно,
блин, в натуре.
- Рад вас видеть, Анна Сергеевна! - радостно вскочил Василий.
- А вы уж, наверно, решили, что я совсем зазналась? - Анна Сергеевна
непринужденно присела за столик рядом с детективом. - Знаете, пока входила
в курс дела, ни минуты свободной не было. Поверите ли, даже пообедать
некогда!
Тем временем подошли и новые сотрапезники - доктор Владлен Серапионыч
и инспектор милиции Егор Трофимович Столбовой, немолодой уже человек в
безупречном костюме и при галстуке. Незнакомые могли принять его за кого
угодно, вплоть до импресарио какой-нибудь зарубежной оперной дивы, но только
не за работника милиции. С Дубовым его связывали довольно своеобразные
отношения - с одной стороны, Егор Трофимович должен был смотреть на Василия
Николаевича как на конкурента, но, с другой стороны, обоих связывала общая
борьба за справедливость и правопорядок, каковая заставляла их преодолеть
сословные предубеждения и зачастую действовать сообща. Более давнее
знакомство было у Столбового с Серапионычем - тот, не состоя в штате
милиции, почитался крупнейшим в городе специалистом-судмедэкспертом и
никогда не отказывал в помощи или консультации.
Поскольку большинство сотрапезников встречались за обедом чуть не
ежедневно, то все взоры обратились к госпоже Глухаревой - от нее ждали
рассказов о ее новой службе и о том, как выглядит их Президент "не на
параде". И Анна Сергеевна с лихвой оправдала ожидания - она попотчевала
своих приятелей столь увлекательными рассказами и о своем шефе, и о
сотрудниках Президентского аппарата, что все, кто был за столом, включая
Василия, даже о еде забывали.
- И вот вызывает меня как-то Кирилл Аркадьевич, - со смаком вещала
Глухарева, - и говорит: "Анна Сергеевна, у вас вся спина белая!". Я решила,
что он шутит, а тут был еще и Виктор Владимирыч, так он заглянул мне за
спину и подтвердил - да, вся белая. Я подбежала к зеркалу, а они оба ржут:
"Первое апреля!". А тогда вовсе даже не первое было, и даже не апреля... Да
что я все о себе да о себе. Василий Николаич, расскажите лучше, как у вас
дела?
Василий наклонил тарелку и вычерпал остатки украинского борща:
- Да помаленьку, Анна Сергеевна. Борюсь со злом по мере своих скромных
способностей. Кстати, не могли бы вы по старому знакомству через свои каналы
навести кое-какие справки о Феликсе Железякине?
Дубов заметил, как у Серапионыча глаза расширились чуть не до размеров
его пенсне, а Столбовой осуждающе покачал головой.
- Ну, я вам, конечно, постараюсь посодействовать, - как ни в чем не
бывало ответила Глухарева, - но только зачем вам это? Ведь Железякин,
насколько я понимаю, теперь занимается тем, что нас кормит. В смысле
обедами.
- И к тому же довольно вкусно, - вставила баронесса.
- И дешево, - добавил Ерофеев. - Как это он в трубу не вылетает, в
натуре не пойму.
- А я догадываюсь, - продолжал Дубов, не обращая внимания даже на
официантку, которая принесла второе и собиралась было унести тарелки из-под
первого, но остановилась и жадно ловила каждое слово.
- Василий Николаевич, может быть, вы оставите ваши догадки при себе?
- поспешно предложил инспектор Столбовой.
- Ну зачем же! - Василий пододвинул к себе тарелку с рыбным шницелем.
- Ни для кого не секрет, что господин Железякин давно промышляет разного
рода шахер-махерами, и отнюдь не только в сфере общепита. Пора уж вывести
его на чистую воду!
Официантка достала блокнотик для заказов и что-то туда записала, хотя
никаких заказов в этот момент никто не делал.
- Ну, мне пора, - вдруг засобиралась Анна Сергеевна. - И так уж
засиделась, а мне еще составлять обзор прессы для шефа... - Госпожа
Глухарева открыла сумочку и вытащила кошелек. - Приятного аппетита,
господа. Василий Николаевич, я постараюсь выполнить вашу просьбу.
После обеда Василий вместе с Серапионычем и Столбовым ненадолго
задержались в фойе.
- Василий Николаич, вы с ума сошли! - набросился на Дубова инспектор.
- Нашли где говорить о важных делах, да еще о Железякине!
- Да, в вашем случае я констатировал бы опасный рецидив словесного
поноса, не после обеда будь сказано, - витиевато добавил доктор.
- А что я такого сказал? - широко улыбнулся Василий. - Только
подтвердил лишний раз во всеуслышание, что не отступлюсь от борьбы. Теперь
следует ждать ответного хода, или, если хотите, удара со стороны Железякина.
Но на этот раз мы встретим его во всеоружии. Скажите, Егор Трофимович, вы
установили присмотр за Петрищевым?
- Увы, слишком поздно, - нехотя ответил Столбовой.
- То есть? - побледнел Дубов.
- Когда наши люди пришли в филиал на Хлебной, Петрищева там не
оказалось. По словам очевидцев, он рано утром покинул флигель в
сопровождении некоего неустановленного гражданина.
- Какого еще гражданина? - вскрикнул доктор.
- Единственная примета - клетчатый шарф, - вздохнул инспектор - Мы,
конечно, предпримем все, что в наших силах, но никакой уверенности нет. -
Егор Трофимович глянул на часы. - О, мне уже пора! - И инспектор,
торопливо простившись, поспешил к выходу.
- Железякин! - вполголоса воскликнул Серапионыч. - Он опять нас
опередил!
- Не торопитесь с выводами, доктор, - задумчиво произнес Василий. -
Как-то я сомневаюсь, что, отправляясь на дело, он стал бы надевать свой
"фирменный" шарф. Может, Феликс и не особо умный человек, но не до такой же
степени.
- То есть вы полагаете, что кто-то другой просто "косил" под
Железякина?
- Похоже, что во всем этом деле замешаны еще какие-то силы. Узнать бы,
кто они, да столкнуть их с Феликсом Эдуардычем...
- Что вы намерены предпринять?
- Для начала наведаюсь в музей. Вдруг там что-нибудь да пронюхаю. Если
хотите, Владлен Серапионыч, подвезу вас до морга.
- О, это было бы недурственно, - поправил Серапионыч галстук, и они
неспеша вышли на улицу, где стоял дубовский "Москвич".
x x x
Феликс Железякин принимал очередной отчет своих нерадивых агентов:
- Ну, чего нового?
- В каком смысле, босс? - осторожно переспросил агент в плаще и
шляпе.
- Не прикидывайтесь дураками! - повысил голос босс. - Я говорю о
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг