Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
                       ОРЕСТ СОМОВ
                            
                        КИКИМОРА
                            
    (рассказ русского крестьянина на большой дороге)
 
 
  -  Вот видите ли, батюшка барин, было тому давно, я еще
бегивал босиком, да играл в бабки...
А  сказать  правду, я был мастер играть: бывало,  что  на
кону ни стоит, все как рукой сниму...
  -  Ты  беспрестанно  отбиваешься  от  своего  рассказа,
любезный  Фаддей!  Держись одного, не  припутывай  ничего
стороннего,  или,  чтобы, тебе было  понятнее:  правь  по
большой  дороге,  не  сворачивай на  сторону  и  не  режь
колесами новой тропы по целику и пашне.
  -  Виноват, батюшка барин!.. Ну, дружней, голубчики,  с
горки  на горку: барин даст на водку... Да о чем бишь  мы
говорили, батюшка барин?
  -  Вот  уже добрые полчаса, как ты мне обещаешь  что-то
рассказать  о Кикиморе, а до сих пор мы еще не  дошли  до
дела.
  -  Воистину так, батюшка барин; сам вижу, что мой грех.
Изволь же слушать, милостивец!
 Как  я молвил глупое мое слово вашей милости, в те  поры
был   я   еще  мальчишкой,  не  больно  велик,  годов   о
двенадцати.  Жил  тогда в нашем селе  старый  крестьянин,
Панкрат   Пантелеев,  с  женою,  тоже  старухою,   Марфою
Емельяновой). Жили они как у Бога за печкой,  всего  было
довольно:  лошадей, коров и овец  - видимо-  невидимо;  а
разной рухляди да богатели и с сором не выметешь. Двор  у
них  был  как город: две избы со светелками на  улицу,  а
клетей, амбаров и хлебных закромов столько, что стало  бы
на  обывателей целого приселка. И то правда,  что  у  них
своя  семья  была большая: двое сыновей, да  трое  внуков
женатых, да двое внуков подростков, да маленькая  внучка,
любимица  бабушки, которая ее нежила, холила да  лелеяла,
так  что и синь-пороху не даст, бывало, пасть на нее. Все
шло  им в руку; а все крестьяне в селении готовы были  за
них  положить любой перст на уголья, что ни за стариками,
ни  за  молодыми никакого худа не важивалось.  Вся  семья
была добрая и к Богу прибежная, хаживала в церковь Божию,
говела  по дважды в  год, работала, что  называется,  изо
всех  жил, наделяла  нищую братию  и  помогала  в
нужде  соседям.  Сами  хозяева  дивились  своей  удаче  и
благодарили господа Бога за его Божье милосердие.
 Надобно  вам сказать, барин, что хотя они и прежде  были
людьми зажиточными, только не всегда им была такая удача,
как  в  ту  пору; а та пора началась от рождения  внучки,
любимицы  бабушкиной. Внучка эта, маленькая  Варя,  спала
всегда с старою Марфой, в особой светелке. Вот когда Варе
исполнилось  семь  лет, бабушка стала замечать  диковинку
невиданную: с вечера, бывало, уложит ребенка  спать,  как
малютка  умается  играя,  с  растрепанными  волосами,   с
запыленным лицом; поутру старуха посмотрит  - лицо у Вари
чистехонько,  бело и румяно, как кровь с молоком,  волосы
причесаны  и приглажены, инда лоск от них, словно  теплым
квасом  смочены; сорочка вымыта белым-бело,  а  перина  и
hgcnknb|e  взбиты,  как  лебяжий  пух.  Дивились  старики
такому  чуду и между собою тишком толковали,  что  тут-де
что-то не гладко. Перед тем еще старуха не раз слыхала по
ночам, как вертится веретено и нитка жужжит в потемках; а
утром,  бывало,  посмотрит  -  у  нее  пряжи  прибавилось
"вдвое  против  вчерашнего. Вот и  стали  они  подмечать:
засветят,  бывало,  ночник с вечера  и  оговорятся  целою
семьею  сидеть у постели Вариной всю ночь напролет...  Не
тут-то  было! незадолго до первых петухов сон их одолеет,
и  все  уснут  кто  где  сидел; а  поутру,  бывало,  смех
поглядеть  на них: иной храпит, ущемя нос между коленами;
другой хотел почесать у себя, за ухом, да так и закачался
сонный, а палец и ходит взад и вперед по воздуху,  словно
маятник  в больших барских часах; третий зевнул до  ушей,
когда  нашла  на  него  дрема, не закрыл  еще  рта   -  и
закоченел  со  сна;  четвертый,  раскачавшись,  упал  под
лавку, да там и проспал до пробуду. А в те часы, как  они
спали, холенье и убиранье Вари шло своим чередом: к  утру
она  была  обшита  и обмыта, причесана и приглажена,  как
куколка.
 Стали допытываться от самой Вари, не видала ли она  чего
по ночам? - Однако ж Варя божилась, что спала каждую ночь
без  просыпу:  а  только чудились ей во  сне  то  сады  с
золотыми  яблочками, то заморские птички с  разноцветными
перышками, которые отливались радугой, то большие светлые
палаты  с разными диковинками, которые горели как  жар  и
отовсюду  сыпали искры. Днем же Варюша видала,  когда  ей
доводилось быть одной в большой избе, что подле светелки,
превеликую  и  претолстую кошку,  крупнее  самого  ражего
барана,  серую,  с  мелкими белыми крапинами.  :  большою
уродливою  головою, с яркими глазами,  которые  светились
как  уголья,  с  короткими толстыми  ушами  и  с  длинным
пушистым  хвостом,  который как  плеть  обвивался  трижды
вокруг  туловища. Кошка эта, по словам Варюши,  бессменно
сидела  за  печкой,  в  большой  печуре,  и  когда   Варе
случалось  проходить  мимо ее, то кошка  умильно  на  нее
поглядывала,  поводила  усами, скалила  зубы,  помахивала
хвостом  около  шеи  и  протягивала  к  девочке  длинную,
мохнатую свою лапу с страшными железными когтями, которые
как  серпы  высовывались  из-под  пальцев.  Малютка  Варя
признавалась,  что,  несмотря на величину  и  уродливость
этой  кошки,  она  вовсе  не боялась  ее  и  сама  иногда
протягивала  к  ней ручонку и брала ее за лапу,  которая,
сдавалось Варе, была холодна как лед.
 Старики  ахнули  н  смекнули делом, что  у  них  в  доме
поселилась  Кикимора; и хотя не видели  от  нее  никакого
зла, а все только доброе, однако же как люди набожные  не
хотели  терпеть у себя в дому никакой нечисти. У нас  был
тогда  в  деревне  священник, отец  Савелий,  вечная  ему
память!  Нечего  сказать, хороший был человек:  исправлял
все  требы как нельзя лучше и никогда не требовал за  них
лишнего, а еще и своим готов был поступиться, когда видел
кого   при  недостатках;  каждое  воскресенье  и   каждый
праздник просто и внятно говаривал он проповеди и  научал
прихожан  своих,  как быть добрыми христианами,  хорошими
домоводцами,  исправно платить подати  государю  и  оброк
помещику;  сам  он  был  человек  трезвенный  и  крестьян
уговаривал отходить подальше от кабака, словно  от  огня.
Одно в нем было худо: человек он был ученый, знал много и
все толковал по-своему.
  - А разве крестьяне ему не верили?
  -  Ну,  верили,  да не во всем, батюшка  барин.  Бывало
расскажут  ему, что ведьма в белом саване  доит  коров  в
таком-то  доме,  что  там-то  видели  оборотня,   который
прикинулся  волком либо собакой; что в такой-то  двор,  к
молодице, летает по ночам огненный змей; а батька Савелий
бывало и смеется, и учнет толковать, что огненный змей  -
не  змей,  а... не припомню, как он величал  его:  что-то
похоже  на мухамор, что это-де воздушные огни, а не  сила
нечистая; напротив-де того, эти огни очищают воздух:  ну,
словом, разные такие затеи, что и в голову не лезет.  Это
и  взорвет прихожан; они и твердят между собою: батька-де
наш от ученья ума рехнулся.
  - Глупы же были ваши крестьяне, друг Фалдой!
  -  Было  всякого,  милосердый господин:  ум  на  ум  не
приходит; были между ними и глупые люди, были и  себе  на
уме. Все же они держались старой поговорки: отцы- де наши
не  глупее  нас были, когда этому верили и  нам  передали
свою старую веру.
  -  Вижу,  что  благомыслящий  священник  не  скоро  еще
вобьет  вам  в голову, чему верить и чему не  верить.  Об
этом надобно б было толковать сельским ребятам с тех лет,
когда  у  них  еще молоко на губах не обсохло;  а  старым
бабам  запретить, чтоб они не рассевали в народе вздорных
и вредных суеверий.
  -  Как вашей милости угодно, - проворчал Фалдой и молча
начал потрогивать вожжами.
  - Что ж ты замолчал? рассказывай дальше.
  -  Да, может быть, мои простые речи не под стать  вашей
милости, и у вас от них, как говорится, уши вянут?..  Мы,
крестьяне,  всегда спроста соврем что-нибудь  такое,  что
барам придется не по нутру.
  -  И, полно, приятель: видишь, я тебя охотно слушаю,  и
ты   славно   рассказываешь.  Неужели  ты  доброю   волею
отступишься  от  гривенника  на  водку,  который  я  тебе
обещал?
  -   Ин   быть  по-вашему,  батюшка  барин, -  промолвил
Фалдой,  веселее  и  бодрее прежнего. -  Вот  видите  ли,
старики и взмолились отцу Савелью, чтоб он отмолил дом их
от  Кикиморы. А отец Савелий и давай их журить:  толковал
им,  что  и  старикам,  и девочке, и  всей  семье  только
мерещилось  то,  чему они, будто бы,  сдуру  верили,  что
Кикимор нет и не бывало на Светой что те попы, которые из
своей  корысти  потворствуют бабьим  сказкам  и  народным
поверьям,  тяжко  грешат перед Богом  и  недостойны  сана
священнического.   Старики,  повеся   нос,   побрели   от
священника и не могли ума приложить, как бы им выжить  от
себя Кикимору.
 В  селении  у нас был тогда управитель, не ведаю,  немец
или  француз, из Митавы. Звали его по имени и по отчеству
Вот-он  Иванович, а прозвища его и вовсе  пересказать  не
умею.  Земский  наш Елисей, что был тогда на  конторе,  в
барском  доме,  называл его еще господин фон-барон.  Этот
фон-барон  был  великий балагур: когда, бывало,  отдыхаем
после работы на барщине, то он и пустится в россказни:  о
заморских  людях,  ростом с локоть, на козьих  ножках,  о
заколдованных башнях, о мертвецах, которые бродят  в  них
по  ночам  без  голов, светят глазами, щелкают  зубами  и
свистом  пугают прохожих; о жар-птице, о больших  морских
раках,  у  которых каждая клешня по полуверсте  длиною  и
которых он сам видал на краю света... Да мало ли чего  он
нам  рассказывал:  всего  не складешь  н  в  три  короба.
Говорил  он  по-русски не больно хорошо: иного  в.  речах
его,  хоть  лоб  взрежь, никак не выразумеешь;  а  начнет
бывало  рассказывать -  так и  сыплет  речами:  инда  уши
развесишь и о работе забудешь; да он и сам на тот раз  не
скоро,  бывало, о ней вспомнит. Крестьяне были той  веры,
что у Вот-он Ивановича было много в носу; что до меня,  я
ничего  не  заметил,  кроме табаку, который  он  большими
напайками  набивал  себе  в  нос  из  старой,  закоптелой
тавлинки.  Он, правда, выдумывал на барском дворе  какие-
то  машины  для  посева  и  для  молотьбы  хлеба;  только
молотильня  его  чуть  было  самому  ему  не  размолотила
головы, и сколько ни бились над нею человек двенадцать  -
-  ни  одного снопа не могли сколотить; а сеяльная машина
на  одной  борозде  высеяла  столько,  сколько  на  целую
десятину в нее было засыпано. Однако же крестьяне все по-
прежнему  думали,  что в нем сидит бесовщина  и  что  его
недостанет   только  на  путное  дело.  К   нему-то   на-
воскресной мирской сходке присоветовали старому  Панкрату
идти  с  поклоном и просьбою, чтоб он избавил его дом  от
вражьего наваждения.
 Пантелеич с старухою пустились в барский двор,  где  жил
тогда  Вот-он Иванович, и принесли ему, как  водится,  на
поклон  барашка в бумажке, да того-сего прочего, примером
сказать,  рублей  десятка на два.  Наш  иноземец  было  и
зазнался:  "Сотна  рублоф,  менши  ни  копейка".   Насилу
усовестили  его взять за труды беленькую,  и  то  еще   -
отдай ему деньги вперед. Да велел он старикам купить  три
бутылки  красного вина: его-де Кикиморы боятся;  да  штоф
рому  и  голову  сахару -опрыскивать и окуривать  избу  с
наговором.  Нечего  было делать; старик  отправил  самого
проворного  из своих внуков на лихой тройке за покупками,
и к вечеру, как тут, все явилось. Пошли с докладом к Вот-
он  Ивановичу,  он и приплелся в дом к Панкрату,  весь  в
черном. Сперва начал отведывать вино, велел согреть воды,
отколол  большой кусок сахару, положил в кипяток и  долил
ромом;  и  это все он отведывал, чтоб узнать, годятся  ли
снадобья  для  нашептыванья. Вот, как  выпил  он  бутылку
виноградного  да осушил целую чашку раствору  из  рому  с
сахаром, - и разобрала его колдовская сила. Как начал  он
петь,  как  начал кричать на каком-то неведомом  языке, -
ну, хоть святых вон неси! велел подать четыре сковороды с
горячими  угольями,  всыпал в каждую по  щепотке  мелкого
сахару  и  расставил по всем четырем  углам;  после  того
шептал что-то над бутылками и штофом, взял глоток рому  в
рот,  пустился  бегать  по избе  да  прыскать  на  стены,
ломаться  да коверкаться, кричать изо всей силы,  инда  у
всех  волосы дыбом стали. Так он принимался до трех  раз;
после сказал, что все нашептанные снадобья должно вынесть
из  дому  в  новой  скатерти и никогда  ничего  этого  не
вносить  снова  в  дом; что с ними-де вынесется  из  дому
Кикимора;  велел подать скатерть, положил в нее  бутылки,
штоф  и сахар, поздравил хозяев с избавлением от Кикиморы
h  понес скатерть с собою, шатаясь с боку на бок, надобно
думать, от усталости.
  -   Что  же.  Кикимора  больше  не  оставалась  в  доме
Панкратовом?
  -  Вот то-то и беда, сударь, что вышло наоборот. Видно,
что  колдовство нашего фон-барона было не в  добрый  час,
или  он  кудесник только курам на смех, или просто  хотел
надуть  добрых людей и полакомиться на чужой счет; только
вышло, как я вам сказал, наоборот. Доселе Кикимора делала
только добро: холила ребенка и пряла на хозяйку, никто ее
за  тем  ни  видал, ни слыхал; а с этих  пор,  видно,  ее
раздразнили шептаньем да колдовством: она стала по  ночам
делать  всякие проказы. То вдруг загремит и  затрещит  на
потолке,  словно вся изба рушится; то впотьмах подкатится
клубом  кому- либо из семьян под ноги и собьет  его,  как
овсяный сноп; то, когда все уснут, ходит по избе,  урчит,
ревет  и  сопит, как медвежонок; то середь ночи запрыгает
по  полу  синими огоньками... Словом, что ночь, то  новые
проказы,  то новый испуг для семьи. Одну только маленькую
Варю  она и не трогала; и ту перестала обмывать и чесать,
а  часто  на рассвете находили, что ребенок спал  головою
вниз, а ногами на подушках.
 Так  билась бедная семья круглый год. В один день пришла
к ним в доя старушка нищая, вся в лохмотьях, и лицо у нее

Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг