Он писал ей, что согласен разойтись с нею, но не иначе,
как разведясь формально. Он берется устроить лютеранский
развод, для которого не может встретить препятствий. Но
она православная, она обвенчана с ним не только в
лютеранской, но и в православной церкви. Он советует ей не
медленно ехать в Петербург и там решить это дело. С его
стороны не будет никаких затруднений.
Графиня прочла это письмо, перечла его несколько раз и
долго сидела неподвижно. А слезы одна за другою так и
катились из глаз ее. Но это были ее первые счастливые
слезы.
Конечно, она не стала мешкать с отъездом.
Через месяц она была уже в Петербурге, уже представилась
императрице и получила надежду на скорое окончание своего
дела. Остановка была только за неизбежными формальностями,
и эти формальности затягивались вследствие медленности со
общений между Петербургом и Веной, где теперь находился
граф.
Графиня Елена снова вошла хозяйкой в петербургский дом
своего отца. Она застала этот дом в печальном запустении и
беспорядке, но он все же был ей мил и дорог. Ей казалось,
что она проснулась после долгой болезни, после
мучительного бреда. Ей казалось, что она снова вернулась к
счастливым дням своего детства и отрочества.
Она застала отца не по летам одряхлевшим, осунувшимся.
Она почти не узнала этого красивого франта, победителя
женских сердец, превратившегося в добродушного и тупого
старика, который с видимым затруднением вникал даже в
самые простые вещи.
Отец охал и ахал, слушая признания дочери. Но он решил,
что все к лучшему. Он рад был ее видеть, так как
чувствовал себя совсем одиноким и покинутым. А теперь, с
ее приездом, он уже не будет больше одинок. Теперь у него
есть добрая сиделка.
XIII
Давно прошло то время, когда обстановка жизни самого
богатейшего русского вельможи и сановника представлялась
заезжему иностранцу темной и бедной, когда богатый и
тароватый русский человек ютился в низеньких, крохотных
покойчиках и довольствовался самыми незатейливыми вещами,
зная, что даже и государь великий в своих царских палатах
живет немногим лучше его. Давно прошло то время, когда
чудесною, невиданною и неслыханною представлялась царская
обстановка двора Алексея Михайловича, где появилось при
сближении с Европою много чуждого, заморского.
Уже со времени Петра Великого европейские понятия о
роскоши и стремление к этой роскоши стали проникать в
русское общество. Великий царь любил для себя простоту и
сам довольствовался малым, но и он находил необходимым не
ударить в грязь лицом перед иностранцами.
Многие же из русских вельмож и государственных людей
того времени жили очень широко и своею пышностью поражали
даже иностранных резидентов.
В царствование Анны Ивановны роскошь двора и домов
именитых русских людей была необыкновенна. Многие
полагают, что временщик Бирон даже нарочно всеми мерами
развивал эту роскошь и требовал от влиятельных русских лиц
безумных расходов именно с целью разорить все богатые и
известные русские фамилии.
При императрице Елизавете эти безумные траты на
обстановку и на жизнь как бы несколько сократились. Но это
происходило не потому, что появилось в высшем обществе
сознание ненужности таких трат, а просто все чересчур
истратились, запутались в своих делах и поневоле должны
были на некоторое время кое-где и кое в чем сокращать
расход.
Но до каких бы размеров ни доходила роскошь высшего
русского общества в первой половине восемнадцатого века,
все же в этой дорогостоящей жизни было много противоречий:
рядом с чрезмерным блеском напоказ даже и не для особенно
внимательного взора выступала неприветливость и
неприглядность прежних грубых нравов и привычек. Часто
бывало золото снаружи, а грязь внутри.
Только с воцарением императрицы Екатерины Второй высшее
русское общество стало уметь жить не только богато, но и
со всеми удобствами, выработанными жизнью в Западной
Европе. Блеск двора Екатерины мог спорить только с
французским двором и далеко оставлял за собою все прочие
европейские государства. Как жила государыня, так
старались жить и ее приближенные, а равно и все богатые
люди, считавшие себя принадлежащими к высшему кругу.
Русская старина со всеми ее темными и светлыми
сторонами, со всем, что в ней было не только достойно
порицания и требовавшего изменения, но также и со всем,
что в ней было хорошего и своеобразного, что следовало
сохранить в полной неприкосновенности, подверглась
окончательному изгнанию и забвению. Французский язык стал
модным и любимым языком общества, и вместе с этим языком
вторглись и все заполонили французские моды. Русские люди
высшего круга иной раз по виду представлялись
всесовершенными Французами, к счастью, только по виду,
говору, привычкам и обстановке. В последние пятнадцать лет
были обновлены, переделаны и перестроены до неузнаваемости
не только царские дворцы, но и чертоги всех вельмож.
Bqe это сияло новым Песком. Европа то и дело отсылала в
Петербург за дорогую, иной раз безумно дорогую цену
новейшие произведения своей промышленности. Но этого мало
- она высылала в Петербург и лучшие произведения своего
искусства, своего гения.
Богатейшие русские дома начинали наполняться как
старинными, так и современными картинами знаменитых
иностранных мастеров, творениями знаменитых ваятелей. В
русских домах появились дорогие коллекции, музеи,
библиотеки.
По недавно еще глухим, плохо застроенным и еще плоше
мощеным петербургским улицам возвышались теперь
величественные здания, заключавшие в себе настоящие
сокровища всякого рода...
Богатство, роскошь, причуды утонченного вкуса!.. Но вот
здесь, в этих чертогах, уже не богатство, не роскошь -
здесь что-то почти невероятное, сказочное, далеко
оставляющее за собою все ожидания, слухи и толки. В этом
громадном жилище, в этом длинном ряде обширных зал и
галерей веет каким-то особенным воздухом. Попав сюда,
сразу переносишься в совсем сказочный мир, здесь
забывается действительность, наплывает будто туман. Это не
Петербург, это нечто заколдованное, существующее вне
пространства и времени. Это дворец Черномора, это
осуществление самой страстной, самой дерзновенной мечты
тоскующего по земной красоте воображения.
Все, что может дать золото, которому нет и счета, все,
что может создать искусство человека, -все здесь собрано.
Но собрано не в последовательности, не в порядке, не по
выработанному плану. Напротив, здесь всякое отсутствие
плана, здесь величайший, почти хаотический беспорядок.
Но именно в этом хаотическом беспорядке и есть какая-то
особенная, художественная и тонкая гармония. Неожиданные и
смелые смешения самых разнообразных предметов,
необыкновенное сочетание капризных форм - все это и кладет
отпечаток сказочности на чудное жилище, все это и поражает
взгляд, очаровывает и смущает...
Кто же владетель этих богатств? Кто создатель этих
волшебных чертогов? Кто сумел сочетать здесь блеск Запада
с горячей фантастической роскошью Востока? Чья причудливая
мечта нашла себе здесь осуществление, создала наяву
горячую ночную грезу? Кто здесь хозяин? - Потемкин...
Мысль бытописателя, утомленная всяческой злобою дней
любит порою уноситься в прошлое и вызывать из глубины его
былые полузабытые образы. В тихие часы уединения
забывается настоящее со всем, что ему "довлеет", и
пробужденная память предлагает запас света, полученный ею
из сокровищницы истории. И этот свет, проникая сквозь
туман и мрак протекших лет и веков, мало-помалу озаряет
полные движения, полные жизни картины. Те картины, как и
люди, в них действующие, жили! В нашей власти снова
оживить и воскресить их, ибо ничто из того, что было - не
пропадает, не исчезает в природе.
Да, перед нами живые люди, действительные события, и
только наблюдая их на вековом расстоянии, можно видеть их
спокойнее и яснее, понимать их глубже и судить лучше,
беспристрастнее.
Не тень и не призрак - Потемкин. Он жив и ясно виден
среди пестрой, переливающей всеми цветами, блестящей
жизни, его окружающей. От него отошло и рассеялось
все, что его затуманивало, все, что было ему навязано
плохо его понимавшими, чуждыми беспристрастия
современниками. Он освобожден теперь от всего, ему не
принадлежащего, и является таким, каким создала его
природа. И влечет он к себе невольно, этот чародей, этот
могучий русский человек, один из славнейших и
достойнейших сынов России, великан - выразитель лучших
качеств человеческого Духа и интереснейших слабостей
человеческой плоти.
Над его гордой и печальной головою ярко горит звезда,
горит прекрасным, но переменчивым светом. Звезда его
судьбы, звезда истинных избранников, любимцев природы. В
ясных и чистых лучах ее - победа, в кровавых - падение...
Чуял ли он ее над собою, эту чудно прекрасную, заманчиво
страшную звезду судьбы, когда вырастал и креп для жизни в
бедной смоленской усадьбе отца своего? Нет, он, конечно,
был таким же ребенком, как и многие другие дети, - бойким,
понятливым, живым, но иногда и мечтательным ребенком. Вряд
ли думал он о своей звезде-судьбе и тогда, как отец привез
его, по шестнадцатому году, в Москву, определил в
дворянскую гимназию, учрежденную при только что открытом
тогда Московском университете, и в то же время зачислил
рейтаром в лейб-гвардии Конный полк. Юноша был здоров и
крепок, в молодом, сильном теле развивался сильный дух.
Живость, любознательность, блестящие способности и
удивительная память делали ученье легким и приятным.
Золотая медаль за успехи через год, через два - поездка с
директором университета в Петербург, представление в числе
лучших учеников и студентов куратору университета
Ивану Ивановичу Шувалову. Потемкина с товарищами везут во
дворец. Императрица Елизавета встречает их ласкою и
приветом. "Для лучшего ободрения и поощрения учащегося
юношества" их награждают чинами, хотя и оставляют в
университете до окончания курса. Потемкин пожалован в
капралы. Он опять в Москве, на ученической скамье...
И вот тут, быть может, впервые юноша почуял звезду-
судьбу свою, она озарила его всеми своими прекрасными,
соблазнительными, переменчивыми лучами. Он сразу
преобразился. Он понял или, вернее, почувствовал, что
чудная звезда снова влечет его туда, откуда он только что
вернулся, туда - на чертоги роскоши, власти и славы, к
самым ступеням трона. Он уже видел блеск и величие и не
мог уже больше жить без них. "Все это должно быть моим!" -
страстно хотел он всем своим существом. "Все это будет
твоим!" - в нем и над ним шептал ему таинственный голос.
Он совсем перестал учиться, из первых стал последним.
Зачем это ученье? Разве он не знает, что ему стоит только
захотеть и без всяких трудов и усилий он будет знать все,
что угодно, станет ученее первейших ученых? Но теперь ему
не надобно университетской науки. Теперь он томится иною
жаждой. Дух его страждет, и алчет, и жаждет, в нем кипит
могучая борьба созревающих, рвущихся к деятельности живых
сил. Что облегчит его, что успокоит, что его насытит? Не в
забавах, не в разгуле, не в пьяном чаду ищет он утоления
своей жажды, забвения тревог и мук своих - он ищет этого в
вере, ходит по монастырям, беседует с монахами, читает
священные книги, молится. Жаркая молитва, религиозные и
философские размышления, духовный и мистический мир со
всеми своими могучими и святыми образами, со всеми своими
высокими вдохновениями спасают юношу от уныния и отчаяния,
поднимают его в те области, где легко и свободно дышится
его духу.
Но звезда-судьба жарче, яснее горит над ним, и
настойчивее, соблазнительнее звучит таинственный голос:
"Все это будет твоим!" И он не в силах больше противиться
влекущему зову. "Туда! В Петербург!" У него нет денег на
дорогу - отец беден и высылает ему из деревни очень мало.
Он идет к московскому архиепископу Амвросию, говорит: "Я
должен ехать в Петербург, там ждет меня моя Судьба!"
Архиепископ не возражает, очевидно, не сомневается в
словах юноши, находится под его обаянием, проникается
мыслями его и чувствами и Дает ему на дорогу пятьсот
рублей.
Потемкин в Петербурге, принят в действительную службу в
полк, произведен в вахмистры. У Чего нет ни денег, ни
связей, ни знакомства. Но звезда горит* над ним. Он
сходится с молодыми людьми из лучших фамилий. Он
становится горячим приверженцем великой княгини
Екатерины Алексеевны.
Знаменательный день 28 июня 1762 года. Потемкин в
Петергофе, в числе окружающих государыню. Она принимает
присягу от гвардии, подъезжает на коне, по-мужски, в
мундире, к Конному полку. Она обнажает шпагу и вдруг
видит, что на ней нет темляка. Это ее смущает. Тогда мо
лодой Потемкин, который не спускает своих восхищенных глаз
с государыни, во мгновение подъезжает и, ловким движением
сорвав свой темляк, подает его Екатерине.
Темляк принят с ласковой улыбкой. Молодой вахмистр хочет
отъехать, но его конь, несмотря на все усилия и боль от
вонзаемых шпор, останавливается, как вкопанный, рядом с
конем императрицы. Звезда-судьба горит ярко и пламенно и
сливается с подобной же лучезарной звездою. Две зна
менательные судьбы отныне сошлись, и с этого дня
начинается почти волшебное исполнение всего, о чем неясно
и смутно грезилось бедному московскому студенту...
С тех пор прошло семнадцать лет, и, кажется, ничего уж
me осталось от прежнего Потемкина. Теперь это первый
человек в России, всесильный, могущественнейший вельможа,
перед которым все склоняется, трепещет. Один его знак - и
решается судьба людей, изменяются почти уже совершившиеся
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг