плану; из людей основательных и положительных, которые бы
рассуждали и управлялись желудками. Я приметил, что у меня в
Голконде все глупости выходили из голов; да и на всем
Востоке они происходят оттуда жене знаю, как у вас, на
Западе?
- У нас на Западе глупости происходят из желудка.
- У нас на Востоке желудки, слава богу, отличны, но головы
крепко порасстроены теориями.
- У нас на Западе головы, слава богу, отличны, по желудки
все вообще ужасно расстроены и алчны и производят страшные
потрясения, перевороты, революции...
- Если б я был султаном на Западе, я бы велел всем вам
отсечь желудки.
- Вы так мудры, великий султан Шагабагам-Балбалыкум!..
- Так ты мне возвратишь их в целости, только без голов?
- Извольте.
- Я награжу тебя за то по-султански.
- Я уверен в вашей неисчерпаемой щедрости!
- Дарю тебе все головы моих голкондцев.
Пинетти в знак благодарности упал к ногам мудрого и
великодушного султана Голконды и с благоговением поцеловал
его туфли.
Мой незабвенный наставник, конечно, ожидал гораздо
значительнейшей милости за свою услугу: но что прикажете
делать с таким своенравным африканским властителем! При
помощи известных себе секретов статистики, истории,
политической экономии, умозрительной физики и разных других
несомненных наук, также при могущественном пособии животного
магнетизма мой бессмертный учитель в одни сутки надушил все
эти мертвые туловища летучими жидкостями и динамическими
теориями, возбудил деятельность их желудочных нервных узлов,
открыл в их подложечных областях чувства зрения, слуха,
обоняния, память, предчувствие, воображение, и прочая, и
прочая, и, приведши тела в сообщение с небольшим Вольтовым
столбом, поднял всех голкондцев на ноги. По данному знаку
они встали и пошли кланяться, интриговать, решать дела,
писать ученые книги, читать вздорные романы - как будто ни в
чем не бывало! - не примечая даже, что ни у одного из них
нет головы на плечах. Мудрый султан Шагабагам-Балбалыкум
помирал со смеху, смотря на свое магнетическое государство.
С тех пор любимая его забава состояла в том, чтобы, лежа на
софе и куря трубку, двух главных своих карманников сперва за
ставить дружески целоваться и взаимно превозносить себя
похвалами, а потом, искусно поссорив их между собою, довести
до драки в своем присутствии: и когда один из них, вздумав
дать пощечину другому, замахнется для нанесения обидного
удара, и рука его, не встречая лица, опишет по пустому
воздуху полукружие над шеей противника, тогда-то мудрый
султан Шагабагам-Балбалыкум хохочет, бывало, до слез и
потешается над своим ясновидящим народом! Так как он теперь
надеялся один с ним управиться, то мой незабвенный
наставник, собрав все подаренные себе головы, счел приличным
скорее унести оттуда свою собственную. Он нагрузил ими
десять кораблей, но впоследствии оказалось, что девять
десятых из них не стоили и гроша, и он побросал их в море,
оставив себе двенадцать тысяч голов, отличнейших в целом
государстве, из которых и состоит великолепный кабинет
физиологических редкостей, находящийся нынче в моем
владении.
Теперь, как уже вам известна история моего кабинета, как
вы уже знаете, что это за головы, и не сомневаетесь в том,
что это настоящие людские головы, не телячьи, не бараньи, не
сахарные или капустные, то я скажу вам еще, милостивые
государи и государыни, для личного вашего сведения и
соображения, что они по ею пору совершенно как живые и силою
нашего искусства сохранены в первобытном состоянии, без
малейшей порчи, как будто сегодня были сорваны с плеч. Они
разобраны по родам и видам согласно своей прочности, логике
и склонностям и расположены систематически в этих закрытых
шкафах, как банки в аптеке, с приличными надписями на
ярлычках, приклеенных к их носам. Каждый шкаф содержит в
себе отдельный класс голов и снабжен, как вы изволите
видеть, особенною надписью на шести известных и шести
неизвестных языках, изображающею общее наименование класса.
Наконец, мой наставник и я после долгих и томительных опытов
с помощью бесчисленных наук и преимущественно умозрений
имели счастие изобрести магнитный жезл чудесных свойств,
которого прикосновение мигом заставляет эти головы говорить
Совершенно так, как говорили они при жизни, когда ездили
верхом на людях.
Смотрите же теперь, милостивые государи и государыни! Вот
шкаф © 1. Я не из тех шарлатанов, которые начинают свои
представления мелкими, обыкновенными фокусами, чтобы утомить
внимание зрителей для удобнейшего расположения их к
дальнейшим производствам. С первого слова я открываю шкаф ©
1 и показываю все, что у меня есть лучшего и достойнейшего
любопытства... Теперь вы убедились, что это в самом деле
головы?.. Прошу взглянуть на них поближе: я не боюсь
близкого осмотра; у меня нет обмана. Все головы - там, где
прежде были книги! Если вы охотники до чтения, то можете
вместо книг читать эти головы: они раскладываются и читаются
подобно книгам, как вы в том скоро удостоверитесь сами. Но
взгляните только на их мины: какая осанка! какая важность!
сколько благородной гордости! Как они свежи, румяны, вымыты,
завиты, причесаны, напудрены! Как настроены на
глубокомысленную ноту, величавы, казисы! Да как хорошо
пахнут!.. Славные головы! Редкие головы! Они высоко ценились
в Голконде и употреблялись для суждения о всех других сортах
голов. Таких голов не увидите вы нигде на свете! Это головы
так называемые "пустые", как о том свидетельствует и надпись
шкафа на двенадцати языках; а если угодно, можно справиться
и с моим каталогом: я не люблю морочить. Но вот лучшее
доказательство: беру с полки наудачу которую-нибудь из них,
дую ей в ухо - пуф! - ветер выходит в Другое ухо. Теперь дую
в ноздри - их! - ветер вылетает в оба уха. Следственно,
совершенно пусты! Тут нет никакого подлога. Можно еще
постучать в них пальцем: слышите? - звенят как стаканы.
Совершенно пусты! Теперь беру мой волшебный жезл, и, как
скоро проведу им по их устам, произнося известные халдейские
слова, которым выучил меня незабвенный мой наставник, они
тотчас станут рассуждать, как рассуждали на шее у
голкондпев. Шамбара-мара-фарабам-баламбалыку! почтенные
головы © 1, рассуждайте!.. О, видите! все вдруг развевают
рты! Слушайте со вниманием.
Г о л о в ы н а п о л к а х. А! - Э? - Мм! - Э! - Вот
все опять закрыли уста, ничего не сказавши! Жаль!.. Не
приписывайте этого, однако ж, милостивые государи и
государыни, недействительности моего магнетического жезла:
он тут нисколько не виноват, и я не стану вас обманывать.
Хотя это очень дорогие головы, однако ж они именно столько
умели сказать и при жизни. Оно, конечно, немного, но что
прикажете делать!.. Поэтому они всегда подавали мнения свои
письменно. Теперь прошу почтенное собрание подойти поближе к
шкафу и читать ярлыки, прилепленные к носам: вы увидите,
кому они принадлежали. Прошу без церемонии!.. Постойте: одна
из них, па верхней полке, хочет сказать что-то любопытное.
О д н а и з г о л о в. А я согласна с мнением тех,
котирыо сказали: "О!"
- Видите ли, как славно рассуждает! Погодите: я сейчас
сниму ее и скажу вам, чья она. Ах, какое несчастие!.. -
ярлычок куда-то отвалился, и я теперь не припомню имени
почтеннного мужа, на чьих плечах она процветала. Но знаю
наверное, что она украшала какого-то почтенного мужа; в
этом шкафу все порядочные головы, все © 1, которые то и дело
подавали мнения свои о других головах.
А между тем как эти господа изволят любоваться на со
кровища моего первого шкафа, за который лет шесть тому назад
давали мне два миллиона наличными в Бельгии - там тогда
нужно было рассуждать о разных высоких предметах и был
большой запрос на головы, - между тем я покажу собранию шкаф
© 2, с надписью - г о л о в ы-к у к у ш к и, с умом,
сзерновавшимся в одно неподвижное понятие. Вот они. Редкие
головы! на вид они похожи на обыкновенные головы; но
отличаются от всех прочих тем удивительным свойством, что
всю жизнь кукуют одною какой-нибудь идеей, которая свила
себе гнездо в их мозгу и при всяком случае, высунув сквозь
рот голову, поет всегдашнюю свою песенку. Я бы заставил их
показать свое искусство, но это не очень любопытно: о чем бы
вы ни рассуждали с ними или в их присутствии, одна из них
регулярно, всякую четверть часа пропоет вам: куку,
мануфактура! - другая: куку, акупунктура! - иная: куку,
Шеллинг! - эта: куку, Бентам, куку!.. Вы можете поверить мне
па слово: тут нет обмана. Вся занимательность в том, что они
здесь подобраны все одинакового свойства: в Голконде, где
часы еще не были изобретены, их употребляли вместо стенных
часов, и у мудрого султана Шагабагам-Балбалыкума в каждом
углу бесчисленных его палат стоял один голкондец с такою
головой; в Европе я продаю их довольно выгодно в разные
комитеты и ученые общества.
Лучше перейдем к следующему шкафу. Шкаф © 3, "г о л о в ы
в с е о б щ и е", иначе называемые г о л о в ы-м е л ь н и ц
ы, с умом о двенадцати жерновах. Я в двух словах изображу
вам их необыкновенное устройство, но наперед сниму с одной
из них череп и попрошу вас взглянуть на их ум. Он состоит
весь из зубчатых колес, поршней и вертящихся камней. Теперь
он в бездействии, и вы не видите в нем ни следа мысли; но
заговорите только с этого рода головою' все идеи, какие в
них ни бросите, хоть бы они были тверже алмаза, мигом будут
раздавлены и смолоты. И чем более станете подсыпать понятий,
своих или из какой-нибудь книги, тем быстрее вертятся в них
жернова, производя страшный стук и шум мельницы в полном дви
жении. Превратив все предметы, попавшиеся под их тяжелые
камни, в крупу, в муку, которая кругом сыплется из них на
пол; запылив вас ею с ног до головы, выбросив все из себя,
они опять останавливаются: загляните в них в то время, и вы
опять не найдете ни одной щепочки мысли или материала к
рассуждению. Ужасные головы! Они ничего не создают, ничего
не в состоянии создать, но все портят, ломают, уничтожают. В
Африке они вторглись в словесность под предлогом
беспристрастных критиков и переломали все идеи, все таланты,
все вдохновения таланта; ничего благородного, ничего
прекрасного не оставили они в своей отечественной
литературе; все истерли, превратили в пыль; когда мой
бессмертный учитель туда приехал, в книжных магазинах на
полках стояли только мешочки отрубей, которые продавались
вместо изящного. Ужасные головы!
Но вот отделение, достойное всего вашего внимания: "г о л
о в ы м е х а н и ч е с к и е", иначе г о л о в ы-я щ и к
и, с умом на пружине. Это головы знаменитых хронологов,
историков, лексикографов, грамматиков, законоведцев и биб
лиографов Голконды. Возьмем одну из них, например эту, с
большим красным носом, и для удобнейшего объяснения снимем
также с нее череп, примечательный своею толщиной. Господа,
прошу сюда поближе! Это голова славного африканского
библиографа. Извольте заметить, что она внутри имеет вид
шкатулки со множеством перегородок и ящиков, которые битком
набиты заглавиями и форматами книг, книжечек, брошюр,
уставов, уложений, положений и учреждений всех известных и
неизвестных народов. Эти заглавия теперь перемешаны и лежат
в беспорядке по разным ящикам, потому что в таком же виде
они всегда лежали в голове и при жизни глубокоученого
законоведпа. Вы, может статься, думаете, что подобные головы
ни к чему не годятся?.. Вы ошибаетесь: в нужных случаях с
ними делают чудеса. Так, например, этот глубокоученый
библиограф имел обыкновение сверлить пальцем в ухе при
всяком затруднительном случае: ему довольно было повернуть
палец известным образом, и эти заглавия и форматы вдруг
приходили в брожение, ворочались, шевелились с шепотом, как
раки в кастрюле, перескакивали из ящика в ящик, строились в
шеренги, укладывались дивными узорами. Я могу показать вам
это на опыте. Вот кладу палец в ухо этой голове и как скоро
поверну им в одну сторону - крак! - смотрите, все издания ра
сположились в голове по алфавитному порядку!..
Что ж вы скажете о такой голове? Теперь поверну пальцем в
одну сторону - крак! - ну что, видите ли?.. те же
издания построились в хронологический порядок, по годам
своего выхода в свет. Посверлю ей в ухе еще иначе: вот
хронологический порядок оборачивается вверх дном, и все
книги ложатся отделениями, по содержанию. Удивительная
голова! Однако ж обманывать вас не стану: она способна
только к таким фокусам; в дело употребить ее никак
невозможно. Подобным образом и эта плоская, тощая, бледная
голова голкондского грамматика и лексикографа. Позвольте
снять с нее очки и парик... Теперь вскройте ее и посмотрите:
она верхом насыпана голкондскими словами разной длины,
толщины и всех возможных видов и теперь кажется вам
четвериком, наполненным рубленою соломой; эта солома - весь
запас ее сведений... Голова умом не богатая, но, когда я
захочу, она представит вам чудеса еще удивительнее тех,
которых уже были вы свидетелями. Пожмите ее под правым ухом!
- все слова пришли в алфавитный порядок, и вы имеете
словарь. Потащите за левое ухо! - они жужжат, движутся,
перепрыгивают и становятся под своими корнями. Не угодно ли
кому-нибудь покачать ее тихонько в обе стороны?.. Вот они
начинают склоняться: Сей, сия, сие; сего, сей; сего... оный,
оная, оное; оного, оной... Какой шум, гам! Вы слишком сильно
ее качнули. Теперь не удержишь ее ничем в свете: беда
раскачать грамматическую голову!.. Как она раздувается!
Увидите, что она лопнет! Где буравчик? дайте скорее
буравчик!.. Надо спасать голову! Вот как их лечат в
Голконде: как можно скорее сверлят им во лбу дырочку...
дырочка готова, и сквозь дырочку сыплются на стол исключения
и изъятия. Посмотрите, какая куча грамматических
неправильностей навалилась из нее в одну минуту! Не открой я
им отверстия, они разорвали бы ее вдребезги, и я лишился бы
лучшей в моем собрании машины для чески языков и наречий.
Прошу, господа, поосторожнее с моими головами; не шевелите
ими так сильно: ведь это людские головы!.. Но я вам покажу
голову еще любопытнее этой. Вот она. Голова тяжелая,
плоскодонная, как всегда грамматические головы. Она совсем
похожа на предыдущую, с тем только различием, что кроме
рубленой соломы, составляющей единственно ее богатство, есть
здесь еще разные презлые ухищрения механики. Посмотрите в
этот уголок... самый томный уголок головы, которая, впрочем,
вся не очень светла. В нем стоит чудная машинка... Это
модель машины для битья по карманам, потому что голова эта
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг