Ах! они все такие хорошие христиане, - но ведь это
значит, что я уже при последнем конце. Так нет уже
надежды? Должно оставить жизнь, все: и обеды, и карты, и
мои шитый мундир, и четверку вороных, на которых я еще не
успел поездить, - ах, как тяжело! Принесите мне
показать новую ливрею; позовите детей; нельзя ли еще
помочь? призовите еще докторов; дайте какого хотите
лекарства; отдайте половину моего имения, все мое имение:
поживу, наживу - только помогите, спасите!..
Но вдруг сцена переменилась, страшная судорога потрясла
мои нервы, и как завеса упала с глаз моих. Все, что
тревожит душу человека, одаренного сильною деятельностию:
ненасытная жажда познаний, стремление действовать,
потрясать сердца силою слова, оставить по себе резкую
бразду в умах человеческих, - в возвышенном чувстве,
как в жарких объятиях, обхватить и природу и человека, -
все это запылало в голове моей: предо мною раскрылась
бездна любви и человеческого самосведения. Страдания
целой жизни гения, неутолимые никаким наслаждением,
врезались в мое сердце, и все это в ту минуту, когда был
конец моей деятельности. Я метался, рвался, произносил
отрывистые слова, которыми в один миг хотел высказать
себе то, на что недостаточно человеческой жизни; родные
воображали, что я в беспамятстве. О, каким языком
выразить мои страдания! Я начал думать! Думать - страшное
слово после шестидесятилетней бессмысленной жизни! Я
понял любовь! любовь - страшное слово после
шестидесятилетней бесчувственной жизни!
И вся жизнь моя предстала мне во всей отвратительной
наготе своей!
Я позабыл все обстоятельства, встретившие меня с моего
рождения; все неумолимые условия общества, которые
связывали меня в продолжение жизни. Я видел одно:
посрамленные мною дары провидения! И все минуты моего
существования, затоптанные в бессмыслии, приличиях,
ничтожестве, слились в один страшный упрек и жгучим
холодом обдавали мое сердце!
Тщетно искал я в своем существовании одной мыса!!,
одного чувства, которыми бы я мог прикрыться от гнева
вседержителя! Пустыня отвечала мне, и в детях моих я
видел продолжение моего ничтожества: ах! если бы я мог
говорить, если бы я мог вразумить меня окружающих, если б
мог поделиться собою с ними, дать ощутить им то чувство,
которым догорала душа моя! Тщетно я простирал мои руки к
людям, - - хладные, загрубелые, они хотели познать
дружеское пожатие; но человечество чуждалось немеющего
трупа - и я видел лишь одного себя перед собою - себя,
одинокого, безобразного! Я жаждал взора, который бы
отрадою сочувствия пролился в мою душу, - и встретил
лишь насмешливое презрение на лице твоем! Я понял его, я
разделил его! я с страшною, неотвратимою, вечною горечью
оставил земную оболочку!.. Теперь, если хочешь, не
сожалей обо мне, не плачь обо мне, презирай меня!"
Кровавые слезы покатились по синим щекам мертвеца, и он
исчез с грустною улыбкой... Я возвратился на его могилу,
преклонил колени, молился и долго плакал; не знаю, поняли
ли проходящие, о чем я плакал...
_______________________________________________________________
Оригинал этого текста расположен в библиотеке сайта
"Русская Фантастика" по адресам:
http://www.rusf.ru/
http://www.kulichki.rambler.ru/sf/
http://www.sf.convex.ru/
Версия 1.00 от 9 августа 1999 г.
c OCR & Spellcheck - Александр Усов.
Сверка произведена по изданию:
В. Ф. Одоевский, Повести и рассказы.
Государственное издательство художественной
литературы, Москва 1959 г.
_______________________________________________________________
c Права на этот электронный текст принадлежат сайту
"Русская Фантастика". Разрешено свободное распространение
при условии сохранения целостности текста (включая данную
информацию). Разрешено свободное использование для
некоммерческих целей при условии ссылки на источник.
_______________________________________________________________
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 07.02.2002 17:19
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг