обращаясь к Лизе. - Напомните в дирекции, что нам обещали починить
компьютеры.
- Хорошо, Александр Владимирович. А вы далеко?
- К сыну, в Германию.
- К сыну? Я и не знала, что у вас есть сын.
- Ничего удивительного. Моя бывшая жена увезла его в восемьдесят первом
году. Теперь он американский гражданин Майкл Рот.
- Рот?
- Фамилия моей бывшей жены Ротман, они ее подсократили немножко. Теперь
звучит вполне по-американски.
Господи, думала Лиза, до чего все-таки шеф скрытный человек. Ни разу ни
о жене, ни о сыне и словом не обмолвился. Она почувствовала легкий укол
ревности. Как будто кто-то покушался на ее Александра Владимировича. Правда,
в последние дни карусель неожиданных событий вроде бы сблизила их. Ей даже
показалось, что они... будут вместе и она сможет заботиться об этом одиноком
и неловком человеке.
Тут она вспомнила о деньгах, которые вручил ей в ресторане Василий
Иванович и к которым она почти не притрагивалась, если не считать покупку
курточки.
- Александр Владимирович, - начала она нерешительно.
- Да, Лиза.
- Вам же нужны деньги на дорогу.
- Спасибо. Поездка обойдется дешевле, чем можно было ожидать.
- И тем не менее не вздумайте у кого-нибудь одалживать. Я вам дам
столько, сколько нужно. - Лиза вдруг почувствовала, что краснеет от
волнения.
- Спасибо, верный друг. Но откуда у тебя такие деньжищи?
- Помните, я рассказывала о бизнесмене, который хотел, чтобы я
поговорила с вами о создании клиник омоложения?
- Да, конечно. Если не ошибаюсь, он упоминал об Аденауэре и Чаплине.
- Так вот, он дал мне денег. Сказал, что это просто подарок, но конечно
же это была плата за то, чтобы я поговорила с вами. Может, и не следовало
брать ничего, но я подумала, что вреда вам от этого не будет.
- Спасибо. Ценю твое щедрое предложение. Но обойдемся без денег этого
сомнительного Василия Ивановича. А пока поезжай-ка домой, отдохни. Бояться
тебе теперь нечего, - он говорил и не переставал удивляться тому, как ему
удается сохранять ровный, невозмутимый тон. Эти новые ощущения. Он никак не
мог к ним привыкнуть.
16
В
Шереметьево Александра Владимировича вез незнакомый человек, который сказал
ему, что у подполковника срочное задание.
- Мне приказано проводить вас до самолета, не отходя ни на шаг. В самом
прямом смысле этого слова. Вещей у вас много?
- Да нет. Только вот этот саквояжик.
- Отлично, его и сдавать не нужно.
У выхода стояла небольшая очередь. Пассажиры укладывали в пластиковые
корытца ручную кладь, верхнюю одежду и обувь, оставаясь в носках.
- Это еще что за новости? - удивился Александр Владимирович.
- Видно, вы давно не летали международными рейсами. Меры
предосторожности против терроризма, - ответил ему его сопровождающий. - В
США один шахид вмонтировал в ботинки взрывное устройство. С тех пор и пошло.
Нам в очереди можно не стоять. И туфли не снимайте.
- Почему?
- Маленькие привилегии нашей службы. - Он показал девушке у аппарата,
просвечивающего вещи пассажиров, удостоверение, и та кивком головы
пригласила их пройти. Еще через четверть часа объявили посадку, и Александр
Владимирович протянул сопровождающему руку.
- Рано, - улыбнулся он. - Приказано проводить вас до места.
Они прошли по коридору. Их встретила улыбающаяся стюардесса. На стенде
лежали газеты на немецком, русском и английском.
- Вот теперь я вас оставляю, - сказал сопровождающий. - Счастливого
пути.
Стюардесса усадила Александра Владимировича на место у окна. Еще через
десять минут самолет вырулил на взлетную полосу, взревели моторы для
последней проверки, "боинг" начал разгон и легко оторвался от земли.
Рядом сидел строго одетый в безукоризненно выглаженный серый костюм с
галстуком седоватый человек с удивительной лысиной она не только сияла
какой-то нечеловечески-розовой чистотой, она просто светилась изнутри.
Александр Владимирович подумал, что, может быть, у соседа и впрямь в голове
лампочка. Прежде он улыбнулся бы при этой мысли. Но сейчас... сейчас он
чувствовал только полное спокойствие.
Человек с сияющей лысиной достал ноутбук и включил его. Вот что значит
немец, подумал Александр Владимирович - а в том, что сосед был немцем, он не
сомневался, - не успел сесть в самолет - тут же за работу. По виду
какой-нибудь финансист, банкир. Может быть, просматривает отчеты. Скосив
глаза на экран ноутбука, он увидел вместо столбиков цифр стопку ярких
игральных карт. Пасьянс! Вот оно что. Но уважения к немцу Александр
Владимирович не потерял. Финансисты ведь тоже должны как-то отвлекаться от
своих дебетов и кредитов. И тут же почему-то подумал о Лизе. Интересно,
какая цепочка вывела его на мысли о лаборантке? Он любил иногда
восстанавливать ассоциативные ряды, которые постоянно образовывались в
голове. Ага, на этот раз совсем просто. Он знал, что один из самых
популярных пасьянсов называется косынкой. Кажется, даже в его компьютере
есть такой. Дальше было совсем просто. Косынка - женщина - Лиза. От быстро
разгаданной задачки ему стало еще спокойнее. До чего же он был скованный, в
каком напряжении жил последнее время!
Аэропорт Франкфурта поразил его размерами. Мимо шли европейцы,
мусульманки в хиджабах, какая-то вьетнамка несла ребенка, привязанного к
спине, шли суровые смуглые сикхи в высоких тюрбанах, китайцы - а может быть,
японцы? - катили чемоданы на колесиках. Александр Владимирович вдруг
подумал, что не удивился, если бы мимо прошел монгол с верблюдом. Вместо
верблюда какая-то девушка везла навстречу старушку в инвалидном кресле.
Старушка почему-то улыбнулась ему. Неужели догадывалась, что он может для
нее сделать? Он попытался улыбнуться в ответ.
Багаж ждать не требовалось, и он сразу пошел к выходу. И вдруг
засомневался узнает ли сына? Конечно, он помнил его лицо, помнил, как он
выглядел тогда, когда приезжал в Москву туристом. Но помнил как-то неясно. И
чем больше он пытался восстановить в памяти черты лица Майкла, тем более
смутным казался его облик. Оставалось надеяться, что Майкл узнает его, но и
эта надежда была какая-то зыбкая. Ну ничего, начал он успокаивать себя буду
стоять, оглядываясь по сторонам, и присматриваться к каждому мужчине лет
тридцати, и сын, надо надеяться, тоже будет высматривать своего старичка.
Найдутся как-нибудь.
Перед выходом толпились встречающие. Многие держали в руках таблички с
фамилиями, названиями отелей, каких-то фирм, вон кто-то даже ждал какого-то
мистера Семенова. Может, и сын догадался заготовить табличку. Какую? Просто
"отец" или "мистер Сапрыгин"? Не успел он подумать о табличке, как увидел
сына, который улыбнулся ему и заключил в объятия. Майкл, похоже, стал как-то
шире, и с лица давно сошла детская пухлинка.
- Здравствуй, - сказал Александр Владимирович неуверенно.
- Отец! - улыбнулся Майкл. - А я, дурак, боялся, что не узнаю тебя и
придется бегать и спрашивать всех одиноких джентльменов, откуда они
прилетели.
- Самое смешное, что и у меня возникли такие же мысли. Ничего, если я
буду называть тебя Миша?
- Господь с тобой, отец! Мама всегда зовет меня Миша. Кстати, я
позвонил ей вчера, сказал, что ты приезжаешь. Она очень обрадовалась, что мы
встретимся. Просила передать привет.
- Как она?
- Все в порядке. Я тебе писал, что она живет в Портленде. Занимается
торговлей недвижимостью. Риэлтор по-английски.
- В России это слово тоже стало обыденным. Кругом одни спонсоры и
риэлторы.
- Занималась бизнесом довольно успешно. У нее ведь, может, ты помнишь,
редкая способность располагать к себе людей и уговаривать их. А в ее деле
эти качества важнее всего.
- Она и сейчас работает?
- Да, но уже немножко иначе, вышла замуж за владельца фирмы. Неплохой
человек.
- Вот теперь я вижу, что ты все-таки иностранец.
- Почему?
- Русский, скорее всего, сказал бы "неплохой мужик".
- Правда? Запомню, - улыбнулся Майкл. - Тебе придется подождать
немного. Постой здесь, никуда не отходи. Я схожу за машиной и минут через
десять подъеду. Потом, уже по дороге, наговоримся вс... вс... ага, вспомнил
всласть.
- Стою, Миша.
Почему, думал Александр Владимирович, почему он так обокрал себя, по
существу, порвав все связи с сыном? Конечно, можно было найти оправдание -
чем он прежде и занимался, - что отдалился от сына и Ани сознательно.
Отказался ехать с ними, остался в Москве. У них началась другая жизнь,
другие интересы, и для чего нужно было навьючивать их малоинтересными для
них рассказами о его безрадостном существовании неудачника. Вчера купил
полкило развесного творога, а сегодня в лаборатории три мышки сдохли. Он
стеснялся своей бедности и неумения устраиваться, стеснялся самого себя.
Может быть, сейчас еще не поздно что-то изменить?
- Господин Сапрыгин, - услышал он голос сына из остановившегося
мерседеса, - экипаж подан.
- Это твоя машина? - спросил он, устраиваясь на сиденье.
- Нет, эта машина компании, в которой я работаю и которую представляю в
Германии.
- А почему ты в Кёльне?
- Мы связаны с несколькими крупными немецкими компаниями, и, строго
говоря, я мог бы быть в любом из крупных городов, в Гамбурге или Мюнхене,
например. Но почему-то мой предшественник выбрал Кёльн. Я, признаться, и не
знаю почему. Но ничего не имею против. Красивый город на берегу Рейна.
Квартира хорошая. К тому же я встретил Ирму именно в Кёльне.
- Это твоя жена?
- Нет. Во всяком случае, пока. Теперь это называется гёрл-френд.
- У вас это серьезно?
- В каком смысле?
- Ну, вы собираетесь пожениться?
- Пока нет.
- Почему?
- Сейчас молодые люди не торопятся под венец. Под венец - это
правильно, по-русски?
- Абсолютно. Вообще-то, несмотря на акцент, твой русский, пожалуй,
неплох.
- Мама всегда настаивала, чтобы я дома с ней говорил только по-русски и
читал по-русски. Ну вот мы и на автобане, который ведет к Кёльну.
Обгоняя их, стремительно проносились мимо другие автомобили. Сын,
словно уловив мысль отца, объяснил:
- Я специально еду в самом медленном ряду, потому что слушаю тебя, а
при ста пятидесяти-двухстах километрах это не очень безопасно.
Александр Владимирович посмотрел сбоку на сына. Красивый парень, ничего
не скажешь. Неужели это его сын? Так похож на Аню. Он глубоко вздохнул.
Предстоящий разговор и пугал, и радовал его.
- Миша... - начал он.
- Да, отец.
- Постарайся ответить мне честно, что ты думал обо мне?
- Что значит "думал"? Знал, что у меня есть отец в Москве. Биолог. Что
он не поехал с нами в Америку, потому что не хотел начинать жизнь заново в
эмиграции. Это всегда нелегкое испытание. Мама мне это много раз повторяла.
- Хочу уточнить: я не хотел ехать в Америку главным образом потому, что
считал себя неудачником. И не хотел быть балластом для мамы.
- Прости, отец, но это какой-то очень русский разговор. Прямо по
Достоевскому. Я к такому не привык.
- И не нужно привыкать. Просто выслушай меня. Повторяю, я был
неудачником. Ты обратил внимание на слово "был"?
- Н-еет. Не понимаю...
- Все очень просто. Сейчас кое-что изменилось.
- Ты получил повышение? Поздравляю. Стал профессором?
- Профессором... тоже мне повышение!
- Тогда что же произошло?
- Тут-то и начинается самое трудное. Мне самому понадобились годы,
чтобы осознать масштаб своего открытия. По-моему, я несколько раз писал, что
занимаюсь проблемами долголетия.
- Да, помню.
- Так вот, после долгих и совершенно бесплодных поисков три с лишним
года назад мне удалось взломать код бессмертия.
- Ты хочешь сказать...
- Именно это я и хочу сказать. Я сделал то, что пока никому не
удавалось сделать, если не считать бесчисленных легенд, мифов и сказок об
эликсире молодости, напитке богов, философском камне и тому подобное. Три с
половиной года назад я нашел код - то есть группу генов. И - самое
неожиданное - среди них группу так называемых пустых или молчащих генов,
которые программируют среднюю продолжительность жизни любого живого
организма, от лабораторной мышки до кита. Я выключил эти гены, которые дают
организму команду стареть и умирать, у пятнадцати лабораторных мышек и
заодно у себя.
- Ты шутишь?
- Нисколько. Одну я вскрыл. Все ее внутренние органы были, если принять
человеческий масштаб продолжительности жизни, органами восемнадцатилетнего
юноши.
- О господи, в голове не укладывается! А ты сам?
- Стенокардия практически исчезла. Забыл, что такое одышка... Кто это?
- Кто? - Майкл повернул голову.
Тяжелый большой внедорожник отжимал их к краю автобана, и человек в
открытом окне делал знаки повернуть налево на боковую дорогу.
Майкл затормозил и съехал в указанном направлении. Внедорожник резко
затормозил, два человека выскочили из него.
- Быстрее садитесь к нам, - крикнул один из них по-русски и, схватив
Александра Владимировича за руку, с силой потащил за собой. - Быстрее,
быстрее! Машина заминирована!
Его товарищ тащил Майкла, который никак не мог понять, что происходит.
Мимо в шелесте шин стремительным потоком проносились сверкающие лаком
машины, и Александр Владимирович отметил, что никто не обращал на них
никакого внимания.
- Вы из Интерпола? - вдруг сообразил он. - Рад с вами познакомиться.
Мужчина в черной шапочке, увлекавший его к внедорожнику, искоса бросил
непонятный взгляд, словно не хотел, чтобы Александр Владимирович вслух
объявлял название организации.
- Миша! - окликнул сына Александр Владимирович, видя, что тот пытается
выяснить, откуда взялась бомба в его автомобиле. - Это сотрудники Интерпола.
Если они говорят, что для нашей безопасности лучше перебраться в их машину,
значит, так оно и есть. Они в этом деле профессионалы.
- Верно говоришь, мужик! - мужчина в черной шапочке фамильярно похлопал
Александра Владимировича по плечу. - Слушай отца... Миша! - иронически
грубовато закончил он.
Манера говорить у него была такой, что Александр Владимирович
поморщился и отметил про себя: "Неужели для работы в Интерполе не могли
выбрать более подходящего сотрудника? Неужели до сих пор в органах обращают
внимание на социальное происхождение? Как будто рабоче-крестьянская семья
представляется им более патриотичной и преданной Родине, чем семья
интеллигентов!"
Он сел на заднее сиденье, сын - рядом с другой стороны. Дверца за ним
захлопнулась, и в это мгновение с автобана съехали две машины. Они резко
затормозили подле них. Одна блокировала внедорожник спереди, другая -
остановилась чуть позади. Оттуда выскочили несколько человек с автоматами.
Среди них Александр Владимирович заметил Сергея Сергеевича.
Раздались выстрелы. Откуда и с какой стороны именно, Александр
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг