Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
что их девать некуда. Купить скакалочку, может быть, и притащить  сюда?  Что
это? Что со мной? Ничего похожего  я  никогда  не  чувствовала...  Может,  я
тронулась немножко?
     - А ничего особенного, Машуня, с тобой не случилось. Просто  весь  твой
не слишком хорошо отрегулированный природой организм только  что  побывал  в
руках хорошего мастера, и ты стала тем, кем, в сущности, и должна была быть.
А именно: молодой, красивой, здоровой и полной жизненных сил бабой, какой ты
и была сконструирована.
     - Ничего не понимаю... Какого мастера? О чем вы?
     - И не надо. Понаслаждайся вначале своим телом, привыкни к  его  новому
режиму работы...
     - Ирина Сергеевна, - взмолилась Маша, - мозг у меня вообще  слабенький,
он таких перегрузок действительно может не выдержать. Все пробки выбьет. Что
со мной происходит? Может, это вы что-то со мной творите... но что?
     - Успокойся, детка. Ну, я.
     - Спасибо, конечно, я знаю, как вы ко  мне  относитесь.  Хотите,  я  на
колени стану?
     - Пол грязный, Машуня. И колготки жалко. А теперь сядь, смотри на  меня
и выслушай самую необычную историю, которую ты когда-либо слышала с  момента
своего рождения. Конечно, я должна показаться тебе сумасшедшей -  я  и  себе
моментами кажусь чокнутой, очень даже чокнутой, но факты... факты  буквально
насильно втягивают меня обратно в реальность, сколько  бы  я  ни  упиралась,
втискивают, загоняют - выбери любое подходящее слово. Вот и сейчас с  тобой.
А ну, улыбнись... Боже, ты же красотка, я испытываю уже  не  материнское,  а
почти лесбийское желание тебя поцеловать. Поэтому сиди и слушай.  И  выключи
полностью свой здравый смысл, сегодня  он  нам  не  понадобится.  Ну  его  к
черту... В лаборатории никого сегодня нет?
     - Да нет, Эдик болен, Наталья Дмитриевна отпросилась на три дня, что-то
у нее с матерью.
     - И отлично. Отлично, конечно, не то, что мать у нее больна, а то,  что
ее нет. По крайней мере, мешать никто не  будет.  Можно  было  бы,  конечно,
просто запереть дверь, но голоса будут слышны, и люди решат, что мы с  тобой
пьянствуем. Ты же знаешь, какая у нас доброжелательная публика.
     - Никто ничего не решит, потому  что  институт  сегодня  словно  вымер.
Причем отнюдь не от трудового порыва.

     Когда Ирина Сергеевна закончила рассказывать, Маша лишь развела руками.
На лице ее была смесь удивления и восторга.
     - Ирина Сергеевна, я всегда чувствовала, что вы...
     - Маш, не  болтай.  Ничего  ты  не  чувствовала,  потому  что  то,  что
произошло, произойти не могло и не может. Мы, материалистки, знаем  это  как
таблицу умножения. Даже лучше. Я, например, никогда не бываю твердо уверена,
сколько будет семь на восемь. Говорят, пятьдесят шесть, но  кто  его  знает,
сколько там на самом деле. Давай лучше о другом. Я  ведь  рассказывала,  что
без соблюдения заповедей исцеление быстро теряет силу.
     - Я это слышала. Что-что - об этом не беспокойтесь. За одно то,  как  я
себя сейчас чувствую, я готова на все.
     - Ну и отлично. Я не знаю ритуала, коим я могу наделить тебя  таким  же
даром. Я же не рыцарь, меча у меня нет. Но в одном я за  тебя  спокойна.  Ты
очень хороший человечек, Машуня, и  тебе  соблюдать  заповеди,  что  другому
дышать. Теперь давай  подумаем,  на  ком  ты  сейчас  проверишь  свою  новую
магическую силу.
     - Тут и думать нечего, на  Софье  Аркадьевне.  Я  ее  как  раз  сегодня
видела. Но исцелять ее будете вы, это объект не для ученика.
     - Ладно, давай вместе. Позовем ее сюда или пойдем к ней?
     - Звать ее грех. Потому что каждый шаг дается  ей  с  трудом.  Когда  я
слышу, как хрипит и свистит ее астма, у  меня  просто  сердце  сжимается  от
жалости. Она рядом, во второй лаборатории. Я ее  недавно  видела.  И  потом,
Ирина  Сергеевна,  мне  кажется,  что   всю   эту   фантастическую   историю
рассказывать никому не надо. Просто вы  обнаружили  случайно  в  себе  такой
редчайший дар целительства, а уж как его объяснять - это дело не ваше.
     - А предупреждение о заповедях? Все же знают, по крайней мере у  нас  в
институте, что я человек неверующий.
     - Этого ваш дар исцеления требует. И все. В конце концов, вы же  ничего
ни у кого не  требуете.  Ни  денег,  ни  вступления  в  какую-нибудь  секту.
Наоборот, вы просто предлагаете исцеление. Долг человеколюбия толкает вас.
     - Пожалуй, Машуня, ты права. Идем.

     Софья Аркадьевна, доктор биологических наук, сидела за своим письменным
столом.
     - А, митохондрии пожаловали к старухе. Милости просим, детки  мои.  Как
насчет капли коньяка? Знаете, чем я действительно горжусь в жизни? Тем,  что
никогда не опускалась до пошлого казенного лабораторного спирта. У  человека
должны быть принципы, хоть какие-нибудь завалящие,  но  принципы.  А  лакать
лабораторный казенный спирт - это пошло. Да и вообще, на здоровье  экономить
не полагается. Хотя, судя по мне, этого не скажешь. Если  болезни  на  самом
деле от скупости, то я тогда выгляжу настоящей скрягой.
     - Поздравляю, дорогая Софья Аркадьевна.
     - С чем?
     - Как с чем - с высокими принципами. Это такая редкость в наше время. В
нашем благословенном отечестве принципы вообще уже записаны в красную книгу,
а о высоких принципах и говорить не приходится. Вымерли за ненадобностью.
     Софья Аркадьевна, привычным плавным движением, не  глядя,  извлекла  из
недр стола наполовину еще полную бутылку армянского  коньяка,  три  рюмки  и
твердой рукой разлила коньяк по рюмкам.
     - Ира, ты у нас многообещающий талант, объясни мне такой парадокс: руки
у меня уже изрядно дрожат. Старик Паркинсон нас заметил  и,  в  гроб  сходя,
благословил. Но стоит мне взять в руку бутылку коньяка или рюмку с  оным,  и
дрожь мгновенно унимается. Как это может быть?  Моя  гипотеза:  предвкушение
удовольствия вызывают такую бурю в мозговых нейронах, что сбои в их  работе,
которые, собственно, и вызывают дрожание, легко подавляются этой бурей.
     - Браво, Софья Аркадьевна. Пишите статью в "Нейчур". Если  вам  трудно,
давайте я вам ее перепечатаю, и даже пошлю по Интернету.
     - Да ну его, "Нейчур", к черту. Я  уже  раз  пять  готовилась  поразить
научный мир блеском своих гипотез, но пока искала жалкие деньги на  какие-то
жалкие эксперименты, чтобы проверить их,  какая-нибудь  дрянь  из  Гарварда,
Йейла, МИТа или откуда-нибудь еще уже успевала опубликовать  нечто  похожее.
Впрочем, истинный гений в аплодисментах не нуждается. Давайте по второй:  за
напускную скромность, маскирующую подлинную гордыню.
     Биологи рассмеялись и выпили.
     - Софья  Аркадьевна,  а  как  вы  себя  чувствуете?  -  спросила  Ирина
Сергеевна.
     - Как тебе сказать, детка.  Как  истинно  русский  человек,  поделиться
своими болячками я готова всегда. Мы же народ добрый и сердечный. Не то  что
западники, у которых на все случаи  жизни  заготовлена  улыбка-полуфабрикат:
все прекрасно. А если коротко -  хуже  некуда.  Роскошный  букет  из  астмы,
сердечной недостаточности, двадцати килограммов лишнего веса,  варикоз  плюс
всякая мелочь вроде песка в почках и ослабевшего мочевого  пузыря.  Если  бы
при нашей академической поликлинике была кунсткамера,  а  у  нее  был  бы  в
достаточном количестве спирт, который  бы  не  вылакивали  грузчики  еще  на
дальних подступах к ней, они бы заспиртовали меня  как  редкий  образчик  на
редкость гармонично больного человека.
     Впрочем, детки мои, я свои болячки вполне заслужила честным и искренним
надругательством над своим здоровьем - всю жизнь жрала и  пила  без  удержа,
как хороший дровосек, но без топора и свежего воздуха. К тому же и в  партию
не вступала, хотя звали, очень даже приглашали. Знаете, они  пьющих  в  душе
очень уважали. Верхним нюхом своих в  них  чувствовали.  Пьющий  всяких  там
протестов подписывать не станет, у него другое на уме.
     - А чем бы членство в КПСС помогло вам? - спросила Маша.
     - Ты, Маш,  выглядишь  сегодня  роскошно,  поэтому  тебе  позволительно
соображать медленно. Красивая женщина вообще  не  должна  думать  быстро.  А
лучше всего вообще не думать.  Иначе  она  станет  угловатой  и  похожей  на
компьютер Пентиум четыре с Интел инсайд. Мне бы за выпивку на рабочем  месте
раз-другой выговор влепили - они ведь большие доки были по части  соблюдения
приличий, знай, где пить, - глядишь, я бы и поостереглась  немножко.  А  так
плыла без руля и без ветрил,  целиком  отдавшись  пагубным  наклонностям  и,
конечно,  лени.  Русский  человек  ведь  когда  может  свою   древнюю   лень
преодолеть? Только тогда, когда нужно достать выпивку. Тут уж ничего его  не
остановит,  ни  Василиса  Прекрасная,  ни  вороги-бусурмане,  ни  все  время
растущая цена за зелье. И бегом побежит, и такси на ходу остановит, и серого
волка в случае надобности оседлает.
     - Софья Аркадьвна, а  вы  очень  дорожите  своим  букетом  болезней?  -
спросила Ирина Сергеевна с улыбкой.
     - Почему ты решила? Я, как ты  знаешь,  человек  не  скупой,  и  готова
поделиться с каждым последней своей болячкой. А что, кому-нибудь нужен песок
в почках? И почем он нынче? Может, действительно кто купит...
     - Вы с такой гордостью о них говорите...
     - Ну,  должен  же  человек  хоть  чем-нибудь  гордиться.  Так-то,   мои
маленькие бедные биологини. Впрочем, еще я горжусь тем, что никто  не  может
дать мне моего истинного биологического возраста. Мне, судя  по  паспорту  и
анкете в отделе кадров, шестьдесят пять, а меньше семидесяти пяти  мне  даже
подхалим не даст. - Софья Аркадьевна весело расхохоталась.
     - А как вы смотрите, если я ваш  букет  болезней  немножко  пощипаю?  -
спросила Ирина Сергеевна.
     - В каком смысле?
     - В прямом. Вот, например, вы говорите, что у вас была астма...
     - Почему была? Она есть, к сожалению. - Софья Аркадьевна  вздохнула,  и
вдруг брови ее полезли наверх, а глаза ее  стали  медленно  увеличиваться  и
выкатываться от изумления из орбит. - Матка боска ченстоховска, как говорила
моя польская бабушка, что это со мной? Я  задышала,  как  легкоатлет...  Что
это? Раньше  коньяк  так  на  меня  не  действовал.  Да  и  дозы  более  чем
умеренные. - Она еще раз глубоко вздохнула. - Это что, сон на меня напал?
     - Нет,  нет.  Тут,  Софья  Аркадьевна,  такой,  понимаете,  пустячок  -
прорезался во мне некий дар целительства... Раньше ничего похожего за  собой
не замечала, а тут вдруг бац! - исцеляю.
     - Да ладно, Ирка... Врать, говорят, вообще нехорошо,  а  больным  и  не
совсем трезвым старухам и подавно некрасиво. Признавайся,  что  ты  со  мной
сделала?
     - Просто  исцелила.  Честно.   Или   вы   воображаете,   что   народная
целительница должна  обязательно  быть  в  шали  и  цветастой  юбке?  Ну-ка,
вдохните еще раз, да поглубже. Вот так. И  намеков  на  астматические  хрипы
нет. Так? Или поискать стетоскоп, где-то, помнится у нас в лаборатории  один
валялся.
     - Какой стетоскоп, детка? Я дышу как  аэродинамическая  труба...  Ну  и
ну...
     - К тому же, уверяю вас, и почки, и мочевой пузырь у  вас  уже  тоже  в
норме.  Во  всяком  случае,  в  возрастной   норме.   Да   и   о   сердечной
недостаточности забудьте. Если не  лень,  сходите  в  поликлинику,  сделайте
кардиограмму и немало удивите ею своих врачей. С весом, конечно,  посложней.
Снять с вас килограммов двадцать пять с ходу я, конечно, не смогу. Для этого
нужно срезать с вас все лишнее. А я как назло сегодня нож  забыла  наточить.
Но гарантирую, что в течение месяца  килограммов  пятнадцать  вы  потеряете.
Ведь обмен веществ у вас тоже нормализовался.
     - Детка, если это не сон, в чем я основательно сомневаюсь,  потому  что
того, что случилось, не может быть никогда, - я  твоя  рабыня.  Тебе  рабыня
нужна? Буду бегать каждый день за коньяком и мыть рюмки.
     - Увы,  Софья  Аркадьевна,  рабство  отменено.  Официально,  во  всяком
случае. Так что от вас требуется только одно  -  соблюдайте  по  возможности
библейские заповеди. Вы их помните?
     - Читаю библию каждый вечер.  Честно.  Поразительное  чтение.  Особенно
Екклезиаст, который приписывается  царю  Соломону.  Мудрейший  был  мужчина.
"Суета сует... все суета". Понимаешь, что не  мы  первые  иногда  испытываем
чувство  бессмысленности  своих  усилий.  Да  что  усилий  -  жизни.  "Время
рождаться и время умирать. Время  насаждать  и  время  вырывать  посаженное.
Время убивать и время исцелять"...
     - Время исцелять - царь Соломон знал, что  говорил.  Время  исцелять...
Давайте еще раз про заповеди. У нас тут сегодня прямо вечер юмора и  сатиры,
а я хочу, чтобы вы отнеслись к условию не нарушать их  совершенно  серьезно.
Любое нарушение - и эффект исцеления мгновенно исчезает.
     - Ну, насчет нарушений, благодетельницы, не волнуйтесь. Даже  захоти  я
их нарушить - и то не смогла бы. И по моральным убеждениям, и  просто  из-за
ограниченных возможностей. Грешить-то тоже силы нужны.
     - Не забывайте, Софья Аркадьевна, силы у вас теперь будут прибавляться.
Так  что  смотрите,  а  то  прихлопните  кого-нибудь  из  баловства,  да   и
прелюбодейства тоже опасайтесь. Вам теперь все под силу.
     - Ладно, так и быть, мужиков  хватать  не  буду,  топор  в  лабораторию
брать - ни-ни. Ну, а за такие чудеса, может быть, глотнуть еще  по  чуточке?
Ведь не каждый же день удается опровергать основы медицины, здравого  смысла
и научного материализма. Как вы, благодетельницы?
     - Ну, разве по маленькому глоточку. Ну, за то,  чтобы  ваш  медицинский
букетик засох. За исцеление...
     Софья Аркадьевна менялась на глазах: из грузной как-то осевшей  старухи
все  отчетливее  проглядывала  просто  немолодая   женщина   с   острыми   и
насмешливыми глазами.
     - Ирка, а  теперь  скажи,  что  это  за  фокус  ты  придумала,  или  ты
действительно хочешь уверить меня, что мгновенно вылечила старуху от астмы?
     - Действительно, дорогая Софья Аркадьевна.
     - Что действительно, вылечила или хочешь уверить, что вылечила?
     - Дышите глубже, Софья Аркадьевна. И каждый ваш вздох без хрипов -  это
и есть ответ. И утрите слезки, милый друг, у вас  сегодня  такой  день,  что
смеяться надо, а не плакать. И нас с Машей это касается не меньше вас...

     Через несколько дней  в  столовой  к  Ирине  Сергеевне  и  Маше  подсел
аспирант Софьи Аркадьевны, Миша,  похожий  скорее  не  на  аспиранта,  а  на
тяжелоатлета.
     - Здравствуйте, Ирина  Сергеевна.  С  Машей  я  уже  трижды  здоровался
сегодня.
     - Здравствуй, Миша. А почему трижды?
     - Она только сухо кивает, а мне...
     - А что я должна делать? - засмеялась Маша. - Броситься тебе на шею?
     - А почему бы и нет? Не вижу ровным  счетом  ничего  смешного.  Смотри,
какая шея! Она самой  природой  создана,  чтобы  на  нее  кидались  красивые
девушки. - Он медленно повернул голову из стороны в  сторону,  демонстрируя,
как вздуваются мускулы на шее.
     - Честно говоря,  шея  действительно  недурна,  Мишенька.  Но  что  мне
делать? Заставлять Машу кидаться тебе в объятия, что ли?
     - Именно. Если человек по недомыслию не понимает, что  делать,  старшие
должны подсказать, помочь, наконец. Смеюсь.
     - А мы-то думали, что ты с серьезными намерениями.
     - Я-то с серьезными, только Маша на меня смотреть  не  хочет,  особенно
теперь, когда она - все только об этом и говорят - стала целительницей  и  к
ней в очередь записываются. Не поверить нельзя - стоит только посмотреть  на
Софью Аркадьевну. Вчера она просила меня - вы даже не поверите  -  найти  ей
какое-нибудь руководство по аэробике.
     - Может, и тебя исцелять нужно?
     - Не-е. Я урод. Физический. В военкомате, когда  меня  призывали,  куча
теток собралось, стетоскопы побросали и  все  меня,  голенького  как  пупса,
рассматривали, щупали, я даже возбуждаться  начал,  качали  головами  и  все
цокали языками. У меня было впечатление, что меня не в ВДВ забривают,  а  на
развод берут...
     - Ладно хвастаться, Шварценеггер, - засмеялась Маша.
     - Нет, я не Щварценеггер, я другой. Мускулы, может, чуть и  поменьше  в
объеме, но в отличие от него я слышал, кто такой Кьеркегор. Философ. Правда,
не читал. Или Зигмунд Фрейд. Если честно, тоже не читал.
     - А ты вообще-то что-нибудь читал? - строго спросила Маша.
     - Читал. Эту... Как ее... Каменскую.
     - Каменская - это героиня. Ты имеешь в виду Маринину.
     - Вот-вот. Маринина.
     - Мишенька, вы чем  собираетесь  Машу  завоевывать,  начитанностью  или
шутками?
     - Шутками, иф ю плиз. Народ-то что смотрит по тэвэ? Литературные обзоры
или "Аншлаг"?
     - Увы, "Аншлаг". Это верно. А  знаете,  Миша,  может,  вы  тоже  хотите
исцелять? Святее, наверное, нет  ничего  на  свете.  -  Маша  посмотрела  на
аспиранта серьезно и внимательно.
     - У меня дара нет.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг