каждая собака наверняка знает, кто на какой машине ездит. А на этом "пикапе"
может ездить кто угодно, от бабушки в "Драйвелле" до Бобби. Но только не
бородатый Ланс Гереро.
Оставаться во дворе было нельзя. Я выскользнул на улицу в тот момент,
когда у гостиницы остановилась полицейская машина. Одного из полицейских я
даже знал. Смит, кажется. Тот, кто был в машине на дороге. Какой сюрприз,
какая приятная встреча. Я сделал над собой усилие, чтобы не побежать.
Наоборот, я заставил себя медленно пройти мимо машины. Смит равнодушно
скользнул по моему лицу взглядом и вошел в "Драйвелл". До свидания,
патрульный Смит, всего вам наилучшего.
Это ему, а мне? Мне что делать? Идти обратно в лес? Выкопать себе
берлогу и залечь спать на зиму, засунув в рот лапу?
Конечно, теперь шансов благополучно остановить машину и доехать до
Шервуда у меня гораздо больше, но все равно, если они останавливают машины и
выяснится, что я сел в Драйвелле, я бы не стал сейчас на месте страховой
компании страховать мне жизнь.
Я прошел по улице до ее конца. Впереди было шоссе. Слева, отдельно от
других, стоял небольшой домик. Такой же аккуратненький и чистенький, как
другие. Он бы не привлек моего внимания, если бы не два незначительных
обстоятельства. Во-первых, ярдах в трехстах от себя я увидел в сумерках
маячок полицейской машины, мимо которой мне вовсе не хотелось проходить.
Человек, выходящий вечером в дождь на шоссе, - это то же самое для
полицейского, что кошка для собаки. Это было первое и главное
обстоятельство. Второе же заключалось в том, что в домике были темные окна,
тогда как в остальных жилищах аборигенов уже горел свет.
Я посмотрел вперед, оглянулся - никто пока мной не интересовался. Из
почтового ящика с незапертой дверцей торчала газета и несколько конвертов. Я
взял их и толкнул калитку. И она была незаперта. Если бы я смог открыть
дверь в дом... Я попробовал ее. Она открылась, и я шагнул внутрь. Больше
делать было нечего. Когда у человека такое изобилие преступлений, как у
меня, незаконное проникновение в чужой дом мало что меняет. Меня оправдывало
лишь, что я еще не сломал ни одного замка: и ящик для газет, и калитка, и
входная дверь - все были незаперты. Хороший знак: первый за долгое время.
Я осторожно закрыл за собой дверь. В полутьме я рассмотрел впереди
открытую дверь. Комната. Осторожно, ступая мягко и медленно, я сделал
несколько шагов и вошел в комнату.
- Выключатель справа, - раздался вдруг скрипучий старушечий голос.
Не понимая, что я делаю, я машинально протянул руку и щелкнул
выключателем.
Из глубокого кресла на меня смотрела маленькая седенькая старушка. С
маленьким пистолетом в руке, которая, увы, совсем не дрожала. Старушка не
кричала, не билась в истерике, а смотрела на меня, как мне показалось, с
любопытством, склонив голову набок.
- Добрый вечер, мадам, - сказал я. - Простите, что я вошел к вам без
приглашения. - Важно было что-то говорить, подумал я, потому что пистолет
был по-прежнему направлен на меня, а в говорящих людей стреляют реже, чем в
молчащих. Такая есть психологическая тонкость. Впрочем, эту тонкость знал я.
Старушка могла ее и не знать. - Вот ваша газета и письма. - Я протянул то,
что достал из ящика, и сам подивился мрачному юмору ситуации.
Старушка вдруг рассмеялась. Если бы она закукарекала, я бы удивился
меньше. Но она смеялась мелким старушечьим смешком, не сводя с меня ни
взгляда, ни пистолета.
- Вы скажете, что зашли специально для того, чтобы при нести мне
газету?
- Не совсем, - ответил я. У меня в голове мелькнула мысль, что не все
еще потеряно. В таких ситуациях или стреляют сразу, или не стреляют вообще.
Но это было общее правило, из которого бывают и исключения. Исключение может
стоить мне дырки в груди. Или животе.
- Не лгите только, молодой человек. Больше всего на свете не люблю
ложь. Не тот ли вы человек, которого ищет полиция? Лицо, правда, не похоже
на то, что показывали по телевизору, но рост такой же. Да и некому больше
быть..... У меня ноги не ходят... да, молодой человек, не ходят. А глаза -
ноль восемь левый и ноль девять правый. - Я почувствовал острое желание,
рассмеяться: ноль восемь и ноль девять... - И это в моем-то возрасте!
Каково, а? - Старушка была хвастлива, но мне она пока что нравилась. Даже с
пистолетом.
- Изумительное зрение!
- То-то же, молодой человек. И как вы думаете, что я ими вижу, своими
глазами?
- Не знаю, мадам...
- Мадам, мадам! Меня зовут миссис Нильсен.
- Очень приятно, миссис Нильсен, позвольте и мне...
- Одну секундочку, молодой человек, я вам так и не сказала, что я вижу.
Я вижу, что это не ваше лицо. Около глаз. Гм, не очень хорошая работа...
Впрочем, в очках, может быть, и сойдет. А теперь представьтесь мне.
Старушка улыбнулась. Лукаво, как мне показалось. И вдруг как будто я
услышал чей-то голос: "Рискни". Рисковать было нетрудно, потому что миссис
Нильсен по-прежнему держала свою "беретту двадцать пять" в руке и рядом с
ней на столике был телефон. Номер можно набирать одной рукой, а пистолет
держать другой. Это нетрудно. Кроме того, мне некуда было идти.
- Миссис Нильсен, - сказал я, - мне следовало бы сейчас чувствовать
страх, но у меня его нет. И поэтому с удовольствием представлюсь вам. Вы
правы, я тот человек, которого ищет полиция, - Язон Рондол, адвокат из
Шервуда.
Мои слова произвели на миссис Нильсен самое странное воздействие. Она
преспокойно сунула пистолет куда-то под полосатый плед, который прикрывал ее
колени, и взяла со столика длинную, тонкую сигару с мундштуком.
- Хотите? - она протянула мне коробку. - Знаете, от сигарет я кашляю, а
эти сигарилло прекрасно на меня действуют.
Боже правый, мне хотелось протереть глаза, ущипнуть себя за нос -
старушка бомбардировала меня самыми невероятными сюрпризами, как опытный
иллюзионист. Если бы сейчас на плечо ей вспрыгнул черный кот и сказал бы мне
"сеньор", я бы уже не удивился. Узнать, что перед ней стоит преступник,
разыскиваемый полицией, и спрятать после этого пистолет - это было похлестче
черного кота с человеческим голосом.
- Может быть, вы все-таки снимете свою маску? Не люблю мужчин с
бородами. Может быть, потому, что мой покойный супруг носил бороду. Обожал
ее. Вы не представляете, сколько времени можно тратить на бороду, ежели
относиться к ней серьезно! Во всяком случае, мистер Рондол, он относился к
своей бороде лучше, чем ко мне, да будет земля ему пухом.
Я снял маску. Мне еще никогда не приходилось снимать маску перед
людьми. В прямом, разумеется, смысле. Я чувствовал себя немножко глупо.
Наверное, именно поэтому я поклонился.
Старушка внимательно посмотрела на меня, выпустила облако дыма.
- Так вам лучше, - твердо сказала она, словно я спрашивал совета, в
каком виде пойти на свидание, в маске или без. - У вас лицо, внушающее
доверие. Я заметила, что у большинства преступников открытые, честные лица.
- Это прекрасное наблюдение, миссис Нильсен. К сожалению, я не
преступник. Уверяю вас, что, если я доберусь благополучно до Шервуда, я
сумею это доказать.
- Гм... Вы меня разочаровываете, молодой человек. Впрочем, это ваше
личное дело, убили вы там кого-то или нет. Единственное, о чем я часто
жалею, когда вспоминаю свою жизнь, - это что я не ухлопала двух - трех
мерзавцев, которые вполне этого заслуживали. - Она посмотрела на меня и
вдруг всплеснула руками. - Господи боже мой, я совсем выжила из ума, до сих
пор не пригласила вас сесть. Садитесь, мистер Рондол. К сожалению, я не могу
угостить вас, но скоро должна прийти моя сестра Кэролин, и тогда уж вы
надолго запомните день, когда попали к нам! - В голосе миссис Нильсен было
столько предвкушения, что я внутренне содрогнулся. Старуха посмотрела на
меня. - Вы, надеюсь, не торопитесь?
- О нет, миссис Нильсен, совсем наоборот. У меня уйма свободного
времени.
Старушка рассмеялась.
- Когда разговариваешь с человеком, который прячется от полиции, надо
все время следить за собой, а то, что ни скажешь, - во всем какой-то намек
получается.
- Миссис Нильсен, - сказал я, - можете вы мне сказать, почему вы совсем
не боитесь меня?
- Молодой человек, во-первых, в восемьдесят один год можно позволить
себе роскошь быть смелым. Во-вторых, когда целыми днями сидишь одна в этом
проклятом кресле - сестра часто уходит к своей дочке, - приятно поболтать
даже с преступником. И, в-третьих, большинство преступников, с которыми мне
приходилось иметь дело, были вполне порядочные люди. И наоборот.
Миссис Нильсен засмеялась, закашлялась.
- А ваша сестра? Она разделяет ваши в высшей степени либеральные
взгляды?
- Кэролин? - Старушка пожала узенькими, худыми плечами. - У Кэролин нет
взглядов. Взгляды есть у меня, и этого нам вполне достаточно. Тем более что
у меня их хоть пруд пруди.
Сестра миссис Нильсен пришла через полчаса. Она была действительно
моложе. Миссис Нильсен шел восемьдесят первый годок, а Кэролин всего
семьдесят восьмой.
- Познакомься, Кэролин, это мистер Рондол, он скрывается от полиции.
- Очень приятно, мистер Рондол.
Я не знал, что ей было приятно. То, что я Рондол, или то, что я
скрываюсь от полиции, но она обрадовалась мне, как блудному сыну.
- Надеюсь, вы поужинаете с нами? - спросила Кэролин. В ее выцветших,
светлых глазах был не столько вопрос, сколько просьба.
- Да, конечно, миссис...
- Миссис Калифано.
- Конечно, миссис Калифано. Я голоден, как тигр.
Когда ее сестра ушла на кухню, миссис Нильсен объяснила мне:
- Понимаете, я практически ничего не ем. У ее дочери гастрит. У мужа
дочери диабет. Обе внучки следят за фигурами и живут в основном на твороге.
У вас здоровый желудок, мистер Рондол?
- Вполне.
- Да, именно такого человека, как вы, не хватает в нашей семье... А вы
женаты?
- Нет, миссис Нильсен.
- Гм... Адвокат, холост, со здоровым желудком, скрывается от полиции...
Познакомить вас с племянницами? Джоси у нас красотка. Только что развелась
во второй раз.
- Буду польщен, миссис Нильсен. Я смотрю, у меня здесь в Драйвелле
образуется очень приятный круг знакомств. Главное, чтобы он все-таки не
включал полиции.
- Не беспокойтесь. Я всегда слишком ценила мужчин, чтобы делиться ими с
полицией...
Боже, какое же это было удовольствие говорить с этой безмятежной,
храброй женщиной, сохранившей, несмотря на свои годы и парализованные ноги,
столько доброты и юмора. Сравнить ее с теми, с кем мне приходилось в
основном иметь дело...
Когда ужин был готов, я понял, что миссис Калифано не совсем ясно
представляла себе возможности одного мужчины, даже основательно
проголодавшегося. Я ел, ел, ел, и мне начало казаться, что я ел всегда и
буду есть всегда, даже если это будет мне стоить заворота кишок. Но если уж
мне суждено погибнуть в расцвете сил, то лучше от такой еды, чем от руки
полицейского.
Глава 4
Детектив второго класса Смит вошел в гостиницу "Драйвелл".
- Полиция, - кивнул он женщине за стойкой. - Вы видели наше сообщение о
том, что у вас здесь где-то скрывается опасный преступник?
- Нет.
- Вот фото, держите.
Смит был, может быть, не самым лучшим полицейским, но он был
полицейским с двенадцатилетним стажем, и он заметил, что в глазах женщины
промелькнула искорка узнавания.
- Узнаете?
Женщина пожала плечами.
- Узнаете? - уже настойчивее спросил Смит. - Учтите, что...
Женщина ничего не сказала. Она подняла глаза, и он понял, что человек
на втором этаже.
- Куда выходят окна?
- Во двор.
- А выход оттуда?
- На улицу.
Он кивнул ей и, не сводя глаз с лестницы, попятился к выходу. Он был
человеком педантичным и никогда ничего не забывал.
- Джей, - позвал он, - ты пойдешь со мной. Он как будто здесь. Сержант
оказался прав. А ты, Хамп, оставайся в машине. Сообщи в Джоллу, что мы нашли
его в этой дыре, как она называется, ага, "Драйвелл". И гляди в оба. Если он
вдруг выскочит во двор, он или постарается где-то там спрятаться, или
выбраться на улицу. Запечатай выход, понял?
- Да. - Хамп поднял трубку радиотелефона и начал докладывать сержанту.
Сержант выслушал его сообщение. Сердце его колотилось, но он был
спокоен. Он был на волне, и волна несла его. Только не сделать неосторожного
хода - и волна сама вынесет его на берег. Лейтенант Лепски. Да, мистер
Вольмут, благодарю вас, мистер Вольмут. Да, мартини, пожалуйста. Не хочу ли
я выгодно пристроить денежки? Спасибо, спасибо, мистер Вольмут, вы знаете,
как я вам благодарен. Ну что вы, что вы, я всегда все сделаю для вас и ваших
друзей...
Ну, неси, волна! Он нажал кнопку тревоги и начал отдавать приказы
экипажам дежурных машин. Городишко нужно буквально запечатать. Хорошо, если
они сразу возьмут его. Но этот Рондол - парень не промах. Сержант вспомнил
капитана Мэннинга и почувствовал прилив симпатии к Рондолу. Ему даже стало
на мгновение жаль, что он должен схватить такого толкового человека, но что
поделаешь. В жизни хватаешь не того, кто тебе неприятен, а того, кого нужно.
В этом-то и весь фокус. Чувства - одно, а дело - другое.
Сержант Лепски не был по натуре человеком злым, жестоким или коварным.
Он просто очень хотел подняться на пару ступенек полицейской лестницы. Туда,
где к заработку присовокупляются не какие-то жалкие подачки от ничтожных
букмекеров, альфонсов, шлюх и уличных толкачей - торговцев наркотиками, а
настоящие деньги. Большие деньги. Деньги, с которыми уже что-то нужно
делать. Деньги, которые можно куда-то вкладывать. Вкла-ды-вать! Слово-то
какое - вкла-ды-вать!
Если бы кто-нибудь указал Говарду Лепски другой верный путь к этим
деньгам, он бы, вполне возможно, пошел тем путем. Но никто ничего ему не
предлагал. Кроме мистера Вольмута. И он был благодарен мистеру Вольмуту.
Он сидел у радио и терпеливо ждал сообщения из "Драйвелла". По своему
опыту он знал, что взять человека, у которого есть пистолет и которому
некуда отступать, не так-то просто. И поэтому он терпеливо ждал.
...Смит и Джей осторожно поднялись на второй этаж. Тихо, как в морге.
Называется гостиница... Комната шесть. Вот она. Медленно, держа пистолеты
наготове, они подошли к двери, и Смит заглянул в замочную скважину. Видно
ничего не было. Ключ. Здесь он, значит.
- Рондол, - позвал он, - выходите.
Никто не отвечал. Какие они все идиоты, сколько из-за них хлопот... Нет
чтобы сразу выйти... И не надо было бы выламывать дверь.
Он внимательно посмотрел на дверь. Здесь, по крайней мере, сделать это
будет нетрудно. Не стены, а картон. Чистый картон.
- Рондол, - сказал он терпеливо, как объясняет учитель самому тупому
ученику, - нас здесь двое. Мы вооружены. Внизу у выхода машина. Я даю вам
три минуты. Вы же интеллигентный человек...
Он приложил ухо к двери и сделал знак Джею, чтобы он не шевелился.
Что-то слишком уж тихо. Ни скрипа пола, ни шагов, ни дыхания. Подозрительно
тихо.
- Ну, Джей, давай.
Они высадили дверь с первого раза. Комната была пуста, окно раскрыто.
Простыня, привязанная к радиатору отопления. Смит выглянул во двор.
Маленький двор с высокой стеной.
Они кубарем скатились по лестнице.
- Ушел, - крикнул Джей зачем-то женщине за конторкой.
- Он заплатил вперед за два дня, - ответила она.
- Где он, Хамп? - спросил Смит.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг