Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
работать в холодном режиме анализа, у него тоже был праздник.
     - Гм, - сказал Густов. - Задача: кому  верить  -  здравому  смыслу  или
бортовому  анализатору?  Только  представьте:  тридцать   метров.   Странная
какая-то мера длины - метр.
     - Этого не может быть, - сказал Марков.
     - Дети мои, я  понимаю,  наше  бормотание  вызвано  скорее  не  здравым
смыслом и вообще не разумом, а эйфорией, - улыбнулся Густов. - Итак,  вместо
того чтобы погибнуть в непонятной  и  страшной  катастрофе,  мы  преспокойно
висим в поле антигравитации всего в тридцати метрах над  поверхностью  чужой
планеты. Вопрос: может ли это быть?
     - Безусловно, нет, - сказал Марков. - Этого быть не может.
     - Я бы согласился с тобой, мой бедный маленький друг,  но  мы  все-таки
висим над Бетой Семь. Как ты думаешь, на каком  расстоянии  мы  должны  были
проскочить мимо планетки?
     - Друзья мои, - сказал Надеждин,  улыбаясь,  -  боюсь,  что  катастрофа
все-таки не прошла бесследно.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Мы спорим,  ошибся  или  не  ошибся  анализатор,  вместо  того  чтобы
посмотреть самим.
     - Тише, - сказал Марков. - Теперь я понимаю, почему командир ты,  а  не
я.
     Надеждин помотал  головой  и  зажмурился.  Голова  все  еще  болела,  и
содержимое  ее  тяжко  переливалось,  словно  ртуть.  Не  думать   о   боли.
Покачиваясь, он подошел  к  экрану  обзора  и  нажал  на  кнопку.  Под  ними
расстилалось  почти  безукоризненно  ровное  плато,  на   котором   сверкали
небольшие металлические прямоугольники, расположенные в  шахматном  порядке.
Подле них застыли странные неподвижные фигурки.
     - Ребята, - вздохнул Густов, - я должен покаяться.
     - Ну, ну... - сказал Марков, не отрывая взгляда от экрана.
     - Это все я наделал.
     - Ты? - спросил Надеждин.
     - Да, я. Когда вы дулись в свои дурацкие шахматы, я  сидел  и  думал  о
горькой  участи  космических  грузовозов,   лишенных   романтики   неведомых
маршрутов. И, как видите, додумался.  Сглазил.  Накликал,  кажется,  столько
романтики...
     - Ты у нас местный философ, тебе и карты в руки, - сказал  Надеждин.  -
Ты лучше скажи: тебе этот пейзаж не кажется странным?  Хотя  для  незнакомой
планеты слово "странный" мало что может значить...
     - Нет, не кажется. Для нормального сна ничего  необычного  нет.  Мы  же
спим, детки, этого же не может быть. Только что мы мирно следовали по своему
маршруту, рядовые  космического  гужевого  транспорта,  а  теперь  под  нами
какие-то человечки приветствуют посланцев неведомой цивилизации.
     - Боже, сколько слов! - покачал головой Надеждин. - Конечно,  этого  не
может быть. Но поскольку три человека не могут видеть  одновременно  один  и
тот же сон, мое твердое материалистическое  мировоззрение  подсказывает:  мы
все-таки над Бетой Семь. Но я не об этом. Чтобы поймать каким-то  чудовищным
сачком наш космолет, нужна необыкновенно высокоразвитая цивилизация. Так?
     - Безусловно, - кивнул Марков.
     - Итак, эти натуралисты поймали сачком какую-то новую бабочку, то  есть
нас. Что делает при этом натуралист?
     - Достает бабочку из сачка, - сказал Марков.
     - Я понимаю, что имеет в виду командир. Эти неподвижные фигурки...
     - Именно, - сказал Надеждин. - Какая-то нелепая безучастность.
     - Не будем впадать в  древний  грех  антропоморфизма,  -  важно  молвил
Густов, - не будем наделять всех своими чертами и эмоциями. Может быть,  это
нам кажется, что при таких обстоятельствах полагается скакать  козликами  от
возбуждения. Может быть, для них это скучные будни. Может быть, мы  и  целей
их  не  понимаем.  Почему,  кстати,  обязательно  натуралисты?   Почему   не
разбойники, грабящие одинокие космолеты, пролетающие  мимо  их  разбойничьей
планетки? Грабеж - довольно распространенная деятельность.
     - Ну  конечно,  они  основательно  поживятся  такой  добычей,  как  мы.
Грузовой космолет второго класса с грузом для станции на...
     - Какая  разница,  -  прервал  Маркова  Надеждин,  -  натуралисты  они,
разбойники или это у них просто такой спорт!  Все  равно  странная  какая-то
безучастность. Натуралисты  должны  дрожать  от  возбуждения.  Это  тебе  не
бабочка - целый космолет поймали! Разбойники должны уже драться, распределяя
добычу. Здесь, безусловно, развитая цивилизация,  а  развитый  интеллект  не
может быть начисто лишен любознательности. По крайней мере, все  контакты  с
внеземными цивилизациями, которые состоялись до сих пор,  подтверждают  это.
Наши уважаемые хвостатые предки  слезли  с  дерева,  потому  что  их  мучило
любопытство: что там внизу, интересно? У других предки  спускались  с  неба,
подымались  в  него,  лезли  в  океан,  выползали  из  него,  всем  хотелось
посмотреть, как там другие устроились...
     - К чему этот спор? -  спросил  Марков.  -  Будем  надеяться,  что  нас
изловили не для того, чтобы сожрать, ограбить  или  насадить  на  булавку  в
какой-то коллекции, хотя это и почетно - представлять Землю на булавке.
     - Как всегда, ты прав и неправ, - сказал Густов. - Этот разговор  нужен
нам, как спасательный круг, как  предохранительный  клапан,  потому  что  мы
потрясены, мы ничего не понимаем, мы еще по-настоящему ничего не осознали  и
не прочувствовали, мы даже не знаем степени опасности, поджидающей  нас,  не
знаем, выберемся ли когда-нибудь отсюда. И, строго говоря, мы должны были бы
стонать, обхватив головы руками. А мы несем околесицу - и слава богу.
     - Ребята, а может, попробовать... - неуверенно пробормотал Марков.
     - Что?
     - Запустить двигатели...
     - Ты понимаешь, что говоришь? Да будь у нас мощности в сто раз  больше,
все равно мы бы не выскочили из этой ловушки. Нетрудно прикинуть...
     - Володя прав. Пока этот вариант отпадает. Но я все-таки хочу  обратить
ваше внимание на показания приборов, - сказал Надеждин. - Если они не  врут,
за бортом вполне приемлемая температура. И  газовый  состав  атмосферы  тоже
недурен.
     - Кислорода маловато, - вздохнул Марков.
     - Считай, что ты проводишь отпуск в горах.
     - Считаю.
     - Ребята, кажется, они сажают нас.
     "Сызрань"  слегка  дрогнула,  и  фигурки  на   экране   обзора   начали
увеличиваться. Еще несколько секунд - и корабль мягко коснулся поверхности.
     - Ну что, будем открывать люк? - посмотрел на товарищей Надеждин.
     - А что еще делать? - пожал плечами  Марков.  -  Забаррикадироваться  и
отстреливаться до последнего?
     - Наверное,  нечего,  -  вздохнул  Надеждин.  -  К  тому  же...  -   Он
усмехнулся. - Честно говоря, я не уверен, что выбрал бы  немедленный  взлет,
если бы даже у нас был выбор...
     - Легко быть смелым и любознательным, - фыркнул Густов, - когда другого
ничего не остается.
     - Открываю? - спросил Марков, протягивая руку к кнопке люка.
     - Давай.
     Послышалось жужжание моторов, легкое чавканье,  и  тяжелый  люк  плавно
отошел в сторону.
     Начинался спектакль, о котором в душе мечтает каждый космонавт, что  бы
он ни говорил, кем бы он ни был, участником исследовательской экспедиции или
пилотом обыкновенного "грузовика", в десятый  раз  летящего  по  проторенным
космическим трассам.
     Космонавты молчали. Смогут ли  они  снова  подняться  с  этой  планеты,
вернутся ли когда-нибудь на родную Землю? Они  входили  в  контакт  с  новой
цивилизацией событие в истории человечества  необычайной  важности.  История
контактов началась только полстолетия  назад,  в  первой  половине  двадцать
первого века, и насчитывала всего двенадцать контактов.
     Экипаж "Сызрани", разумеется, понимал всю значительность того,  что  им
предстояло сделать. И инстинктивно старался перевести события в разряд более
простых дел, ибо постоянное ощущение себя великими  послами  великой  земной
цивилизации просто раздавило бы этих простых в сущности парней.
     - Дети мои, - сказал Густов, - волею судеб мы входим в историю...
     - Точнее, нас вводят в нее, - фыркнул Марков.
     - Истинно так, но все равно давайте для начала перешагнем через  порог,
потому что история начинается за порогом. Командир, экипаж  готов  следовать
за вами.
     Все слова были  сказаны,  нужно  было  решаться.  Потом,  потом,  если,
конечно, будет какое-то "потом", он разберется в том водовороте чувств,  что
вращался  в  нем,  но  сейчас  Надеждин  знал,  что  нужно  действовать.  Он
инстинктивно распрямился, пригладил  волосы,  глубоко  вздохнул  и  медленно
спустился по ступенькам на поверхность Беты Семь.
     Неяркое светило заливало ровным  оранжевым  светом  совершенно  плоскую
площадку. Почва под ногами была гладкой и напоминала металл.
     Он вздохнул. Анализатор не ошибся. Воздух  был  слегка  разреженный  по
земным меркам, но дышать было можно. Ну что ж,  это  уже  немало.  Это  было
добрым  предзнаменованием,  а  они  нуждались  в  добрых  приметах,  ох  как
нуждались...
     Фигурки, которые они видели застывшими на экране  обзора,  теперь  были
вовсе не фигурками, а фигурами, если не фигурищами.  Массивные,  более  двух
метров ростом, они походили одновременно и на людей, и  на  роботов.  У  них
были шаровидные головы с двумя парами глаз, расположенных по окружности,  но
без какого-либо намека на рот, нос или  уши.  У  них  было  по  две  руки  с
мощными, похожими на зажимы, клешнями и по две массивных ноги. Одежды на них
не было, и голубовато-белая поверхность их тел сверкала, как металл.
     И опять тягостное ощущение сна нахлынуло на Надеждина. Он  стоял  перед
обитателями  планеты,  не  зная,  что  делать,   что   сказать,   охваченный
парализующим волнением, а эти роботы - наверное, это все-таки были роботы  -
совершенно спокойно и равнодушно взирали на пришельцев из другого  мира.  Ну
конечно,  роботы,  и  думать  нечего,   только   роботы   могли   быть   так
противоестественно безучастны. Но странные,  однако,  у  них  хозяева,  если
посылают своих слуг для установления контактов.  Ладно,  пусть  они  роботы,
пусть не роботы, он будет действовать так, как подобает посланцам Земли.  Он
с трудом управился  с  волнением,  поднял  голову  и  медленно  и  отчетливо
произнес:
      - Экипаж космолета "Сызрань" с планеты Земля приветствует вас. Мы рады
встретить еще один островок разума  в  космосе  и  рады  установить  с  вами
дружеские контакты.
     Это была не бог весть какая речь, но все  равно  Надеждин  почувствовал
прилив гордости. Он говорил от лица своей планеты, от лица  человечества,  а
это выпадает на долю не каждому.
     Конечно, эти металлические твари не понимали его. Они не  понимали  его
языка, они могли даже не воспринимать звуки, издаваемые им.  Но  они  должны
были видеть, что он открывал и закрывал рот, что смотрел на них. Если в этих
чудовищах была хоть капля разума, они должны были понять, что он  обращается
к ним. Но то ли  этой  капли  в  них  не  было,  то  ли  он  им  был  просто
неинтересен, потому что ничем - ни одним движением, ни одним знаком - они не
дали понять, что слышали его слова.
     Конечно, контакт контакту рознь. На Альфе Два экипаж "Сергея  Королева"
подняли в воздух, как  птиц,  и  они  скользили  в  лучах  двух  светил  над
планетой, а жители ее славили их гигантским, невероятным хором, который, как
оказалось, и поддерживал их в воздухе. На Гамме обитатели, которые не  имеют
постоянной формы, приняли в честь посланников Земли форму землян и  устроили
парад. Всякие бывают контакты, но такая противоестественная  отрешенность...
На кой пес их вообще ловили и притягивали к Бете?
     - А может, это вовсе не хозяева планеты? - спросил Марков. - Может, это
просто бездушные роботы? Может,  такие  скучные  и  повседневные  дела,  как
встреча чужих космолетов, ниже достоинства истинных бетян?  И  на  церемонию
они посылают своих домработниц? -  Ему  вовсе  не  хотелось  острить,  горло
сжимало какое-то тягостное предчувствие  неясной  беды,  но  он  был  хорошо
тренированным космонавтом и привычно давил в себе опасные эмоции.
     - Я уже думал об этом, - пожал плечами Надеждин.
     - Раз  они  плюют  на  протокол,  я  перед  ними  стоять  истуканом  не
собираюсь, - сказал Густов. - Пусть они думают, что делать, а я сажусь.
     Он присел на корточки, потрогал руками поверхность.
     - Похоже на металл, - сказал он. - Тепловатый на ощупь...
     Внезапно, словно  повинуясь  какому-то  сигналу,  десятка  два  роботов
быстро  двинулись  вперед,  окружили  экипаж  "Сызрани"  плотным  кольцом  и
отрезали его от корабля.
     - М-да, - сказал Надеждин. - Это значительно упрощает наш выбор. У  нас
его теперь просто нет. Не бросаться же на них с кулаками. Будем  ждать,  что
они еще сделают.
     Он внимательно посмотрел  на  роботов.  Глаза  их  были  устремлены  на
землян,  но  никакие  чувства  не  отражались  в  них.   Похоже,   что   это
действительно были роботы.
     - Неторопливые ребята, - хмыкнул Марков.
     Словно в  ответ  на  его  слова,  круг  безмолвных  стражей  неожиданно
разомкнулся, и перед  ними  оказалась  странного  вида  тележка.  С  плоской
платформой, без колес, она имела с одной стороны точно такую же шарообразную
голову, что и стоявшие рядом роботы.
     Круг начал сжиматься, тесня космонавтов к тележке.
     - Похоже, они приглашают нас сесть в экипаж, - сказал Надеждин.
     - Похоже, - согласился Марков, и они забрались на тележку.
     - Сейчас появится водитель, - сказал Густов, -  и  спросит  нас:  "Куда
прикажете?.."
     Но водитель не появился. Вместо него с переднего края  тележки  на  них
внимательно смотрели два огромных глаза  шарообразной  головы  на  невысокой
тумбе.
     - Ни дать ни взять механический кентавр,  -  сказал  Марков.  -  Гибрид
робота и экипажа.
     Края  платформы  медленно  загнулись   кверху,   образуя   бортики,   и
космонавтам пришлось сесть.
     - Не самая удобная форма для экипажа, - буркнул Надеждин.
     - Может быть, они считают нас грузом. Как грузовая эта  тележка  вполне
удобна.
     - Не знаю, никогда не был грузом, - ответил Надеждин.
     Тележка вздрогнула, качнулась и поднялась в воздух.
     Надеждин непроизвольно вцепился в бортик и тут  же  усмехнулся.  Смешно
было бояться высоты в десяток метров после космических масштабов.
     Кентавр нес их на своей спине над поверхностью  планеты.  Металлическое
плато кончилось, и они бесшумно скользили над развалинами  каких-то  зданий,
остовами башен, перевитых красновато-оранжеватой растительностью. Ни  одного
целого строения, ни  одной  дороги.  Космонавты  молчали,  подавленные  этой
картиной бесконечного запустения. Руины были каких-то незнакомых причудливых
форм, но руины всегда  остаются  руинами,  и,  как  и  всюду,  они  казались
печальными памятниками прошедших времен и ушедших поколений,  какими  бы  ни
были эти времена и эти поколения.
     Под ними проплыла длинная стена, которая стояла каким-то чудом,  потому
что вокруг нее громоздились кучи строительных материалов. Казалось,  вот-вот
она должна была упасть, и Надеждин даже оглянулся, стоит ли она.
     И опять было в этом печальном ландшафте нечто совершенно непонятное.  С
одной стороны, невероятно изощренная гравитационная ловушка,  потребная  для
перехвата космолета на огромном расстоянии, ловушка, для которой  необходимо
гигантское количество энергии и высочайший уровень техники. С другой  -  эти
бесконечные развалины, эта печать запустения, небрежения,  словно  обитатели
планеты потеряли способность или желание поддерживать свой  мир  хотя  бы  в
относительном порядке. А может быть, это был не их мир, может быть, это  был
мир  побежденный  и  разрушенный  в  наказание,  обреченный   на   медленное
погребение под красноватой растительностью.
     Тележка  замедлила  свой  полет   и   опустилась   у   ряда   небольших
домиков-кубиков без окон. Домики стояли ровными рядами, словно выверенные по
линейке, совершенно одинаковые, неотделимые друг от друга.
     Между ними быстро шли роботы, точно такие же, как те, что встретили  их
на космодроме. И точно так же они не обращали  на  пришельцев  ни  малейшего
внимания.
     Это  было  абсурдно,  и  тем  не  менее  мимо  них  проходили   десятки
голубовато-белых существ, и ни одно не повернуло головы, не  направило  свои
объективы в их сторону.
     - Какое веселенькое местечко, - пробормотал Густов.
     Он ничего не понимал. Сознание и эмоции его не поспевали за  событиями.
Только что - казалось,  несколькими  мгновениями  раньше  -  он  смотрел  на
Сашкины пылающие  уши  и  думал  об  обеде.  Но  в  эти  мгновения  каким-то
противоестественным способом были впрессованы кошмар катастрофы и  бездонная
пропасть небытия, взрыв надежды, страх неведомого, волнение перед Контактом.
Контактом с большой буквы, событием  величайшей  значимости.  И  невероятная
противоестественная безучастность хозяев.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг