- Да! - крикнул Лавров, вскакивая с кровати. - Войдите.
Пришел сосед.
- Извините, вот это моя кровать? Извините, пожалуйста, а курить в
номере можно? Нет, нет, раз вы не курите... Извините, а горячая вода есть?
Извините, пожалуйста, вы сейчас не будете принимать душ?..
Лавров сбежал от этого "извините" через пять минут. Ушел из теплого,
уютного номера, почти не отдохнувший, злой и хмурый. И погода была под
стать его настроению - шел мелкий, почти невидимый и неощутимый дождь.
"Как тогда", - мелькнуло воспоминание, и Лавров с удивлением огляделся:
да, этот проспект ему был хорошо знаком. И парк... Парк...
Он перешел проспект, огляделся, увидел широкую аллею, украшенную
фонарями в виде белых зонтов, а дальше ноги понесли сами: по аллее до
поворота направо, потом еще один поворот... "Детская площадка", - прочел
он и через десять-пятнадцать шагов стоял перед качелями под крышей. "Тут
есть детские качели, они под крышей... Посидим?"
Он колебался - это было неожиданно, он почти забыл ее голос, не говоря
уже о лице... "Садитесь, здесь сухо".
Он сел, качели качнулись... Она, кажется, вскрикнула, а может, ему
показалось - все получилось слишком быстро. Он только почувствовал у себя
на подбородке ее мокрые волосы и провел по ним ладонью...
Она не отпрянула, не пошевелилась. Замерла. И он, почти не соображая,
что делает, осторожно прикоснулся ладонью к ее щеке.
- Какой вы нежный! - прошептала она тихо, чуть повернула голову, и он
на своей ладони ощутил ее губы. - Поцелуйте меня, - прошептала она ему в
ладонь так тихо, что он едва расслышал...
Здесь, на качелях, они просидели до глубокой ночи. Шел мелкий,
въедливый дождь, но у них под крышей было сухо. Постепенно смолкли все
звуки: сначала музыка, потом голоса людей, потом начал стихать шум машин
на проспекте. И был такой миг, когда она очнулась, отпрянула и спросила,
почти выкрикнула с вызовом:
- Я хорошо целуюсь, правда?
Он не стал ей отвечать, а привлек к себе и опять, как в первый миг,
осторожно, ощущая дрожь в пальцах, провел по ее мокрой от волос щеке.
- Вы правда нежный, - услышал он шепот, и этот доверчивый шепот вдруг
отдался в его сердце болью. "Как все глупо, не нужно... Зачем мне это? Вот
тебе и гид..." - подумал он, впервые за весь вечер вспомнив о жене и
детях.
А потом она плакала - необъяснимо, беззвучно, давясь слезами, и он ее
успокаивал, говорил какую-то чепуху. Она притихла, словно согрелась у него
на груди, и вдруг сказала:
- Спеть вам песенку? Старую шотландскую песенку о Томи, который любит
качели.
И запела, не дожидаясь его ответа:
Ты любишь качели, Томи?
Вверх-вниз, вверх-вниз...
Как хорошо ты смеешься, Томи,
Еще разок улыбнись!
- Хм - сказал он, понявший, что эту "старую шотландскую" песенку она
придумала сама, и обрадовался, что догадался сам - без ее объяснений. - А
дальше?
- А дальше песенка грустная, - сказала она, - но все равно конец у нее
хороший.
И вновь запела:
Но почему ты плачешь, Томи?
Вверх-вниз, вверх-вниз...
Разве от счастья плачут, Томи?
Лучше смеющейся мне приснись!
- Хорошая песенка, правда?
- Угу. Значит, вы от счастья плакали?
- Угу. А вы этого не поняли?
- Теперь понял...
Они опоздали и на троллейбус и на метро. Оказалось, что она живет на
Выборгской стороне, где-то у черта на куличках - пешком туда и до утра не
доберешься. Пришлось ловить такси, уговаривать шофера, дать ему трешку
вперед - теперь уже уговаривал и вообще был гидом Лавров, потом была
длинная, молчаливая дорога по ночному городу, а в голове у Лаврова, словно
на заезженной пластинке, вертелся один и тот же вопрос: "Зачем мне это?.."
И еще предчувствие что добром эта поездка не кончится.
Но где-то уже за Невой, он вновь почувствовал у себя на плече ее
голову, повернулся чуть, и опять у него под губами оказалось ее лицо,
мокрое от дождя, а может, и от слез - попробуй разбери в темноте, что с
ней происходит, и опять он под сердцем почувствовал ноющую боль.
- Хотите шоколаду? - услышал он шепот.
Он в самом деле не знал, хочет ли есть, голоден ли, она этот вопрос
решила за него сама: вытащила плитку, развернула и стала кормить его
дольками.
Таксист не довез до дому - дорогу преградила свежая траншея. Пришлось
выбираться под дождь. Томи сказала что дойдет сама, что тут уже рукой
подать, а с Выборгской сейчас к Исаакию можно выбраться только на такси,
но, пока он соображал, как поступить, таксист уже уехал.
- Пойдемте, - сказала Томи и дотронулась до его руки.
Она жила в старом трехэтажном доме напротив какого-то завода. В
квартире было много хозяев, он догадался об этом по разноцветным почтовым
ящикам, набитым на дверь, и в нерешительности остановился на площадке:
- Ну вот и ваш дом...
- Не будете же вы стоять здесь всю ночь, - улыбнулась Томи. И добавила,
едва усмехнувшись: - Я одна живу. Отец, когда мне исполнилось
восемнадцать, переехал на другую квартиру.
Она запнулась на слове "переехал", и он догадался, что отец ее не
переехал, а женился.
У нее была высокая и длинная комната с циркульным окном. Шкаф у двери,
за ним тахта, стол с коробками пластилина, карандаши в стаканах...
- Это мамина комната, - сказала Томи тихо. - Она здесь жила почти всю
блокаду. Не захотела эвакуироваться...
И - через небольшую паузу:
- Я сейчас приготовлю чай.
- Нет, нет, - запротестовал Лавров. - Уже поздно - какой чай?
- Да? - удивилась она. - Ну тогда...
Она открыла шкаф, вытащила белье, подушку, быстро постелила на тахте и
сказала, глядя в пол, точь-в-точь как в вестибюле гостиницы:
- Ложитесь.
И она выскочила из комнаты.
"Черт побери, - выругал он себя. - И номер есть, а вот... Однако что
теперь делать?" И вслух сам себе ответил:
- Спать.
Потушил свет, разделся и лег. Минут через пять дверь осторожно
открылась: "Можно? Вы легли?" - но он промолчал, он увидел, что в дверном
проеме торчит угол раскладушки.
Раскладушку можно было поставить только рядом с тахтой. Она постелила,
разделась за дверцей шкафа и в ночной, до пят, сорочке - все это он видел
сквозь смеженные веки - юркнула под одеяло.
- Спокойной ночи, - прошептала она.
И тут он понял, что круглый идиот и в какую влип глупейшую историю.
Утром он проснулся. И сразу все вспомнил, и ощутил под сердцем ноющую
боль. "Этого еще не хватало, - разозлился он на себя. - Не надо было быть
слюнтяем... А может, она не спала всю ночь?"
Повернулся на бок, чтобы увидеть раскладушку, а увидел широко открытые,
темные и тревожные глаза.
- Не спится. Томи? - сказал он как можно бодрее и все же фальшивя.
- Я сейчас встану, - быстрым шепотом сказала она. - Отвернитесь,
пожалуйста, к стене.
Он отвернулся, закрыл глаза, но все равно все видел: и как она откинула
одеяло, и как опустила ноги на пол, и как прошла за дверцу шкафа...
"Дурак", - скрипнул Лавров зубами.
Когда он выходил из комнаты, в коридоре была уже женщина.
- Доброе утро, - вынужден был он поздороваться.
- А? - широко открыла глаза женщина. - Доброе... - Она с любопытством,
но в общем-то безобидным любопытством осмотрела его с ног до головы и
забросала вопросами: - Значит, это вас вчера Томи таскала по городу? Вы
впервые в Ленинграде? Понравился вам город? С гостиницами у нас только
плохо. Но мы вас устроим, у меня приятельница в "Октябрьской"...
- Спасибо, - вставил наконец слово Лавров.
- А, Томи! - повернулась женщина к двери ванной. - Опять ночевала на
раскладушке? А я думаю, кто взял? А чего ты не пришла к нам? У нас же
диван...
- Вы уже спали.
- Спали? - всплеснула руками женщина. - Ну и что? Нет, Томи, ты
все-таки несносная... Чай будете пить? - снова вспомнила она о госте.
- Нет, нет, ехать надо, - испугался Лавров и потянулся к плащу на
вешалке.
- Я вас провожу, - тихо, не глядя на него, сказала Томи. - Вы не
найдете остановки.
- Нет, что вы! Объясните, все найду сам.
Он заехал в гостиницу, побрился, умылся, выпил две чашки кофе в буфете,
но боль под сердцем так и не прошла. "Стенокардия, - решил он. - Этого еще
не хватало!"
Весь день прошел в переговорах, в утряске разных пунктов протокола
согласования... Да что уж кривить душой: покладистым он был в тот день,
ряд пунктов стоило бы отредактировать иначе, в свою пользу, но спорить с
таким любезным начальником конструкторского бюро... И все время он помнил,
ни на секунду не мог забыть о том, что в другом конце зала, за высокой
доской кульмана в огромном, не по росту халате сидит и прислушивается к
спорам за "круглым столом" маленькая сероглазая женщина. "Ты любишь
качели. Томи? Вверх-вниз, вверх-вниз..." Раза два он даже тряс головой,
чтобы избавиться от этой прилипчиво-тоскливой песенки, и был бесконечно
рад, когда начальник СКБ распустил наконец своих коллег и пригласил
Лаврова к себе в кабинет - подписывать отпечатанный протокол.
- Итак, - улыбнулся начальник СКБ, - по самым скромным подсчетам, мы с
вами сэкономили пару дней. В вашу пользу - будете иметь возможность
получше познакомиться с Ленинградом.
В его пользу! Как раз эти два дня его, Лаврова, главный конструктор и
поставил ему в вину: "Что у тебя горело? Не мог позвонить мне,
посоветоваться, прежде чем подписывать кабалу? Русским языком сказал: не
торопись! Семь раз прикинь, а на восьмой предложи свою формулировку..."
- Томи! - крикнул начальник СКБ в полуоткрытую дверь.
- Нет, нет, - запротестовал Лавров. - Я ее и так вчера затаскал до
полусмерти.
- А, - сказал начальник бюро. - Не смею задерживать. Ваша командировка?
Каким числом отметить?
- Завтрашним.
- Завтрашним? - удивился начальник бюро. - Так быстро?
- Да, знаете... - смутился Лавров. - Завтра у меня день рождения.
- Ах вот как! - воскликнул тот, пожимая руку. - Поздравляю. И от моих
сотрудников. Томи! - опять крикнул он в дверь, но Лавров и на этот раз
остановил:
- Не надо. Она, наверное, уже домой ушла!
Он заехал в агентство Аэрофлота, купил билет, а потом как угорелый
носился по магазинам. Столько заказов - одуреть можно. Маме, детям, жене,
соседям...
В гостиницу вернулся измученный. Переоделся, умылся и прилег, чувствуя,
как с каждой минутой все сильнее колет под сердцем. "Хоть бы позвонила,
что ли", - неожиданно поймал он себя на желании услышать ее голос.
"Вверх-вниз, вверх-вниз..." Встал, подошел к окну, отдернул штору и долго
смотрел на площадь, посреди которой поднял на дыбы коня Петр I. Вечер был
теплый, светлый, от вчерашнего ненастья не осталось и следа, и на площади
было много гуляющих. "Походить, может? Белые ночи ведь..." Но тут же
подумал, что сердце ноет, а завтра лететь в самолете... И тут же,
перебивая это трезвое соображение, опять прежнее, тоскливое желание: "А
может, все-таки позвонит..." Так и не пошел погулять и долго, далеко за
полночь, пока не принял таблетку, лежал, ожидая звонка, злясь и на себя,
на свое слюнтяйство, как он определил свое вчерашнее поведение, на свое
сердце, разнывшееся так не вовремя, а еще больше - на нее. И пока не
уснул, видел перед собой, на белой стене, огромную площадь со вздыбленным
конем и черным, пугающим своей громадой собором. Потом собор качнулся...
"Какой вы нежный, - услышал он ее голос. - Поцелуйте меня..."
Лавров вскочил и чуть не упал - так занемели у него ноги. "Хватит с ума
сходить, - разозлился он. - Что было, то было..."
Лавров вышел на проспект, огляделся, увидел станцию метро и решительно
направился к ней. "Нечего терять время, - решил он. - Доберусь до
Невского, хоть заказы выполню..." Но вышел не на той станции, а потом, как
выяснилось, и вообще сел не на тот поезд и долго чертыхался, разбираясь в
схеме. Разобрался, все вроде понял, а вышел опять не там - поторопился. Но
ждать следующего поезда не стал из принципа, решив одну остановку пройти
пешком. Вышел на Владимирской площади, с удивлением оглядел толпу
цветочниц, чуть было не купил букет гвоздик - уж больно хороши были, но
вовремя спохватился, что дарить некому, спросил, как пройти к Невскому, и
пошел, зябко поеживаясь от холодного и въедливого дождя.
До Невского он так и не дошел. Вдруг поднял голову и увидел, что стоит
у театра. "Так мы с ней в театр и не попали, - вспомнил он. Против воли и
неожиданно для себя шагнул к кассам. - Как она хотела в театр - странно
даже", - вновь всплыло отчетливое воспоминание о том вечере: шли, шли,
вдруг неожиданно оказались перед каким-то театром, может, даже перед этим
самым, она посмотрела на него таким просительным взглядом... Долго и
напрасно он тогда вымаливал у кассира: "Парочку билетиков на сегодня".
Перед кассой была небольшая очередь, но из обрывков фраз он понял, что
билеты можно купить лишь на конец недели. И когда подошла его очередь, он,
повинуясь какому-то властному внутреннему голосу, вдруг вместо денег
протянул кассиру рулончик.
Он не смотрел на кассира. Он знал, что она с удивлением развернет, с
удивлением прочтет: "Свидетельство Сергею Семеновичу Лаврову..."
- Вам на сегодня? - услышал он голос. - Два?
Повернулся лицом к окошечку и встретился с изумленными (а может,
испуганными?) глазами молоденькой женщины.
- Н...нет, мне один, - покраснел Лавров.
- Пожалуйста, партер. Очень удобнее место.
Лавров взял рулончик, развернул - в нем лежал билет.
- Хм... - только и нашелся что сказать он и поспешно отошел от кассы.
Спектакль ему не понравился. А может, ему было не до спектакля, так и
стояли у него перед взором изумленные глаза кассирши. "Что она там такое
вычитала? - в который раз спрашивал сам себя Лавров. - Обыкновенная
шутка... А может, я что-то не так прочел? Может, в тексте там совсем
другой, непонятный мне смысл?.."
Стараясь не шуметь, он извлек из внутреннего кармана пиджака несколько
помятый рулончик, развернул на коленях... Слишком темно было в зале, чтобы
можно было прочесть мелкий, к тому же весь в завитушках текст. Кроме слова
"Свидетельство", своего имени и даты, он сумел разобрать лишь "Томи"...
Он увидел ее в аэропорту.
- Томи? Какими судьбами? Как вы узнали рейс? - обрадовался он и кинулся
к ней, роняя на ходу свертки.
Секунду-две, словно не веря, она впитывала его слова, и вдруг
вспыхнули, засинели счастьем ее глаза.
- Вот, это вам, - сказала она, протягивая бумажный рулончик и смеясь
глазами. - Вы сегодня именинник, да? Я вам хочу сделать подарок. Подарок
такой большой, что вам его не увезти. Поэтому я вам вручаю свидетельство
на владение моим подарком. Берегите его. В следующий раз, когда вы
приедете в Ленинград, этот город будет уже ваш. И вам не придется больше
мучиться с гостиницами...
Томи засунула рулончик ему за пазуху.
- Только не потеряйте, ладно? - сказала она, по-прежнему смеясь одними
глазами. - А теперь идите, - подтолкнула она его. - Посадку на ваш
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг