Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
закрепление? Мне очень хотелось бы посмотреть, что получится.
     - Да завтра же к вечеру, - сказал, подумав, Ромадин. -  Я,  признаться,
рассчитывал здесь не печатать, а увезти с собой, но хочу  вас  уважить.  Тем
более что на всякий случай я все оборудование и химикаты захватил.
     - Буду очень признателен.
     - Не скучаете здесь? - спросил неожиданно Ромадин. - Мне кажется, что в
глухом лесу, в одиночестве с ума можно сойти от скуки...
     - Ну, раз в две недели  катер  приходит,  -  возразил  Зотов.  -  Почту
привозит, бензин, кое-что из продуктов, мои письма забирает. А потом, я ведь
только летом здесь. Зимой в городе живу.
     - Вы давно здесь?
     - С того самого лета, о котором я уже говорил. Последнего, когда  здесь
была  метеорологическая  станция.  А  заниматься  этим  делом  начал  я  еще
мальчиком. Потом окончил университет. В первый же год после окончания  попал
сюда, да так и осел.
     - И не выезжали?
     - Нет, я не пропустил ни одного лета. А  зимой,  как  говорил,  живу  в
городе. Там у  меня  семья.  Обобщаю,  систематизирую  накопленный  за  лето
материал.  Район  глухой,   до   меня   систематического   исследования   не
проводилось. Опять же горы близко,  влияние  другой  климатической  зоны.  И
цель, ради которой я прибыл, остается в силе. Где кроется очаг болезни и  не
проявится ли она вновь? Этот вопрос не выяснен. Я работник института, только
провожу исследования не в городе, а здесь.
     - А я много ездил, - сказал Ромадин. - Где только не побывал! Хотя  два
года всего после института...
     - Вам повезло больше.

                                   * * *

     Ромадин снова  проснулся  рано,  но  у  него  уже  не  было  вчерашнего
азартного нетерпения, чувства того, что в  этот  день  он  все,  что  нужно,
откроет и вызнает. Сегодня он знал, что именно  здесь  открытий  никаких  не
будет, а надо успеть сделать лишь главное и,  если  можно,  немного  больше.
Тогда совесть его будет чиста. "Мы собрались здесь, - вспомнил Ромадин слова
директора на каком-то семинаре,  -  чтобы  создавать  конструкции,  обычными
инженерными способами не создаваемые". Тогда Ромадин, только что пришедший в
институт из обычного конструкторского бюро, где, кроме  инженерных,  никаких
других знаний не требовалось, увидел в выступлении директора  лишь  красивое
словосочетание. Здесь, в этом глухом лесу, он впервые почувствовал трудность
своего нового дела. Вершинник так похож на  тысячи  других  жуков  -  и  как
увидеть в  этих  переплетениях  жил  механизм  потрясающей  -  если  удастся
раскрыть - перспективности?
     После завтрака Ромадин отправился в  зал,  начал  распутывать  провода,
испытывать камеру,  присоединять  клеммы  к  аккумуляторам,  выбирать  точки
съемок. Зотов  поднялся  вместе  с  ним,  протер  стекла  инсектария  мокрой
тряпкой, пригляделся к манипуляциям Ромадина.
     - Да, - сказал он, -  если  б  я  имел  подобное  устройство,  вам  бы,
пожалуй, незачем было приезжать.
     Он ушел в лес за жуками. Вернулся очень скоро, выпустил жуков из  мешка
в инсектарий, закрыл сверху марлей, одно  окно  завесил  одеялом,  другое  -
двумя простынями, третье - слоем из десяти газет, для четвертого снял одеяло
с кровати Ромадина. В  большом  зале  стало  темно.  Зотов  зашел  за  спину
Ромадина. Слабый хруст шел от инсектария: жуки расправляли крылья.  Зажглась
неоновая лампочка, отмечая время, и синхронно заработал  киноаппарат.  Лампы
вспыхивали и гасли, комната погружалась в темноту, и вновь свет заливал ее -
резкий, мертвенный Ромадин, переходя  по  комнате,  видел  Зотова,  стоящего
неподвижно в углу, ему казалось, что лицо Зотова бледно, но это  могло  быть
от освещения, а мысль была мимолетной, такой же короткой, как  вспышка.  Три
минуты всего работал аппарат. Когда стрекотание мотора прекратилось, в  зале
наступила полная тишина.
     - Вы точно хотите,  чтоб  я  проявил  и  отпечатал  пленку?  -  спросил
Ромадин.
     - Да, - сказал Зотов.
     - Мне было бы проще отдать ее в институтскую  фотокинолабораторию,  там
специалисты, они сделали бы все, что нужно, и я  был  бы  на  сто  процентов
уверен в том, что ничего  не  будет  испорчено.  Там  есть  и  копировальный
аппарат - я с удовольствием вышлю вам копию фильма.
     - У меня нет проектора...
     - Ну хорошо, - согласился устало Ромадин. - Только это продлится долго.
     - Я могу помочь вам - растворы, например, составлять...
     - Не надо, вряд ли вы имели дело с такой  аппаратурой,  она  совершенно
новая. А когда вы мне приготовите препараты?
     - Завтра с утра все будет. Упакую в лучшем виде.
     - Вечером вы увидите фильм.
     Работа кончилась поздней ночью. Ромадин зарядил  проекционный  аппарат,
поискал взглядом  белую  поверхность.  Печка  -  широкая,  высокая  -  очень
подходила для этой цели. Вновь застрекотал  мотор  -  пошли  кадры.  Ромадин
глядел - и изумление его возрастало. Он просмотрел сначала весь фильм, потом
по кадрам, потом замер в растерянности, не зная, что  еще  можно  делать,  и
вдруг выскочил за дверь, постучал в комнату  Зотова.  Мало  того,  что  этот
человек горит желанием посмотреть фильм, он  присутствовал  при  съемке,  он
живет здесь много лет и как-нибудь сможет объяснить увиденное.  Из-за  двери
никто не ответил. Ромадин постучал еще раз. Молчание.  Он  распахнул  дверь.
Комната была пуста. Он сбежал вниз по лестнице, заглянул к себе. Никого.  Он
побежал по  коридору,  распахивая  двери,  чиркая  спичкой.  Здесь  хранятся
продукты, здесь - какие-то приборы, старые книги, на третьей - висячий замок
снаружи. Куда же  подевался  Зотов?  Ромадин  выбежал  во  двор  под  лунный
водопад. Он увидел черный шумящий лес, понял, что за ограду  не  выбежит,  и
повернулся к дому, чтоб весь он, сверху донизу, встал перед глазами. И тогда
он увидел Зотова. Тот шел по гребню крыши - одна нога на один скат, другая -
на другой. Руки у него были расставлены как крылья. Он дошел до края  крыши,
задержался на мгновенье, сделал следующий  шаг  и  стремглав  полетел  вниз.
Когда Ромадин подбежал к нему, Зотов лежал на груде стружек и  опилок.  Это,
очевидно, спасло его от сильных повреждений, но глаза были закрыты.  Ромадин
растерялся. У него не было никакого опыта по оказыванию  первой  помощи.  Он
приложил ухо к  груди  Зотова  -  сердце  билось  нормально;  прислушался  к
дыханию - ровное; ощупал ноги, руки и ребра  Зотова  -  кажется,  ничего  не
сломано. Но Зотов не вскрикивал, хотя и глаз не раскрывал. Что-то надо  было
делать. Ромадин вбежал в дом, открыл шкаф с препаратами.  Колба  со  спиртом
была на месте. Он взял ее, у себя достал ложку, вернулся к Зотову, приподнял
ему голову и влил в рот  целую  ложку  спирта.  Варварский  способ  оказался
эффективным. Зотов открыл глаза.
     - Помогите мне добраться до моей комнаты, - сказал он слабо.
     Ромадин отвел его наверх, уложил в кровать.
     - Фильм прокрутили до конца? - спросил Зотов.
     - Да.
     - Какова, по вашему мнению, частота взмахов?
     - Никакой!  -  закричал  Ромадин.  -  Они  не  машут  крыльями  вообще.
Расправляют их и оставляют неподвижными.
     - Я так и думал, - пробормотал Зотов - И убедился наконец.
     - Но почему?
     - Завтра поговорим, - и Зотов закрыл глаза.
     Ромадин вышел в зал. Он ничего не мог понять.
     Письмо лежало на тумбочке, вероятно, в нем не было ничего  личного  или
секретного, раз Зотов так небрежно бросил его. Ромадин схватил листок.
     "Дорогой Павел Михайлович, вы заразили  меня  -  не  знаю  только,  как
поточней выразить чем.  Не  любовью  к  жукам  -  к  ним  я  безразличен,  а
энтузиазмом. Перед долготерпением же вашим  я  преклоняюсь.  Как  и  обещал,
встретился с тем человеком, о котором говорил, - старожилом  метеостанции  в
горах. Жука признал сразу. Да, видел. В горах  на  вершине,  когда  еще  был
молод и мог туда  лазить.  Это  было...  Он  покопался  в  памяти,  вспомнил
какие-то личные приметы и сказал "22 года назад..."
     Я выполнил и то, о чем вы просили еще  изготовил  из  пленки  небольшой
шар, наполнил его гелием, положил в корзину кусочек радиоактивного  фосфора,
который вы мне дали, и попросил одного из наших летчиков выбросить  его  над
хребтом. Он так и сделал. Потом  шар  вернулся.  Фосфор,  что  я  положил  в
корзину, оказался нейтральным, и рядом с ним было несколько жуков.  Все  это
посылаю..."
     Ромадин отложил письмо, встал в задумчивости Вершинники живут здесь, но
также и в  горах,  на  ледяных  склонах  Две  совершенно  непохожие  области
обитания Чем там можно питаться? Почему они  появляются  раз  в  одиннадцать
лет? Бедный Зотов... Почему они летают, не взмахивая крыльями? Ждать,  когда
Зотов все объяснит? Нет, сейчас, немедленно, не  дожидаясь,  пока  еще  хоть
один вопрос придет в голову, начать самому поиски ответа.
     Он подошел  к  стеклянному  ящику,  сорвал  марлю.  Насекомые  медленно
разлетались по комнате. Ромадин отошел в угол, сел на табуретку.  Траектории
полетов насекомых кончались где-то над ним.  Непонятное  чувство  овладевало
Ромадиным - он не мог объяснить, хорошее или плохое, - но будто чего-то  ему
не хватало, что-то исчезло в привычном мироощущении. Что именно? Это не было
похоже на удушье и на приступ резкой боли -  он  не  мог  сравнить  подобное
состояние ни с тем, что испытывал раньше, ни с  тем,  что  просто  мог  себе
вообразить. Но сидеть так было невыносимо.
     Ромадин встал, прошелся по комнате, снял  машинально  с  полки  счетчик
космических частиц, постоял, снова сел на стул. Он не обратил  внимания,  на
каком делении стоит стрелка - возле полки было темно, - но теперь, усевшись,
глянул. Стрелка стояла на нуле. Ромашин точно помнил, что  возле  полки  она
показывала какую-то цифру.
     Он снова вышел на середину комнаты. Стрелка качнулась; вернулся - снова
стояла на нуле. Ромадин поглядел вверх. Насекомые висели над тем местом, где
он сидел. Так это же экран, задерживающий космическую радиацию.  Вот  откуда
непривычное состояние, когда человек абсолютно здоров, но какое-то  странное
беспокойство овладевает им - будто  не  хватает  чего-то.  Нет  обычных  доз
космической радиации, и, очевидно, обойтись без  них  невозможно.  Этого  не
знает никто, потому что никто еще не попадал в такие условия, когда на  пути
космических частиц вдруг возникал экран. Может быть, только метеорологи. Кто
их знает, как они обращались  с  этими  насекомыми;  скорей  всего  собирали
коллекцию. Вот эти насекомые, как бы висящие  под  потолком,  они  поглощают
энергию радиации, они стремятся гуда, где ее больше.  Я  просидел  под  ними
пять минут, а Зотов, вероятно, намного больше, удерживая себя насильно. И  в
конце концов, подобно тому, как утопающий сквозь толщу  воды  рвется  вверх,
Зотов бросился на крышу, чтоб не чувствовать никакого  экрана  над  головой.
Сейчас год солнечных пятен, повышенная радиация, насекомые рвутся вверх,  но
им мешает потолок и  они  скапливаются  над  человеком,  который  тоже  ведь
является источником радиоактивности. Редкий прибор может это установить,  но
чувствительность насекомых к подобной вещи должна быть поразительной. Все на
месте - все, кроме одного: почему они не машут крыльями?

                                   * * *

     Ромадина никто не разбудил утром, он проснулся гораздо позже  обычного,
встрепенулся, взглянул на часы. Через четыре часа  он  должен  стоять  возле
реки. Ромадин быстро оделся  и  поднялся  наверх.  Зотов  оказался  в  зале.
Бледный, он  брал  стекла  с  препаратами,  залитыми  коллодием,  и  клал  в
стеклянный специальный сосуд, перегороженный на секции. Руки его дрожали.
     - Здравствуйте, - сказал он. - Сегодня ваш отъезд, и я хочу приготовить
вам препараты...
     - Павел Михайлович, - сказал Ромадин решительно, - я знаю  многое  -  и
то, что вершинники питаются энергией радиации, и то, что они появляются  раз
в одиннадцать лет, в год солнечных  вспышек,  и,  следовательно,  повышенной
радиоактивности, и то, что они водятся не только здесь, но и в горах...
     - Только там, - сказал Зотов, -  на  безжизненных  вершинах.  Часть  их
снесло сюда ураганом одиннадцать лет назад, и они отложили яйца. Если бы они
водились здесь постоянно, их бы нашли раньше. Глушь, безлюдье - верно, но не
настолько уж, чтобы не  заметить  какой-нибудь  местный  вид,  не  внести  в
определитель.
     - Это неважно, - заторопился Ромадин - Я знаю все  неглавное,  мои  три
дня кончаются, а то, за чем я прибыл...
     - Одиннадцать лет не хотите, - медленно  произнес  Зотов.  -  Случайный
факт перевернул мою жизнь, заставил поселиться в тайге, из года в год ждать,
и не находить, и не иметь возможности никому  ничего  сказать,  потому,  что
говорить нечего. Единственный раз быть  единственным  свидетелем  необычного
факта, в который никто не верит. А я бы разве поверил? В научных журналах по
нескольким специальностям я искал сообщения о том же самом факте. Ведь  если
бы, помимо меня, кто-то еще увидел то же самое, он мог  бы  оказаться  более
настойчивым или просто воспроизвести эксперимент в лабораторных условиях - и
тогда сомнений бы уже не было. Но никаких публикаций на эту тему я нигде  не
встречал. Когда этим летом вершинники появились вновь, я мгновенно  проделал
тот же самый опыт с радиоактивным фосфором - и все подтвердилось. Я  занялся
анатомированием жуков, обнаружил, что мышечный узел весит необычайно мало, и
послал сообщение. То была тактика накапливания мелочей. Не оповещать сразу о
большой необычности, а одно за другим посылать  сообщения  о  маленьких,  не
выходящих далеко за рамки известных представлений. Тогда я еще не знал связи
между свойством поглощать радиоактивные  изотопы  и  малым  весом  мышечного
узла.
     - А теперь?
     - Мышц почти нет. Но ведь насекомое летает. Что же  позволяет  ему  это
делать? Мысль об этом не давала мне  покоя,  и  я  вспомнил  обстоятельства,
которые привели меня сюда. Заболели метеорологи,  потому  что  насекомые  их
покусали. Но ведь они вскоре уехали отсюда. А почему? Потому, что в тот  год
солнечной активности трудно было передавать радиосообщения. Цикл повторился.
Значит, жуки появляются  только  в  годы  солнечных  вспышек?  Я  поехал  на
аэродром,  попросил  связаться  с  метеорологами,  живущими   в   горах,   и
расспросить. Мы сделали шар, в корзину его я  положил  кусок  радиоактивного
фосфора - и над горами шар выбросили с самолета. Дверца ловушки должна  была
захлопнуться при падении радиоактивности до определенного уровня. Ну  вот  и
все.  Ответ  вы  читали,  кусок  радиоактивного  фосфора   стал   совершенно
нейтральным, а в корзине были жуки...
     - Но связь всего этого...
     - Все еще не ясно? Им не нужно  махать  крыльями,  они  используют  для
полета  не   плотность   воздуха,   а   плотность   или   изменение   уровня
радиоактивности.  Потому  они  ее  и  поглощают.  На  вершинах  гор  уровень
космической  радиации  наивысший,  а  в  годы  солнечных  пятен  еще   более
повышается. А если им все равно ее не  хватает,  они  поднимаются  вверх,  к
предельным слоям  атмосферы,  загораживающей  землю  от  лучей  из  мирового
пространства. Потому они и не машут крыльями, что там, где  воздух  разрежен
или его нет, взмахи бесполезны. Я попытался визуально определить их  частоту
и пришел к выводу, что она незначительна  и  подъемную  силу  обеспечить  не
может...
     - Так если вы все это знали, - закричал Ромадин, - то почему не сказали
сразу?
     - А почему я должен верить сам себе да еще других убеждать  в  этом?  Я
ученый, вы понимаете, а это ведь не просто род занятий, а  особое  состояние
внутреннего мира. Оно заставило меня просидеть в глухомани одиннадцать  лет;
оно же и заставляет меня не верить собственным выводам, ибо я  очень  сильно
хочу их получить. Мало ли какие умозаключения придут мне  в  голову.  Приезд
человека,  абсолютно  непредубежденного,  ничего  не  знающего,  должен  был
удостоверить один из основных результатов. Судите  сами,  должен  ли  я  был
сказать вам хоть слово о том,  что  вы  можете  увидеть.  Пойдемте  ко  мне,
поедите на дорогу.
     - Я поделюсь с вами, - сказал Зотов после короткого завтрака,  -  одним
соображением, которое пришло мне в голову только сейчас.  Я  потратил  много
лет для того, чтобы установить один только факт, а вам все, что я  по  этому
поводу знаю, передал за три дня. Но у вас будут свои одиннадцать  лет,  чтоб
понять механизм действия... И где этот механизм располагается - в элитрах  -
выростах по бокам - или еще где-то? Все, что можно было  усвоить  на  уровне
нормального человеческого восприятия, уже усвоено; нужно иное  мироощущение.
Вы поймете это очень скоро, потому что хотите брать у  природы  образцы  для
своих машин, но будете  жалким  подражателем,  не  знающим  начал,  пока  не
овладеете способностью менять восприятие мира так, чтобы поставленная задача
вызывала в вашем мозгу  совершенно  невероятные,  непостижимые  идеи,  а  не
вариант типового решения. Мы  думаем  о  встрече  с  другими  цивилизациями,
имеющими принципиально отличное мышление, но иногда не надо даже подниматься
в небо, достаточно нагнуться  или  оглянуться,  чтоб  увидеть  свой,  земной
космос. И можно уже начать с него Ваша цель по сравнению с  этим  проще,  но
давайте думать намного шире, чем нужно для решения одной проблемы. В истории
человечества это всегда приводило к хорошим  результатам.  И  пойдемте,  все

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг