- Зарайский! Отставить!
Слава замер на пороге. В комнате стоял начальник, а рядом, с заломленными
за спину руками, коренастый гладко выбритый человек средних лет, в белой
рубашке и синих блестящих тренировочных штанах.
- Упустил, Зарайский?
Слава кивнул.
- Да. Человек Рыбака. Двоих наших порезал, вот этим.
Слава протянул начальнику нож. Тот нахмурился.
- Человек Рыбака? Ты уверен? На самом деле, этого не может быть. Дай сюда
тесак.
Начальник, к удивлению Славы, не стал разглядывать финку - просто сунул
ее в набедренный карман. Потом обратился к арестованному человеку.
- Самвел, откуда у тебя здесь рыбачья шпана?
Самвел пожал плечами.
- В самом деле, Сергеич, откуда?
- Все может быть, - пробормотал начальник, - ты-то здесь оказался, среди
этих, гниленьких... Но от меня хрен скроешься, Самвел. Ладно, - начальник
снова посмотрем на Славу, - кого надо, мы взяли. Остальные... - он
оглянулся, - Петров, что с остальными?
Из задней комнаты появился боец, худой скуластый Тимур Петров.
- Отдыхают.
- А что это в углу копошится? Зарайский, свет включи верхний, а то этот
торшер только тьмы напускает.
Слава нашарил выключатель. Вспыхнула люстра с кособоким пластмассовым
абажурам.
Около стены, в ворохе тряпья, действительно кто-то был. Слава подошел
поближе...
Из-под замусоленного ватного одеяла торчали в разные стороны тоненькие
ручки-ножки. Слава рывком сдернул одеяло, собираясь спихнуть жалкое
существо на пол, но остановился: из-под полуприкрытых век сквозь него
смотрели знакомые темно-синие глаза, почти неживые, из под натянутой на
каркас ребер коричневой кожи было видно как стучит сердце, при каждом
вдохе и выдохе резко и неритмично дергался живот. За спиной Зарайского
один из раненых бойцов, придерживая бок, присвистнул:
- Дистрофия! По натуре, ребята, глядите!
В слипшихся волосах Милы копошились насекомые.
- Зарайский, оставь это. Так, - начальник нашел телефон, набрал "03", -
сейчас "скорая" будет, Гордеенко и Стеклова отправим... Зарайский, я кому
приказал?!
Но Слава поднял невесомое тело и понес к выходу.
Подъехавшая "скорая" брать Милу отказалась, увезли двух раненых и еще
троих бойцов, захотевших проводить товарищей. Стараясь держаться подальше,
сердитый и усталый фельдшер буркнул Славе, чтоб таких, если приспичило,
возили сами. Начальник, Петр Сергеевич, попытался было покачать права, но
вызывать другую "скорую" не стал - кинул Славе ключи от служебной машины:
- Только в салоне потом вымой,- брезгливо поморщился.
Слава вяло смотрел, как санитарка, напялив резиновые перчатки, фартук и
косынку, ворочает по желтой клеенке безвольное тело, сбривая волосы тупой,
скребущей бритвой. Кое-где появлялись царапины, но у крови просто не было
сил течь, и она безвольно застывала густыми капельками.
- Ну, чо уставился? - бросила санитарка,- помогай!
Они переложили Милу на каталку, санитарка, стукнув каталкой о дверь,
удалилась вместе с ней по коридору в сторону лифта. Слава растерянно
посмотрел на врача, заполнявшего карту.
- Имя?
- Людмила.
- Дальше?
Слава пожал плечами:
- Доктор, она жить будет?
- Ее утром осмотрят врачи, сделают заключение... Фамилия, отчество?
- Я не знаю, наверное - Евгеньевна, но я точно не знаю...
- Вы родственник? - поднял от бумаги покрасневшие глаза доктор.
- Нет, - Слава предьявил удостоверение, - просто знакомая.
- А, - доктор озадаченно почесал под шапочкой макушку, - Родные? Адрес?
- Я не знаю.
- Что ж, как бомжа оформлять что-ли? - возмущенно посмотрел в глаза
Славе доктор. - Привезли с дистрофией наркоманку, она же сдохнет тут...
- Доктор, можно я побуду с ней?
- Вы же не родственник!
- Я охранять должен, особое задание, - начал врать Слава.
- Как вас зовут? - устало потер заспанные глаза врач.
- Слава.
- Вы понимаете, Слава, наша больница не располагает специальным
оборудованием для таких больних, и гарантировать, что она доживет хотя бы
до утра, я не могу. - теперь доктор принялся теребить ручку, - Мест в
реанимации нет, вам отказали уже в трех местах, короче, вы можете там
находиться до утра. Но только пожалуйста, не шумите! Мы сделаем все, что в
наших силах. - Он кивнул вернувшейся санитарке, - дайте ему халат и
проводите на третий этаж.
Рядом с койкой уже стояла капельница. Слава поглядел на удерживаемую
скотчем бутылочку на штативе, прозрачную жидкость, стекаюшую по трубочке к
ключице. Осмотрелся кругом - в коридоре было пусто и голо, только еще две
незастеленные койки в другом конце. Сесть было больше не на что, и он,
подвернув медицинский халат, который ему был безнадежно мал, осторожно
присел на краешек милиной кровати.
- Слава? - неожиданно Мила пришла в себя, - Я умираю? - она попыталась
облизать запекшиеся губы, - Но я не... хочу, не хочу... - она попыталась
схватить его за руку, но не дотянулась, тело выгнулось дугой, она стала
метаться, рваться куда-то, глядя бессмысленными глазами в потолок.
Слава попытался ее остановить, прижать к постели, но не смог, игла
пропорола тонкую кожу, сначала ушла куда-то вглубь, потом вынырнула и
повислла рядом на оторвавшемся кусочке пластыря. Взмахом руки Мила
опрокинула штатив, бутылочка соскочила и ударила ее по лицу. Капельница,
окончательно освободившись, рухнула на пол. Мила перестала биться, по
груди текла слабеющая струйка крови. Слава заметил пену, стекающую с угла
губ на подушку и побежал на пост. Там никого не оказалось, он кинулся к
лифту, спустился на первый этаж и стал искать премное отделение, но
заблудился, заметался и каким-то образом оказался в подвале, снова нашел
лифт, решил вернуться.
Лифт почему-то ехал долго. Слава, пока ждал, успел обкусать ногти на
правой руке - дурацкая привычка осталась с детства...
Наконец дверь открылась, лифт оказался грузовым. Молодой санитар прокатил
мимо каталку, на ней лежало что-то небольшое, прикрытое небрежно дырявой
простыней. От вида пятен крови у Славы тревожно засосало под ложечкой.
- Пассажирские - следующий поворот направо, - бросил санитар.
- Спасибо.
Поднявшись на третий этаж, Слава решил было, что ошибся, кровати в
коридоре больше не было, те две стояли, а вот милиной не было. Увидев у
столика дежурной сестры санитарку, обрабатывавшую Милу в приемном покое,
Слава бросился к ней:
- Где она?!
- Да ты что? - та отстранилась, - не ори, здесь люди спят. Больные. Тихо
говори. Чего тебе?
- Девушка, та, что я привез. Где она? - холодок неприятно зашевелился в
груди и стал спускаться ниже. - У нее капельница свалилась, я за вами
пошел...
- Так это ее, наверное, сейчас вниз спускали: Олежек кого-то повез? -
она посмотрела на пожилую сестру, просматривающую записи.
- Да нет, никого не увозили, - она внимательно просмотрела
регистрационную книгу, покачала головой.
- Она у вас в коридоре лежала, - почти умоляюще Слава заглядывал в
подведенные черным карандашом глаза.
- В коридоре? - удивилась сестра, - так это может на втором или на
четвертом. У нас новых вообще не отмечено. Спуститесь к дежурному врачу,
пожалуйста.
Она сочувственно улыбнулась.
- Пойдем, пойдем, - потянула санитарка, - у него спросишь...
- Молодой человек, - устало и тускло смотрел доктор, - приходите лучше
завтра, узнайте фамилию, и вам все скажут... Идите домой, идите. Вы на
машине?
- Да.
- Ну, вот и поезжайте, выспитесь, отдохните. А завтра позвоните и вам
все скажут... Идите-идите. До свидания.
- До свидания...
Слава включил мигалку и гнал черный приземистый "сааб" через ухабы узких
улиц, проскакивал перекрестки, не обращая внимания на светофоры, обходил
всех подряд...
Куда он так спешил? Домой, в пустую квартиру? С тех пор, как брат
поселился у жены, Слава жил один - уже почти целый год. Сам поддерживал
дома идеальный порядок: драил пол, драил посуду, стирал белье. Никто ему
не помогал - Славу просто мутило от мысли, что в этой квартире может жить
кто-то чужой, пусть даже - любимая женщина.
Впрочем, у Славы не было никаких любимых женщин и вообще - никаких
женщин. Днем он учился, ходил на лекции, шутил с кем-то в курилке, просил
списать какие-то конспекты - и старался относиться к этому серьезно.
Начальство на работе настаивало, чтобы Слава закончил юрфак, причем не
вечерний, для корочки, а дневной. Почему-то из него хотели сделать
настоящего юриста.
А пока что он был оперативником, и ему казалось, что это куда лучше, чем
ворошить бумажки. Часто ему было абсолютно не интересно, кого и зачем едут
брать. Интерес представлял сам процесс задержания. Уже пару раз за этот
год Славу ранило, правда - не серьезно.
Однако сегодняшнее дело - совсем не такое, как другие. Мила! Вот,
наверное, единственный человек, которого Слава пустил бы к себе жить. Ну,
и брата, конечно...
Слава вырвал из гнезда телефонную трубку и стал лихорадочно тыкать
пальцем в светящиеся клавиши.
Брат не спал - и это было странно. Хотя, сегодня все было странно.
- Вячеслав? - откликнулся Савватий, - ты уже дома?
- Нет, я из машины... Постой, ты почему решил, что я могу быть не дома?
Откуда ты...
- От верблюда. Есть у меня несколько верблюдов, в кожаных куртках ходят.
Очень болтливые. Я им за болтовню как раз деньги и плачу. Ты сейчас едешь
из больницы, так?
- Так... - промямлил Слава.
- Сбавь скорость, не гони. Домой едешь?
- Да.
- Значит, спешить некуда.
Слава сбавил скорость. Но мигалку не выключил.
- Мигалку не выключай, - посоветовал Савватий.
- Я и...
- Вот и умница. Твою любовь черножопую у Скамвела нашли, при смерти.
- Она пропала!
- Ни хрена она не пропала. Все нормально. Она для дела нужна, живая и
здоровая. Откормят ее, в порядок приведут...
Слава от злости снова дал по газам.
- Для какого еще дела?! Зачем она вам всем? Отец ее погиб, оба отца
погибли! Кому она...
- Я знаю, кому. А ты обойдешься. Успокойся. Самвела этого, ублюдка, за
все хорошее опустят, глубже не бывает. Считай, что и за девку твою тоже
ему достанется... Сбавь скорость, я сказал. И не переживай. Езжай домой,
выспись. Утром тебе учиться, вечером - работать. Мне тоже работать завтра.
Я твоего звонка ждал, не спал, а мне вставать рано. Тебе - тоже. Пока.
- Пока. Пока...
Слава ехал домой. Он представил, что дома его ждет Мила с горячим ужином.
На ней - чистый голубой халатик. Они вместе поужинают, потом посмотрят
видео. Мила постелит постель...
Какая, к черту, постель?! Мила ведь маленькая совсем! Ну, вместе
поужинать это не помешает. И видео посмотреть...
Да. Дома, на самом-то деле, пусто, нет никого. Но еще не все потеряно!
Милка жива! Жива!
Слава улыбнулся. Желтые уличные фонари бросали сквозь ветровое стекло
уютные блики на славино улыбающееся лицо и убегали назад. Вдали отдельные
огоньки фонарей сливались воедино и были похожи на праздничную иллюминацию.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 18.09.2003 12:42
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг