приводят к быстрой гибели. То, что предлагаю я, стоит, конечно, дороже. Но
зато эффект...
- Весь вопрос в эффекте, - сказал отец Грубер.
- Да, - подхватил дон Темпеста, - расскажите же, наконец, в чем прелесть
вашего изобретения.
Бабушка Нгуэн молча кивнула.
Цеппелин тоже кивнул.
- Прелесть многогранна. Это вещество, назовем его "генералом"...
- А почему? - перебил отец Грубер.
- Вот... Вот, подождите. Итак, если "генерал" готовить без интересных
добавок, вроде опиума или рыбачьих мухоморов, то получается сильный
транквилизатор, дающим легкую эйфорию. В этой форме он вполне может быть
зарегестрирован и использован в фармацефтике даже по общему списку. В
отличие от обычных препаратов, он не замедляет рефлексы и не имеет других,
присущих прочим средствам, побочных эффектов. Но нам важна не эта ерунда -
ни мне, ни Рыбаку. Луис тоже был далек от медицины. Мы все, втроем,
независимо друг от друга, раскопали кое-что в архивах. Луис залез в активы
ЦРУ, у Рыбака есть лапа в гэбухе, а ваш покорный слуга... Как говорится,
ласковое дитя двух маток сосет. Сосали мы одно и то же взрывоопасное
молочко - методики психоделического манипулирования индивидуальным и
массовым сознанием. Цели, конечно, были разные. Бедняга Луис заботился о
своей сраной революции...
Цеппелин немного помолчал, мягко улыбнулся, подумав о том, что Луис,
скорее всего, жив. Вот будет сюрприз для них - и для жирного хриплого
хряка, и для хитрого попика, и особенно для этой злобной желтой воблы
Нгуэн.
- А что хочет Рыбак? - не вытерпел отец Грубер.
- Итак, Луис хотел просветить человечество, распыляя с воздуха свой
вариант "генерала". Самое смешное, что ему бы это удалось. В отличие от
ЛСД, которым в свое время с той же целью пользовались всякие идеалисты
вроде Кена Кизи, "генерал" практически не токсичен. Никакого привыкания!
Никаких побочных эффектов! Это я говорю про варианты, разработанные мной и
Луисом. "Генерал" Рыбака откровенно ядовит, как я уже сообщил. Но и цели
Рыбака отличаются от тех, которые ставил Луис и которые ставлю я. Рыбак
делает послушных тупых зомби, готовых на все. Его люди долго не живут -
кроме некоторых "феноменов".
- А ваша цель? - не выдержала, наконец, и Бабушка Нгуэн.
- Моя цель - идеальный исполнитель. Человек, с одной стороны, четко
ориентированный на поставленую задачу, а с другой стороны - способный
самостоятельно принимать тактические решения. Мало того: способный в
большей степени, чем обычный человек. Вообще, мои исполнители справляются
со своей работой лучше, чем обычные люди.
- А с какой работой? - спросил дон Темпеста.
- Да с любой! Драться, вычислять, командовать... Заниматься любовью,
наконец! Человек-компьютер! Идеальная секретарша!..
- Любящая жена! - добавил от себя дон Темпеста и рассмеялся. Его смех
сразу перешел в тяжелый приступ кашля. Цеппелин подождал, пока кашель дона
Темпесты утихнет, и продолжил:
- Луис почти не проводил экспериментов. Он вообще слишком человеколюбив,
чтобы когда-нибудь применить... Впрочем, Луис уже превратился из проблемы
в факт истории. А вот Рыбак избавил меня от хлопот с экспериментами,
накормив своим дерьмом собственных людей. Я внимательно следил за
результатами, делая, разумеется, поправку на разницу между его "генералом"
и моим. Впрочем, я тоже проводил эксперименты. И в настоящее время
провожу, у меня в центральном Крыму есть для этого специальный карманный
сумасшедший домик. К настоящему моменту, на самом деле, необходимость
терзать психов отпала. Препарат опробован и готов к употреблению.
Подчеркиваю: не к продаже, а именно к употреблению.
- И как же вы его предлагаете употреблять? - от волнения отец Грубер даже
скомкал свои четки и сунул за пазуху.
- Алгоритм прост. Потребитель под действием вещества как бы рождается
заново. Происходит фиксация сознания на заданном объекте, чаще - на том
человеке, который накормил потребителя "генералом" или оказался рядом к
моменту пробуждения. Введите потребителю "генерал" внутривенно и повестье
перед лицом свой портрет- дело сделано! Личность или задача,
зафиксированные в такой момент, приобретают черты родителя, бога, смысла
жизни!..
Разговор шел по-английски, но Слава хорошо знал английский. Вот, значит,
чего он нажрался тогда, в электричке! Сашок, гаденыш, говорил: ношпа,
ношпа! Хреношпа! Слава вспомнил, что сначала был провал, какие-то видения.
Потом он очнулся... Что он увидел сразу, как проснулся?
И тут Слава понял, что не это важно. Важно не то, что он увидел, а то, о
чем он подумал! Точнее, о КОМ... Мила!
- Тихо ты! - прошептала Мила одними губами. Но Славе уже было все равно:
пусть его услышат, пусть поймают, пусть даже убьют! Разве это жизнь? Разве
он жив? Зомби! Робот, охранник Милы! Артемон!
Слава в отчаянии ударил ладонью по пластиковой поверхности подвесного
потолка. Поверхность крупно завибрировала. Мила тихонько ахнула...
Но внизу никто ничего не заметил. Все говорили одновременно.
- Это же... Ведь это можно и самому принимать! - радовался отец Грубер, -
я могу полностью, без опасений, посвятить себя Богу, да и не только себя!
Потрясающе...
- Да, да, потрясающе, - разводил руками дон Темпеста, - любящая жена,
крепкая семья, нерушимый клан.
- А чем ваши наркоманы лучше обычных людей? - спросила Бабушка Нгуэн.
Слава замер, прислушался. Для него это было очень важно.
Цеппелин поднялся с кресла. Сделал несколько шагов в сторону, вернулся,
но остался стоять.
- Существует еще одно свойство "генерала", то, на которое не обращал
внимания Луис, но которое вплотную исследовал Рыбак. После приема
"генерала" в жизни потребителя наступает не просто перелом. Скорее, это
можно назвать восхождением. Потребитель начинает учиться какому-либо делу,
причем учиться оптимальным образом. Стрелять, убивать, считать,
командовать, заниматься любовью - все что хотите! Высокий профессионализм:
вычесления делаются на уровне компьютера, машинистки печатают со скоростью
произнесения текста. Но я приведу самый интересный пример, специально для
Бабушки Нгуэн.
Взгляды Цеппелина и Бабушки Нгуэн встретились. Цеппелин перестал
улыбаться. Пожевал губами. А потом заговорил очень спокойным и очень
серьезным голосом:
- Ваша любимая забава, Бабушка. Подпольный ринг "Та Жень Де Фаньдзы" в
центре Гуаньчжоу, пятое мая этого года. Помните?
Бабушка Нгуэн привстала с места. Уперлась крепкими короткими руками в
гладкую дубовую столешницу. Все мелкие черты ее лица слегка дрожали.
Голос, сильный и чистый, тоже дрожал.
- Валерий Камышов, - четко произнесла Бабушка Нгуэн.
- Совершенно верно, - так же четко ответил Цеппелин, - Валера, глупый
мальчишка из моей охраны. Насмотрелся кино про бои без правил. Просто
бредил мечтой о том, чтобы самому стать великим бойцом. И стал им - за две
недели. Я дал ему это. Я!
- Значит, - Бабушка Нгуэн тряслась от гнева, - теперь любой кретин может
победить в боях "Та Жень"? И любой кретин, вроде тебя, может иметь армию
ниндзя?! Червяк! Сын корейца и черепахи!!!
Одним движением Бабушка Нгуэн запрыгнула на стол, крутанулась вокруг
своей оси. Черным колоколом мелькнула в воздухе шелковая юбка. От удара
ноги, обутой в расшитую бисером остроконечную мягкую туфельку, Цеппелин
отлетел к стене, опрокинув свое кресло. Бабушка Нгуэн соскочила со стола,
похожая на хищную птицу, выставив перед собой скрюченные пальцы наподобие
смертоносных когтей.
Бек попытался вмешаться, но отлетел к другой стене.
- Бабушка! - отец Грубер засеменил к Бабушке Нгуэн, которая намеревалась
прикончить Цеппелина собственными руками. Дон Темпеста, кряхтя и
переваливаясь, поспешил за ним. Бек вскочил на ноги, бросил сумашедший
взгляд на охрану у дверей и бросился выручать хозяина. Охранники покинули
свой пост и тоже присоединились к свалке. А через дверной проем вбегали
новые и новые охранники. Кто-то выстрелил в воздух!
- Не сметь! - закричал отец Грубер, - никакой стрельбы! Помогите их
растащить!
Охранники неловко толкались в углу комнаты. Иногда из кучи показывался
желтый кулачок Бабушки Нгуэн, и тогда очередной человек отлетал к стене.
Слава завороженно прильнул глазом к дырочке в потолке.
- Что там, что? - возбужденно шептала Мила, - дерутся? Да?
Она тоже прильнула к дырочке.
- Ух ты!..
И тут тонкое пластиковое перекрытие не выдержало. Слава и Мила кувырком
вывалились прямо на головы охранников. Слава сразу оказался на ногах,
подхватил Милу под локоть и рывком поставил на ноги. Они стояли на столе.
Перед ними была никем не охраняемая открытая дверь.
Соскочив со стола, Слава кинулся к двери, увлекая Милу за собой.
Появившийся неожиданно охранник, черноглазый парень в ярко-голубом
костюме, охнул и свалился на пол, когда Слава, не останавливаясь, пнул его
в живот.
Лестница была пуста. Слава и Мила бежали наверх, перескакивая через две
ступеньки. Лестница кончилась, начался извилистый и такой же пустой
коридор. После очередного поворота коридор неожиданно привел к чугунным
дверям, украшенным замысловатым литьем. Возле дверей дежурил единственный
охранник, человек средних лет в джинсах и клетчатой ковбойке. Охранник
поднял было автомат, но Слава, не сбавляя скорости, упал, подкатился
охраннику под ноги, сбил на пол одной подсечкой и со всей силы ударил по
горлу пяткой, сверху вниз. Наверное, раздробил кадык. Охранник хрипел и
плевался кровью.
Мила хотела подобрать автомат, но Слава дернул ее за руку и они вместе
проскочили за чугунные двери. За дверьми была маленькая комнатка с низким
потолком. Золоченая кушетка, обитая красным бархатом, зеркала, какие-то
кнопки на стене. И грубый фанерный ящик с крышкой.
- Лифт! - радостно воскликнула Мила.
Она стала лихорадочно жать все кнопки подряд. Наконец, отыскала нужную.
Лифт заскрипел и медленно двинулся вверх, увозя Славу и Милу из
подземелья, населенного сумасшедшими гномами, в обычный мир - где по
блестящему паркету дворца бродят безобидные экскурсанты.
Лифт мерзко громыхал и скрипел, но где-то внутри себя. Снаружи никто не
обратил на это внимания. Мила откинула крышку фанерного яшика, там лежали
обычные музейные тапочки. Если их так можно называть - куски обшарпанного
брезента с веревочками по бокам.
- Надевай! - швырнула Мила под ноги Славе пару, -Живее.
Она уже успела кое-как обмотать свои парусиновые туфли и осторожно
выглядывала из-за ажурной решетки лифта наружу, в новый мрачный коридор.
- Пристроимся в хвост этой экскурсии и нормально...- она чуть приоткрыла
дверь,- готов?
- Ага, - Слава пролез вслед за Милой под бархатным жгутом, охраняющим от
посетителей лифт-экспонат.
- Первый в России лифт,- щебетала им в спину женщина-эксурсавод, - был
построен специально для императорской фамилии, ни разу не требовал
ремонта...
От этих слов Славе вдруг стало дурно, он чуть не оперся о край какого-то
инкрустированного столика.
- Молодой человек, я бы попросила вас не отставать, - суровая седая
женщина в круглых очках подождала, пока вся ее группа не соберется вокруг
маленького стола, покрытого зеленым сукном.
- Здесь члены императорской фамилии играли в карты, - экскурсавод снова
сурово посмотрела на Славу, - я бы еще раз попросила вас не прикасаться к
экспонатам музея...
- Пройдемте дальше! Эта экспозиция посвящена, безусловно, самому
выдающемуся событию Второй Мировой Войны, а может быть и всего двадцатого
века. - Экскурсавод неприятно поджимала губы и поэтому была похожа на
издерганную учительницу младших классов, - Ялтинское соглашение...
Толпа возбужденно зашушукалась, разглядывая массивную карту-схему фронтов
на стене и восковые фигуры, рассаженные за длинным тяжелым столом.
- Все вы, конечно, понимаете, что, возможно, это событие выглядело
несколько иначе, - продолжала экскурсавод, - но мы постарались передать
дух встречи как можно ближе. Специалисы долго и кропотливо работали в
архивах, собирая по крупицам данные для нашей экспозиции... Вот Уинстон
Черчилль...
Слава разглядывал восковое лицо Сталина - Отца Народов, нахмуренное и
властное. Усталый Рузвельт был прикрыт пледом. Кто-то ему на колени
положил бычок от сигары. Черчилль особого впечатления не произвел... Хотя,
Слава уловил нечто знакомое во всем этом сборище. Кого-то, правда, не
хватало. Слава оглянулся, ища глазами Милу, но попал взглядом прямо в лицо
Бабушки Нгуэн. Она тихонько перешептывалась с другой пожилой женщиной в
группе вьетнамских экскурсантов. Эта группа двигалась навстречу славиной.
Высокий белобрысый парень в очках говорил привычный русский текст,
маленький вьетнамец переводил, не переставая улыбаться. Девушки
сосредоточенно слушали, не отвлекаясь на окружающее.
- Вот Императорская семья, - пожилая женщина-экскурсавод увела славину
группу дальше.
Теперь, в соседней комнате, на Славу смотрел грустными глазами император
Николай Второй. Императрица отвернулась к окну, ее восковые
дочери-принцессы были заняты чем-то на столе. Читали книгу? Слава
оглянулся назад, чтобы еще раз, получше, разглядеть вьетнамцев. Но вместо
них уже были аккуратные молодае люди в темных пиджаках и галстуках. Не
обращая внимания на их слегка побитый вид, экскурсавод заливался
по-немецки. В центре группы, гляда в глаза Отцу Народов, мусолил четки
отец Грубер. Черные отутюженные, со стрелками, брюки снизу были охвачены
такими-же брезентовыми мешками, как и у прочих посетителей. Слава невольно
прыснул.
- Ты что? - выглянула из-под плеча Мила.- А, эти! Давай на выход, что
ли? Тебе еще не надоело?
И они стали осторожно пробираться подальше от своей экскурсии. Один раз
чуть не напоролись на дона Темпесту - старый астматик развалился в
императорском кресле и лениво слушал гида, заливавшего по-итальянски.
Наконец, они увидели долгожданную табличку "конец осмотра" и скинули с
ног тряпки.
- Фу, - Слава сразу расслабился, - Я все боялся что придется с ними в
этих обмотках Лебединое озеро плясать.
- А что, слабо? - Мила рассмотривала подозрительный ряд машин на стоянке
перед музеем.
- Да нет, скользко, - пожал плечами Слава. - И еще странно, как они все
успели подняться?
- Наверное, есть другая лестница. И другой лифт. Мы бежали, не заметили...
- Но они же там дрались!
- Считай, мы их помирили. На свою голову. Пойдем, где там наш сарайчик?..
К сарайчику пришлось идти в обход дворца. Несколько раз наперерез
устремлялись группы охранников - их легко было узнать по одинаковой
одежде: темные костюмы людей отца Грубера, веселые голубые пиджачки людей
дона Темпесты, оранжевые платьица и серые костюмчики вьетнамцев Бабушки
Нгуэн. Только люди Цеппелина одевались, как все, в джинсы и легкие
рубашки. Но многих людей своего отчима Мила знала в лицо. Она умело
утягивала Славу то в одну толпу отдыхающих, то в другую. Аляповатый
дворец, снаружи еще более казеный, чем внутри, все время оставался справа,
подставляя взгляду то один, то другой серый бок.
- Сарай за теми пристройками. И никого, - Мила прикусила губу.
Слава прищурился, измеряя взглядом расстояния до пристроек и до ближайших
охранников, веселых вьетнамочек в оранжевом.
- Стрелять будут? - наконец, спросил Слава.
Мила покачала головой.
- Нет. Это тебе не "рыбки".
- Тогда побежали. Вон от тех кустов, на счет "три". Раз, два... Три!
И они неожиданно ринулись к пристройкам. Группы охранников, заметив их
маневр, поспешили следом.
Деревянная дверь сарая была открыта, мотоцикл стоял на месте. Мила
вскочила в седло, Слава - позади. Тяжелый мотоцикл не хотел двигаться...
Двинулся, но слишком медленно. Ноги Славы болели от напряжения. Толчок,
еще толчок... Пригорок! Охранники в голубых пиджаках были совсем рядом.
Мила повернула рукоятку газа. Движок взревел, мотоцикл дернулся вперед и,
сбив с ног двоих охранников, выкатился на асфальт.
- Держись! - Мила вывернула рукоятку почти до упора. Ветер свистел в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг