- Нет, - гордо вскинулся парень, - развяжите руки!
- Нельзя.
Славе никак не удавалось отделаться от ощущения, что мертвецы наблюдают
за ними и смеются, зная, что назад дороги не будет.
- Зачем? - катала ножкой один из черепов Мила.
- Я открою эти ящики!
- Да?
- Да.
- А зачем нам их открывать? Вдруг там мины? - она отшвырнула череп к
противоположной стене.
- Девушка, у вас навязчивая идея.
Парень знакомо улыбался, но теперь эта улыбка заставила только Славу
насторожиться. Он не верил ему. Парень легонько пнул ногой ближайший ящик.
- Открыть, чтобы посмотреть, что там есть! Мины-хуины, какая разница?
- Ну, и как же ты откроешь? - сомнения не отпускали, а страхи все
усиливались, прилипчивые и отвратительные, как на кладбище вечером. Да это
и было кладбище, только покойники не закопаны. То есть как? Очень даже
закопаны! Они же под замлей, скала сверху, трава, туристы. Тьфу ты черт,
вечер же! На голове сами зашевелились волосы: вот кучки уплотнились,
оформились, сечас как встанут, направят автоматы и вот и весь "вас-и-сдас"!
- Отмычкой.
- Нет, - уселась напротив Мила, - Сначала ты нам все раскажешь!
- О чем? - не понял парень.
- Как это о чем! - взорвалась девочка, - зачем ножами-то махали?!
- А, - связанный пожал плечами, - шеф приказал.
- Какой еще шеф? - прищурился Слава.
- Зачем?- Мила взяла в руки автомат и стала вертеть, небрежно
разглядывая.
- Ты это, оружие-то положи!
- Боишься?
Уверенно подняв с пола еще один автомат, Слава нажал на спуск. Нежданная
очередь пронеслась над головами, рикошетя от стен. Гул, многократно
отразившись, слился в одну противно-басовую ноту. На мгновение мелькнула
безумная идея пострелять их тут всех и самому остаться здесь навсегда...
Мертвые просили. Слава осторожно положил автомат рядом, боясь и держать в
руках, и отбросить подальше.
- Так что? Говорить будем? - в голосе сразу почувствовалась незнакомая
ему раньше интонация.
- Ух ты, - Мила тоже через минуту уважительно положила автомат рядом, -
солидные были люди. До сих пор стреляет!
- Мудаки, - облизал пересохшие губы парень.
- Ты это, говори давай, - смутно представляя, как себя вести дальше,
Слава посмотрел в сторону девочки. Та закурила.
- Вы люди Рыбака? Так?
- Так.
Парень жадно смотрел на сигарету.
- Чего они с Цеппелином не поделили?
- Не знаю. Не мое дело. Дай затянуться.
- Потом. Зачем вы за нами пошли?
- Поганка велел.
- Это какой, бледный, с длинной мордой? - догадался Слава.
- Да. Велел замочить и голову принести.
- Чью?
Ответ Слава уже знал, кожей чувствовал.
- Ее, - парень кивнул, как на нечто сомо собой разумеюшееся, в сторону
Милы.
- А зачем ему моя голова? - как кошка, увидавшая блудную мышку,
насторожилась Мила.
- Презент, - парень пожал плечами, - в мешок и по адресу.
В воздухе повисло неловкое молчание. Как назвал ту девушку Сашок?
Маринка? Наташка? Всплыли задумчивые черты отрешенного от этого мира лица,
как будто оно проплыло где-то под потолком, над головами.
- Так вы что, с Цеппелином воюете?
- Не знаю я. Первый раз о таком слышу.
Хорошо отпирается, профессионально.
- Поганка велел сделать, мы и пошли...
- Люди подневольные...
- Во-во. Давайте лучше гробы эти ломать.
Неуверенно встав, Мила сделала два шага в его сторону:
- Ты его на мушке только держи. Эти торчки все бешенные.
В ответ пленный только мягко улыбнулся. Слава положил автомат на колени,
но в руки не взял, побоялся. Скинув ремень, парень некоторое время сидел
молча, глубоко дыша, потом осторожно принялся растирать запястья:
- Покурить-то дай.
- Держи, - кинула зажигалку и почти пустую пачку Мила, парень не поймал,
предметы тихонько шмякнулись на пол. Нагнувшись, парень исчез из поля
зрения, сейчас же рывком был сдернут автомат со славиных колен. Он и
охнуть не успел. Парень снова сидел на своем месте, прикуривал одной
рукой, придерживая другой черный ствол оружия.
- Фу, хорошо, - опять откинулся к стене, выпустив едкую струю табачного
дыма, - может, косяк забьем?
- Штакета нет, - в руках Мила сжала автомат.
- Тогда, может, разоружимся?
- А кто первый?
Снова повис гнет тишины.
- Хорошо, - ожил парень, - я положу оружие здесь, - он сдвинул темный
металл с колен, - ты, - кивнул Миле, - осторожненько баян там, и ампулы.
Обе, - парень облизнул пересохшие губы, - чтоб я видел!
- Ну, и? - Слава решительно не понимал общей выгоды этого плана.
- Ты, - посмотрел прямо в глаза Славе провалами сумасшедших зрачков
парень, - берешь здесь пушку, я беру там машину с кайфом. Понял?
Слава согласно кивнул. Мила задумчиво вертела стекляшку:
- А что это?
- Опиюха.
- Зачем так много? Меня вмажешь?
- Нет. Меняться будем?
В голосе наркомана появилась звенящая дрожь.
- Ну немножечко! - кокетливо скосила глаза Мила.
Нервно заходил по выпирающему горлу хрящ кадыка, бледные пальцы прилипли
к черному стволу. Казалось, парень сейчас сорветься и покроет уютную
тишину свинцовыми противно жужжащими мухами. Но не сорвался, осторожно
положил автомат рядом и расслабился, сделав пару глубоких вдохов.
Наверное, до ста досчитал, как мама учила.
- Отдай, миром прошу.
- Да хорошо, - пожала плечами Мила, как можно равнодушнее, и положила
пакетик рядом на пол. - Пошли? По кругу. Ме-е-едленно.
Немного замешкавшись, Слава подобрал автомат последним, наркоман уже
сидел на милином месте, нежно поглаживая пакет.
- Фу, вот здорово, - его глаза заполнило неприятной поволокой. - Теперь
слушай сюда. - Он опять начал читать по-немецки стихи, они то пулеметной
очредью неслись под потолок, вороша затхлые тряпки, то свивались
клубочками под самым его носом, путаясь картавым длинным "r" на языке и
между зубами. Неожиданно парень замолк. Потом тихо процедил:
- Вечный немецкий гений.
- Так это ж опять Гейне! - уверенно крякнула Мила, но вдруг
засомневалась, - или Гете?
- Не важно, - довольно улыбался парень, - гения от этого не меньше. А к
великой немецкой культуре принадлежит все, что написано, хорошо написано,
по-немецки! Не перебивай меня! Сейчас мы удовлетворим наше любопытство. Мы
откроем ящики!
Слава никакого любопытства не испытывал - только усталость. Парень
повертел в руках какие-то металлические кусочки и присел на корточки возле
ближайшего ящика.
- А потом я умру!
От этого Слава чуть не подпрыгнул: "Опять псих!!! Главное чтобы без
нас... - он уважительно осмотрел широкие, еще полные сил, плечи наркомана,
- это если нам его придеться, то не факт, что будет без нас... Кругом
сумасшедшие и наркоманы. Сумасшедшие-наркоманы. Наркоманские-сумасшеды!..."
Легко, но словно нехотя, открылась крышка первого ящика. Даже не
посмотрев, парень перешел к следующему. Потом еще.
- Вот и все, - он жалобно вертел в руках два покореженных кусочка.
- Отмычка сломалась. И бравого викинга Отто Розенфельда проводит в
последний путь его верный сломанный клинок... Смотрите! - он оглянулся, -
ну чего вы на меня-то вылупились?! - несильно толкнул Милу, - хватайте
сокровища и вон отсюда!!!
- Да не юродствуй, ты.
Почему-то Слава проникся к врагу дружеским сочувствием.
- Никто тебя убивать не собирается!
В ответ парень только громко захохотал и полез вместе с Милой ворошить
внутренности вскрытых двух сундуков, разинувших белесые пасти.
- Янтарь! - восторженно поднесла к глазам и даже понюхала Мила, вот-вот
лизнет!
- М-да, - наркоман казался разочарованным, - мин действительно нет!
Сплошная "янтарная комната", тоже мне - тайна забытой цивилизации! - он
даже пнул один ящик и скривился от боли, ругаясь по-немецки.
- Ух-ты, тут еще и картины есть! - развернула тряпочку с ярко-оранжевым
нарисованным абрикосом Мила, - настоящие соровища. Пропавшие шедевры.
- Гореть должны хорошо, - пощупал материю наркоман, - погребальный
костер, достойный истинного арийца...
- Это тебя, что-ли? - тоже сунулся в ящики Слава - действительно барахло
какое-то.
- Да. Я - поволжский немец. Второй сорт. Но не третий, не четвертый... Я
- немец! Немец!
- Не врубаются, - с удовольствием вертела в руках какие-то желтенькие
бляшечки Мила. - это ж - красота!!! Ты что?!!!
Наркоман вываливал содержимое ящиков на середину помещения, туда же
подобрал и аккуратно уложил в кружочек останки немецких солдат, сам
удовлетворенно сел сверху, закурил медленно, торжественно, как в последний
раз.
- Держи, - кинул обратно Миле зажигалку и пачку.
- Ты это, серьезно? - Мила учащенно задышала, сладко, волнительно -
влюбленная героиня! Героин только так себе... Избит, обшарпан и без зубов.
Распаковал шприц, отвел в другой руке ампулу и посмотрел вдруг в
зрительный зал:
- Нет, огонь мне будет нужен!
- Зачем?
Почему-то Славе сейчас не хватало противного, обжигающего действия водки,
ее вкуса, цвета и остро-механического запаха.
- Огонь должен очистить мое тело и останки этих павших героев! - с
разведенными в стороны и вверх руками парень стал похож на трагического
клоуна. Сжав автомат, Слава хотел встать, чтобы остановить зарвавшегося
вандала, но тот только расхохотался.
- Твой магазин пуст. А она меня поймет...
Зачарованно, как кролик на обедающего удава, Мила смотрела на шприц,
покачиваясь вместе с ним:
- Да-да. Не мешай ему. Прошу тебя, любимый мой!
К кому отнести эти слова Слава не понял и остался на месте. Мила с
придыханием шептала:
- "Золотая", он же на "золотую" пошел!!! - ее восторгу не было предела.
Всмотревшись в кучу, никакого золота Слава не обнаружил, только рыжий
янтарь, тряпки и холсты без рам, да пара деревянных статуэток и одна из
белой кости, в виде закутанного в халат толстого китайца - тот весело
скалился, распираемый счастьем. "Может, это действительно произведения
искусства? - пришла запоздалая мысль, - их спасать надо, в музей
передавать!" -- но вспомнив про трупы, плававшие в воде у входа, Слава
передумал. Не до того!
- Друзья мои! - почему-то наркоман перешел на патетику, - я должен уйти,
мой путь окончен, приведя меня сюда, чтобы я мог отдать последний долг, -
он погладил скалящийся рядом череп, - этим э-ээ, - на минуту запнулся, -
ладно. Все и так понятно, Поганка с меня живого кожу сдерет после всего.
- Так он ушел?!!! - очнувшись от странного транса, Мила быстро пришла в
себя. - Подожди-ка, подожди-ка!
- Не подходи! - наркоман отвел ампулу подальше. - Разобью!
- Ну, миленький! - заелозила девочка, - потом вмажешься!
- Для меня потом может и не быть... - отломив верхушечку стекляшки,
бандит стал наполнять шприц, - Лучше, сама понимаешь, самому себе
"золотую" вмазать, другого такого случая может и не быть... Учись, пока я
жив! - он гнусно хихикнул, потом поднял голову и подмигнул Славе, - это
карикатура такая была. Давно еще. Старый хиппи молодого учит, как ширяться.
- Да давай, помогу, - подсела поближе Мила, - Я умею. А то вторую-то как
сам заправишь?
Парень задумался:
- Хорошо, и костер подожжешь?
Мила быстро закивала. Парень тоже кивнул.
- Ладно, слушай: за тобой тут все гоняются, нас таких почти всех
собрали, вытащили. САМ приказал. Поганка, он у нас главный - что, куда,
кому, он тут еще и свои делишки обделывет, и на стрем не кидается, потому
и слинял. Ясно?
Кивнув, Мила закурила:
- Так что, вас здесь много, и все из-за меня?
- Нет, - бандит помялся, - тут большая политика, мы еще следить должны..
- За кем?
Он снова неприятно хохотнул:
- За кем прикажут. По тебе уже один раз отбой давали, Поганка аж нутром
позеленел, как на тебя наткнулся. Это ж он в Планерском отчет дал, все,
мол... Он теперь на нас все валить будет, а я таких, на каких свалили,
видал... Сам не хочу. Так что, давай меня моей заначкой... - бандит
протянул сильную руку с закатанным рукавом, - посвети ей, парень. Сестра,
пожалуйста по вене, ей тихо Ленин говорит! - пропел он теплым басом. - И
пусть моя душа, вместе с ними, соединится в Валгалле...
- Это только для воинов, погибших на поле брани!
- Ты - женщина, ты ничего не понимаешь! Отто Розенфельд всю свою жизнь
провел на поле брани! И погиб как герой и воин!
- Так сколько у этого еще людей-то? - пришел к Славе неожиданный вопрос.
- Здесь только мы были, еще в Симеизе, они за каким-то негром гоняются,
шеф, наверное, канал новый нашел, или конкуренты... Но это так, нам не
говорили.
- Он сюда до утра не сунется?
На душе у Славы посветлело.
- Нет, сегодня не сунется. Может, и про нее промолчит. Башку-то сдали,
значит, и задание выполнили...
Бандит поднес руку к голове, как бы отдавая рапорт отцу-коммандиру. Мила
не успела вколоть ему опий, игла прошла мимо.
- Так может, тебе лучше с нами? - глядя на жидкость в стеклянной колбе,
облизнулась Мила.
- На чужой конец не разивай ротец! - лицо парня стало сразу как-то
жестко-неприятным, будто холодными трещинками пошло. - Вас они все равно к
ногтю приберут, - он даже сплюнул куда-то в темноту, - а меня они давно
прибрали. Ты, дура, по колодцу-то можешь? Вша болотная! Отдай, - он вырвал
у нее из рук шприц. - Изыди, сявка!
Довольно забирая воздух через неплотно прижатый губы, бандит откинулся на
ворох дребедени, к черепам.
- Теперь огня. Да огня же! Фоер!!!
Взгяд полубезумных глаз, безмятежно-спокойный, заставил Милу достать
зажигалку и поднести к картине с прозрачным лимоном на тарелочке. Картина
нехотя зачадила, потом язычок пополз по краю, сворачивая судорогой боли
полотно. Всхлипнув, Мила выронила фонарик, тот жлостливо шваркнул об пол.
Вознесенное к сухим человеческим останкам пламя радостно ожило, пожирая
скопления органических волокон. Завороженный, Слава, не моргая, смотрел на
желто-фиолетовые язычки, давно забытая песня, обхватив его за горло,
душила невысказанным восторгом. Лежа на чадящем ворохе, парень взахлеб
бубнил по-немецки стихи про Лорелею.
- Э-эй!!!
Опомнившись, Слава бросился тушить вонючий огонь, но только разворошил
вспыхнувшую кучу, искры упали на бесчувственного наркомана, его одежда
задымила. Зажмурив слезящиеся глаза, Слава попытался выхватить его из
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг