Харалужная броня?
Кабы стал я этой птицей, Сизым соколом сиречь, Я б родимые границы Смог
надежнее беречь!
Я б оттуда, с поднебесья, На врага бы мог плевать И его косые бельма
Норовил бы поклевать..."
Песня была шутейной, оттого и кончилась плохо: герою ее помнилось, что
он и вправду летит, а на деле оказалось, что летел он с печки на пол
караульного помещения, где и познал позор и насмешки товарищей.
- Нечего сказать, боевая песня, - сморщился Яр-Тур.
- Придумай лучше, - пожал плечами Жихарь.
Принц помолчал, бесстрашно уставился вниз. Дым в разломе начал редеть,
и в разрывах его виднелись довольно странные и нехорошие вещи, и даже люди
какие-то вроде бегали на трех и более ногах.
Это зрелище почему-то вдохновило Принца. Голос у него был получше
Жихарева, хоть и не такой громкий. Пел побратим по-своему, и Жихарь
понимал слова с пятого на десятое. Но тоже это была песня не боевая, а про
доброго молодца, который ждет в каменном застенке лютой казни за то, что
зарезал свою же возлюбленную, и что все в мире так делают, да не все
попадаются.
Песня достала богатыря до самого сердца, исторгла непрошеные слезы. Он
утирал глаза рукавом, а потом устыдился, встал во весь рост и, подойдя к
краю помоста, помочился, норовя угодить в какую-то ему одному понятную
цель.
- На ветер не поправился, - осудил он сам себя и застегнулся.
Этакого геройства Принц потерпеть не захотел, но и повторять подвиг
побратима счел неприличным. Будущий король вылез еще дальше и стал
карабкаться по веревочной сетке вверх, даром что шелк был обжигающе
горячий. Жихарь в лихом и бессознательном прыжке успел ухватить его,
падающего, за штаны. Они оказались на диво крепкими, торговец не обманул.
Сгоряча богатырь заехал Принцу по скуле, и Яр-Тур даже не заметил этого!
- Я пытался поймать птицу за крыло, - объяснил он, когда вспомнил
наконец человеческие слова.
- Ты лучше тут, в середке, ютись, - посоветовал Жихарь. - Мы еще летать
не обвыкли, нам с птицами спорить рановато. Ничего, дай срок - начнем
орлов имать, хватать, свяжем на снизку, и пусть нас по воздуху тянут, как
бурлаки, в нужную сторону. А то ведь несемся без руля, без ветрил, может,
нас назад тянет, а я там ничего не забыл.
Он достал золотую ложку и сверился. Ничего, терпимо, ветер нес их пока
в надлежащем направлении, разве чуть сносило на закат.
- А знаешь, какая птица самая редкая?
- Видимо, феникс, - ответил Принц.
- А вот и нет. Самая редкая птица - гоголь. Она вроде утки. А знаешь
почему?
- Почему? - устало спросил Яр-Тур.
- А потому что реку Днепр перелететь не может. Дунай - запросто, Итиль
- нечего делать, а Днепр - ну никак. Долетит до середины - и бултых в воду.
Оттого и редкая.
- А вот мы перелетели разлом!
Так оно и было. Противоположный край чудовищной трещины проплыл под
ними, но дальше было нисколечко не лучше. Судя по чертежу, должна была уже
начаться Бонжурия - страна обжитая, богатая дорогами, возделанными полями
и виноградниками.
Но внизу тянулась бесконечная каменистая пустыня, вернее - пологий
склон, образованный гранитными складками, словно тесто, убежавшее из
квашни и застывшее, заветрившее-ся на воле.
Тут и там в камне торчали черные стволы деревьев.
- Будимир! - крикнул Жихарь. - Поддай жару, полетим за облака, а то
смотреть тоска берет!
- Петух устал, сэр Джихар, - сказал Принц.
- Устал? - возмутился богатырь. - Не ты ли ему два ведра дождевых
червей скормил?
- И все-таки!
- Как-то внизу нехорошо... - затосковал Жихарь.
- Боюсь, что лучше не будет, сэр брат... Глядите, глядите!
Жихарь повернулся в указанную сторону. Там стремительно росла,
приближаясь к ним, какая-то темная туша.
- Демон! - первым догадался Жихарь. - Эх, не надо было его тогда
стрелой задевать!
Демон Костяные Уши был уже близко и двигался скоро, хотя черные его
крылья ходили вверх и вниз неторопливо. Руки Демона хищно извивались.
Молочно-белое лицо небесного изверга ничего доброго не выражало, даже
привычного презрения на нем не было; только неслышные проклятия вырывались
из перекошенной пасти да сверкали здоровенные клыки.
- Бабу свою на Кавказе приголубил, а она, как по твоей песне, и
померла, - сказал Жихарь. - Вот он теперь ищет, на ком зло сорвать. Эй,
ты, пошел вон!
Мы летим себе и летим, и ты лети!
- Когти у него, однако! - воскликнул Принц.
- Ты нож метко метаешь? Хотя что это за нож, баловство одно...
Демон был уже совсем близко. Он не стал рвать веревки и добираться до
побратимов, от которых в близком бою недолго было и схлопотать, он сразу
метнулся к верхушке юрты и вспорол удивительную ткань страшными когтями.
Раскаленный воздух плеснул ему в лицо, черные глаза Демона враз
побелели и вылезли на лоб, он вырвал когти, он полетел спиной вниз, крылья
вывернулись из суставов, и грозный враг, кружась и завывая, пошел на
свидание с землей-матушкой.
- Наша взяла! - рано порадовался Жихарь, поскольку летающей юрте тоже
пришел конец, как ни старался Будимир. Все сооружение, дымя, тоже
устремилось к земле, хотя и не так быстро, как Демон.
- Прощайте, сэр Джихар, - сказал Яр-Тур. - Вы были верным и надежным
товарищем и, уповаю, получите достойную награду по смерти.
- Обожди, - засопел Жихарь. - Обожди прощаться...
Каменная равнина была все ближе. Будимир наверху что-то колдовал,
кричал по-своему. Жихарь тоже попытался было вспомнить Медленное Слово, но
ведь сам же дал опрометчивую клятву...
И он вспомнил Слово - сразу же, как пришел в себя. Спину страшно
ломило..
Богатырь открыл глаза.
Принц Яр-Тур сидел на камнях, держа в руках жалкого, почерневшего
петуха.
Жихарь пощупал, на месте ли ложка. Он был уверен, что как раз ложка и
спасла - все-таки ваджра!
- А где этот?
Принц мотнул головой в сторону. Жихарь поглядел и увидел кучу перьев,
из которой торчала голова с выпученными глазами. Рядом дотлевала юрта.
- Летаешь хорошо, а сесть не умеешь! - поучающе сказал богатырь Демону.
Демон не ответил - то ли презирал, то ли от удара лишился и без того
невеликого разума.
- И возразить нечего, - подытожил Жихарь и попробовал подняться на ноги.
Вышло кое-как, но кости, кажется, были целы. Жихарь осмотрелся. Повсюду
было одно и то же - каменные наплывы и черные стволы кривых деревьев. Небо
затянула туманная дымка, отчего солнце стало ровным кругом.
- Здесь нет ни еды, ни питья, - хрипло сказал Принц. - Сэр Будимир, наш
спаситель, совсем плох. Он холодеет, и, если мы не найдем воды...
- Давно за мной должок, - согласился Жихарь, подошел к побратиму и
принял у него петуха. Будимир стал какой-то невесомый. Жихарь достал из
кармана хитрый нож.
- Как можно, брат, - простонал Принц, пробуя встать. - Зарезать того,
кому мы обязаны жизнью, и не раз...
- Я же сказал, должок за мной, - ответил богатырь и полоснул себя по
руке.
Брызнувшую струйку он направил петуху в бессильно разинутый клюв.
Ладонью услышал - глотает. Сердце у Будимира вдруг забилось сильно, как
человеческое. И развеялась дымка над головой, и на солнце стало нельзя
смотреть. - Я давно догадался, - сказал Жихарь и кивнул на светило. - В
петухе нашем помещается сам Ярило. То есть воплощается. Сдохнет Будимир -
и наступит вечная ночь.
Принц подполз к ним на коленях и запел старые, старые, позабытые
священные слова гимна: "Солнце взошло, солнце взошло, и я говорю - все
хорошо!" Гимн этот, по слухам, сочинила знаменитая Лилипутская Четверка.
Помогли и кровь, и молитва. Петух вырвался из Жихаревых рук, выбрал
камень повыше, взлетел и радостно заорал.
- Перевяжи, брат, - попросил Жихарь. Яр-Тур перемотал ему руку обрывком
ткани, перетянул для верности ремнем, потом встал и пошел к другому
раненому.
- Сам оклемается, - проворчал богатырь, но тоже встал и направился к
Демону. Интересно же было, где у Демона что осталось после такого падения.
Печальный дух изгнания приходил в себя: бельма с глаз сползли и красные
зрачки злобно уставились на сердобольного Принца.
- Все кости переломаны, - вздохнул Яр-тур.
- Как же ты не знаешь? - изумился Жихарь. - Ты, брат, видно, за девками
бегал, пока друиды твои дело говорили. Ведь у Демона, как всем известно,
костей вовсе нет, одни уши костяные, потому что настоящие у него отрезал
на память Дыр-Танан, а как бы даже не сам Ваня Золотарев.
- Как же он без костей может двигаться и тем более летать?
- Устройство такое: он от презрения наливается кровью и становится
твердым...
- Вот как, - сказал Принц и с отвращением отбросил гибкую, как змея,
руку.
- Значит, сэр Демон, в сущности...
- Вот именно! Только неизвестно чей... Оба расхохотались, отчего
поверженный совсем скукожился.
- Однако же не дело бросать его тут на верную погибель, - заметил Принц.
- Верно, прикончить надо...
- Я имел в виду совсем другое. Для воина дело чести - оказать помощь
побежденному противнику.
- Ну, мы его, скажем так, не побеждали - пострадал от собственной
глупости и злобы.
- Что же с ним делать?
- Ему, чтобы подняться и взлететь, надо кого-нибудь сильно запрезирать,
- объяснил Жихарь. - А мы для этого дела не годимся - вон мы по сравнению
с ним какие бравые!
Богатырь выпятил грудь и охнул от боли.
- Ой-ой-ой! - закричал он. - Бедные мы, горемычные! Коней у нас нет,
одеты во что попало, люди увидят - станут смеяться, а мы и наказать
насмешников не сможем: ни оружия нет, ни доспехов! Помирать нам тут
горькой смертью! А голубчик наш расправит крылышки соколиные и полетит в
высокие небеса! А мы поплетемся, маленькие и жалкие, по убогой земле, по
каменной стране!
Принц даже испугался:
- Да что это с вами, сэр Джихар? Разве пристало бойцу такое малодушное
отчаяние?
- Помалкивай! - шепнул Жихарь. - Это ведь я так его врачую! - И
продолжал:
- Увы, увы нам, бессчастным, бесталанным! Увы сиротам убогим! Нас ведь
всякий норовит обидеть, а мы утрем только сопельки да поплачем тихонечко в
уголку! Ничего-то мы толком не умеем, грамоте не знаем, ни которому
ремеслу не обучены! Помрем скоренько - никто слова доброго не молвит,
песенки печальной не сложит!
Такое нарочитое самоуничижение возымело желаемое действие: глаза Демона
загорелись самодовольным блеском, спина оторвалась от камня, он начал
подниматься всем телом, словно ветка, стряхнувшая снег.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг