Истоптав все окрестные желтые линии, я вернулся к тому же дому.
Комендант не встретился, и я беспрепятственно поднялся на нужный этаж.
Дверь в жилище Ю-Бима была почти что настежь.
Меня встретила квартирка из двух комнат, небольших и здорово
замусоренных.
Было очень много мебели и наваленной на нее одежды. По углам валялись
использованные носки и лотки из-под еды. Дальней комнатой была спальня. Там
на измятой и перекошенной кровати ворочался хозяин. Я вежливо кашлянул, и
он тут же высунул из-под одеяла взлохмаченную голову.
- Ты кто? - Лицо Ю-Бима было опухшим и перечерченным складками от
подушки.
- Я ваш новый домашний помощник, - скромно ответил я.
- А-а, да. Посиди-ка пока в той комнате. Я сейчас.
Я услышал, как хозяин одевается, кряхтя и ругаясь вполголоса. Наконец
он вышел, отчаянно скребя ногтями спутанные волосы.
- Ну, чего? - спросил он.
Я пожал плечами. Мне, наверно, следовало сейчас хлопотать на кухне,
весело гремя кастрюлями и что-нибудь напевая. Но кухни не было, да и
команды такой не поступало.
- Ну, чего?.. - повторил он и потряс головой, стряхивая остатки сна. -
Ну, уберись тут, что ли?
Я послушно встал, готовый тут же приступать.
- Обожди, обожди... - Он прошелся по комнате, озадаченно разглядывая
разбросанные вещи. - Сначала сбегай на первый этаж в столовую, принеси мне
что-нибудь. Потом я уйду - тогда и начинай. Только не выкидывай ничего,
запоминай, что куда кладешь.
Он пошарил за диванчиком и выудил бутылочку с напитком, которую осушил
с проворством профессионала.
- Ну, давай. Гони в столовую.
Я вернулся с картонной коробкой в руках. Ю-Бим сидел за персональным
терминалом, встроенным в стену, и возил пальцами по клавишам.
- Здесь был... или не был? Нет, был, - бормотал он. - Здесь... нет,
надоело уже. А куда же еще?
Я подумал было, что он ищет работу. С пятым холо не нужно стоять в
очередях к операторам, поскольку в каждой квартире есть свой выход в
инфоканал.
- Тут опять по морде получу... - задумчиво пробормотал Ю-Бим. Нет,
похоже он искал вовсе не работу.
- А-а, пришел. - Он наконец заметил меня. - Давай торбу сюда.
Он принялся копаться в коробке, выкидывая на пол лотки, свертки,
пакеты.
Наконец выбрал что-то себе по вкусу, а коробку пнул ногой в моем
направлении.
- Это можешь сам сожрать. Бери, я не жадный. - И, надкусив какую-то
штуку, он повернулся к экрану. - Сюда, что ли, поехать... или не надо?
Я, чтобы зря не стоять, начал тихонько собирать мусор с пола. И тут же
случайно раздавил ногой солнечные очки, спрятавшиеся под обрывком бумаги.
Ю-Бим обернулся на хруст, и меня прошиб холодный пот. Хорошенькое начало,
нечего сказать...
- Ты чего делаешь-то? - удивленно произнес хозяин. - Кончай, после
приберешься. Спустись вниз и жди машину за мной. Как приедет - придешь,
скажешь.
Я вышел на улицу, и действительно вскоре подкатил небольшой аккуратный
автомобильчик, похожий на пластмассовую игрушку. Уезжая, Ю-Бим добродушно
похлопал меня по плечу и сказал:
- Приберешься и иди домой. Меня не жди, я поздно буду. Завтра приходи
и сразу в столовую. Да, и еще поброди, разузнай, где прачечная, вещи туда
отнеси.
Я вернулся в замусоренное жилище и вздохнул, окидывая взглядом поле
для приложения рук. Что скрывать, мне интересно было узнать, как живут люди
с пятым холо, что едят, какие вещи держат дома. Но все оказалось каким-то
обыкновенным.
Да, своя квартира, да, много вещей - тряпок, каких-то вазочек,
объемных картинок, электрических штучек, смысл которых я еще не знал. Все
валялось по углам. Никаких волнующих признаков роскоши, не считая массы
заброшенного барахла.
Я принялся приводить дом в порядок. И, отодвигая от стены тумбочку,
вдруг увидел нечто такое, что заставило сердце на миг замереть.
На бледно-зеленой поверхности стены чернел криво нарисованный значок -
буква С в перечеркнутом ромбе. С минуту я таращил глаза на этот знакомый с
детства символ и пытался понять, бывают ли такие совпадения?
Стоит ли говорить, что на следующий день я бежал к хозяину со всех
ног. Я снова застал его в кровати. Я принес завтрак, аккуратно сложил
одежду, которую он накануне расшвырял повсюду, я даже положил перед ним
очередную пару носков.
И, когда Ю-Бим наконец пришел в себя, я указал на стену и с трепетом
спросил:
- Откуда это?
- Что? А, это... Можешь стереть, если хочешь.
- Нет-нет-нет! - заволновался я. - Это "Спартак", да?
- Ну, может, и "Спартак". Не помню.
- Вы не из Москвы?
- Какой Москвы? - Он озадаченно захлопал глазами. - Из Москвы...
Наверно, да. Плохо помню, давно это все было.
- Так ведь я тоже! Я тоже недавно из тех же мест! - с дикой радостью
воскликнул я.
Ю-Бим слегка поморщился от моего звонкого крика.
- Тоже, да? Ну что ж... бывает. - Он потянулся и начал чесать макушку.
- Ладно. Как приберешься, иди домой. Завтра опять приходи.
Вечером я сидел на кровати, тупо глядя в пустоту. Мне было паршиво. Не
потому, что со мной не захотел брататься земляк, нет. Мне было просто
паршиво, само по себе.
Появился Щербатин - какой-то взбудораженный, злой, с бегающими
глазами.
"Наверно, очередной трудный и неудачный день", - подумал я.
- Щербатин, мне паршиво, - сообщил я.
- Держись, сейчас будет еще паршивей, - пообещал он, но я как-то
пропустил предупреждение мимо ушей.
- На, перекуси с дороги. - Я выдвинул из-под кровати коробку с
остатками барского завтрака. - Тут есть кое-какие вкусные штуки.
- Не надо мне твоих штук. Хочешь, обрадую?
- Не помешало бы.
Он потащил меня на нижние этажи, где располагался инфоцентр. Растолкав
небольшую робкую очередь, он обратился к оператору:
- Пите, покажи ему тоже.
Оператор равнодушно посмотрел на меня и защелкал клавишами. По экрану
побежали таблицы, потом появились картинки. Наконец, Пите откинулся на
спинку стула:
- Вот.
- Гляди! - рявкнул Щербатин и едва ли не за шиворот сунул меня к
экрану.
- Новые модели одежды для обладателей пятого холо и выше, - прочитал
я. - И что? Я тут при чем?
- Ты погляди на эту одежду, разуй глаза, блаженный!
Я поглядел. Ничего особенного. Высокие сапоги. Накидки. Длинные
рубашки с поясом.
- Ну? - Я посмотрел на Щербатина.
- Не видишь? Это все срисовано с наших маскарадных ивенкских одеяний,
не понял?
- Почему с наших? Может, не с наших.
- Погляди имя автора, умник!
Я поглядел. Вит-Найд. Тот самый глистообразный модельер, который
крутился вокруг нас на презентации.
- Ну и что?
- Беня! - зарычал Щербатин. - Я тебя сейчас убью. Он похитил у нас
идею.
Просто украл, это понятно?
- Почему украл? Честно попросил сфотографировать. Мы согласились.
- Честно? Да был бы я дома - затаскал бы эту сволочь по судам. По миру
пустил бы, на всю жизнь отучил бы от фотографии.
- Вы уже посмотрели? - напомнил о себе оператор.
- Да, уходим, - буркнул Щербатин.
- Почему мне так паршиво? - спросил я, когда мы вернулись в казарму.
- Потому, что нас развели, как последних лохов. Представляешь, сколько
ему отвалят за создание новой моды?
- Нет, Щербатин, не от этого. Мне все противно. Меня от всего тошнит.
Я не могу смотреть на эти рожи вокруг. Они вроде и люди неплохие -
улыбаются, отзывчивые, помочь готовы... А все равно бесят. Бесят!
- А я откуда знаю? Я тебе психоаналитик? Лечись сам.
- Не могу.
- Ну жди, пока само пройдет.
- Не пройдет. Оно где-то глубоко. В печенках, в костном мозге. Знаешь,
я тут словно срок досиживаю. Все время чего-то жду. Думаю, еще немного - и
оно кончится.
- Что "оно" - жизнь?
- Может, и жизнь. И еще... Ты только не издевайся, ладно? Мне обратно
хочется. В болота.
- Ну ты даешь! - не удержался от ухмылки Щербатин. - Можно подумать,
ты там мало получил.
- Нет, не мало. Не знаю... Говорят, солдата с войны тянет домой, а из
дома - снова на войну.
- А ты, значит, убежденный солдат?
- Да не убежденный я... И не дом мне здесь. Говорю же, не знаю. Я
просто хочу пройти по болотам, подышать тем воздухом, отдохнуть под
деревом. И чтоб людей было поменьше. И, знаешь, капусты пожевал бы с
удовольствием. Помнишь, как мы ее на огороде объедали?
Щербатин вдруг перестал ухмыляться.
- Вот что касается капусты, - сказал он, - я бы и сам не отказался.
Наверно, физиология. - Он постучал по груди. - Чужое туловище требует.
- А может, душа требует?
- Я атеист, Беня. Я могу мыслить только на уровне туловища.
- Примитив ты, а не атеист. О том, что сегодня я нашел бывшего фаната
"Спартака", мне не хотелось даже вспоминать.
Утром, когда трудовая армия растекается по рабочим местам, в подземке
не протолкнуться. И вечером то же самое.
Я приезжаю к Ю-Биму не утром, а уезжаю не вечером и поэтому застаю
почти пустые вагоны. Но поезда в это время ходят редко, и мне долго
приходится просиживать на пустынных гулких станциях.
Я пытался мечтать. Я думал, что тоже получу пятое холо и буду спать,
сколько хочу. За мной будет приезжать такси и катать по развлекательным
центрам. А поздно ночью, пьяного и пресыщенного праздностью, привозить
домой.
Нет, думал я в следующую минуту. С пятым холо я пойду учиться и получу
хорошую специальность. Стану служить людям. Они взамен начнут меня уважать.
А отдыхать я буду только иногда, в компании хороших порядочных людей. И
писать стихи.
Мечты у меня не клеились. Вернее, фантазировать я мог сколько угодно,
но приятного холодка в груди это не вызывало. И тогда я понял, что мечтать
и планировать жизнь - вещи разные, бесконечно далекие друг от друга.
Однажды на пустынной станции я увидел человека в блеклой рабочей
одежде, который расклеивал на столбах какие-то бумаги. Когда он подошел
ближе, я смог увидеть, что на тех бумагах. Это был плакат, с которого на
меня смотрел грустный человечек с забинтованной ногой. Ниже было приписано:
.
"В вагон спокойно заходи, А то получишь травму ты".
Меня просто смех разобрал. Это какие же куриные мозги надо иметь,
чтобы придумать такое?
Расклейщик услышал мой смех и обернулся с несколько испуганным
выражением.
Мне захотелось его успокоить.
- Сам придумал? - спросил я.
- Что?
- Вот это, про вагон.
Он пригляделся ко мне, затем оставил свои плакаты у столба и осторожно
приблизился. Простые люди, я давно это заметил, легко шли на контакт.
Заговорить с незнакомцем здесь ничего не стоило.
- А что? - В его глазах светилось любопытство, наверно, нечасто люди
обращали внимание на его работу.
- Кто это сочинял?
- Не знаю. - Он трогательно развел руками. - Мое дело развешивать.
- Хорошая работа, - сказал я, чтоб сделать человеку приятное.
- Конечно, хорошая. Я служу в бюро социальной пропаганды.
- А вот надпись плохая.
- Почему? - Он снова приобрел испуганный вид и даже невольно
оглянулся. - Это правильная надпись.
- Правильная, но корявая. Лучше сказать так... - Я задумался, подбирая
слова. - Вот так: "Чтоб руки-ноги не сломать, порядок надо соблюдать".
Расклейщик задумался. Потом улыбнулся.
- Да, так лучше. А откуда ты знаешь?
- Что?
- Ну, вот это. Как надо слова составлять.
- Просто умею, и все.
Расклейщик посмотрел по сторонам и сел рядом. Чувствовалось, он
сегодня устал, да и вообще не прочь поболтать.
- С утра хожу, - пожаловался он. - Мне на этой линии нужно все станции
обклеить. И вагоны.
- Что это за бюро у тебя такое?
- Ну, вот... - Он неопределенно пошевелил плечами. - Ходим, клеим. В
подземке, в казармах, на фабриках. Везде. Если у тебя работы нет, можешь
тоже пойти. Расклейщики всегда нужны.
- Как тебя зовут?
- Йолс. - Он улыбнулся. Потом вдруг его лицо просияло. - Если ты
умеешь составлять слова, то, наверно, можешь придумывать плакаты. Нужно
спросить у начальника.
Я тихо рассмеялся. Некоторые люди заканчивают академии художеств, а
потом всю жизнь рисуют афиши в районных Домах культуры. Сочинять
поэтические плакаты - работенка из этой же серии. Хотя почему не
попробовать, ведь времени у меня достаточно.
- Хочешь, идем со мной, - предложил Йолс. - Я как раз возвращаюсь в
бюро.
Там и спросим.
Я подождал, пока он закончит обклеивать столбы, и мы сели в поезд.
Йолс деловито огляделся и отметил, что вагон еще не покрыт
предостерегающими надписями.
- Давай ты мне поможешь, - предложил он. - Просто держи и подавай
плакаты, а я буду клеить.
Я взял увесистую пачку. Йолс работал сноровисто: на раз-два размазывал
клей по стене, одним движением выхватывал плакат из пачки и тут же ровно и
аккуратно сажал его на клей. Мы шли по вагонам, где почти не было
пассажиров, он занимался своим делом, а я слушал, как он рассказывает о
своих мытарствах:
- ...А выбора почти и не было - или мыть стены на высотных домах, или
чистить трубопроводы. Но мне холо нужно было получить, а не угробиться. Я
пошел на высотки. Там хоть привязаться можно, а под землей и змеи, и крысы,
и газы ядовитые. Но я там и четверти периода не продержался. У нас то и
дело кто-нибудь срывался с высоты. Веревки старые, лебедки ломаются. А
жильцы, у которых десятое-двенадцатое холо, веревки нам резали - просто
так, для смеха. Я думал, пойду уж под землю. А тут как раз понадобился
человек вывозить мусор из рабочих общежитии. Я бы лучше в высотку пошел -
там столько всего можно в мусоре найти. Но кто ж меня возьмет? Туда без
второго холо нечего и соваться...
Мы шли и шли, покрывая стены нехитрой пропагандой безопасности. Потом
вагоны кончились, и Йолс предложил пересесть в другой поезд, чтобы там
заняться тем же делом - все равно надо ехать, так чего ж время терять? Мы
вышли на станции и сели ждать.
- ...Но и с мусором не повезло. Комендант по ошибке выбросил почти
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг