Впрочем, это была не лирика. Это был цинизм и злорадство, я даже сам
себе удивился. Хотя чему удивляться - своя бы подушка не осиротела, а
другие сами о себе позаботятся.
Я лег и начал размышлять о том, что судьба, возможно, не просто так
отвратила меня от сегодняшнего рейда. Вдруг сегодня вся группа погибнет,
попав в засаду? Или грохнется в трясину вместе с горящим реапланом?
Наверно, мне в этом случае полагалось бы стоять на авиабазе и сквозь
слезы смотреть, как похоронная команда выкладывает растерзанные тела
товарищей на серый бетон. На самом деле черта с два я плакал бы. Даже не
пошел бы туда. С какой стати - кто меня пожалеет, если меня самого вынесут
на бетон под простынкой?
Нуя, конечно, будет жалко. Хотя... не знаю.
Лежать надоело. Я решил сходить на склад и сдать отработанную батарею.
Именно сдать, избавиться, а не перезарядить или поменять на новую.
Таскать эту тяжесть я больше не собирался, хотя она и спасла вчера нас
всех.
Кладовщика я застал уже в коридоре - он запирал дверь, явно куда-то
намыливаясь.
- Чего? - недружелюбно спросил он.
- Вот. - Я протянул обмотанную проводом коробку. - Сдаю.
- Пораньше не мог принести? - пробурчал он. - Давай сюда.
Ему снова пришлось отпирать свою сокровищницу и скрываться в ее
бесконечных лабиринтах. Я ждал сам не знаю чего. Может, положено где-то
расписаться? Сдал-принял...
Кладовщик вышел, внимательно на меня посмотрел:
- А чего ты ее сдаешь? Сломалась, что ли?
- Нет, просто не хочу.
- Н-да?.. - Он задумчиво почесал жирный подбородок. - А давай ты ее
сдашь потому, что она сломалась, а?
- Это как?
- А никак. Просто подтвердишь где надо, что оборудование вышло из
строя.
Тебе за это ничего плохого не сделают.
- Точно?
- Гарантирую! - поклялся кладовщик, алчно зыркая на меня.
- Ну давай, мне все равно.
- А мне - не все равно. - Он начал запирать дверь, а я стоял рядом и
наконец спросил:
- Я могу идти?
- Что? - Он удивленно обернулся. - Куда? А-а, конечно, иди.
На лестнице он вдруг нагнал меня и окликнул:
- Холо есть?
- Нулевое, - вздохнул я.
- Значит, нет холо, - деловито констатировал он. - А стало быть, к
девочкам тебе ходить нельзя.
- А что? - Я даже остановился. Может, он хочет посмеяться над моей
социальной незначительностью?
Он не смеялся, а только оценивающе рассматривал меня, уперев руки в
бока.
- Ладно, - сказал он. - Пошли к девочкам. За так, без всяких там холо.
Я тебя проведу.
Я не нашел ничего лучше, как смущенно пробормотать "спасибо".
Очевидно, этот парень решил отблагодарить меня за фиктивное списание
батареи.
- Отработаешь, - усмехнулся кладовщик и похлопал меня по плечу. - Ну
пошли.
Оказалось, его зовут Фил. Раньше он был простым болотным пехотинцем.
Но потом ценой тяжелых усилий, долгих уговоров, унижений и хитрых
комбинаций он смог получить хозяйственную должность и серую тыловую форму.
Уцим на его новом месте прибывали не столь быстро, как в строю, но он так
решил. Потому что в гробу он видел эти болота, этих ульдров с ивенками, и в
особенности этих командиров.
Я пробовал выяснить, куда мы все-таки идем, но он только хитро
щурился.
Наконец мы пришли, и все стало ясно без пояснений.
Мы остановились перед высоким проволочным забором, за которым в
строгом порядке выстроились длинные приземистые здания. Между ними -
аккуратные дорожки, скамейки. И повсюду люди, очень много людей. Это был
лагерь пленных. Я много раз пытался представить себе, как выглядят наши
заклятые враги ивенки.
Сначала они представлялись в образе хищных индейцев, быстрых и
коварных, невидимых на фоне болот и островов. Потом, когда я увидел
сожженную автоколонну на дороге, воображаемый образ стал другим. Теперь
ивенки казались кем-то вроде моджахедов - тоже диких, но владеющих
автоматами, радиосвязью и дистанционными минами.
Теперь я видел, что всякий раз ошибался в предположениях.
Ивенки были очень высокими и осанистыми. Длинные, до пят, накидки
подчеркивали это. У всех острые черты лица, темные глаза, брови вразлет.
Длинные волосы - у одних рассыпанные по плечам, у других - собранные в
высокий пучок на макушке.
Прямые, плечистые, неторопливые - они даже в клетке не были похожи на
пленников. И все-таки они были одной расы с ульдрами. Это замечалось по
красноватому оттенку волос, по слегка приплюснутым носам, по могучему,
почти звериному телосложению. Но дикарями я бы их не назвал, это точно.
- Ну чего вылупился? - сказал Фил. - Идем.
Мы оказались перед высокими воротами. За ними был устроен своеобразный
тамбур из сетки и колючей проволоки, внутри которого стояла на высоких
столбах будка для охраны.
- Лиус! - позвал мой попутчик.
Выглянул охранник - кругленький, мясистый, весь в складках и ямочках.
Он спустился к нам, дожевывая на ходу.
- Принес?
- А как же! - Фил усмехнулся и передал Лиусу какой-то сверток.
- Премного благодарен. - Лиус заулыбался, все его складочки и ямочки
расползлись по лицу, как жучки.
- Отработаешь, - равнодушно проронил Фил. - Как договаривались.
Охранник перевел взгляд на меня:
- А он что? Ему тоже?..
- Нет-нет, нам одну, как договаривались. Он после меня пойдет.
- Ну, как скажешь, - проворчал Лиус, еще раз недоверчиво глянув на
меня. - Сейчас приведу.
Он загремел ключами, прошел через ворота и зашагал прямо по территории
лагеря, бесцеремонно расталкивая встречных ивенков плечами. Пленные на это
почти не реагировали, только провожали его долгими равнодушными взглядами.
- Вон тот барак, - начал объяснять Фил, - он женский. Самочки хороши,
точно говорю. Их, правда, днем не выпускают к мужикам, чтобы беспорядков не
случалось. А ребята сколотили маленькую хибарку за территорией, перетащили
туда кровать из казармы. Все условия! Сначала я пойду, потом - ты. Потом -
опять я. А разбогатеешь - сам будешь друзей водить...
- Ага... - машинально ответил я. - Слушай, Фил, а эти самочки - они
такие же здоровые, как самцы?
- Что? - Фил нахмурился. - Конечно, здоровые! Думаешь, больные? Да я,
чтоб ты знал, первым делом санитара привел, он все пробы сделал!
- Я говорю, они такие же сильные? Не боишься, что вылетишь из хибарки
без башки?
- Не-ет! - Фил рассмеялся. - Они тихие. Вон, сам погляди, мужики-то -
и те малахольные.
- Не знаю... - с большим сомнением проговорил я.
- Точно. Это они на болотах борзые, а здесь... Знаешь, их бабы вообще
тебя как будто не замечают. Чего хочешь, то и делай.
Из-за угла барака показался охранник Лиус, он вел высокую худощавую
женщину, замотанную до самых пят в белые полотнища. Я с самого начала
чувствовал себя здесь неуютно, но сейчас стало просто гадко. Потому что
весь лагерь смотрел, как нам ведут ее. И, наверно, весь лагерь знал, зачем.
Я только не понимал, почему ивенки не защитят свою женщину, почему спокойно
смотрят? Их же тут тысячи, так почему они не рвут на куски охранника?
Видимо, у Цивилизации есть хороший способ делать их смирными.
Охранник подошел к воротам. Лицо женщины наполовину закрывали белые
тряпки, да к тому же она смотрела вниз. Я никак не мог увидеть ее лицо, а
главное - ее глаза.
- Нормально? - спросил Лиус.
- Ну... ничего, - проговорил Фил, приглядываясь.
- Ну, говори - годится? - Лиус взял женщину за подбородок и резко
поднял, чтобы мы увидели лицо.
Я ничего не увидел и ничего не понял. Лицо как лицо. Ни единой
эмоциональной искринки, ни страха, ни презрения - ничего. Женщина была
полностью закрыта, перед нами и в нашей власти было только ее тело.
- Я толстеньких люблю, - пробормотал Фил.
- Да где ж я возьму! - возмутился Лиус. - Откармливать, что ли,
специально для тебя?
- Ладно, годится, - решил наконец Фил. - Проводи до заведения.
Мне нужно было немедленно уходить. Меня словно изваляли в грязи -
заставили участвовать в похабном спектакле, который смотрели тысячи
зрителей, пусть даже это пленные враги.
И я бы ушел, но захотел еще немного понаблюдать за ними, увидеть их
привычки, услышать голоса. Не знаю почему, но ивенки показались мне жутко
интересными. Вроде бы куда ни плюнь - везде дети разных миров, наблюдай до
посинения. В казарме на каждой кровати по инопланетянину.
Но эти были особенными. И вдруг я понял - они особенные только потому,
что еще не стали гражданами Цивилизации. Они - сами по себе. Они говорят на
своем языке, живут по своим правилам, не стремятся получить холо и
прекрасно обходятся без одноразовых носков. Лишь поэтому на них интересно
смотреть.
Я медленно шел вдоль забора, глядя сквозь проволоку. Ивенки
неторопливо бродили по дорожкам, сидели на скамейках или просто на траве. В
основном поодиночке, мало кто собирался в группы. Они не шумели, не
галдели, почти не разговаривали. Казалось, всю эту огромную массу людей
собрали для участия в каком-то скорбном мероприятии, и они ждут, когда оно
начнется.
Может, они и в самом деле чего-то ждали?
Я уже совсем было собрался уходить, но тут мое внимание привлек голос.
Сначала я ничего не понял - то ли стон, то ли крик. Голос не смолкал,
тембр и перебор тонов были очень необычными. И я наконец сообразил - это
песня.
Это совсем не походило на музыку, но я не мог оторваться от
проволочной решетки. Я вцепился в нее и слушал, буквально затаив дыхание.
Даже не зная ни единого их слова, я понимал невидимого певца. Это было
похоже на чудо - мне словно бы бросили кусок хлеба после многодневного
голода.
А что, собственно, я понимал? Наверно, чувства. Понимал настолько, что
мог легко применить их к себе. И вот они начали оживать - те самые чувства,
эмоции, фантазии, по которым я уже успел истосковаться.
Живые картинки поплыли перед глазами. Я с легкостью представлял себя
то быстрым хищником, неслышно скользящим в зарослях, то старым деревом,
много лет стоящим над туманными болотами, то героем, побеждающим орды
врагов.
Со мной давно такого не происходило, это было настоящее, неподдельное
вдохновение. Вдруг захотелось немедленно куда-то уйти, скрыться, остаться
одному, наедине с чистым листом бумаги... нет, с листами, с большой пачкой
листов! И творить, творить - описывать все свои живые видения.
Эмоциональный заряд, который я получил, был подобен удару молнии. С
этой живой энергией я мог жить еще многие дни, я мог питаться ею. И в этом
не было никакого волшебства, а одна лишь искренность живой музыки.
И вдруг все оборвалось. Песня продолжала звучать, но уже ничего не
вызывала во мне. Я был не один. По ту сторону клетки стоял и смотрел на
меня огромный могучий ивенк.
Я поднял на него глаза и поразился, какой пристальный и сильный у него
взгляд. От этого взгляда хотелось бежать не чуя ног, или просить пощады,
или просто зажмуриться и вжать голову в плечи.
Не знаю, что меня так обожгло - его ненависть, или презрение, или
уверенность в чем-то, неизвестном мне, но поистине ужасном.
Он как будто что-то знал про меня. Он словно предрекал мне какие-то
муки и беды. И вдруг показалось, что это не он, а я стою в клетке. И уже не
было за моей спиной ни легиона цивилизаторов, ни ревущих реапланов, ни
антротанков, обвешанных оружием.
Этот взгляд был таким же сильным, как музыка. Но гораздо страшнее.
Ивенк набрал воздуха в грудь и произнес несколько коротких резких
слов.
Даже не произнес, а выплюнул. Я их не понял, даже не попытался
догадаться, что они могли означать. Я повернулся и, убыстряя шаги, пошел в
казарму. Взгляд все еще сверлил мне спину.
Позже я пытался воспроизвести мелодию в памяти, но она ускользала от
меня, как сон. Нужно было снова услышать ее, но так, чтобы никто не мешал.
Я решил, что снова навещу лагерь пленных и не побоюсь обжигающих взглядов.
Теперь я знал, где искать настоящие чувства. У лютых врагов, как это
ни печально. Через некоторое время я совершенно успокоился. И вдруг
представил "хибарку", в которой Фил уединился с безмолвной аборигенкой. На
мгновение по телу прошла сладкая невольная дрожь. Может, зря я так быстро
ушел?
Куда-то пропал Щербатин. Я даже успел соскучиться. Мне хотелось
увидеть его лысину и насмешливую физиономию, поболтать, поделиться
впечатлениями последних дней.
Я спрашивал у людей из команды "Цепь", где пехотинец Щерба, но не
преуспел. Они только разводили руками или говорили ни к чему не
обязывающее:
"Где-то на территории".
Между тем на базе происходило что-то необычное. Размеренная жизнь
активизировалась, побежала в новом темпе. Постоянно, сотрясая воздух,
носились реапланы, причем самых разнообразных моделей, большинства я даже в
глаза никогда не видел до этого. Пригонялись целыми колоннами новые
вездеходы и замирали за проволочными заборами, как скакуны в ожидании
старта.
Каждый день на космодром садился большой транспорт, происходили
какие-то грандиозные погрузки-выгрузки. Кроме того, территорию просто
наводнили новые штурмовые команды. Однажды такая команда даже переночевала
в нашей казарме, видимо, не хватило мест в специальном секторе.
Вечером мы глазели на чистеньких, еще не обмятых и не пропитанных
болотами штурмовиков, а те что-то жрали, побрезговав идти в общую столовую.
Пахло вкусно, некоторые наши подходили, чтобы подружиться, но без успеха.
Нетрудно было догадаться, что корпус готовится к какой-то грандиозной
операции. Меня терзало любопытство - я вообще люблю перемены и разные
крупные затеи. Как знать, может, грядет наступление, после которого нашу
базу перенесут на берег теплого моря...
Спрашивать было бесполезно - никто ничего не знал. А кто знал, тот не
говорил. Впрочем, очень скоро тайны рассеялись.
Был обычный день, обычная вылазка в болота на ремонт какого-то
трубопровода. Многочасовое сидение в кустах с огнеметом в обнимку вызывало
тоску, за весь день произошло только одно событие - я соступил с тропы и
окунулся в грязную воду по самую макушку. Но такое случалось с кем угодно,
так что на полноценное событие это тоже не тянуло.
Вечером я сидел на кровати, завернувшись в одеяло, и пытался
согреться.
Вся моя одежда и обувь, насквозь мокрые, были развешаны вокруг. Самое
скверное, что в казарме всегда был влажный воздух. Я не сомневался, что и
завтра придется натягивать на себя все мокрое.
Неожиданно на мои колени упала чистая сухая куртка. И сверху - пачка
новых носков.
- Одевайся, холодно же, - сказал Нуй и дружески мне подмигнул.
- Спасибо, Нуй. - Я растерялся от такой щедрости. - А ты?
- У меня все есть, не волнуйся. - Он еще раз подмигнул. - Все-таки
второе холо. Бери себе насовсем.
Я вдруг заметил, что на нем новая форма. А на мне была еще та,
подранная жуками.
Нуй присел рядом и достал уже знакомую мне бутылочку. Сковырнул
пробку, отпил.
- Ты зря носишь всю одежду, - сказал он. - В болотах не так холодно,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг