вышеуказанной способности. Можете ли вы что-нибудь ответить по существу
выдвинутых обвинений?
- Я не знаю, - растерянно ответил Саша.
- Тогда вы имеете право сфабриковать доказательства своей невиновности.
Срок - два дня. А теперь распишитесь в протоколе.
Инспектор протянул бумажку, которую только что заполнил. Там значилось:
"Я не знаю". Таковы были Сашины показания.
Токарев повиновался. Никто никогда не просил его расписаться! Ему
наконец стало интересно. Визит был явно неспроста, присутствовала какая-то
тайна, и это было здорово. Очень важный вопрос встал перед ним: "Кто живет
вместе с нами в квартире?" Но посетитель уже соскочил с его кровати и бодро
направился к выходу.
- Ждите завтра, - сказал инспектор, выходя из квартиры. - Вы поставлены
на учет. А у меня много работы.
И пошел вверх по лестнице. Ну, денек! Взбудораженный, Саша вернулся в
комнату, лег и...
День третий.
ПРОКАЗНИК
15. ...когда он проснулся, было четвертое сентября - рядовой, самый
обыкновенный день. Во всяком случае, именно таким хотели бы видеть этот день
Сашины родители, одноклассники и учителя. Они привычно торопились,
мучительно зевали, давились завтраком, они еще ни о чем не подозревали.
Первым преподнес сюрприз кактус.
Кактус с незапамятных времен рос на подоконнике в большой комнате
квартиры Токаревых. Он всегда был домашним, уютным, "своим", и давно уже
считался полноправным членом семьи. Точно так же, как, например, кошка Шери
или младший Токарев. Но это утро кактус встретил в каком-то особенном
состоянии. Он издавал звуки. Звуки были примерно такие: "Иу-у-у! Бж-ж-ж!"
Это напоминало эффекты "Карманных монстров", и Саша даже испугался, что
забыл на ночь выключить игровую приставку. Внешний вид растения тоже
изменился. Иголки стали твердыми, блестящими, словно хромированными, и к
тому же искрили. Кстати, когда Саша дотронулся до кактуса, то почувствовал
покалывание электрических разрядов. Он удивился, но не очень сильно,
по-настоящему удивительных событий ему и так хватало
Далее действие переместилось в школу. Перед первым уроком состоялся
неприятный разговор.
- ...Сашка, честное слово, я ему отдал' Ты в магазине был, Жаров
пришел, и я отдал! Честное скаутское!
- Вы что, дураки, меня же папаня убьет! Может, еще поищете?
- Да нет! Жаров все обыскал. Вчера весь вечер плакал, говорит -
выскочил за лимонадом, тут твой аппарат и свистнули. Прямо у него из
квартиры, сечешь?
- Ну, вообще... Где этот дурак-то сам?!
- На пустыре сидит, боится в школу идти. Решил, что мы с тобой его бить
будем. Саня, честное слово, я ему отдал!..
Первым уроком опять была математика. Матильда опытным взглядом
высмотрела синяк на лице шестиклассника Токарева и громогласно обратилась к
нему:
- Мало того, что ты математику не учишь, Токарев, так даже драться не
научился, - а потом, посуровев, стала выпытывать: - Кто тебя ударил? Ну-ка,
отвечай!
- Сам упал, - надувшись, буркнул ученик.
- Значит, испытал на себе закон всемирного тяготения, - тонко сострила
учительница. - Ладно, садись, потом с классным руководителем разберемся.
Урок продолжился. Марина и Саша не разговаривали - мириться они пока не
собирались. Саша мечтательно смотрел в пространство и невнятно бормотал:
"Ну, Душман, ну я в такое превращусь, ну ты запомнишь мой прямой переход..".
Лена Печкина, глядя на молчащих соседей впереди себя, смекнула шестым
чувством, что настало ее время. Она приступила к активному обхаживанию Саши
путем щипания, подталкивания и нашептывания всякого вздора.
- О чем это ты задумался, Токарев? - раздался над его ухом грозный
учительский зов. Он по привычке посмотрел на Марину, но та отвернулась.
Мария Теодоровна сокрушенно произнесла:
- К доске вызывать ведь смысла нет, правда, Токарев?
- Не зна-аю... - промямлил Саша.
- Опять замечание писать? Не поможет. Что ж, давай дневник, для твоего
же блага.
Учительница осквернила главный документ школьника первой "парой" и
строго добавила:
- Мерецкая! А ты куда смотришь! Проследи-ка, чтобы Токарев занимался.
Марина в ответ только хмыкнула.
После урока с учительницей случилась неприятность. Настолько несуразная
неприятность, что, предупреди ее заранее, она бы осадила на месте
непрошеного доброжелателя. Мария Теодоровна отнесла журнал в учительскую и
вернулась обратно. В классе никого не было
- С доски не стерто... - недовольно проворчала она и плавно опустилась
на свой любимый стул.
Впрочем, она ошиблась - это был вовсе не стул. Мария Теодоровна
обрушилась на пол, коротко ахнув от неожиданности, затем секунду пребывала в
положении, никак не соответствовавшем ее роли в обществе. И тут же взвилась,
гневно озираясь. С пола поднимался испуганный Саша Токарев, приговаривая:
- Я не знал... Я только хотел шнурок завязать... Я не знал, что вы на
меня сядете... У меня шнурок развязался, а вы взяли и сели...
Лицо учительницы на секунду стало жалким.
- Токарев! - воскликнула она и замялась, не зная, что и сказать.
- Шнурок развязался, - продолжал нудить ученик, явно собираясь
захныкать, - а вы взяли и сели...
- Вытри с доски! - нашлась Мария Теодоровна. Лицо ее задергалось, и она
скомандовала, забыв предыдущий приказ: - Всем в коридор!
Остаток перемены Саша просмеялся. Даже на вопросы заинтригованного
Алекса не мог ответить, только выдавливал через силу:
- Всемирное тяготение ей подавай... Раз закон, значит, терпите...
На большой перемене произошел инцидент. Семиклассник, известный под
кличкой Душман, стоял в укромном уголке школьного двора и курил. Он
культурно отдыхал. К нему развязно подошел шестиклассник Токарев, начисто
забывший, кто есть кто.
- Отдай часы, волосатый, - поигрывая желваками, попросил шестиклассник.
Душман обалдел. Даже сигарету выронил из вялых губ.
- Опять он, - сказал удивленно. - Неужели человеку одного фингала мало?
Не понимаю я таких.
- Отдай часы, а то хуже будет.
- Может, пойти навстречу товарищу? - Душман принялся размышлять
вслух. - Я ведь отзывчивый. Сделаю второй фингал хорошо, симметрично.
- Ты меня еще не знаешь, - предупредил дерзкий шкет.
- Почему не знаю? -озадаченно произнес Душман. - Знаю. Ноги об тебя
вытирал? Вытирал. Замечательно вытер. - Посмотрел на ботинки. - А сейчас
грязные. Придется повторить.
Он вздохнул, лениво подошел и так же лениво ударил. Затем хрюкнул и
согнулся пополам, прижимая к животу руку. Поразительная штука! Ему
показалось, что он влепил кулак в статую с веслом - вроде той, что стоит на
школьном стадионе, только меньше. И попал прямо в пустой каменный глаз.
- Я предупреждал, - сказал торжествующий голосок. Никакой статуи рядом
не было, только тот самый наглый щенок, и Душман разогнулся.
Щенок сказал, самодовольно сияя:
- Урод ты ушастый, а не Душман! Отдай вещь и чеши отсюда. Я ведь еще не
бил. Смотри, ударю.
Это было чудовищно. Такого Душман не испытывал и в кошмарных снах.
Какой-то сопляк смеет... Сопляк тем временем начал кланяться до земли, как
маятник, раз, другой, третий. Душман понял, что над ним издеваются. Он
озверел. И вломил без размаха, но в полную силу, как надо... Тут же полетел,
врезался в землю, даже перевернулся разок. Ощущение было такое, будто его
шарахнуло качелями. Если бы Душман успел что-нибудь заметить, он бы увидел,
что это действительно были сильно раскачанные детские качели. Сквозь шум в
голове он услышал слова:
- Свои часы я взял. Вставай скорей, а то уже урок начался.
И, как в тумане, увидел удаляющуюся фигурку.
Жизнь в школе продолжалась. На третьем уроке произошел любопытный
эпизод. Завхоз обнаружил в вестибюле длинную скамейку из физкультурного зала
на четвертом этаже. "Хулиганов развелось", - подумал он и снял двух
десятиклассников с урока, чтобы немедленно вернуть скамейку на прежнее
место. Десятиклассники добросовестно исполнили порученное и вернулись на
урок. Через десять минут завхоз, вновь проходя по первому этажу, убедился,
что скамейка стоит на прежнем месте. Тогда он ворвался на урок и потащил их
разбираться. Уже в вестибюле обнаружилось, что скамейки там нет, и красный
завхоз подумал, что теперь даже кефира в рот брать не будет. Говорят, в нем
тоже есть градус.
В этот день директриса улучшала материальную оснащенность школы. А
именно: в ее кабинет внесли новый стол, кресла и стулья, старую же мебель
справедливо распределили по кабинетам подчиненных. Никто не заметил, что
стульев внесли на один больше, чем значилось в комплекте. После этого на
ближайшей перемене разыгралась настоящая драма. Из запертого кабинета
директрисы доносились сочные звуки ударов и душераздирающие детские вопли
такого содержания. "Я все понял! Ой, больно!.. Я больше не бу-у-уду!.." На
этом фоне особенно жутким казался голос директрисы, который спокойно излагал
правила поведения в школе. Всю перемену у двери метался обезумевший завуч,
который тщетно стучался к своему начальству, отгонял испуганных детей и
одновременно делал вид, будто ничего особенного не происходит. Когда
прозвенел звонок и дети наконец разбежались, он открыл дверь взятым у
завхоза ключом. Кабинет был пуст. Работал магнитофон, прокручивая записанную
для школьного радиоузла праздничную речь директрисы. Естественно, без всяких
воплей.
Кроме того, в школе в этот день имели место и другие происшествия,
участники которых впоследствии либо ссылались на собственное переутомление,
либо недобро поминали захвативших школу дегенератов.
Например, в самом конце одной из переменок, когда уже прозвенел звонок,
находившиеся в учительской педагоги вдруг обнаружили, что выход загорожен
намертво застрявшим в дверном проеме гимнастическим "козлом". Учителя очень
спешили, поэтому вынуждены были преодолевать спортивный снаряд, кто как
умеет. Одни перелезали, другие проползали низом, самые энергичные - вроде
учительницы пения - совершали опорный прыжок. Физкультурник устанавливал
порядок, приговаривая: "Жаль, подкидной доски нет".
Были и еще случаи. На последней перемене Матильда, войдя в свой
кабинет, споткнулась о невероятных размеров классный журнал, лежавший на
полу в развернутом виде. На каждом листе было только название предмета и ее
фамилия с проставленной в четверти двойкой. Дойдя до математики, гордая
Мария Теодоровна заплакала... Буфетчица позорно бежала из столовой, уверяя
встречных, что пирожки были вполне доброкачественные, а какой-то подросток
превратился в скелет, сжимающий в зубах пирожок. Когда взбудораженная толпа
ворвалась в столовую, никакого скелета, разумеется, не было.
О других же маловероятных событиях остается только сказать: "Ну,
ва-аще!"
Иначе говоря, Саша Токарев хорошо поразвлекся в этот день - с выдумкой,
с огоньком. А потом вспомнил о Марине. Вернее, она сама о себе напомнила,
когда демонстративно приняла приглашение некоего мальчика из параллельного
класса покататься на спортивном велосипеде. (Собственно, Саша проименовал
мальчика по-другому: "Одна сволочь".) Они договорилась так: после уроков
расходятся по домам, затем новый друг берет дома велосипед и заезжает за
Мариной. Тут уж Саша все припомнил: и ее вечные подколы, и вчерашние
оскорбления...
В нужное время он сел в засаду возле собственного подъезда. Он видел,
как некий мальчик подкатил на велосипеде, спрыгнул и весело побежал
приглашать Марину. Саша, не дрогнув, пропустил "эту сволочь" мимо себя.
Дальше он не медлил. Скользнул к вражескому велосипеду и спровадил его в
густые кусты неподалеку. Затем с мрачной решимостью занял позицию,
превратившись в точно такой же двухколесный механизм.
Марина выскочила принаряженная, в брючках. Вокруг увивался некий
мальчик. Они непринужденно беседовали, и Саша подумал, стиснув зубы:
"Щебечите, птички!" Однако ясную картину предательства портило то
обстоятельство, что Марина почему-то встревоженно озиралась, будто боялась
встретить кого-то. Не Сашу ли?
А затем произошло следующее. Марина оседлала мнимый велосипед и резво
закрутила педалями. Некий мальчик потрусил следом, разъясняя особенности
спортивных машин, но она прибавила ходу. Мальчик оставался еще где-то за
домом, когда Марина, объехав кругом, подъезжала к подъезду. В этот момент
Саша резко мотнул головой, и руль вывернулся из ее рук. Норовистый велосипед
сбросил девочку прямо в лужу, широко раскинувшуюся после ночного дождя, сам
же на полной скорости въехал в кусты.
Марина, опираясь рукой о колено, тяжело поднялась на ноги и выбралась
на берег, едва не упав снова. Ее пошатывало. Лицо было залеплено грязью, у
блузки белой осталась только спина, а модные брючки и вовсе напоминали
одежду работника канализационной службы. Вид у нее был очень жалкий. Тут и
некий мальчик подбежал. Он завизжал, мигом утратив возвышенное состояние
души:
- Где велосипед, Мерецкая?
В ответ Марина заплакала. И побрела в парадную, прихрамывая.
- Где?! - крикнул мальчик вдогонку.
- Э, фильтруй базар, - сказал вылезший из кустов Токарев. - Там
конкретно твой драндулет.
Ломая ветки, мальчик последовал в указанное место.
Удивительно, но Саша почему-то не испытывал удовлетворения. Скорее,
наоборот...
16. ...я понял, что мне жалко Марину. Ей, конечно, было больно. Зря я
не подумал об этом раньше. Глупая получилась месть, да и стоило ли вообще
мстить? Тем более девчонке. И чего я так разобиделся? Бывало, по-всякому
обзывались, а потом самим же смешно делалось. С велосипедом, кстати, сейчас
мне все ясно стало. Марина тоже дура: куснуть меня хотела, позлить. А я,
между прочим, и так уже злой был. Зацепила она меня вчера с этими вещами...
Может, я и в самом деле поглупел? Дурацкое сочинение не мог написать. Еще
летом собирался Уэллса в библиотеке взять. Рацию забросил... Но за глупость
кусать нечестно!
Тихо в квартире. Первый раз не тянет что-нибудь включить. А ведь
поначалу все вместе врубал - кайф ловил. Почитать, что ли? Шкаф не
открывается...
И вообще как-то стыдно. Мщу, ерунду вытворяю. Кстати, вчерашний хмырек
с чердака превращаться мне запретил. Словом смешным грозился - "демонтаж", я
запомнил. Если этот псих, конечно, не приснился. У меня в детстве так
бывало: во сне добрался до горшка, а утром оказывается - нет... А вдруг я
влип со своими шуточками? Уж больно странный был этот "пришелец". Может,
действительно, я каким-то инопланетянам поперек дороги встал? Наверное, не
стоило мне превращаться. Ведь чувствовал же! А удержаться не мог - все мы,
Токаревы, такие, заводные.
Да, кстати! Мне еще доказывать надо, что я не верблюд! Инспектор явно
дело шил: самовольно, мол, хапнул способность. Надо бы пораскинуть мозгами.
Такие дела творятся! Что-то он там про граждан плел, вроде бы я выселил
кого-то в ночь перед вторым сентябрем. Между прочим, тогда в самом деле
подозрительная ночка была. Скрипы, кряхтение, завывание из шкафа. Уж не
сидел ли "гражданин" в шкафу? А потом начались заморочки: со шкафом, с
красками, с пианино. Следующей ночью я в телевизор превратился. И понеслось!
Сегодня утром с кактусом фигня какая-то. Может, все это друг с другом
связано и что-нибудь означает?
Начала в моей голове мысль наклевываться. Я, правда, не успел понять
какая, потому что меня отвлекли. Заявился Алекс с очень важным делом.
Оказалось, он пришел попрощаться. Петя Жаров решил сегодня же бежать из
дому - ехать на Север и зарабатывать на музыкальный центр, чтобы мне
вернуть - и Алекс должен ехать вместе с ним. Дело чести. Алекс был суров,
немногословен - короче, готов к испытаниям. Рукавицы попросил и еще сказал:
- Хочу с твоим папашей переговорить, про Норильск разузнать.
Норильск - это город такой за полярным кругом. Батя говорит, что там
находится рай для умных пройдох, которые умеют никель в золото превращать.
Стремный поворот! Надо же, что придумали, идиоты! Настроение мгновенно
поднялось. Смех из меня рвется, я даже опух, сдерживаясь, а тут звонок в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг