сдернули покрывало. Ярко светили фальшфайеры, и Индиана не отказался от
того, чтобы еще раз полюбоваться своей находкой. Особенно херувимскими
крыльями. Ангелы подчеркнуто не хотели глядеть на творящиеся мерзости и
направляли свои лица вниз, к крышке.
Солдаты и матросы довольно бесцельно бродили по подземелью, некоторые
столпились вокруг Ковчега, и, вероятно, их обуревали разные чувства.
Эсэсовцы Мюллера, окончившие военные училища системы НАПОЛА, были в курсе,
что перед ними еврейский магический предмет, враждебный германскому духу и
истинно тевтонским богам, Водану и Тору. Матросы считали, что в ящике
вылеживаются драгоценности, стратегические материалы или секретное
оборудование. Некоторые из них слышали, что раскопаны какие-то еврейские
скрижали, но даже будучи христианами, не очень-то понимали, что в
позолоченном ящике с крылышками находится величайшая их святыня. Лица
африканской и азиатской наружности просто зарабатывали деньги на тарелку
риса и бутылку пальмовой водки, им было глубоко плевать на странные забавы
белых людей.
Индиана аккуратно подобрался к Мюллеру, притиснул к его спине вороненый
ствол и проговорил без особых интонаций:
- Никаких резких движений, иначе выстрелю. Как вы понимаете, без
промаха. Я - Индиана Джонс.
- Что же вам угодно, герр Джонс? - осведомился штандартенфюрер, тоже
весьма тихо и ровно.
- Чтобы все солдаты с матросами убрались из пещеры, и мне был доставлен
работающий радиопередатчик. Здесь мне нужны только вы, недоносок-Хорхер,
балбес Урбах и мисс Кэмден. Трех заложников, надеюсь, хватит.
- А если этого не произойдет? - решил прощупать Мюллер.
- Тогда и вам, и тем, кто гуляет поблизости, придется немедленно
отправиться за пределы нашего мира, туда, где вы за все ответите. Не спорю,
при таком раскладе у меня тоже возникнут трудности со спасением души.
- Понял, - отозвался эсэсовский офицер и немедленно распорядился. -
Зебург, уведите свой взвод из пещеры. И матросов захватите, шарфюрер.
- Слушаюсь!
Эсэсовский фельдфебель рявкнул на лжекуротников и лжегражданских
моряков. Личный состав резво, без толчеи, направился к выходу, демонстрируя
отличную выучку. Почуяв, куда дует ветер, вымелись и азиаты с неграми.
Когда в пещере стало куда безлюднее, Хорхер отметил:
- Рядом с этим ящиком я бы спокойнее чувствовал себя в присутствии
германских солдат и матросов. В чем причина такого неожиданного решения,
господин штандартенфюрер?
- Вот она, в нашей робе и при оружии, - Мюллер показал большим пальцем
на стоящего за его спиной человека.
- Джонс! - вскрик Урбаха был похож на всхлип.
- Да, мои хорошие, это я. - Индиана Джонс отошел в сторонку. - Нам
пришлось повстречаться снова, потому что я еще не сделал последнего хода.
Мюллер, уроните-ка свой пистолет.
Едва штандартенфюрер опорожнил кобуру, как в руках Райнгольда фон
Урбаха появилась граната. Причем, палец его был пропущен через чеку. Личный
археолог фюрера, после стольких воскрешений своего врага, пришел явно в
параноидальное состояние.
- Джонс, тебе не достанется Ковчег! Он будет уничтожен, если ты не
бросишь "фольмер"!
Индиана оттолкнул Мюллера, мешающего прицеливанию, и развернул ствол.
Но поздно, Урбах успел скользнуть к камню и выдернуть чеку, теперь лишь его
палец придерживал рычажок.
- Спокойно, коллега, дышите глубже, - янки примирительно улыбнулся и
даже опустил дуло. - Какая бешеная муха вас укусила?
- Ну что, Джонс, раскусил я тебя? Боишься, демон? Без скрижалей Завета
ты лишишься колдовской силы, а заодно вся твоя большевистско-масонская
братия!
Взгляд немецкого археолога был очумелым, неразумным, в краях рта
скопилась слюна. Даже присутствовавшие в пещере немцы взирали на него с
удивлением и опаской, как на диковинного зверя.
- Ну, полноте, - Индиана попробовал угомонить осатаневшего коллегу. -
Все убедительно, вы произвели сейчас на меня сильное впечатление и достигли
своей цели. Нам, конечно же, есть о чем потолковать. Ценность нашего,
подчеркиваю, НАШЕГО открытия такова, что ее вполне хватит на двоих. Я даже
предлагаю подружиться и написать совместную статью по этому поводу...
Однако воспаленный взгляд и багровые пятна, расползшиеся по физиономии
Урбаха, выдавали одержимость, которая наконец прорвалась сквозь тонкий налет
лоска и цивилизованности.
- Заткнись, демон! - Нетвердая рука фанатика с бьющейся в пальцах
гранатой стала подыматься. - Сейчас, сейчас я превращу в пыль весь ваш
мир...
Вселенная содрогнулась, и Индиана Джонс это почувствовал.
- Стоп, Урбах! Вы меня переиграли... Тьфу, еще ученого из себя корчил!
Он отшвырнул оружие, а штандартенфюрер Мюллер тут же схватил свой
пистолет и направил на профессора.
- Сейчас вы тоже станете бывшим ученым, герр Джонс. Я вас разжалую в
простые трупы.
Мюллер зычно гаркнул, и пещера мгновенно заполнилась его подчиненными.
Урбах, шумно сопя, опустил руку и вернул чеку на место. Затем неожиданно
вступился за гостя.
- Сделать труп мы всегда успеем. Я думаю, доктору Джонсу небезынтересно
будет понаблюдать, как я общаюсь с Богом.
- В самом деле, мы его расстреляем чуть погодя, - решил дать отсрочку
озабоченный Хорхер. - За компанию с фройляйн Лилиан. Пожалуй, при докторе
Джонсе будет безопаснее вскрывать ковчег его демона, иудейского бога.
- На полчаса раньше, на полчаса позже, какая разница, - согласился
Мюллер и скомандовал своим солдатам. - Свяжите этих американских обезьян и
бросьте их в угол, чтоб не портили вид!
- Мюллер, как вы можете, - поморщился Урбах. - Белые американцы, такие,
как наш коллега герр Петерс, вовсе не обезьяны.
Чарльз, вернее Карл, довольно гоготнул.
- Что ты здесь делаешь, Чак? - выкрикнул Джонс, которого в этот момент
опутывали веревками. - Ты что, той же породы, что и Бьюкенен?
- У меня нет никаких симпатий к нынешней немецкой идеологии, если вы
это имеете ввиду, - отозвался свежеиспеченный Петерс. - Ничего личного, как
говорится. Бизнес есть бизнес, прибыль превыше всего. "Форд", "ИБМ" и многие
другие наши фирмы ведут дела с немцами. А это, Инди, то высшее начальство,
которое никто никогда не выбирает.
Мюллер бросился было вперёд, желая прервать столь внезапный обмен
любезностями, однако Хорхер придержал его за рукав.
- Тихо, пусть пощебечут, - сказал очкарик, сладко щурясь. - Любопытно
же.
- Гниль ты продажная! - продолжал кричать Индиана. - Когда только
успели сговориться с этими тварями? Неужели ты причастен к налету на ваш
штаб в Стамбуле и к гибели собственного папаши?
- При чем тут Стамбул и мой папа?
- При том. Билл Питерс сомневался, его ли ты сын. Теперь ясно, что не
зря сомневался.
- Слушайте, дела моей семьи никого не касаются, даже вас.
- Кто такой Даллес? Предатель, как и ты?
- Это посредник между корпорациями и спецслужбами. Очень могущественный
человек. Бьюкенен совершенно зря вам проговорился, и, если б он вернулся из
Храма Чаши, вероятно, пришлось бы его... хотя, что теперь кулаками махать.
Кстати, убрав Бьюкенена, вы обеспечили бесславный конец группы "Сигма".
- Я - обеспечил? Что за чушь ты несешь, Чак!
- Стал бы я нести чушь человеку, минуты которого сочтены... Когда
Бьюкенен не смог выполнить условия сделки с немцами, Даллес взял под
контроль группу "Сигма". Для исполнения новых функций она была преобразована
в группу "Омега". Это произошло уже после смерти моего отца. После, Инди,
так что засуньте свою мораль обратно. Да и вряд ли бы мой отец стал
исполнять поручения Даллеса. В отличие от меня.
- Значит, ты и вправду той же породы, что Бьюкенен. И какую сделку
хотят провернуть твои хозяева? А-а, догадываюсь. Они помогают немцам вывезти
реликвию из контролируемого англичанами Средиземноморья, а немцы, наверное,
пообещали Уолл-стритовским тузам доступ на рынки захваченных ими стран.
- По Ковчегу было достигнуто соглашение о разделе, так сказать,
продукции, - ответил Чак Питерс, позевывая. - Нам принадлежит ровно половина
того, что будет найдено внутри. Иначе говоря, одна из двух скрижалей Завета.
- Бездари. Ничего вами "внутри" не будет найдено, - сказал Джонс,
прежде чем его швырнули в скрученном виде на холодный каменный пол. - Вот
идиоты, двоечники... - он засмеялся.
Впрочем, никто его уже не слушал. Развлечение закончилось.
...Рядом была теплая, хотя и связанная Лилиан. Опять бывшим влюблённым
представилась возможность (может быть, последняя) объясниться в своих
чувствах.
* * *
- Ты действительно обезьяна, Инди. Ухитрился потопить эту дерьмовую
лодку, и не заметил, как превратил Урбаха в натурального психа. С гранатой в
кармане.
- Давай о чем-нибудь другом, Лили... Я все-таки рад, что мы с тобой еще
раз встретились.
- Чудак ты, доктор Джонс. Да нас же кокнут вместе. Одной пулей.
- Когда я приставил "фольмер" к спине Мюллера, было двадцать минут
двенадцатого, значит, не все потеряно. Лишь бы они не медлили со вскрытием
Ковчега.
- Чудак в квадрате. Отключись ты от этого сокровища, доигрался уже.
- Я не могу отключиться, потому что именно сейчас, когда мне вынесли
смертный приговор, все утряслось в голове и прояснилось... Извини меня,
крошка.
- Сам ты "крошка". Горбушка. Он еще имеет наглость извиняться.
- Помнишь, я тебе рассказывал и показывал апокриф? На данный момент
почти каждая буква в нем обрела смысл. Мой отец давным-давно все понял. За
исключением одного слова, которое он не учел из-за двух лакун в тексте, ну и
своей гордыни. Эта лакуна соседствовала с именем Х. Иоанос и с упоминанием
женщины-птицы. Так вот, выпало из документа слово "fili", то есть, сын.
Выходит, сынок вышеупомянутых персонажей - и есть главный герой. Мой папаша
Генри Джонс согласно лингвистике - не кто иной, как Х. Иоанос. А
женщина-птица из стеклянной страны - это моя мать, ведь ее девичья фамилия
Орлофф. "Орел" означает на русском языке всем известное пернатое. Да и
стеклянная страна - это северо-восточная Россия, край льда, который кажется
южанам похожим на стекло. Именно там, в казачьем поселении Походск, и
родилась мама. Улавливаешь мысль?
- Надо понимать, главный герой - ты, Инди. Герой, на попе с дырой...
Еще скажи, что являешься на самом деле не парнем из Иллинойса, а древним
греком... Вообще-то с твоей трепотней легче помирать, поэтому говори, я тебя
не ограничиваю.
- Я не древний грек, а тот самый воин-монах из апокрифа. В полном
соответствии с пророчеством проживаю, то есть имею квартиру, в стране у пяти
великих озер.
- Это кто монах? Ну, ты себе льстишь!
- Десять лет тому назад ты отбила у меня охоту к законному браку. В
итоге ни с одной дамой я больше одного раза в одной кровати не лежал. А вот
мой отец был официально женат, чему я свидетель и одновременно вещественное
доказательство.
- Очень интересно, монах и прелюбодей одновременно... Да не прижимайся
ко мне так, не щекочи своей дурацкой бескозыркой... От папаши ты во всем
ума-разума набрался, кроме одного - не научил он тебя детишек делать.
- Папаша только подготавливал поиски, и, можно сказать, руководил
процессом. Но отмечу без ложной скромности: кто, как не я, пер на рожон,
когда надо было что-нибудь отнять у немцев - Камень, Чашу или Ковчег?
- А пока ты пер - с упорством, достойным лучшего применения, - то
окончательно сбрендил, Инди. Почему глупость заразна? Вначале твой одаренный
папаша и Урбах, потом ты...
К лежащим подошел личный археолог фюрера, уже облаченный в одеяние
иудейского священника.
- О чем вы столь увлеченно шушукаетесь?
- О своем, личном, мы же собираемся пожениться, - отозвался Индиана. -
А костюм вам, как ни странно, по фигуре.
- Спасибо за комплимент, доктор Джонс. Пожалуй, ваша кончина меня
растрогает. Вы изрядно потерзали мои нервы, но в конце концов все, что вы
натворили, пошло нам на пользу. Вот почему я сохранил вам жизнь на ближайшие
двадцать минут, и вы сможете поприсутствовать при том, что называется
историческим событием.
- Спасибо за отсрочку, Райнгольд. Тем более, у вас в СС не любят тянуть
время.
Урбах благодушно поморщился. К этому моменту он полностью обрел
экспортный цивилизованный вид.
- Я не эсэсовец, хотя член партии. Если честно, мне не слишком по душе
то, что втолковывается рядовым партийцам, простым эсэсовцам, да и массам.
Мы, ядро партии, вовсе не считаем, что своя порция величия причитается
любому толстяку, который имеет немецкую фамилию, пьет пиво и жрет сосиски с
капустой. Мы жаждем поворота к чистым истокам нашей расы, мы возвращаем эру
богов и героев.
- Ага, возжаждали после того, как прочитали папин апокриф, - подколол
Индиана.
- Куда раньше, доктор Джонс. С начала этого века германский дух стал
ощущать приближающийся излом времени, - немецкий археолог явно вошел в роль
Вершителя, голос его был величав. - Апокриф обрисовал лишь конкретику. Излом
уже начался, недаром наши заклятые враги делают все необходимое для нашей
победы. Мы напортачили лишь в том, что слишком много времени потратили на
старого Джонса. Ведь его отпрыск носит то же имя, однако отличается куда
большей пронырливостью и везением. А теперь, с вашего позволения, я
приступлю.
И под сводами древнегреческой пещеры из уст нациста зазвучала иудейская
молитва. Древние слова, объемно отразившись от каменных сводов, поступали в
уши эсэсовцев.
- Шма Исроэйл, Адэйной Элэйхэйну, Адэйной Эход. Борух Шейм Квэйд
Малхусэй Лээйлом Воэд...
Никто из немцев, кроме личного археолога фюрера, не понимал сказанного,
да и сам он не вникал сейчас в смысл молитвы, хотя означали гулкие звуки
следующее: "Слушай, Израиль, Господь Бог Наш, Господь Един. Благословенно
Имя Твое, Владыка Вселенной..."
Двое кряжистых эсэсовцев, играя желваками на волевых физиономиях, сняли
крышку Ковчега.
- Давайте, герр Петерс, - распорядился Урбах.
"А он не утратил осторожности, - подумал Джонс. - Вот для какого
сомнительного дела им понадобился начинающий бизнесмен Питерс".
Чак заглянул внутрь, затем запустил туда руку, пошарил. На лице его
отразилось тягостное недоумение, а небольшой лоб как будто съежился из-за
поднятых бровей. Обернувшись к нацистам, он отрицательно покачал головой. Те
восприняли его мимику, как свидетельство безопасности.
Урбах тоже запустил руку в Ковчег. Мгновение спустя его ладонь
поднялась, однако в ней не оказалось ничего, кроме горстки песка.
- А где скрижали? - глупо спросил он.
- И все? - Хорхер хихикнул, тоже ухватил песок в горсть и сыпанул им. -
Столько усилий потрачено на эту пыль. Мне теперь даже совестно расстреливать
герра Джонса и фройляйн Лилиан.
- По крайней мере, хорошо, что нам не придется тащить эту пыль
дальше, - заметил расслабившийся Мюллер.
- Эту пыль при хорошей рекламе можно распродать по сто долларов
коробочка, - возразил Чак Питерс. - Я обеспечу реализацию.
- У нас не универсальный магазин, и вы с нами больше не работаете, -
гадливо сказал Хорхер.
Нацист выстрелил в Питерса, почти не глядя, - но попал.
Удачно попал - в горло.
Учёный сержант упал на колени, потом на спину. Он жил ещё с полминуты,
прежде чем захлебнулся кровью. Успел даже сказать, точнее, пробулькать:
- Я, кажется, не давал повода...
И всё. Для него - всё.
Индиана Джонс захохотал. Лилиан Кэмден отвернулась...
Несмотря на появившийся труп, по толпе солдат и матросов прокатилось
расслабление: они ничего не понимали, но чутко реагировали на флюиды,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг