весь интерьер не просто сотрясался, но и входил в резонанс. От каждого
мелодичного звяканья тревожно екало сердце.
Неприятность случилась только у самого выхода, где Лилиан
поскользнулась от нетерпения. Индиана едва успел вытащить ее из ловушки,
где, устрашая слушателей звоном и грохотом, начался стеклопад.
Дальше была лестница, которая вела вверх футов на шесть.
- Похоже, переходим на другой уровень, где нас с нетерпением ждут новые
заготовки древних мастеров, - вздохнул привычный к сюрпризам археолог.
- Слышишь, шуршит, Инди, - сказала Лилиан, когда они поднялись, и
довольно-таки судорожно сжала его руку.
Индиана вновь затеплил зажигалку, после чего разобрался с источниками
подозрительных звуков.
- А вот и местное население, радостно встречающее заморских гостей.
Мыши и крысы, нелучшие представители семейства грызунов.
- Всего-то грызуны, - Лилиан расслабилась, шумно вдыхая и выдыхая.
В отличие от фройляйн Шнайдер, мисс Кэмден не питала особых чувств к
этим зверькам. На мгновение в спинном мозгу Индианы воскресли чувства,
которые он испытал, когда мокрое тело Эльзы прижалось к нему в подземелье
базилики...
Мышей и крыс было действительно изрядно, хотя вели они себя весьма
робко, стараясь бегать не по открытому месту, а вдоль стеночки. При этом
некоторые крысиные экземпляры достигали преогромных размеров, чуть ли не
двух футов в длину.
- Значит, змеям есть что покушать. Подполз и выбирай крысу пожирнее. -
Индиана поставил себя на место рептилии и оттого враждебность к
пресмыкающимся тварям почти испарилась. - Не зря тут Микки-Маусы какие-то
запуганные.
- Местным грызунам надо не только трусить да бояться, но и иметь что
пожевать, - здраво высказалась Лилиан.
- Во-первых, можно друг друга кушать. Благодаря бесконечным дракам и
естественному отбору вон какие здоровяки появились. А во-вторых...
Индиана наклонился и отколупнул что-то от пола.
- Ты чего там нашел, Инди? Крысиное дерьмо для коллекции фекалий в
Художественном институте?
- Нет, пара соломинок и шелуха от зернышек. Похоже, зверьки кормятся
зерном, которое...
- Кто-то засыпает через щели сверху, с поверхности, - проявила
догадливость Лилиан. - Немцы, что ли, стараются?
- Скорее, в роли кормильцев выступают местные жители. Приносят как бы
жертвы, чтобы змеи, довольные количеством мышей и крыс, не вылезали на
поверхность для отхожего промысла.
Вскоре скитальцы уткнулись в массивные двери, а то и ворота. Индиана
задумался, даже присел на корточки.
- Чего мы ждем, Джонс? Торжественного приглашения?
- Просто вспомнилось. "Чти субботу" - заповедь четвертая. То есть надо
отдохнуть телом и поразмыслить о вечном.
Минут через пятнадцать он все-таки попробовал распахнуть устрашающего
вида створки. Двери оказались незапертыми, может, щеколду расковыряло время,
может, они заманивали визитеров.
Немного пройдясь по переходу, украшенному гематитовыми изваяниями змей,
посетители подземного храма повстречали что-то, напоминающее...
- Ветхий кожаный сапог, - предположила Лилиан.
- Или старую змеиную кожу. А змея-то немаленькая была. И кожу свою она
сбросила недавно. Так что мой отдых у двери был необходим, хотя и не
достаточен, для сохранения наших собственных шкурок.
* * *
Тем временем, неподалеку от места, где находились Индиана и Лилиан,
только гораздо ближе к небу, беседовали Урбах и Мюллер.
- В чем дело, старина? - спрашивал штандартенфюрер у личного археолога
Гитлера. - Ковчег в наших руках. Через три часа самолет будет готов ко
взлету. К сожалению, мы все-таки в пустыне, и бензин придется
перефильтровывать, да и кое-какие самолетные узлы почистить надо от песочка
и пыли.
Ученый в ответ выплескивал свой невроз.
- Меня беспокоит то, что я не видел трупа доктора Джонса! Эта
хитрозадая бестия чрезвычайно живуча, а главное - везуча. Я уверен, что эти
Джонсы - масоны. И не последних степеней.
- Масоны? - Мюллер даже оглянулся по сторонам, услышав название
страшных осквернителей германского духа.
- А также коммунисты, - добавил гущи Урбах.
- Ком... коммунисты?!!
- А вы как думали, штандартенфюрер, если жена старого Джонса и мать
молодого Джонса - это русская по фамилии Орлофф? Я предлагаю повторно
вскрыть Обитель Умерших Душ и убедиться в том, что этот человек
действительно обезврежен... или, если потребуется, добить его.
- Если честно, я не вижу в этом никакой необходимости. Похоже, дело в
вашей мнительности. А может, вы надеетесь, что фройляйн хорошо сохранилась в
этом змеюшнике и хотите выудить ее, пока Хорхер дрыхнет в своей палатке
после ночной работы? - Офицер хохотнул в лицо археологу с
непосредственностью городских низов. - Ладно, так и быть, выделю вам
отделение во главе с обершарфюрером Кемпке, он у нас не боится рептилий.
Лично при мне поймал живую гадюку, кажется, гюрзу. Более того, закусал ее до
смерти и слопал, как сосиску.
И вот плита, которая, казалось, навечно отгородила от мира Обитель
Умерших Душ, была поднята снова. Первый же солдат, который спустился вниз,
сообщил, что гадов полно, но свежих трупов не видно, к тому же статуя
большого змея рухнула, а в стене зияет внушительный пролом.
- За ними! - отчаянно затрубил Урбах. - Прикончить!
Несмотря на кирпичного цвета загар, его щеки обесцветила бледность,
смахивающая на плесень.
- Да никуда они не денутся в этом подземелье, - досадливо поморщился
Мюллер. - Будь они хоть трижды масоны, все равно сдохнут от голода или
змеиных поцелуев... Ну, ладно, давайте для очистки совести поищем ваших
друзей.
У развилки с четырьмя ходами Кемпке направил по два солдата в каждую
щель. Остальных оставил пока с собой. Из коридоров, перед которыми
установлены были изваяния языческих богов, вскоре донеслись душещипательные
вскрики. Или просто - ни ответа ни привета. Явились обратно только те двое,
что отправились по коридору, не предваренному божественным изваянием. Эта
пара эсэсовцев добралась до глухого завала и на том их путешествие
закончилось.
Когда раздосадованный обершарфюрер сунул голову в коридор, находящийся
под покровительством бараноголового божества, то в пяти шагах от себя
заметил тело своего солдата, нанизанное на что-то, напоминающее большой рог.
- Вот дерьмо, - отпрянул командир и, особо не ломая голову, принял
решение. - Ребятки, слушай меня. Мы посидим здесь немного, покурим, а потом
вернемся и доложим Мюллеру, что все тщательно обшарили и лично видели этих
американцев в трупном виде. Ну, в самом деле, сохранить себе жизнь и
здоровье здесь может только пресмыкающийся гад.
Пятеро оставшихся эсэсовских ребяток рады были повиноваться столь
мудрому распоряжению.
* * *
Индиана и Лилиан между тем добрались до камеры, в которой ничего не
имелось, кроме трех больших саркофагов да фресок весьма устрашающего
содержания. Две емкости для тел были пусты и как будто кого-то ожидали.
- Лет через двадцать я от такого ящика не отказался бы, - мрачно
пошутил доктор Джонс и сковырнул крышку со среднего саркофага.
И тут же откатился назад со всей возможной скоростью. С каменного ложа
поднималась змея невообразимых размеров. Причем, ядовитая. Кобра, чье тело
было толщиной с канализационную трубу, а шипение достойно паровозного
свистка. Размеры быстро раздувшегося воротника превышали габариты зонта, две
пары верхнечелюстных зубов по длине тянули на хорошие эсэсовские кинжалы.
Окрас же аспида-монстра был грязновато-белым.
Ужас жаркой тяжелой волной прокатился по всему телу закаленного
археолога, что уж говорить о бедной женщине. Змея потрепетала раздвоенным
языком и, уловив запах страха, источаемый людьми, отвела назад голову для
нанесения удара.
- Так вот кто здесь питается крысами, мышами и рептилиями послабже. А
нажравшись отдыхает в саркофаге, - прошептал Индиана.
Успокоившись от своих же бодрых слов, он заметил, что змея отказалась
от немедленного броска и даже решила присмотреться щелевидным зрачком к
столь странным посетителям.
- Остается пожелать себе недолгих мучений, - закончил он мысль. - Эх,
имелась бы дудочка под рукой...
Как-то вдруг доктор Джонс оказался не то, что под гипнозом, но, по
крайней мере, лишенным воли. Белое нескончаемое тело, струящееся из
саркофага, отупляюще действовало на все двигательно-решительные центры
мозга.
- А может, она и не кусает ядом вовсе, а просто душит кольцами, -
понадеялась Лилиан, которая явно была не в себе.
Кобра не торопилась, она явно желала произвести впечатление; наверное,
оттого, что была сыта. Возможно, у нее даже имелись творческие наклонности.
По-крайней мере, свое тело она укладывала в незаурядный орнамент.
Индиана всячески пытался разогнать сгущающийся в мозгу туман и очень
кстати вспомнил первую заповедь. Это неожиданно помогло. Он понял - цветок
благоговейного ужаса распускается по той причине, что гадина-переросток
играет в его округлившихся глазах роль божества. Он поклоняется ее величине,
диковинности, смертоносности. Но ведь ее рептильные мозги представляют собой
довольно примитивную машинку...
Доктор Джонс воспрял и осмотрелся.
С противоположной стороны камеры имелся выход, однако бдительное
животное не пропустило бы людей туда. Если так, остается отступать по
прежней дороге, находясь в зоне досягаемости с одного броска.
- Надеюсь, Лилиан, мы настолько приглянулись хозяйке салона, что она
всё-таки не станет душить нас кольцами, а угостит хорошей порцией яда. Если
у нее в слюнке преобладают нейротоксины, то смерть будет легкой и даже
приятной. Но мое утверждение еще нуждается в опытной проверке. Правда,
хороший экспериментатор старается опыты ставить не на себе... - лопотал
Индиана успокоительную ерунду и заодно давал инструкции: - Не делай резких
движений, не психуй, перебирай ногами к выходу...
Когда Лилиан собралась последовать этому совету, кобра слегка
возбудилась. Джонс не растерялся - успел закурить и выпустить струйку дыма в
сторону рептилии. Та насторожилась, активно заработала жалом, покрутила
мордой, на которой выделялись терморецепторы (позади ноздрей). Небольшой
паузы хватило, чтобы шмыгнуть обратно в коридор и захлопнуть дверь за собой.
Засов, сохраненный благоволением времени, легко встал на место.
Едва беглецы отгородились дверью, как голова змеи ударила в преграду,
которая содрогнулась, несмотря на очевидную крепкость.
Индиана скинул куртку, потом рубаху и снова облачился в куртку. С
освободившимся предметом гардероба он сбегал в Палату Битых Стекол и
вернулся через десять секунд с импровизированным мешком, полным битого
стекла. Голова змеи (или змея?) уже вышибла несколько двухдюймовых досок,
передние зубы-кинжалы кромсали дерево. Очередной удар - и сплюснутая башка
проникла в образовавшуюся дыру, попутно разевая пасть - влажную, полную
слизи, смрадно и мокро дышащую.
Тут и археолог подоспел.
Он бросился вперед, как вооруженный гранатой боец бросается на танк, и
зашвырнул в разверстую глотку стеклянную бомбу. Затем резво отдернул руку,
потому что челюсти мигом захлопнулись. После чего голова твари конвульсивно
спряталась в дыру. Из комнаты с саркофагами донесся шум бросков и ударов
мощного тела. Змее было больно.
- Скоро ей конец, а нам, значит, зеленый свет, проход свободен, -
оптимистически выразился археолог. Но тут некая благая сила посоветовала ему
обернуться. Индиана послушался и увидел, что с противоположной стороны
коридора направляется к людям еще одна рептилия. И поздоровее, чем первая, -
двадцати футов в длину - вдобавок, белее снега. Скорее всего, она спустилась
через какую-то трещину в потолке, привлеченная аппетитным ароматом
человеческих организмов.
Лилиан захрипела, как простуженный петух, да еще растопырила перед
лицом пальцы. Индиана стал аккуратно разворачивать ее за плечи в сторону
камеры с саркофагами.
- Спокойно, мы сейчас поменяем здоровую кобру на очень больную. - Он
лязгнул засовом и распахнул дверь.
Зрелище было жутковатым. Змея прыгала, билась о потолок и валилась
вниз.
- Когда я скажу "три", мы бежим вперед. Я - вплотную к первому
саркофагу, ты - рядом с третьим.
Сказать было легко, но уже на полпути Индиана догадался, что не суждено
ему успеть. Он оттолкнулся от пола, пытаясь перемахнуть через змеиное тело,
работающее, как скакалка, и попал прямо в белое кольцо. Тяжелы и судорожны
были тиски. Профессор оценил, что, несмотря на все свои усилия, он секунды
через три будет задушен. Или наколот на зуб... Голова гада уже повернулась к
нему, обиженный взгляд животного протыкал почти вещественной яростью, с
клыков брызгала смертельная слюна. Змея сделала еще бросок вверх, а потом
пасть ее метнулась в сторону Индианы...
Ой, какой большой зев... Доктор Джонс сомкнул веки.
И вдруг тиски ослабли. Человек выскочил из кольца, упал на четвереньки,
побежал дальше - на коленках и локтях. Только на самом выходе он посмел
оглянуться и узнать причину внезапной милости.
Оказывается, местные рептилии-переростки были змееедами. И отнюдь не
дружили друг с другом. Сейчас больший гад, явившийся со стороны коридора, не
в гости наведался, а уцепился зубами за хвост меньшего и обвился кольцами
вокруг его тела. После чего принялся поглощать собрата. Конечно же, этот
второй гад не знал, что вместе с едой поглощает и мешок со стеклом. Впрочем,
ему могло повезти - когда меньшой брат (или сестрица) окажется полностью
внутри, осколки будут достаточно истолченными и облепленными
пищеварительными ферментами.
Потом начались блуждания Индианы и Лилиан по подземным закоулкам.
Коридоры, в которых не разогнуться, сменялись довольно просторными камерами.
Неровное пламя зажигалки изредка выхватывало из мрака изваяния хтонических
богов, от которых портилось настроение. Или освещало фрески, изображающие
мытарства астрального двойника Ка в подземном царстве, где на него то и дело
посягали недружественные чудовища. (Дух, оказывается, тоже съедобен.) А под
подметками то и дело хрустели древние кости.
- Старайся не давить скелеты ногами, - профессионально предостерег
археолог свою напарницу и поднял с пола изгрызенную коррозией бронзовую
пластину с сохранившимся профилем бараноголового существа.
"Амон-Сокрытый", - сразу же определил смотрящий.
Суетились грызуны, тыкались вполне дружелюбными мордочками в щиколотки,
пискливо возмущались, когда им наступали на лапки. Это вызывало душевное
волнение, потому что нервная система каждую секунду ожидала куда более
ужасного соприкосновения. Уши болезненно напрягались, пытаясь уловить
шипение, похожее на шум, возникающий при продуве трубы среднего диаметра.
И вдруг - показалось или взаправду?
- Лилиан, не дыши, - скомандовал мучительно прислушивающийся
археолог. - Теперь дыши. Как бы стать похолоднее, ведь эти змеи, похоже,
реагируют на тепло.
- Инди, жуть меня пробирает, даже в ухе зачесалось. Мне кажется, она
где-то рядом. Пожалуйста, включи зажигалку.
- Нельзя, огонь мы прибережем на самый последний момент, - неловко
выразился мужчина.
- Вот он приближается, твой последний момент, ты разве не чувствуешь? -
зашлась мисс Кэмден истерическим шепотом.
Доктор Джонс вдруг устал бояться. "Чти субботу", - значит, отрешайся от
суеты. И когда Отрешение свершилось, он соприкоснулся с чужим сознанием,
однако не своим мятущимся рассудком, а чем-то высшим, лишь наполовину
имеющим отношение к человеку.
Находись доктор Джонс в более академической обстановке, у него бы
наверняка сработала эрудиция.
Которая бы поведала, что египтяне называли это Ка, греки - даймоном,
римляне - гением, что оно считалось мыслящим организмом, связывающим
человека с иными духами. Что древние израильтяне полагали этот организм
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг