* Шверт - меч (нем. ).
Отвлеченные мысли прервались, потому что человек, ползущий по тоннелю,
уперся в дверь.
Просмоленные доски, окованные железом. Смех. Былая неприступность
обернулась блефом: дерево сгнило, металл проржавел. Путник имел с собой
ломик и воспользовался инструментом без всякого уважения к седой древности.
Небольшого усилия хватило, чтобы преграда слетела вместе с петлями.
И тесные ссохшиеся недра кончились. Пространство раздвинулось, позволяя
поставить лампу на пол, встать, потянуться, разминая слипшиеся мышцы.
Человек на мгновение оперся о стену, приходя в себя, превращаясь из
безмозглого земляного червя в профессора археологии.
"Инди, - сказал он себе, - а ведь ты, кажется, почти дошел..."
Отсюда начинался нормальный тоннель - с каменными, укрепленными
люнетами перекрытиями крестовой формы. Эта часть подземелья была более
поздней постройки, а наверху, очевидно, начиналась территория, ограниченная
остатками внутренней крепостной стены.
Профессор археологии продолжил путь. Мысли его обрели простор и
свободу - вместе с телом.
В замок не так-то просто было попасть. Да, ограждение и стены
разрушены, от большинства башен остались только фундаменты - этим
необратимым процессам изрядно помогла длившаяся столетиями борьба городов с
феодалами, а феодалов - друг с другом. Да, ров давным-давно высох, поскольку
река заметно обмелела за девять веков. И сама грозная цитадель, начиная с
шестнадцатого века, была брошена под безжалостные подошвы времени, когда
частично, а затем и полностью утратила свое стратегическое значение в связи
с изменением способов ведения войны. И все-таки, чтобы сейчас проникнуть в
нее и вернуться обратно, давалась всего одна-единственная попытка. В самом
деле, не постучишься же с улицы и не скажешь нынешним владельцам,
предварительно сменив шляпу на берет, что тебя интересуют старинные
гобелены, а сам ты - шотландский граф? На тебя в лучшем случае спустят
собак. Вышколенных немецких овчарок. Потому что нынешние владельцы - о-о,
они не просто бароны или банкиры. Слишком уж много у них автомашин и
катеров, слишком уж заметна военная выправка у прислуги.
Когда пала династия Бабенбергов, эти земли перешли чехам, затем
Габсбурги вернули их Австрии, а уже в семнадцатом веке холм вместе с руинами
был отдан одному из ландграфов по имени Грумм. Пресловутый Грумм построил на
месте жалких остатков готической крепости шикарный охотничий замок в стиле
позднего ренессанса, дорушив при этом то, что мешало строительству, и
пощадив то, что не мешало. Груммы владели замком до восемнадцатого года
нашего века, затем он несколько раз менял владельцев, в среднем каждые пять
лет.
Кому бывший Шверт-на-Мархе принадлежал теперь?
Путник прошел еще ярдов шестьдесят, прежде чем тоннель кончился. Пол
превратился в лестницу, ступеньки которой упирались прямо в потолок.
Оставалось подняться и просочиться сквозь толщу камня... Спокойно, сказал
себе археолог, здесь должен быть люк. И люк нашелся, следовало только
внимательно осмотреть поверхность камня над головой. В агонизирующем свете
лампы ясно обозначился квадрат. Человек уперся в плиту обеими руками и
поднатужился, призвав в помощники собственное нетерпение. Что-то хрустнуло -
нет, не в камне, а в человеческой спине. Он опустился на ступеньки,
покачнувшись, едва не упав. Озабоченно подумал: "Не сорвать бы поясницу.
Радикулита мне только не хватало". Затем взглянул вверх и энергично
поднялся. Ощупал щель пальцами: камни плотно пригнаны друг к другу. Что же
делать? Рисковать или не рисковать? Путник взял поудобнее ломик и ударил в
щель. Замер, прислушиваясь. Вторично ударил, уже смелее, сильнее, и пошел
обивать плиту по периметру. Одно из размеренных движений дало неожиданный
результат - то ли удар оказался точнее, то ли преграда дряхлее, но острие
лома пробило щель насквозь, выскочив наружу. Человек втянул инструмент
обратно, и в тот же момент...
Сквозь дыру хлынула какая-то жидкость.
Он отскочил, рассматривая испачканное пальто. Пиво! Из потолка щедро
лилось прекрасное черное пиво, мгновенно наполнив подземелье неуместным
сладко-кислым запахом. Человек отступил еще на шаг, давая дорогу
вырвавшемуся на свободу продукту. Липкие струи стекали по ступенькам,
жизнерадостно пенясь, и в утомленном мозгу путника родилась безумная мысль:
что если этот поток не кончится? Что если наверху гигантский заводской чан,
чудо бродильного производства? Ужасная картина представилась ему: пиво
неудержимо поднимается, до краев наполняет тесный тоннель, человек отчаянно
барахтается под самым потолком, ловит ртом остатки воздуха... Поток на
глазах терял силы, иссякал. Последние капли гулко упали на ступеньки -
конец, можно продолжать работу.
Человек снова надавил руками на плиту - и она подалась!
Наверху был погреб. Вдоль стены рядами выстроились бочки с пивом, и
одна как раз стояла на люке, вот почему камень оказался столь неуступчив.
Излив из чрева все запасы, бочка утратила не только смысл своего
существования, но и массу. Человек выполз наружу, расталкивая стянутые
железными обручами деревянные бока...
Замок Грумм!
--------
Неужели добрался? Невозможно поверить. Месяц поисков позади, месяц
выживания во вражеском тылу, без денег и без связей, в условиях жестокой
конспирации. Хоть и года не прошло, как Австрия была захвачена Германией,
мирная эта страна стремительно преображалась, теряя остатки свободы... Он
жил в Вене, проводя все отпущенное ему время в библиотеках и открытых
архивах. Одна из пожилых библиотечных фрау приютила его за символическую
плату - расплачиваться приходилось главным образом своим обаянием и
разнообразными обещаниями. Ведь археолог, согласно документам, прибыл из
Италии, и не просто из Италии, а из самой Венеции, где работал консультантом
знаменитой галереи Академии. Бедный в денежном отношении ученый прибыл в
Австрию по личным делам, то есть командировку ему никто не оплачивал, и
женское сердце не могло не сжалиться. Тем более, он честно и от всей души
обещал принять фрау в Венеции. И вообще он был мил, очень мил.
Первым большим успехом итальянского ученого стало то, что ему удалось
раздобыть зимнее пальто. Он получил этот необходимейший для местной жизни
трофей благодаря меткой стрельбе. Нет, никого не убивал, просто некий
азартный австриец, сосед доброй фрау, затащил его однажды в тир и предложил
соревнование. Представитель чистой расы, очевидно, хотел посмеяться над
библиотечным хлюпиком. Откуда бедняге было знать, что перед ним стрелок с
двадцатилетним стажем? Короче, археолог поставил свою осеннюю куртку против
пальто развлекающегося оппонента и победил, разумеется. Откровенно говоря,
пальто было старым, ношенным, но все же... Затем он выяснил местонахождение
замка Грумм и, взяв след, побежал по нему, уткнув острый тренированный нос в
каталоги и древние книги. Интересовавший его объект располагался практически
на границе бывшей Австрии со Словакией, да и расчлененная Чехия была совсем
неподалеку, из чего следует, что археолог не мог себе позволить даже
короткое время болтаться в тех местах. Он прекрасно понимал, что попытка ему
давалась всего одна, а лжеитальянцу "засветиться" в провинциальном городке
проще, чем фотопластине в погожий день. Необходимо было приехать,
вооружившись максимально большей информацией - чем он и занимался, кочуя из
одного книжного хранилища в другое.
Прибыв в Шверт-на-Мархе, он сразу взялся за дело - едва сойдя с поезда.
Он нигде не останавливался и ни у кого ничего не спрашивал. Он отправился к
холму и в лесочке, по эту сторону высохшего рва, остановился. Согласно
картам, там было кладбище. И там действительно обнаружилось кладбище -
средневековое, брошенное. Прочесав территорию, археолог нашел, что искал.
Прямо возле рва была могила, на которой помещался гранитный памятник в виде
лежащего волка. Местные жители всерьез полагали, что под изъеденным временем
куском гранита, который больше напоминал бесформенный валун ледникового
периода, покоился сам Конрад Бабенберг. Прибывший из Вены исследователь был
другого мнения. Точнее, у него имелись обоснованные сомнения, вызванные
кропотливым разгребанием архивов, поэтому он сковырнул спящего волка вместе
с постаментом, желая проверить красивую рыцарскую легенду, и начал копать.
Остатки крепостной стены по другую сторону рва, а в особенности круглая
башня-донжон, вдохновляли его. Нескольких бросков земли оказалось
достаточно, чтобы лопата наткнулась на каменный люк. "Волчья глотка"
раскрылась, приглашая прыгнуть в жуткий земляной пищевод...
* * *
Индиана Джонс (а это был именно он, о чем кто-то из читателей уже
догадался) встал и осмотрелся, подняв повыше лампу.
Четырехлепестковый свод монастырского типа, стены из бутового камня.
Несомненно, это нижний уровень древней башни, так называемого донжона -
единственного сооружения, сохранившегося с рыцарских времен. Более поздний
замок Грумм был пристроен к ней, образовав замкнутый прямоугольник,
состоящий из башен, башенок и домов с фронтонами... Отлично. Что дальше?
Джонсу не пришлось долго над этим размышлять, поскольку события уже
влекли его за собой, неудержимо и властно - как он любил. Послышались
далекие голоса, затем бодрый смех. Он затаился, закрутив лампу до нуля. В
подвал спускался человек, осторожно ставя ноги на ступеньки - лестница была
крутовата. В руках вошедшего подрагивала лампа, яркая и чистая. Человек был
один, без товарища.
- Чем пахнет? - спросил он в пустоту, принюхиваясь. По-немецки спросил,
разумеется. Ничем особенным не пахло: ну, разлитое пиво, ну, погашенная
керосиновая горелка, что ему не понравилось в этих невинных запахах? Доктор
Джонс не дал гостю времени поудивляться всласть. Секунды хватило, чтобы
зажать ладонью беззащитный рот, еще секунды, чтобы другой рукой взять
выбритую прыщавую шею на захват и сдавить, прижимая трепыхающееся тело к
своей груди. Враг недолго разгонял пыль хаотической пляской конечностей, -
археолог нежно уложил его на холодные плиты, чтобы тому удобно было
наслаждаться тишиной и покоем.
Гость, собственно, таковым не являлся. Наоборот, он, очевидно,
представлял расу хозяев. Черный мундир, галифе, пилотка. Петлицы
отсутствуют, значит, просто солдат. Солдат СС. Что ж, профессору археологии
не привыкать быть просто солдатом, низшим по званию, не обласканным милостью
начальства, - из тех, на которых держится мир, - и он без колебаний принялся
раздевать безвольное тело.
Мундир был немного мал в плечах, зато свободен в талии. Раздетый
эсэсовец, очевидно, не слишком усердно занимался физическими упражнениями.
Но выбирать не приходилось, и профессор, приведя новый наряд в порядок,
поправившись и заправившись, собрался было на выход. Ему не терпелось
посмотреть, с кем бывший обладатель эсэсовского мундира разговаривал, прежде
чем спустился в подвал.
Однако события развивались по своему сценарию.
- Гюнтер! - раздался властный оклик. - Ты что там застрял!
И скрип двери.
И шаги.
Когда новый посетитель появился в подвале, Индиана был уже готов к
встрече. Эсэсовец с опрометчивым спокойствием преодолевал ступеньки, как
вдруг замер, увидев своего подчиненного - тот лежал среди мешков с овощами,
трогательно белея исподним, - но дотянуться рукой до кобуры не успел.
- Тихо, - попросил Индиана, толкая его к стене. - Кроме тебя, еще есть
кто-нибудь?
Человек устоял на ногах. Однако впал в невменяемое состояние - косил
взглядом на приставленный к его голове кольт, открывал и закрывал рот, будто
вытащенный из Дуная сом. Индиана освободил немца от парабеллума и прошипел в
самое его лицо:
- Ты кто?
- Заукер, - откликнулся тот, плохо владея голосом.
- Звание? Должность?
- Шарфюрер... Кто вы?
- Здесь я спрашиваю, свинья, - продолжал шипеть профессор. - Кому
принадлежит замок?
- РСХА.
Шарфюрер Заукер был усат: усы его обвисли, словно начали стекать.
Наверное, вспотел от страха. Он завороженно смотрел в отверстие револьвера и
откровенно трясся.
- Ясно, что не армии спасения, - усмехнулся Индиана. - Кто тут у вас
главный?
- Фон Урбах. А что вы собираетесь со мной...
- Урбах! Что ж, я попал, куда надо... Где Генри Джонс?
- Кто?
- Ну, иностранец, пожилой человек. Почти старик. Говорит по-английски.
- Я ничего не знаю, - человек запаниковал. - Я из хозчасти, у стажеров
сегодня праздник, им выпивка скоро понадобится, а ключи от арсенала только у
меня и у повара, честное слово...
- Да, фельдфебель вроде тебя вряд ли мне поможет, - задумчиво
согласился Джонс, разглядывая младшего чина СС. - Придется поискать
кого-нибудь другого... Кстати, у вас тут есть тюрьма?
- Подопытных содержат в питомнике. В этой же башне, но на последнем
ярусе.
- Подопытных? - поднял брови Джонс. - А где начальник тюрьмы? Он уже
лег спать, наверное?
- Штурмбанфюрер сейчас на празднике. А что вы со мной сделаете?
- Праздник какой-то, - археолог мысленно перебрал даты. - Не знаю я
никаких праздников в конце января. Не день же смерти Ленина вы отмечаете...
- Да и нет в башне стариков, - гнул свое шарфюрер. - В замке таких не
содержат. Вот в Дахау есть старики и дети, да, но тот лагерь не мы
придумали, матерью клянусь, это Гиммлер с Гейдрихом. Не надо меня, умоляю
вас, меня-то за что...
- Ладно, - решил Джонс. - Достаточно поговорили.
- Нет! - всхлипнул человек. - Ой, нет! - Еще немного, и подвал начал бы
трястись вместе с ним. - Что вы задумали? Только не меня!
- Почему не тебя? - доктор Джонс улыбнулся широко, плакатно. - Чем ты
хуже Гюнтера? - он указал на неподвижное тело.
- Вы один не дойдете до третьего яруса, - клацая зубами, заговорил
Заукер. - Эти умники как раз на втором сейчас празднуют, мимо них вам никак,
они вас сразу обнаружат, вот увидите. А Курт Коппи, дежурный по питомнику,
он мой приятель.
- Ты хочешь предложить помощь?
Человек кивнул, шаря отчаянным взглядом по лицу собеседника, и на
всякий случай еще раз горячо кивнул, и рот открыл, чтобы подтвердить
словесно, но ничего больше выжать из себя не смог.
- Имей в виду, - сказал тогда Индиана, - при первом же неправильном
жесте или звуке я перешибу тебя, слизняка, кулаком. Хотя могу и пулю не
пожалеть. Ты предпочитаешь из моего кольта или из своего парабеллума?
Он взял шарфюрера за воротник и толкнул к выходу.
- Не забывай ни на секунду о том, что я очень опасен для тебя, -
добавил он. - И перестань ты дергаться, все дело испортишь, трус!
- Надо пиво с собой взять, - воодушевившись, ответил эсэсовец. - Будто
бы для попойки тащим...
Через несколько минут два сотрудника хозчасти покинули подвал,
прихватив один из бочонков. Они понесли пиво старшим товарищам. Точнее,
младший офицер распоряжался маршрутом, а работу выполнял человек в форме
солдата СС - именно он нес на плече ношу, прикрывая лицо от случайных
взглядов.
До второго яруса они никого не встретили. Повсюду горел тусклый
электрический свет. В башне кроме подвальных помещений было три яруса, как и
полагалось, причем на каждый следующий вела только одна лестница, чтобы
легче было защищаться в случае проникновения врагов. Жилые помещения обычно
устраивались на последнем. Древнее сооружение вообще хорошо сохранилось,
даже штукатурка, которой были залиты стены из бутового камня, не везде
осыпалась. Башня имела внушительные размеры, особенно для тех времен, когда
строилась: толщина внешней стены не менее двадцати пяти футов, диаметр
пятьдесят пять ярдов.
Когда послышались гулкие звуки человеческой речи, шарфюрер Заукер
замедлил движение и пугливо сообщил:
- Нам все равно не пройти к той лестнице наверх! Посмотрите сами, они
рядом свой алтарь поставили.
Впереди был зал, состоящий из готических крестовых сводов на нервюрах.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг