следу беглецов двинулась стая преследователей.
Чтобы как-то унять волну переживаний, Индиана переключился на другую
тему.
- Давно хотел тебя спросить, Клопик. Где твои родители? Ты, что, удрал
из дому?
Мальчик охотно ознакомил доктора Джонса с началом своей биографии.
Группка тибетских монахов-тантристов напала на дом его родителей, где
занялась своими гнусными ритуалами. У этих людей были знаки свастики на
халатах. Они вытянули всю жизненную силу из матери, после чего опустошенная
женщина заползла в овин и там встретилась с Чистым Светом, то есть умерла.
Отец Клопика, примчавшийся с пастбища, бился с монахом-предводителем на
берегу горной реки. Оба они упали в поток. Через полчаса два тела вынесло к
берегу. Только предводитель остался жив-здоров, а отец разбился о камни.
Монахи съели его печень и не отпускали его сознание к милосердному
Авалокитешваре. Они заставляли труп бродить по ночам еще целую неделю.
Содрогнулся даже такой испытанный слушатель, как Индиана.
- Прости, малыш, мне и в голову не приходило...
Впрочем, мальчик не выглядел грустным.
- Я все равно ничего такого не видел, мистер Джонс, сразу к соседке
удрал. Потом ко мне дух отца приходил, рассказал, как было. Он меня
попросил, чтобы я уронил на предводителя камень покрупнее. Я папину просьбу
выполнил. Когда монахи шли по тропе, забрался повыше и устроил обвал... А в
соседку потом злой демон вселился, она меня выгнала взашей. Пришлось
заняться воровством. Это у меня в общем-то неплохо получалось...
В отстойник спихнули нового арестанта - подростка из местных. Лопотание
дрожащего зверька трудно было разобрать. Выяснилось только, что паренек
молил Шиву о смерти, но тот не взял его к себе. Теперь придется испить
черную кровь Кали, и душа тогда достанется гневной богине. Жизнь станет
кошмаром по имени Калимайя.
- Доктор Джонс, а что это за "черная кровь Кали"? - поинтересовался
Клопик. - Может вино такое?
- Скорее наркотик. Впрочем, из соображений экономии им вряд ли угощают
того, кого приносят в жертву. Будем надеяться, что месячный план по
жертвоприношениям на этом заводе уже выполнен. - Профессор вдруг внушительно
зевнул, все-таки наверху была ночь. - Теперь я хочу заснуть и увидеть не
сон-кошмар "калимайя", а что-нибудь более веселое. И тебе желаю того же,
пользуйся возможностью.
Пробуждение было резким - археологу накинули петлю на руки, выдернули
из трещины и потащили куда-то так быстро, что несколько минут его башмаки
только чертили две полосы на пыльном полу. Конечной точкой оказался пещерный
храм, точнее, место возле алтаря. Присутствующая в подземелье публика
томилась в нетерпении, ожидая большого праздника. Казалось, сама каменная
Кали находится в зловеще-возбужденном состоянии, как следователь перед
допросом.
- Тебя поймали, когда ты пытался украсть камни Шанкары.
Это произнес на вполне приличном английском, хотя и с акцентом, жрец
Калидаса - тот самый, командовавший жертвоприношением и вырвавший у
человечка отнюдь не лишнее сердце.
- Если быть точным, то поймали несколько позже, - вежливо отозвался
Индиана Джонс. - И применять термин "украсть" к уже украденному, наверное,
не очень правильно.
Здесь же находились юный подлец Зелим Сингх Рана с представителем
далекой европейской страны Хорхером. Вся компания была в сборе, и Клопика не
забыли привести.
- Здравствуйте, герр доктор, - Хорхер радостно поприветствовал
профессора, даже помахал ручкой. - Должен заметить, что вы особенный человек
по части везения. Однако же мы повстречались снова, там, где никто и ничто
не помешает нам спокойно общаться. Куда вы спрятали "кулон"?
- Меня ведь обыскали, - подмигнул Джонс оппоненту. - Часы забрали,
наверное и "кулон" тоже. Признайтесь, что вы сами его потеряли. Поищите у
себя в чемоданах, что ли...
Хорхер в свою очередь совсем не огорчился.
- Приятно, что у вас хорошее настроение. Надеюсь, вы и нас порадуете,
доктор Джонс.
- Не знаю, чем я смогу вас развеселить. Вряд ли беседой на тему
сакральных предметов древних инков.
- И этим тоже. Нам еще предстоит насладиться вашими рассказами. Даже
вашу подружку было приятно послушать. Как вы понимаете, она успела дать нам
показания.
- Надеюсь, вы ее покормили, - вспомнил о бедной женщине Индиана.
- О ней можете не беспокоиться. Ей предстоит много интересного...
Слова немца встревожили Индиану, но он не имел права нервничать.
- Вы, надо полагать, здесь на стажировке, Хорхер.
- Вы знаете мое имя? - мигом встрепенулся очкарик. - Откуда?
- К сожалению, мне вообще приходится очень много знать... - Индиана
уклонился от ответа, да и немец не стал настаивать, отложив на потом. -
Итак, вы здесь перенимаете опыт?
- Арийская общность, доктор Джонс. Наши предки тоже пришли с этих гор.
Мы поклонялись тем же богам, что и Калидаса, пока нас не испортили иудейские
проповедники. Вы, доктор Джонс, надеюсь, ариец?
- Безусловно. Если не считать якутскую бабушку, на которой пришлось
жениться моему русскому дедушке-казаку, но он, что говорится, сам того
хотел. Вы уверены, что наши предки спустились с этих гор? Почему тогда я так
не люблю гористые местности? - парировал Индиана.
- Вы все поймете, доктор Джонс, вы способный, - продолжал объяснять
Хорхер, весело щурясь. - Мы находимся в центре сил, Скрытых Сил, подвластных
мощному сознанию великих и пока неизвестных нам Сущностей. Эти Силы могут
нас всех, имеющих здоровые арийские корни, сделать другими людьми -
откровенно говоря, сверхлюдьми. Сейчас срабатывает шарнир времени и
наступает новая эра. Чтобы войти в нее, надо отказаться от мелкого, суетного
и незначительного... - Хорхер светло улыбнулся. - Я знаю, это трудно. И
потому передаю вас в руки своего коллеги, благочестивого Калидасы. Уверен,
мне предстоит занимательное зрелище.
- Вначале у нас имелись все пять камней Шанкары, - пророкотал
"коллега". - Три из них похитили такие воры, как ты, доктор Джонс.
Оставшиеся были утрачены в те времена, когда англичане завоевывали Индию.
Сто лет назад наемники англичан взяли приступом эту крепость, и жрец кинул
последние два камня в катакомбы.
Пленник не мог не высказать свое отвращение.
- Спасибо за "вора", мистер Калидаса. Любое слово из ваших уст звучит
как комплимент. Теперь ясно, почему вам нужны рабы. Похищенные детишки из
окрестных деревень ищут для вас камушки. Это удобно, им не нужно платить,
толстомясые дяди выжимают из них последние силенки.
Обвинения в использовании труда несовершеннолетних нисколько не задели
жреца.
- Дети скорее взрослых могут отыскать камни Шанкары, - бестрепетно
объяснил он. - Их карма чище, не отягощена еще удовольствиями и страстями
этой жизни. Кроме того, они добывают изумруды, которые с большой выгодой
перепродаются британскими компаниями на европейском рынке. Поэтому за
последние восемьдесят лет к нам не было никогда никаких вопросов со стороны
англичан. Когда дети найдут недостающие камни, мы, слуги великой черной
богини, сделаемся всемогущими.
Он пробубнил какую-то молитвенную формулу, взгляд его сделался светлым,
как недавно у Хорхера.
"Натуральные фанаты, без каких-либо примесей разумности", - сплюнул
профессор, вслух же издевательски похвалил:
- Люблю людей с богатым воображением. Мне всегда нравились
раскованность и непринужденность тех, кто хочет покрутить земной шарик.
- Мне не верят? - оскорбился жрец. Он поскреб присутствующих шершавым
взглядом, от которого даже "коллега" Хорхер поежился. - Наверное, наш ученый
гость просто стесняется поверить. Или университетское образование мешает?
Придется ему помочь.
Калидаса засмеялся густым театральным смехом. Индиана поддержал его,
хотя понимал, что мяч перехватила команда врагов.
После сеанса общего смеха к археологу приблизился тот самый надсмотрщик
с окрашенной бородой, который получил булыжником по темечку и остался
невредим.
- Привет, - сказал Индиана. - Если вы на меня не сердитесь, тогда
присоединяйтесь к нашей содержательной беседе.
Когда связаны руки, иной линии поведения, кроме максимально
дружелюбной, не остается. Однако верзила не вступил в беседу, а сжал
здоровенной пятерней лицо доктора Джонса, причем челюсти профессора от
бокового сдавливания разжались. Едва рот раскрылся, в игру вступила засохшая
скукоженная физиономия трупа, то есть попросту отрубленная голова. Ее поднес
помощник жреца, собираясь по-своему порадовать археолога. Впрочем, мертвая
голова вела себя несамостоятельно - использовалась в качестве сосуда. Из
него полилась прямо в рот доктора Джонса тошнотворная, с какими-то сгустками
жидкость, откровенно напоминающая рвоту.
- Немедленно выплюньте эту дрянь! - донесся предостерегающий вопль
Клопика.
Доктор Джонс тоже знал, что надо выплюнуть, иначе его просто вырвет. И
он вернул жидкость прямо на роскошную бороду надсмотрщика.
В дело вмешался малый, но вредный Зелим. Раджа подошел к столбу, где
висел смокинг, в котором археолог присутствовал на банкете - доктор Джонс
узнал свою парадно-выходную одежду по желтой гвоздике в петлице. После чего
ребенок взял маленький молоточек и заколотил гвоздик в этот самый смокинг.
Новое необычное ощущение внезапно пронзило доктора Джонса. Будто бы
клинок невесть откуда взялся и проколол его грудь. Дьяволенок в розовой
чалме, мило улыбаясь, продолжал забивать в одежду гвоздики. Боль,
соответственно, пропорола Индиану еще в нескольких местах, вызвав судорожные
сокращения мышц.
Подлецу радже этого показалось мало, и он просто поджег ткань факелом.
Отчего впечатления Индианы максимально обогатились. Не иначе как
расплавленный металл влился в его кровеносные сосуды и, спалив их,
распространился по всему телу, проник в каждую клеточку. В итоге археолог
превратился во внутреннюю раскаленную поверхность шара, в центре которого
полыхал огонь.
- Напрасно ты пытался отказаться! - назидательно заметил жрец.
Обессилевшего из-за магической атаки пленника стали незатейливо
лупцевать плетью. Занимался этим, к своему удовольствию, уже знакомый
надсмотрщик, которого Индиана так неосмотрительно обидел. Тем временем,
перенимая эстафету у старшего товарища, феодал Зелим порол розгами агента
Клопика. "Главное не напрягать тело, - своевременно вспомнил профессор слова
нищего с Шанхайского базара, - иначе удар пойдет в нутро. А если
расслабишься, тогда только шкура попортится, кровь будет выходить наружу и
прочищать мясо". Хороший совет по борьбе с гематомами. Однако боль бороздила
доктора Джонса во всех направлениях, отчего он на миг отключился. Тут и была
влита ему в желудок противная жидкость. После чего пленник окоченел и
потерял чувствительность, хотя продолжал видеть и слышать.
Жрец вещал.
- Никто и ничто не может осилить нашу богиню. Скоро бог иудеев падет и
бог христиан будет низвергнут. Над миром воцарится Кали, она очистит мир от
скверны, от чувств и привязанностей, от жалких потуг разума, от дешевых
достижений ремесла. В мире восторжествует бесстрастная ясность, саттва
воинов. Тех воинов, которые, даже убивая, не омрачают свою карму страстями.
Им не понадобится дом, жена, коза на привязи, мастерская, лавочка, поле. Они
сольются с Солнцем, с ветром, с волнами...
Хорхер смотрел на профессора исследовательским взглядом, как на
препарируемую лягушку. Он по-своему поддержал "коллегу":
- Семитский бог уже низвергнут в Германии. Скоро вся Евразия окажется
под властью свастики. А там, Джонс-младший, настанет очередь твоей Америки.
Миллионы простых американцев уже поддерживают нас - ведь почти у всех белых
в твоей стране есть германские корни, наверное, поэтому они не смешались с
низшими расами, индейцами и неграми. И ты тоже будешь с нами. Ты поможешь
нам найти Скрижали Завета и уничтожить их силу. До встречи, герр Джонс...
Герр Джонс утратил слух, хотя продолжал видеть. Только видел он
странным образом: взгляд его принялся воспарять. Пространство над головой
будто разорвалось, открылось некое зарево, в которое стало втягивать
сущность Индианы. Он казался самому себе похожим на быстрое мерцающее
облачко. Со стороны изваяния Кали протянулся темный тоннель, похожий на
хобот. И облачко-Индиану потащило во тьму, как он ни сопротивлялся. Он и в
самом деле сопротивлялся, однако силы были неравны.
Наступила мгла, нечто без дна и верха, где не было ни левого, ни
правого, ни приятного, ни неприятного, ни хорошего, ни плохого. Только
падение под действием бездушных сил, - и тоска.
Потом снова забрезжило. Мир вернулся, по крайней мере, вырисовался
подземный храм. И еще была полная ясность во всем.
Да, мир осквернен привязанностями, чувствами, стремлениями, жалостью,
ревностью, завистью, тягой к разделению и расколу. Пора очистить его
пламенем. Когда мир станет чистым, то сможет слиться с сознанием Кали и
претвориться в Калимайя, схожую с прозрачной рекой и безоблачным небом.
Существо по имени Джонс должно сделать все необходимое для этого.
Сначала - что-то не слишком важное, а потом очень большое, почти вселенское.
- Калимайя охраняет нас. Она близка. Мы ее порождения, - говорил бывший
археолог присутствующим на обряде в храме. - Мы преданы только ей. Мы
уничтожили ради нее наши привязанности и приносим ей жертвы, нам ничего не
жалко.
Рядом стоял Хорхер. Он был свой, воин Кали. Чуть поодаль - другой воин
Кали, управляющий Ананд Лау. Ввели Лилиан в цветочных гирляндах.
- Что вы делаете, идиоты? - кричала она. - У вас мозги-то есть?
Разумеется, ей не понять. Она будет жертвой и одновременно
победительницей, потому что близится ее освобождение. Она вырвется из пут
материального, и Кали возьмет ее душу себе, чтобы избавить от бесконечной
череды перевоплощений.
- Я про вас англичанам такие гадости наговорю! - забавно грозит она. -
По тебе, Калидаса, тюрьма плачет!
Жалкие угрозы. Какие англичане, когда рядом блаженство! Да и не узнает
капитан Блом-Барт ничего. Англичане и раньше не особо старались выяснить,
что происходит во владениях раджи, потому что имели хороший навар от
перепродажи местных изумрудов. Утром капитану сказали, что доктор Джонс с
дружками сбежали, по своему обыкновению прихватив с собой пару золотых
украшений и выковыряв несколько крупных изумрудов из вазы.
- Твоя приятельница слишком много знает, - говорит мудрый Калидаса.
Он прав.
Но все же что-то мешает Индиане - воину Кали, - что-то екает и зудит в
мозгу.
Женщину приковывают к раме...
* * *
А в этот момент недопоротый Клопик разбивал и плющил кайлом цепь,
которой его приковали к рабочему месту. Он уже подпилил ее маленькой
пилочкой, хранившейся до поры в башмаке. Вот хрупнуло звено, парнишка
напрягся, натянул железную привязь... и, сорвавшись с места, припустил по
одному из боковых коридоров...
* * *
Жрец рядом с Лилиан, ласково гладит ее по щеке. Нет у него ненависти, с
удовлетворением отмечает новообращенный Индиана. Сейчас Калидаса вырвет
сердце мисс Кэмден, и это будет правильно...
- Инди, проснись, - шепчет она. - Спаси нас. Зачем ты подражаешь им? Ты
ведь не такой, ты профессор, а не дикарь. Индиана, вернись, не бросай нас...
Она подначивает воина - хочет растревожить его гордыню. Она специально
хнычет и стонет - пытается пробудить жалость к себе. Специально вертит
бюстом - чтобы взволновать похоть. Себялюбивыми словами она цепляется за эту
жизнь. Если бы она знала, как все напрасно.
Индиана, воздав хвалу Святой Разрушительнице, приковал к раме свободную
правую руку Лилиан. Женщина плюнула в его улыбающуюся физиономию. Что ему
плевок, если он - воин Кали. Раб Той, что станет властительницей Вселенной.
* * *
Мальчик пробегает мимо малолетних каторжан. На их запыленных лицах
ничего, кроме усталости. Вот он карабкается по лестнице, перебирая лапками.
За ним лезет стражник с ножом в зубах. Добравшись до конца, юркий пацан
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг