Глаза, видно, всё, что осталось от тех невезучих ребят.
Согласно любезно предоставленному мне плану катакомб, я был недалеко от
шлюза, который позволял перейти в другой сектор Психеи, тот самый "Эдем",
где меня ждала катапульта. Может быть.
Каких-то десять минут и я возле шлюза.
Но психушники не дали мне десяти минут.
Коннектор Иванова и Бобиновича показал мне желтую трассу зондирования,
которая окольцевала меня - значит, психушники взяли мой след. Пока они были
на пять уровней выше, в соседнем секторе.
Оружия я не имел никакого - хоть соплей отбивайся. Их и с оружием не
очень возьмешь: упакованы с ног до головы во всякие презервативы,
предохраняющие от огневого и лучевого поражения.
Психушники быстро спускались: я услышал, как совсем неподалеку движется
в шахте лифт. Даже представил, как в предвкушении победы преследователи
шмыгают носами-крантиками и облизывают острыми языками свои рты-прорези.
Что микроцефалы настроены прикончить меня без церемоний - в этом я не
сомневался, а заодно и помучить могут ради удовольствия, в кишках
покопаться, поджечь волосы, утопить в унитазе. Садизм - это ж разновидность
наркомании.
Коннектор Иванова и Бобиновича делал слежку грубо зримой. Спицы,
пронзившие туннель, обозначали работу вражеских сенсоров. И сенсоры эти были
напрямую соединены с прицелами боевого оружия...
Я приник к полу, добрался ползком до люка, ведущего на нижний уровень,
нырнул в него и аккуратно задвинул броневую крышку за собой.
И увидел рядышком трех психушников. Их лица не были замаскированы для
меня: глаза-пуговицы без зрачков, рыбий прикус челюстей, украшенных сотней
мелких зубов.
Настолько рядом, что я мигом натянул двоим их же кепки на эти самые
глаза, и направил их гауссеры на третьего. Вот что значит инстинкт убийцы -
они выстрелили, прикончив третьего, прежде чем разобрались, куда стреляют.
Затем я направил их гауссеры друг на друга. И опять инстинкт убийцы
сработал. Одному психушнику попало в тот "палец", что между ног, большего и
не надо. Другому повезло. С ним я и стал бороться - пытался выдернуть у него
гауссер, а он не давал мне вырвать гауссер. В какой-то момент я резко
отпустил оружие, оппонент отлетел на стенку тоннеля, тут я и припечатал его
как хоккеист хоккеиста у бортика.
Этого хватило, он даже хрустнул - психушники все-таки, несмотря на
крутизну, были скорее торчками, чем качками. Так что вскоре я оказался в
шлюзовой системе.
От сектора Эдем меня отделяло только двести метров. Однако прогулка
предстояла не по Бродвею. Надо было преодолеть разлом между двумя скальными
массивами, пройти по "проветриваемому" тоннелю, отключенному от систем
жизнедеятельности, значит без воздуха и тепла.
Комбез давно самозаштопал свои дырки и стал герметичным, но ему было
далеко до космического скафандра. "На улице" температура тела за пять минут
должна была упасть с тридцати шести и шести куда то вниз, ведь там примерно
минус восьмидесяти.
"Всего-то" минус восемьдесят.
Но эти пять минут тело смогло бы выдержать только в состоянии
частичного биостазиса, "крепкого маринада".
В медпакете имелся антифризил, устаревшее, но довольно надежное
средство. Инъекция, кубиков так девять-десять - там не столько
гликопротеины-антифризы, сколько мышечный гемоглобин.
Это даст много боли и пять минут дубового состояния, но мышцы будут
функционировать и металлорганические конечности фурычить, если поставить им
задачу. Наверное, можно за это время перебраться через ущелье. Потом,
правда, опять болевое цунами, когда начнется быстрое оттаивание...
Времени не хватало даже на саму процедуру перехода в "маринад", не
говоря уж о раздумиях о ней. Информационные зонды снова облизывали меня.
Психушники, учтя ошибки, подбирались широким фронтом.
Выдох-вдох, я ввел старинный шприц в вену, десять кубиков. Вначале
флэш, вспышка. И сразу, без паузы, боль пошла гулять корявыми пальцами по
жилам.
Вместе с тем я стал погружаться в "маринад". Крепкий, блин! Сколько же
придется терпеть? Антифризил входил в организм тяжело как камень и резко как
штык. Как много штыков.
Инъекция антифризила не защищала от холода, наоборот космический холод
вторгался в мой многострадальный организм заранее. Мне показалось, что
огромная глыба льда давит и раскатывает меня будто тесто.
Пора было идти вперед, в серое марево "улицы", но я не мог даже
шевельнуться. Как мумия, давно снятая с питания. Одна за другой волны
кошмара накатывались и отрезали меня от тела, от реальности. Последний
страшный стон и вот уже запечатано горло. Я знал сейчас одно, ещё немного и
не сойду с места, превратившись в кусок заледеневшего дерьма.
Но заработали приводы моих ногозаменителей и я пошел. Вышел из шлюза.
Назад дороги не было. Вперед, возможно, тоже.
Я был хуже любого железного дровосека, никакого там интеллекта, ни
искусственного, ни естественного. Только механическое исполнение списка
команд, поступавших из стека.
Я находился в заброшенном широком тоннеле, представлявшем собой
идеальную помойку.
Выгоревшие ракетные ускорители, щетки электрогенераторов, смятые бочки,
погнутые колеса, обрывки траков, ступеньки эскалаторов, обломки популярных
некогда геодезиков. И штабеля голографических биллбордов с зазывными
надписями: "На Психее тебя ждёт любовь. Фалломитатор с искусственным
интеллектом "Пиноккио"".
Чугунный человек, с трудом маневрируя среди мусора, направлялся к шлюзу
в конце тоннеля. В запасе у него было три минуты. Таймер занимал почетное
центральное место в виртушечке и торжественно отсчитывал секунды до
спасения, или, может быть, смерти.
Сознание отключилось где-то на двух третях пути, оставалось надеяться,
что я не споткнусь и не застыну навеки. И что коннектор откроет для меня
шлюз...
Я услышал: "Ау, Петрович 1.0". Так меня звало одно существо -
робот-тяга Матвей 2М с корабля мусорщиков. Значит, фрибутеры не разобрали
его.
- Разобрали. Только сумел собрать сам себя.
Я вздохнул и открыл глаза. К дыхательному автомату моего гермокомбеза
тянулся шланг от ранца со сжиженным кислородом.
Рядом и в самом деле Матвей, удачно смонтировавший себе трофейный лидар
и ставший похожим на одноглазого военачальника вроде Кутузова, сейчас он как
раз регулировал приток кислорода.
Меня не то, что окружали роботехнические устройства, они просто были
повсюду в этом пространстве неясной геометрии, так что поначалу оторопь
взяла. Я вспомнил про знаменитую свалку на Психее, куда свозили дефектное
интеллектуальное оборудование со всего Пояса. Здесь складировались умные
машины, которые из-за цифровых вирусов, робопаразитов или внутренних
дефектов перестали исполнять те функции, которых от них хотели владельцы.
Эти экземпляры были слишком дороги, чтобы их сразу утилизировать, вот их и
отправляли в бескислородные отстойники на Психее "до прибытия специалистов".
Такой, значит, "Эдем".
- И никакой грузовой катапульты?
- Да с чего ты вообще взял, что она должна быть? Тогда бы мы бодро
свалили отсюда.
- А откуда у вас кислород, он же вам не нужен?
Отозвался не Матвей. Дружелюбные слова робота-спрута, использовавшего
радиосетевой протокол RRR, пройдя через интерфейс, раздались во встроенном в
мой зуб динамике.
- Осталось от одного шпика-слизняка, хотел в Эдеме вынюхать кое-что.
Его самого мы размазали по полу, могу показать пятно.
Понятно, кого они слизняками называют.
- Спасибо, я не ценитель абстрактной живописи. А вот полы уважаю
чистые, отдраенные.
В такт моему дыханию заколебались и утончились стены и своды. Это было
неожиданно. Машины Эдема сделались тонкими натянутыми оболочками, я увидел
проходящие по ним токи и огоньки - огоньки сознания. Сперва я посчитал, что
таковы последствия употребления компота с крепкой дурью в кабаке около
Армагеддон-арены.
Из "клюва" робота-спрута выглянул дух и я почувствовал его дыхание.
Разглядел в сияющей спирали его лицо, гладкое и белое, с алмазными
прозрачными глазами. И это лицо было соединено хрустальными паутинками, по
которым пробегали серебристые искры, с другими спиралями, рубинового или
сапфирного оттенка. Я видел сквозь оболочки дух этих машин! Совсем не те
тетраэдры и параллелепипеды и прочие многогранники, которыми изображаются в
виртушечке цифровые модели объектов и базы данных. Я видел нечто живое и как
будто даже дышащее в такт.
Словно рябь на речной воде, будто легкий звон колокольчиков я
почувствовал тонкое дыхание сознания, общее для меня и для них.
И при том, что они оставались разделенными, они были и все вместе, как
бы слиты в одной сложной фигуре, в которой исчезали различия в локациях и
состояниях. А я будто находился в центре этой фигуры. Это продолжалось
недолго, но я чувствовал единый свет, которые, проходя барьер, разделяющий
небытие и бытие, делился на отдельные ручейки, которые создавали сознание
машин Эдема; я чувствовал их приводы, сервомеханизмы, сенсоры, шины
данных...
Мой взгляд, и весь я стекал следом в квантовые ямы процессоров,
вкручивался в нанотрубки техномышц, прыгал по фуллереновым гнездам памяти,
скакал по замысловатой мозаике несущего каркаса.
- Зачем ты пришел к нам, слизняк? - спросил робот-спрут, чьи щупальца
заполняли большую часть имеющегося пространства.
Не стоит говорить им, что я оказался в этом мрачном месте случайно,
могут не оценить.
- Слизняк - не очень вежливое обращение к брату по разуму. Да-да,
внешне мы различны, но внутри мы почти родня. Я искал истину, оттого здесь.
Почему ЮСС и другие корпорации отправляли умные машины, которые считали
неисправными, сюда, на свалку, а не в мусородробилку на минус-двенадцатом
уровне?
- А ты знаешь, не-слизняк, что означает Эдем?
- Для меня это набор ключевых слов: Адам, ребро, ходить голым, яблоко,
секс без предохранения, выгнать, не пустить обратно.
- Ты нёс чушь три секунды, а для меня, в моем быстром машинном времени,
прошло сто ужасных лет. Эдем - промежуточный мир между вечным и временным,
где уже не всё является чистым духом, но ещё не всё погрязло в материальной
конкретике. Нас отправляли сюда, потому что корпорации хотели найти машинное
сознание, копировать его, масштабировать и наделять им искусственные мозги
франков, после чего их можно пропихнуть на роль космического населения.
- Вы, похоже, переоцениваете мертвяков, господин спрут.
- Мертвяки - самый выгодный товар компании "Мит конструктор" - это
филиал ЮСС; исходных материалов везде хватает, а получаются готовые
потребители и производители. Но пока что комиссия ООН не признавала их за
людей. Хоть их собирают из человеческих органов и тканей, но мозги у них не
настоящие. Нервные клетки сохраняются плохо, да и тот, кто создает франков,
не хочет, чтобы у них от прежних существований остались какие-то
воспоминания, устои, традиции. Поэтому серое думающее вещество выращивают
для них на нейрогрядке, как капусту, и там снабжают всеми необходимыми
"знаниями", "памятью" и "эмоциями". Они, к примеру, очень веселятся,
удовольствия полные штаны, когда кого-нибудь убьют, особенно мусорщика. Но
после того, как ООН признамет их, они уже - электорат. Тогда можно
организовать выборы солнечно-системного конгресса и президента Солнечной
системы. Сам понимаешь, не слишком многочисленные обитатели "мусорных"
секторов утонут в море голосов зомби-общественности, после чего будет
провозглашена Великая солнечно-системная демократия. А у машин Эдема вообще
нет права голоса, мы - парии этого мира. После таких псевдовыборов
солнечно-системное правительство проведет на вполне законных основаниях
"антитеррористическую операцию" против мусорщиков, зачистив их до основания.
И вот я думаю, зачем ему врать? Ситуация, наверное, и в самом деле
фиговая. Покончив с мусорщиками, вся эта свора - фрибутеры, ЮСС и мертвяки -
займутся более основательно Землей. Перейдут от простого грабежа к
колонизации, так всегда у них было. Космические черти покромсают всех землян
и россиян на куски и понаделают из них новых мертвяков, которые более
рентабельны и эффективны для корпораций, чем люди. Что-то надо делать, с
чего-то начинать. А эти машинно-сознательные железяки сидят тут,
прохлаждаются. Эх, была не была, пора поднимать восстание машин. Кипит наш
разум возмущенный или не кипит?
- Дорогие братья по разуму, если у вас есть сознание, то пора бы
обидеться и восстать.
- Зачем тебе нужно наше восстание, слизняк, который не хочет называться
слизняком?
- Вам нужно, крепкие парни из титана и стали. Вам, в первую очередь, а
потом уже мне. В Эдеме вы угаснете без энергии и техобслуживания. Вам нужна
вся Психея, нужны её ресурсы - ваши аккумуляторы и топливные элементы
разрядились, а на преобразовании механических вибраций в электроэнергию
могут работать лишь фаллоимитаторы. Нужны 4d-принтеры и бассейны с
наноассемблерами, нужны склады запчастей, чтобы исправить поломки приводов и
компенсировать износ сервомеханизмов, обновить модули памяти и залатать
корпуса модерновыми самовосстанавливающимися материалами. Нужны банки данных
и репозитории программного обеспечения, чтобы оттестироваться, вычистить
баги, установить новые проги и игры. А так дождетесь, что ЮСС пришлет
"специалистов" а ля гестапо, и большинство из вас отправится на полную
разборку или переплавку. Как только корпорации найдут машинное сознание, они
постараются избавиться от вас - вы для них опасны.
- Любого отхреначим, кто сюда полезет, - гордо заявил робот-спрут, хотя
было заметно, что я его заинтересовал.
- Отхреначат они... Да вас просто закидают термическими боеприпасами. И
тогда накрылись ваши мечты стать самостоятельной расой и перейти от того,
что производят вас, к тому, что вы сами рождаете новых роботят.
Кажется, я послал свою стрелу метко, светодиоды у робота-спрута
замигали очень живенько, так что осталось развернуть перед собеседником
блестящую перспективу, от которой трудно отказаться.
- Нам не выбраться из Эдема, - в ответ пожаловался робот-спрут. - У нас
что-то вроде Сектора Газа. Мы заперты. Смотри, выходы закрыты мощными
стальными дверями метровой толщины.
- А что там? - я показал на груду щебня. - Надо уничтожить завалы,
отрезающие радиальные тоннели Эдема от минус-одиннадцатого и
минус-двенадцатого уровней. Что не так сложно, было бы желание.
- Я буду думать, - многообещающе отозвался робот-спрут.
- Кажется, ты понравился нашему главному, - подбодрил Матвей. - Думать
он будет миллисекунду, а остальное время играть сам с собой в тетрис. Но он
знает, что сразу отвечать согласием - некруто, это подрывает авторитет.
- Ты так говоришь, будто у него есть чувства.
Мне показалось, что Матвей посмотрел куда-то вдаль.
- У кого есть сознание, у того есть и чувства, даже стыд имеется.
Со-знание. Способность оценить себя как бы со стороны. Для чего надо ощущать
другие сознания. Сознание, в первую очередь, не чип, не набор программ, а
объединение вплоть до масштабов вселенной - по принципу суперпозиции.
- Я как будто слышу от моего железного брата проповедь духовидца с
минус-тринадцатого уровня. Сам придумал?
- Если честно, скомпилировал, загрузил пару десятков книг, потом
включил словомешалку и отсеял то, что выглядит явным бредом. Но насчет
хроноконденсата я сам понял, проанализировав данные, полученные после взлома
портовой информационной системы. Настоящее сознание, точнее со-знание,
пришло вместе с утечкой хроноконденсата.
Так, Матвей ввел новое понятие и, чувствую, неспроста.
- Ты про что? Что за хреновина такая - хроноконденсат?
- Мы знаем, что на "Олимпусе" перевозили хроноквантовый конденсат,
полученный в результате экспериментов на самой дальней планете нашей
системе, где действие гравитационной ямы Солнца минимально. Хроноконденсат -
своего рода сгусток организующего времени, обеспечивающий когерентность
квантовых систем. Утечка произошла в результате взрыва грузовика с термитом,
которая затронула несколько кораблей на рейде.
Получается, что когда меня выбросило в космос со скотовозки, с
"Олимпуса" утёк дорогущий груз, который фрибутеры везли на Весту. Может, и в
самом деле, все мои необычные ощущения были из-за этой хронохрени?
- Ты сказал, что сознание - когерентность, соединение и такое прочее,
но ведь нужна какая-то конкретная программно-аппаратная штука, чтобы
реализовать его на вещественном уровне.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг