руках, как взлетают орлом его легкие, как сдирается кровавыми лоскутами его
кожа. И как его органы и члены падают в стальные емкости, в которых обычно
доставляют обеды из ресторана. Последнее, что он увидел - это его
собственный мозг, лежащий в вазе из-под мороженого, он был весь пронизан
зелеными шевелящимися нитками нитеплазмы.
А тот второй Берковски, улыбнувшись жене, раздавил ногой то, что
осталось от первого. Потом достал из ближайшего шкафа сумку и стал
запихивать в нее кастрюли и пакеты с останками. Поцеловав жену и выйдя из
спальни, как был голый, с сумкой - не так уж и тяжело - он мягко пошел по
коридору. Но когда проходил около комнаты сына, та вдруг открылась.
Неподалеку от входа стоял Джейк в спортивных трусах. В углу лежал его
коллагеновый секс-костюм с пупырышками сенсоров, а рядом стоял пестрый
чемодан-самоход "Самсонит" на колесиках. Из чемодана протекало что-то
красного оттенка.
- Па, зачем я столько лет просидел в этой комнате? Я иду дышать и жить
этим миром. Но вначале я должен выкинуть кое-что на помойку. То, что мне
мешало.
Из чемодана выплыла ручка и, колыхаясь жировыми складками, Джейк
отправился с багажом в гараж.
- Постой, - отец попытался остановить сына
Но тут от радиоконнектора, расположенного на верхней челюсти, в среднее
ухо Берковски вошел голос босса.
- Впечатлен, Зиг. Но я был готов работать с любым из вас. Я вообще
готов работать с грибницей.
Неверный совет
В комплексе "Монлабс-2" этот зал назывался "пузырем". За счет особой
формы пола, стен и потолка, которые, трансформируясь, могли получать наклон,
ступенчатость и искривления, в соответствии с характером проводимого
совещания. Всё это позволял наноплант (тм), конструкционный материал,
разработанный в самой "Монлабс". Он был квазиживым, обладал собственным
метаболизмом и мог не только программироваться, но и обучаться. Несколько
лет назад случился "казус", когда его метаболизм пошел не в ту сторону -
возможно тому поспособствовал биокибернетический вирус. Весь зал был залит
отходами его жизнедеятельности, с запахом, вполне соответствующим огромному
нужнику. Так что подпольным названием высокотехнологичного помещения было
"клозет стоимостью 10 миллионов баксов".
Центр конференц-зала украшали своего рода "тычинки" - проекторы
голограмм, и "пестик", представляющий замечательный успех кристаллической
механики. Демонстрационный материал, состоящий из нанокристаллов с
управляемой изомерией, мог принимать абсолютно любую форму и практически
любой цвет. Сейчас он изображал Хармонт вместе с Зоной в масштабе 1 к 1000,
причем с соблюдением совершенно всех деталей. При использовании
увеличительной оптики на этой модели можно рассмотреть каждого жителя
города, включая индивидуальные черты лица. Единственный минус, что
передвижение фигурок было немного дискретным - обновление данных происходило
раз в полсекунды. Зону, как и следует, затягивал туман - в модели он состоял
из фоглет, наноботов с шестью конечностями, что способны сцепляться за счет
вандерваальсовых сил.
Тот, кого все считали Зигмунтом Берковски, закончил свое
аргументированное выступление ровно в 14.00.
- Вы считаете, что надо прекратить операции в городе? - спросил Рудольф
Бликс, председатель совета директоров "Монлабс", седой и длинный, как все
потомственные менеджеры.
- Считаю, что, при усилении охраны городского периметра нам нужно
завершить рейды по городу. Наши люди совершают большое количество ошибок,
потому что при малых концентрациях нитеплазмы приборы могут вводить в
заблуждение, - твердо сказал Берковски и еще раз показал на трехмерной
модели Хармонта места, где были убиты горожане - ни за что.
- Такое предложение от вас я слышу впервые. Помнится, держал недавно в
руках отчет за вашей подписью, в котором было ясно написано, что во всех
случаях у погибших была найдена инкапсулированная или растущая нитеплазма в
виде делящейся почки... Получается, сегодня вы уже считаете допустимым
увеличение концентрации нитеплазмы в живых объектах, в почве, в
конструкционных материалах? - допытывался генеральный директор "Монлабс". -
Мы тогда и не заметим, что весь город превратился в Зону. А, может, уже и
начал превращаться. Меня так просто тошнит от одной этой мысли.
Берковски с готовностью закивал и понимающе улыбнулся эмоциональной
оценке, данной шефом.
- Господин Бликс, при увеличении концентрации нитеплазма легче
обнаруживается и уничтожается. Исключена возможность ошибки.
Микроскопические гнезда нитеплазмы могут находиться во многих жителях
города - механизма ее распространения, инвазии и пролиферации мы до сих пор
не знаем. Но они всего лишь являются жертвами, нитеплазма питается их
тканями. Опасны только споры, стопроцентно нитеплазменные, маскирующиеся
обликом и биологическими структурами человека, но именно они хуже всего
обнаруживаются.
- Надо отметить, что на работу прежним способом у нас просто не хватает
сил, люди на пределе, повышенной оплатой сверхурочных никого сейчас не
соблазнишь, много спецтехники вышло из строя. Такую не делают в Гуджарате и
не клепают в Халонге; даже ее ремонт требует предварительного заказа и
долгого ожидания, не говоря уж о покупке, - добавил новый начальник службы
безопасности "Монлабс".
- Я согласен, - поторопился сказать руководитель "Монлабс". Он-то знал,
что инициатива Берковски совпадает с мнением главного акционера, сэра
Роджера Дюмона.
А доктор Моранди, также присутствующий на совещании подумал, что
наступает идеальное время для роста мицелия и гаметофитов, которое, в итоге,
приведет к появлению новой полноценной грибницы.
Господин Берковски не досидел до конца заседания, он отправился в
шикарный туалет на восьмом ярусе. Умный туалет, беседующий с вами, думающий
о вас. Про который шутили, что когда-нибудь он свихнется и сработает не в ту
сторону.
Берковски сейчас мутило, дурнота подкатила всего пару минут назад, но
уже выворачивало. Он почему-то подошел не к унитазу, а к окну, раскрыл его с
помощью чип-ключа... и из глотки вышел - нет, не поток рвоты, а странное
серебристый организм, напоминающий то ли стрекозу с очень длинным хвостиком,
то ли змейку с крылышками, который быстро улетел в сторону Блю-Маунтайнс.
Когда Берковски покинул здание, то сейчас же отправился в "Сольянку".
Ему очень, до помутнения сознания, хотелось есть.
Глава 6. Город - это Зона
Гаметофит
Где-то через пару часов Инга Зебургс возвращалась со своей работы в
клубе "Сольянка". Сама она около шеста или в шаре под потолком не крутилась,
не садилась к гостям за столик - ведь заплатить за ремастеринг тела Инге
было не по силам. Одно только обновление кожи плюрипотентными клетками с
шанхайских клеточных плантаций стоит почти десять тысяч. А небольшая
генномодификация с помощью вирусных векторов переноса, например, для
придания фруктового запаха выделениям потовых желез, это вдвое дороже.
Инга разносила напитки с алкоголем и гели с адреналитиками, и оказывала
интимные услуги клиентам только по распоряжению менеджера. Две трети
вознаграждения за это уходило в его личный карман, но попробуй откажись -
сразу вылетишь, а найти другую работу в Хармонте можно было лишь на улице,
отвратную и опасную.
Сегодня около семи появился тот зализанный тип с тонкими сальными
губами, из "Монлабс"; Берковски, кажется, его фамилия. Поначалу только жрал
и пил как заводной. Потом договорился с менеджером и потащил ее в отдельное
помещение - в "Сольянке" такие устроены за душевыми и официально называются
раздевалками. Там мудак Берковски стал целоваться взасос и его ... стошнило
прямо во время этого. Кажется, она даже что-то проглотила. И чуть сознание
не потеряла от отвращения. Но он дал ей денег, много-много бабла, желтых
чипкойнов почти на тысячу, притом лично запретил менеджеру что-либо хапнуть.
И тем самым сильно приблизил ее поездку в Гонконг на ремастеринг.
Закончив работу около полуночи, Зебургс вышла из заведения, заодно
отшвырнув какого-то типа с почти что закатившимися глазами, который пытался
загородить ей проход, подошла к своей машине... Мужики сегодня совсем
мерзкие.
Когда она поворачивала ключ, пальцы ощутили что-то мокрое на панели.
Зажигание так и не сработало, несмотря на десяток попыток. Пришлось включить
свет.
На передней панели было нечто вроде пузыря или почки.
Может, это какая- то сильно раздувшаяся улитка, подумала Инга и
потрогала ее пальцем - на ощупь та была склизкой, но мокрого следа на коже
не осталось.
Плестись домой по плохо освещенным улицам, Инге Зебургс никак не
улыбалось. Муниципалитет в обанкротившемся городе свирепо экономил не только
на общественном транспорте, но и на освещении. Пара ближайших кварталов, где
тусовались "ночные ангелы" ("перышки" на их бритых загривках обеспечивают
постоянный залив улетных нейротрансмиттеров в спинной мозг), вообще являлись
непроходимыми. Там, в лучшем случае, изнасилуют извращенным способом. А для
полиции - женщина, которая шастает ночью по плохо освещенной улице в районе,
где тусят уличные банды, это дешевая проститутка. Так что в участке начнутся
разборки, почему она не заплатила налоги, почему "работает" без регистрации
или там без медчипа, который должен предоставить клиенту сведения об
имеющихся у нее возбудителях заразных болезней. В итоге поиздеваются,
оштрафуют и выгонят все на ту же ночную улицу...
А в худшем случае прогулка закончится тем, что ее расфасуют по сосудам
Дьюара с этикеточкой "органы молодой белой женщины", как то случилось с
одной официанткой из их заведения, или же посадят на наркод [прим.
Нейроинтейрфейс, переносящий в мозг наркотические коды]. Тогда она вечно
будет обслуживать грязных мужиков за щепоть кристаллов, которые в ее мозгу
сплетут сеточку нейроинтерфейса вокруг центров удовольствия. И без этого уже
невозможно будет жить и даже умереть самостоятельно не получится...
Блин, может эта шутка какая-то тупая? Пока она обслуживала заведение,
кто-то вытащил у нее из куртки ключи, сбегал к машине, прилепил что-то
похожее на японскую еду. Потом вернул ключи и похихикал. Может, намазали ей
тут моллюска или медузу. Японец какой-нибудь. Они ж тащат в рот всё, что
движется или даже откинулось.
Она вспомнила Сумитомо, своего последнего бойфренда, который обещал
забрать её из Хармонта в Токио и кормить там чудесами местной кухни. Вместо
того он ее избил, отработав на ней какое-то свое карате, и уехал, прихватив
антиквариат, который она еще с родины на горбу притащила. Как-то потом
показывали в новостной сети этот самый Токио, повсюду радиоактивное
заражение и техноплесень; русские суда и экранопланы вывозят мутирующих и
плесневеющих японцев к себе на Дальний Восток. Было приятно, что Сумитомо
тоже херово, но и досадно. Вечно эти русские со своими благодеяниями, а
потом еще удивляются, что вместо благодарности им ненавистью отплачивают. Не
в природе человеческой благодарным быть, что особенно относится к жадинам.
Вон сидели литовцы и латыши по своим деревням, в полном дерьме, без школ и
университетов, польский и немецкий господин их в хвост и гриву гонял, мог и
на собаку выменять, а они ему срандель лизали и завидовали. Пришли русские -
польских и немецких господ отодвинули, в школы и университеты коренных
запустили, заводы построили, Вильнюс и Клайпеду вернули, плодитесь и
размножайтесь, все мы - братья. А в ответ получили только ненависть -
заплати за "оккупацию". Инга всплакнула, зачем она только уехала из родного
края, но ведь и там, как русские ушли, жить стало совсем погано. Хорошо
только тем, кто в банке работает или пишет книжки про "ужасную русскую
оккупацию".
Разозлившись от воспоминаний, Инга ухватила эту чертову почку, сорвала
ее с панели и раздавила у себя в руке. Каково же было ее удивление, когда,
разжав ладонь, не увидела в ней ничего.
Это, что, привиделось?... Да нет, чего вдруг? Уходя с работы, она
снимает линзопроекторы, которые создают "дополненную реальность" вокруг
клиентов и показывает, водятся ли у них бабки, есть ли опасные инфекции, их
криминальное прошлое и настоящее. Значит, почка была и исчезла? Или
оказалась внутри ее?
Под ложечкой сразу заныло. Что, если эта почка уже ползает в ее теле?
Но почему ползает? Почка должна сидеть на месте. Или еще... почки
раскрываются и из них что-то выходит.
Инга с ожесточением еще раз повернула ключ и мотор, наконец, завелся.
Ладно, забыть про эту почку, начхать, была не была, какая разница. Сейчас
приехать домой, набрать ванную, налить фужер нормального винца, и залезть в
пенную сладостно шипящую воду вместе с Милым Кеном - фалломититатор
наверняка уже зарядился. Только проверить перед тем уплотнители, чтобы не
замочить ему чип как в прошлый раз...
Замечталась. На углу Бангерскис-роуд и Бандерас-стрит машина
подпрыгнула и раздался неприятный звук. Похоже, прокололо шину и даже
повредило колесный диск. Наверное, хулиганье разбросало на дороге "акульи
челюсти". Машина теперь нервно подпрыгивала и подергивалась на ходу, но до
дома можно было еще добраться. Если б она не увидела пару мужиков, одного с
бритой башкой, татуированной светящимися волокнами - всякая гадость
изображена, другого с ярко-фиолетовыми патлами; оба надрывали животы на
обочине.
Инга, не выдержав, остановила свой автомобиль, вышла из кабины и
решительно направилась к ним.
- Вам, что больше нечем заняться, чертовы бездельники!?
- И как ты нам отомстишь, красотка? Сделаешь минет с зубами? Или что-то
более ужасное?
Один из них, бритоголовый, разом оказался позади нее и стал
подталкивать в зад, направляя в сторону ближайшего дома, конечно же
заброшенного, с выдавленными дверями и сорняками, растущими на окнах с
разбитыми стеклами.
- О, узнаю смачные восточноевропейские булки, - нашептывал он с
каким-то клокотанием в горле, словно у него там слюни скопились. - У
хармонтских - зады плоские и дряблые, если даже баба жирная. Ты кто,
украинка? Я уже попробовал парочку таких как ты, мне понравилось. Не
упирайся, фифа, мы тебе устроим незабываемый вечерок. Сейчас закинемся
травкой для знакомства, есть и трансодерм с классной дурью...
Его рука шарила по её заду, больно щипала и тискала. Как глупо. Как она
сейчас ненавидела Хармонт. Тут всех снабдили мозгами по остаточному
принципу. Пока шел поток туристов, местные окончательно разучились работать;
всего дел у них было - жри, трахайся, рассекай на машинах шириной с корвет,
плети небылицы. А когда деньги уплыли вместе с туристами, хармонтцы так и
остались тупорылыми придатками к своим семенным железам и толстым кишкам.
То, что сегодня они не могут уже купить, берут, навалившись брюхом.
Она, отчаянно упираясь, обернулась к бритоголовому.
- Отвали, жирный, хватит толкать меня, мешок с бифштексами.
Взгляд у него был расфокусированный, мутный, то ли от наркоты, то ли от
похоти.
- Я так и знал, что ты не вроде этих азиатских шлюх, предпочитаешь
спереди. Давай познакомимся поближе. Меня зовут Кость-в-трусах, очень
приятно. И тебе будет очень приятно через пару минут. О, я уже чувствую твое
увлажнение. Там у тебя хорошо пахнет, - он облизнул свои испещренные
пирсингом губы, а затем высунул подальше язык и поиграл им, имитируя
проникновение. На языке тоже был пирсинг, его кончик был раздвоен и наращен;
оба конца двигались независимо, как у змеи.
Даже последний скот не скажет и не покажет такого в Восточной Европе -
все-таки школа русской культуры еще сказывается. Ярость кипела в ней, но не
находила выхода. Большие влажные пальцы мужика уже сковали ее. Пальцами
одной руки он спокойно стиснул ее тонкие запястья, а вторая рука уже лезла к
ней под кофточку.
- Да расслабься, бэби, я сделаю тебе хорошо. У меня всегда неплохо
получается. И буфера у тебя, не как у азиаток, а тугие, налитые. Ах, какие
пружинки, сейчас попрыгаем.
Ярость вдруг обернулась дурнотой и ее вывернуло. Поток рвоты, мгновенно
поднявшись по пищеводу, вылился на физиономию и грудь того, кто стоял перед
ней.
Он мгновенно отпустил ее, на несколько секунд замер, словно подкачивая
воздух, а потом завопил:
- Ах, ты, сучара!
Однако не ударил ее бритоголовый, отшатнулся, поеживаясь, стал
отряхиваться с сильно брезгливой миной, правда не очень успешно.
Инга обернулась ко второму, но тот сразу сделал примирительный жест
руками.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг