Чудом устояла лишь многоярусная спиралевидная эстакада, которая недавно
возносила в потребительский "парадиз" движущуюся дорожку с вожделеющими
потребителями. Но нынче вместо "парадиза" имелась одна пустота.
А еще в одном месте, над грудой рухляди, по-прежнему возвышался
"шедевр". Абстрактными пенис-вагинальными произведениями искусства
бургомистр Д. М. Бессен обязал оснастить все присутственные места города.
Вот и это была авангардная статуя, изображающая существо с совмещенным
ртом-задницей, глазищами-тарелками и обоеполыми гениталиям. То ли вполне
видимая "жопа рынка", то символ идеального потребителя.
Добравшись до дома, я первым делом высадил в коридоре задраенные окна,
которые дышать не дают - но поздно, теперь с улицы приносило только гарь и
аромат наноплантовых катаболитов, очень напоминающий по палитре запах говна.
Номер квартиры был указан на ключе, но я забыл даже в какую сторону
поворачивать. Как внутрь зашел, батюшки, меня поразило, что я ее вижу словно
впервые. Квартиру свою собственную. То есть, конечно, я ее помнил, но в
общих чертах, без подробностей, словно она не моя. Я обосновал опупение
отстутствием света и затмением в голове - меня ведь столько раз шибануло по
мозгам во время полетов на джипе и роторнике.
Топаю по квартире и судорожно вспоминаю, где и что. Пренеприятное
ощущение. Где хоть у меня харчи лежали, а то в животе совсем тоскливо стало?
Блин, и в холодильнике пусто. В кухонном шкафу только несколько консервных
банок с тушенкой и более ничего. Чтоб я так жил, как говорят в Одессе, имея
ввиду прямо противоположное. В своем блуждании подхожу к книжной полке -
снимаю томик с как будто знакомой обложкой.
Павел Спицын. "Ландскрона и Ингерманландия под российским игом". Открыл
и прочитал наугад несколько страниц. Вот гадость - такого я никогда не мог
бы написать, за такое автору в бубен давать надо.
Я - не Спицын! Я - Рождественский. И я действительно знаю Елену
Дмитриевну с тех времен, как она работала в штабе Ленинградской
военно-морской базы, в подразделении, заведующем научно-исследовательскими
организациями. Должность у нее была, в самом деле никакая, но, может, это
так, для виду. Почему-то вспомнилось, как однажды попал в штабе на
"посиделки" накануне Первого мая. Под конец, угодив в бутерброд между мной и
шкафом, она сказала, что замужем...
Компьютер надолго стух, но можно открыть ящик письменного стола. Там -
вырезки из газет, листочки разного калибра, исписанные торопливой небрежной
рукой, прыгающие буквы. У меня никогда такого почерка не была. Вот вырезка
со статьей о том, что с яхты "Миранда" упало в море и, очевидно утонуло два
человека, ее хозяин издатель Адмани и малоизвестный писатель Павел Спицын.
Вырезка уже пожелтевшая.
Я - не Спицын. Но у меня ключи от его квартиры.
Меня сорвало с резьбы, я начал шарить по всем полкам, под ними и над
ними - вот, в ковре из пыли на шкафу лежит наглядная иллюстрация. Павел с
супругой, наверное. За окном марево, в квартире полумрак, глаза слезятся. На
фотографии изображен не я. А женщина, похоже, та самая брюнеточка, что ушла
к Адмани за деньгами и скрылась в тумане. Кого-то она мне напоминает. Да
нет, не может быть, эта - брюнетка, а Елена - светло-рыжая.
Меня словно болтает волной у берега - туда-сюда. Паша - есть. Паши -
нет. А я поселился в его квартире, потому что за мной шла охота. В этом доме
живет сто тысяч разных народов и всем друг на друга плевать, а домохозяин
ничего не будет выяснять, пока к нему исправно течет квартплата.
Но, получается, что я жил в квартире Паши и считал себя Пашей - не
таков ли итог эксперимента доброго доктора Ваджрасаттвы? Возможно, благодаря
имплантированному нейроинтерфейсу я смотрел на лицо Павла, изображенное на
фотографиях, и считал его своим.
Спицын ушел мстить Адмани и больше уже не вернулся. Доктор
Ваджрасаттва, еще тот жук, он мне пересадил Пашину память и передал ключи от
его квартиры. Было сделано всё, чтобы сбить со следа ищеек - мои адвокаты
подсуетились... я теперь вспомнил, в какую это сумму обошлось; Елена
Дмитриевна, кстати, помогла с деньгами . В какой-то момент внесенная в мою
голову память стала трескаться и сползать - ничто не вечно под луной. Из
этого ухода появилась фантастическая встреча меня в виде Павла, меня в виде
меня - да еще я смотрел на себя глазами Спицына...
Где-то грохнул взрыв, затряслись стекла и в этот момент я понял, как у
меня мало времени. Пашина память окончательно слезла с меня, как старая кожа
со змеи.
Я вышел из дома, прошел мимо развалин супермаркета и нашел такси,
раздавленное бульдозером. Таксиста и след простыл, зачем ему искалеченная
машина? А вот про бульдозер он и не подумал...
От остова грузовой станции тянутся широкой полосой железнодорожные
пути. И хотя на них стоит с десяток разбитых цистерн и обгоревших платформ,
похоже, что пути пострадали меньше всего. Однако заканчиваются они
цветиком-семицветиком из скрученных рельсов. Это, похоже, торговый порт в
районе Турухтанных островов. На темной поверхности воды горят нефтяные
пятна. Из неё торчат какие-то апокалипсические шпили и башни - сразу и не
догадаешься, что это надстройки покоящихся на дне судов.
Воюющих бойцов-удальцов не видно, зато у берега клубится облако - это
либо труха, поднятая предыдущими взрывами, либо аэрозольная маскировка. Судя
по серебристому окрасу, последнее более верно.
Всё вдруг оказывается расчерчено трассами зенитных выстрелов, видны и
факелы ракет, которые оставляют за собой серые немного извилистые дорожки.
Вот одна долбанула стелс-геликоптер "Дэймон", который стал видимым только
после попадания. Не выйдя из виража, он вспыхнул где-то ближе к хвосту,
затем разом переломился на две части, словно им стукнули об колено. Обломки,
вальсируя, потянулись к земле, более крупный из них по дороге взорвался и
превратился в рой красных и оранжевых конфетти.
Из серой с желтыми пятнами пелены, затянувшей небо, выскочило что-то
похожее на сигарету.
Линзопроектор создал виртуальное окно телеприсутствия: познакомимся
поближе, дрон проекта Flying genious, напоминающий на самом деле пиявку с
крылышками переменной геометрии. Вот от него направились к земле лазерные
лучи, похожие на золотые спицы, уткнулись в прибрежное облако. Спустя
мгновение облако из серебристого превратилось в ярко-красное, напомнив по
цвету и очертаниям губы кабацкой красотки. Какая-то цель была накрыта
вакуумно-вихревыми боезарядами, маскировка не помогла.
Виртуальное окно телеприсутствия показывает крупным планом, как из-под
развороченного автомобильного путепровода, что предсмертно оседает на
опорах, изгрызанных взрывами, выползает около десятка единиц бронетехники. В
реале они были едва приметны из-за маскировочных покрытий, напоминая
ползущее марево. Ага, помимо ЗРК[16] на гусеничном ходу, там еще и пара
танков. Вскоре один из них ненадолго украсился огненным тюльпаном - в его
правый борт нырнул стремительный факел ПТУР[17] - и замер. Остальные
поползли дальше, не желая маячить на открытой местности.
Здесь неуютно. Но пора и мне выполнить задачу. Ради нее я скрывался под
личиной Павла Спицына, убитого охранником Адмани. Два события, ликвидация
Мокрецкого и отправка в сеть стайного искина, который смог захватить
эскадрилью дронов "Flying Genius", включили отсчет времени и маска сползла.
Очевидно, Елена Дмитриевна знала больше меня, но вряд ли в ближайшее время я
ее увижу.
Что я должен натворить? Надо вспомнить, потому что никаких инструкций и
маршрутных карт у меня нет, я не мог их хранить, ни на бумаге, ни на
электронных носителях, ни даже на инкопорпорированных в мое тело
вет-чипах[18]. Но чужая память слезла и это не было случайностью - процесс
запущен извне...
Мне показалось, что где-то лопнул огромный пузырь. Меня как будто
закачало - по крайней мере так показалось - затем потащило невидимой волной
и даже закружило водоворотом. Когда успокоилось и перестало тошнить, я
понял, где был укрыт "Сирин" - внутри того самого причала с козловым краном.
С достаточной вероятностью мой воздушный корабль и сейчас находится там.
Если до него не добрался Мокрецкий, то, скорее всего, его не вычислили и
западные "друзья".
Я побежал навстречу, все более в наклонку и ускоряя ход, ведь стрельба
усиливалась, да и по-прежнему было непонятно, кто и откуда лупит. А
преодолеть надо двести метров по открытой местности...
Когда я поровнялся с подбитым танком, башенный люк открылся и оттуда
выпорхнул человек в дымящемся комбинезоне. Не замечая меня и хрипя на
шведском, что ли, языке, он рванул куда-то. Хороший танк с бронекапсулой для
экипажа, да и боеприпас, похоже, уже не рванет. В три прыжка я оказался на
башне и соскочил внутрь.
Механик-водитель был трупом, струя расплавленного металла прошила ему
шлем вместе с черепом - пахло сгоревшими мозгами. Двигаться машина уже не
могла, трансмиссия точно накрылась, но вот заряжающий аппарат еще
функционировал. Я положил руки на троды управления пушкой и скин-коннектор
выдал на мои линзопроекторы картину местности, с захватом всех потенциальных
целей. Второе виртуальное окно контролировало автомат заряжания: выбрал
простым мановением пальца тип заряда и вот уже бронебойный подкалиберный
снаряд лег в пушку.
Из пушки я еще ни разу не стрелял - а в меня бывало да, этим занимались
те парни, что захватили Питер семь лет назад. Огонь! Танк ощутимо
подпрыгнул, долбанув по моим изношенным позвонкам. А пробитая снарядом
причальная стенка рухнула, козловой кран накренился, как пьяный моряк
("спасайте женщин и детей, а я как нибудь сам доплыву") и показался нос
"Сирина".
Я выпрыгнул из танка, потом несся как кенгуру и плыл вдоль причала как
антилопа гну от крокодила. Сирин-сиринушка опознал и принял меня, спустив
трап.
Когда вокруг меня ожили экраны кокпита, а виртуальные окна
телеприсутствия сделали борта и верх прозрачными, я испытал прилив счастья.
А когда мотор вытолкнул меня на водяную гладь... это было сравнимо с первым
поцелуем любимой девушки.
Я рассекал мимо наноплантовых небоскребов питерской лагуны, окунающих
подошвы в ее волны, картинно-голубые и слизистые и-за избытка ПАВ, я обдавал
водяной пылью ничего не ведающих обитателей Петронезии - страны погибших, но
не утонувших кораблей, где копошатся искатели мелкого счастья со всей
планеты. Перепрыгнул через дамбу, ровно между двух батарей ветрогенераторов,
похожих на кактусы-переростки, только у охранника кепку сдуло.
За Котлином надо мной баражировала пара истребителей-бомбардировщиков и
несколько вертолетов морской разведки НАТО. Борт-искин визуализировал
информационные потоки - натовский БДК был прикрыт системой раннего
обнаружения, базирующейся на спутниковой группировке и тарелкообразных
дронах модели UFO.
Прошел на траверзе Красную горку и оказался в толчее - вокруг
выписывали круги натовские корветы последних проектов, похожие на
здоровенные утюги, и мультикорпусные противолодочные корабли, смахивающие на
огромные грабли. Но все эти силы и средства пока не видели меня. Зато я
видел их. Стайный интеллект "Flying Genius", снабжающий меня информацией,
все еще не был отключен от натовской системы ISR <прим. Intelligence,
Surveillance and Reconnaissance> .
Борт-искин проложил курс на атаку, я шел со сумасшедшей скоростью под
триста узлов, через две минуты "Сирин" должен был выпустить ракетоторпеды.
До цели они б проплыли, огибая донный рельеф, быстрее, чем всплыли
пузырьки от их двигателей.
Но тут на курсе атаки оказался стометровый круизный лайнер "Принсес
Дайана", направляющийся из Стокгольма в наш пассажирский порт. С
вероятностью двадцать процентов одна из ракетоторпед должна была угодить в
него, с вероятностью пять процентов его могли поразить оба "Базальта". С
одной стороны - положить с прибором на тысячу шведских ебланов, ехавших
проветриться в покоренный ими град Петров, с другой - утопить их, как-то не
по-православному...
Я вдвое снизил скорость для совершения маневра и когда снова лег на
курс атаки, мой кораблик был обнаружен - очевидно спутниковой группировкой,
способной сканировать альбедо водной поверхности - погодка, увы, была
идеальной. На всё про всё оставалось несколько секунд.
Стрелять "Базальтом" было поздно, его боеголовки не успели б ухватить
цель, но в меню имелось еще два блюда. Одно: активизировать боеголовки и
вперед - курсом на столкновение; другое: заложить резкий поворот и выйти из
игры...
5. В семь часов вечера после войны
Я очухался в воде, на языке была кисловатая влага - всё пространство
надо мной было затянуто дымной пеленой, которая пахла паленым пластиком и
какой-то гнилью. Кое-где по воде расходились радужные топливные пятна, но
оставлены ли они утонувшим судном, пойди пойми.
В спасательный жилет встроено несколько гаджетов, но ничего не
работало, включая систему глобального позиционирования. Работал лишь простой
компас и это внушало оптимизм, значит магнитные полюса на месте, а не
приватизированы и не вывезены в офшор. Вода Финского залива, конечно, не для
купания, но почему-то мне становилось все теплее, или, скажем, терпимее.
Ладно, поплыл по компасу на восток. Минут через десять сквозь туман
стало пробиваться шлепанье, потом завиднелось что-то вопиюще желтое. И вот я
обозрел плывущую конструкцию, напоминающую кита в том виде, в котором он
изображался в сказках, с огромной пастью - принадлежала она судну-сборщику
мусора. Никто не бросал спасательных кругов и концов. Забирался на борт сам.
Мусорщик оказался полностью роботизированным, с нулевой командой. На роль
матросов претендовали разве что спрутоподобные сортировщики, катающиеся на
монорельсах вдоль бортов.
Через неопределенный кусок времени - я в это время сидел, прижимаясь к
теплой двери, ведущей в машинное отделение - свет и ветер разогнали туман.
Открылся вид на море - мусорщик, сделав свое дело, подходил к плавучему
мусороперерабатывающему заводу. На палубах этой махины я тоже не увидел ни
одного человека, хотя на таких "предприятиях" обычно кучами копошатся
шоколадные братишки от мала до велика: роются в мусоре, что-то прямо варят и
жарят, нагружают свои лодчонки барахлом, которое еще можно употребить в
глобальной сети "секонд-хэнд".
Сейчас никто не рылся, не копошился. Я минут десять гулял по безлюдному
заводу, затем подплыл катер веселой окраски и компания подростков предложила
подбросить до города. Я знал, чем грозят поездки с хищными юнцами - но тут
все оказалось до невероятия благопристойно.
Никаких попыток воткнуть мне "перо" под лопатку и вырезать мою печень,
никто даже не предложил купить пакетики с дурью. Кажется, только у одного из
молодцов был разъем для нейроинтерфейса, но другой сказал мне, что Колян
творит на ходу виртуальные картины - он художник-маринист, под Айвазовского
косит...
Город становится все ближе, но я никак не мог узнать хорошо знакомую
набережную Васильевского острова. Пассажирский порт скоропостижно
превратился в стоянку яхт, исчезли стоявшие к югу от него наноплантовые
офисные вышки, сменившись гроздьями золотистых геодезиков. А к северу от
него возник длинный пляж с белым песком, за ним, если в бинокль глянуть...
смешные лавчонки в виде мультяшных персонажей. Далее к востоку - ступенчатые
жилые дома, с зеленью, каждый второй этаж тянет на висячий сад Семирамиды...
Слушайте, еще совсем недавно тут было несколько огороженных клубных участков
с барами и ресторанам, вокруг них площадки по продаже подержанных
автомобилей и автосвалки, а над этим хозяйством нависали облупленные
коробкообразные махины, забитые гастерами. Так? И ничего не спишешь на
дефекты зрения и коньюктивит, не получится - разница слишком внушительная.
Кажется, я недооценил тех ребятишек, что доставили меня к берегу.
Похоже, они по дороге сделали мне инъекцию наркоинтерфейса -
мономолекулярной иглой в мозг, хрен заметишь. Эй, Айвазовский, не намекнешь
ли ты на что-нибудь? Нет, Айвазовский только лепечет что-то про "белеет
парус одинокий".
Через несколько минут во всем подозреваемые парни высадили меня на
берег. Я прошел мимо старичков, угнездившихся в "раковинках", защищающих их
от ветра, мимо закаленной детворы, играющей с крылатым мячом, явным
обладателем искина - солнце зашло за тучку и стало по-питерски зябко. Под
ногами хрустел чистый песочек. Мусор собирали не пьяные бабки и не выходцы
из более солнечных краев, а небольшие аппараты - на вид паучки. Как я
заметил, столкнуться с ним невозможно, если даже попытаешься, он сразу
прильнет к песку, и уже тарелка тарелкой.
Другие аппараты - напоминающие фламинго - разносили прохладительные и
горячие напитки: жидкость лилась из "клюва", а стаканчики появлялись из-под
"крыла".
Я прошел линию, где располагались будочки для продажи всякой снеди -
роботизированные и легко трансформируемые - то это избушка яги, потчующая
пирогами, то здоровенная печка, выдающая горшки со старорежимной кашей. И я,
между прочим, не заметил, чтобы получатели пирогов и каши платили за еду.
Дальше была широкая улица, где катались машинки - было видно, что они
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг