Недолгое объяснение, объятия, чмок-чмок. И вдруг... Женщина, похоже,
кричит. Куртка у парня расходится, рубаха лопается.
У него на животе словно огромный цветок раскрылся, лепестки охватили
дамочку и потянули внутрь. Не живот, а зев. Напоминало то, как питон
заглатывает свою жертву. В то же время голова парня-питона откинулась назад
и глаза пялились в зенит. Если точнее, над ним висел дрон, похожий на ежа
из-за 5-6 антенн - я, кажется, видел такой в отделе перспективных
технологий. А от него в глаз парню зеленые лазерные лучики посылаются, явно
идет передача информации.
Сопротивление женщины прекратилось, хотя он была еще жива и рот ее
застыл в крике. Она даже помогала злодею. Подняла одну ногу, потом другую и
еще согнулась. В последний момент, перед тем, как исчезнуть, она будто
совсем сложилась - колобок получился. Сложился и закатился. Я впервые увидел
финал во всей красе. Если точнее, и при самом большом замедлении не было
непрерывного изображения, только дискретное, с какими-то темными провалами.
Словно поток времени, в котором находились эти двое, выпадал из Настоящего
за счет своей особой скорости, а потом возвращался обратно.
И вот она исчезла у парня в животе. Полностью, блин. А он даже не
растолстел, поправил рубаху и пошел с парковки.
Снова открылась сфера автомобиля. В кабине сидела женщина. Похожая на
ту, что несколько минут назад поглотил Джаспер или кто там вместо него.
Отличие в том, что она теперь без одежды. Ее кожные покровы были
полупрозрачны, напоминая дымку, а внутренние органы отливали металлом.
Секунду назад она труп трупом, а сейчас дрон-ежик оказался рядом с ней,
случилась вспышка, грудная клетка ее колыхнулась и поднялись полупрозрачные
веки.
Рядом со сферомобилем остановилась машина - оттуда вышел менеджер
средних лет, этого толстячка я знал, из отдела продаж.
Посмотрел, повернулся и бросился бежать с искаженным от ужаса лицом. Не
догадался даже сесть в машину. Но полупрозрачная Лилиан-Дуриан оказалась
прямо на его пути. Ее рот округлился в трубочку, словно она хотела
поцеловать нового партнера, а на животе раскрылось огромное зево. Струйка
крови потянулась, кажется, из шеи и паха менеджера в эту дыру. А потом
потащило и его самого - затормозить ему не удалось, хотя он пытался. Его
плоть тряслась как студень, на коже надувались и лопались пузыри. А потом он
согнулся, прижал голову к животу, охватил руками щиколотки и вкатился прямо
в ее зево. Около них, кстати, все время вертелся ежик-дрон.
Похоже, с этого всё и началось... Но детей пока не видно ни на одной
записи. Другие экраны показывали, как в номерах и ресторане появлялись
резкие тени. Если точнее, некие контуры, рельефы на словно бы утончившемся
пространстве. Контуры раздувались, приобретали грибовидную форму, этакие
матово-черные большие поганки. Они лопались и из них выходили твари, похожие
на скелеты, обернутые в полупрозрачную плоть. Задняя часть твари словно
состояла из истекающих темных вод. Она хватала человека и затягивала вместе
с собой в воронку, которая выбрасывала обратно одежду... Кое-кто пробовал
бежать, но тварь всегда оказывалась у него на пути... Улизнуть, в общем,
было нереально. А потом покатились роуборщики, деловито втягивая оставшийся
на полу "мусор".
- Отец Христофор, что происходит? Что это за существа? Может, вы в
курсе.
- Тебе по-научному или по-нашему?
- Да уж по-научному сперва.
- Так работает Интракопоральная Механохимическая Фабрика.
Ну да, читал на левых сайтах про это дело. То ли существует, то ли нет.
То ли создана лабораторией "Pear" в Беркли, то ли куплена корпорацией у
одного русского ученого, который после того скоропостижно исчез или помер.
Основная версия: ИМФ была разработана на основе дисперсных интракорпоральных
медицинских систем. У Pear имелся на это дело заказ от своего правительства.
Американская администрация собиралась передавать технологию ИМФ элитам в
некоторых странах Третьго мира, в обмен на "хорошее поведение", то есть
утрату суверенитета в пользу "Pear", "Monsanto" и прочих ТНК. Ноу-хау
предполагалось жестко держать под контролем и риски казались незначительными
по сравнению с выгодами. ИМФ - это поддержание и улучшение здоровья.
Носителю ИМФ не угрожают ни бактерии, ни вирусы, ни дерьмовая еда.
- Допустим, я поверил. Значит, отец Христофор, вы - в теме. Но почему?
Как это, сидя в монастыре...
- Испытательный полигон "Pear" располагался неподалеку отсюда, за
Курново. И настоятель отец Павел, зная мою предысторию, поручил мне
проследить за экспериментами. Деньги на приборы скрытого наблюдения нашлись,
остальное было в рамках моей предыдущей компетенции.
- Насколько я понимаю, в ИМФ должна входить "защита от дурака". А его
носители жрут или, скажем, поглощают людей.
- Носитель ИМФ не поглощает людей, он их преобразует. По своему подобию
разумеется. Те тоже становятся носителями ИМФ - вторичными, третичными.
- Из них получаются сущие демоны, челюсти на пузе, потроха видны. Это
что признаки большого здоровья?
- А кто самый здоровый, сын мой?
- Тот, на кого не действуют микробы, вирусы и химикаты в тридцати
сортах "колбасы".
- Тепло. Еще кто?
- Те... кто не стареет, на кого не действует время.
- Бинго. Носители ИМФ умеют обходить время, использовать его - для них
время не стрела, а множество разнонаправленных и разноскоростных потоков.
- Значит всё, что они делают, полезно для них, отец Христофор?
- Если человек в рабстве греха, то полезно. И сильные и слабые мира
сего служат Мамоне, и душа почти всякого настежь открыта соблазнительному
злу. Немногие души не подвержены обаянию чертовщины. Если по-нашему
оценивать - это обращение человека к аду, отрыв его от Духа Святого.
- Я так понял, отец Христофор, что вы уже перешли на религиозное
толкование, теперь можно называть всё, что не нравится, "адским". И чем это,
по-вашему, угрожает человечеству?
- Обращенные к аду - я их называю обратниками - множатся, создают себе
подобных, забирают время у верных Богу, чтобы бесы построили силой этого
времени адское царство. И чтобы никогда не появилось царство Божие на земле.
- Отец Христофор, вы в самом деле пришли сюда освятить этот Содом?
- Нет, сын мой, конечно нет. Я бы подождал с визитом, если бы ты не
привез сюда своих чад - у меня есть небольшой дрон-робинсект, заначка времен
службы, чтобы наблюдать за обстановкой.
- Вот они! - я ткнул пальцем в экран.
Оксана ведет парней, держа их за руки - крепко. Они еле поспевают.
Получается, что она сама... не смогла их "обратить". Может, остатки
материнского чувства сыграли, может, это должен сделать кто-то другой. Да,
другой.
Впереди уже набухает контур обратника.
У меня обвалилось сердце. Не успеть.
И тут Макс выворачивается из руки матери, вырывает Натика и они бегут.
Уж что, а бегать на своих роликовых ботинках с редуцированным трением они
умеют, да еще петлять по ходу дела...
По таймеру это было пять минут назад. Помещение очень похоже на коридор
первого этажа, только другие картины на стенах и другие растения в кадках.
Значит...
- Это второй корпус.
6.
- Молись вместе со мной, - сказал монах на ходу.
Боже, прости беззакония моя и согрешения.
Непобедимая и божественная сила, честнаго и животворящаго Креста
Господня, не остави мя, грешнаго, уповающаго на тя...
- И если мне настолько повезет, что Господь призовет меня, то возьми
мой посох, - сказал отец Христофор.
И вдруг я увидел в окно - парни уже снаружи, чешут по очищенной от
снега дорожке к трассе. Со всех сторон от них вырисовываются тени, образуют
кольцо, набухают.
Распахнув окно, я бросился вниз. Внизу оказалось не так уж мягко.
Несколько секунд приходил в себя. Отец Христофор обогнал меня, десантная
подготовка у него была наверняка получше моей.
И вот, вращая посохом, человек в рясе вышиб мозги из первого
попавшегося навстречу обратника. Потом оприходовал и другого.
"Остановись."
Ко мне шла Оксана. Выглядела она гораздо лучше, чем когда бы то ни
было, даже в день свадьбы. Отполированная, лакированная Оксана. Распахнутая
шубка, мини-юбочка, сияющие глаза.
- Ты воюешь против друзей, против свободы и прогресса. И ты забыл, что
я была твоей первой любовью.
Иной раз мне стыдно, что моей первой любовью была пустоголовая бабенка,
но это так.
- До меня у тебя не было женщины, которая хотела бы с тобой встретиться
больше одного раза.
Это слишком смело сказано. Может, я того не хотел.
- Кажется, Оксана, у нас не было контакта последние годы. Тебе не
нравилось, что у меня прекратился карьерный рост. Тьфу, зараза, о чем это я,
прочь с дороги...
- Мне не нравилось, что ты все меньше думаешь обо мне. Я хотела полного
слияния. И хочу сейчас.
Я почувствовал... как будто уже внутри ее.
Кружась вокруг сияющего позвоночного столба, я спускался вниз, в ее
жаркие влажные недра.
Я словно целиком находился в канале, прозрачном как хрусталь, но теплом
и упругом, сквозь который виднелись созвездия яичников.
И в это время как будто издалека донесся окрик отца Христофора.
"Очнись, идиот."
Но я не смог даже пошевелиться. Толстые кольца обвивали меня со всех
сторон. А сверху раздвигался огромный слизистый зев, обрамленный створками
трех мощных челюстей.
Я еще раз попытался выдернуться. Совершенно безнадежно. Я не крут, я -
слаб и бессилен.
- Ты проник в меня слишком глубоко и теперь мне придется тебя
переварить.
Я слаб и ничтожен. Блаженны нищие духом...
В последний момент я словно сдулся и провалился сквозь кольца. Я уходил
в водоворот, а меня догоняла огромным телом черная жирная пиявка.
Рано, слишком рано. Теперь пора, вязкий поток ненадолго стал упругим.
Толкнувшись, я устремился вверх. Рядом оказался изгиб черного тела и я снова
оттолкнулся. Подо мной пронеслись жернова круглой пасти. Она почти догнала
меня, но я развернул копье так, чтобы пасть не могла закрыться и, упершись в
древко, оттолкнулся еще раз. Глубины преисподней отпустили меня, я еще успел
увидеть темный океан, в который вливалось время - это было посленастоящее,
прошлое, ад, где распадаются формы, чтобы освобожденная энергия пошла на
новый цикл созидания. Волны и водовороты этого океана были необозримы - в
них падали куски нашего мира, похожего на тающий распадающийся айсберг.
Я вернулся на "сушу" уже без моего импровизированного копья.
Четверо обратников были мертвы. Трое окружили монаха, он рухнул, а они
добивали его.
Я побежал на выручку - с хода проскользнул под рукой у одного из
обратников и обрушил стальную палицу ему на затылок. Швырнул палицу в
другого, но тот уже убил отца Христофора, вонзив острый отросток ему в шею.
Я оказавшись рядом с тварью, загнал в нее нож, но она резко развернулась и
оставила меня без оружия. Я попытался опрокинуть ее толчком в брюшную
створку, однако сам оказался на земле. Её морда опускалась ко мне, на брюхе
распускался цветок челюстей, из которого выходил змеевидный отросток.
До руки мертвого отца Христофора, все еще державшей посох, был метр.
Я полз, а червь, вонзившись в меня, торопился добираться до моего
сердца. В тот момент, когда он почти добрался, я схватил посох и огрел
обратника по макушке. Потом вырвал из себя червя. Твари надо было выбрать
правильную тактику, а она решила срочно меня добить, стала наваливаться.
Я резко крутанулся вбок и стригущим движением ног подсек нападающего.
(Чего греха таить, когда-то занимался брейкдансом - оказалось, не впустую
потратил два года, сейчас помогло.) Между нами образовалась необходимая
дистанция. Тут я и вмазал ему набалдашником монашеского посоха - в глазницу.
Так я прикончил директора отдела перспективных технологий, вероятно того,
который выпустил в свет обратников.
Я пролежал в снегу минуту, смотря на набалдашник - из заостренной он
вернулся к прежней форме, округлой; у отца Христофора было всё продумано. А
потом...
- Вставай, папа, - Макс тянул меня за руки, а Натик подталкивал
сзади. - Пошли уже отсюда.
Психологическая устойчивость у них оказалась ничего,
стрелялки-уничтожалки-виртуалки дали закалку.
- Может, маму подождем? - прикинул Макс.
- Это не мама была, оборотень, - со знанием дела пояснил Нат.
Я встал, повернул отца Христофора на спину, сложил ему руки на груди.
Под светом полной луны я с сыновьями шел к трассе и мне слышался голос
воина-монаха:
"Я еще вернусь. А потом придет Господь. Но пока будь осторожен."
Сзади накатил жгучий свет фар - автомобиль ехал из отеля. За ним еще
один и еще. В кабинах дорогих машин никого не было. Они ехали под
управлением борт-компьютеров по данным навигационных систем. Возвращались
домой без хозяев.
А потом я заметил, что неподалеку от выхода на трассу нас ждали.
- Стойте здесь, - сказал я мальчикам.
Темные квадратные силуэты были все ближе, но лиц не видно. Когда до них
оставалось метров пять не больше, сзади накатил свет фар еще одного
автомобиля, возвращающегося на автопилоте домой. У меня имелось несколько
секунд, пока они были ослеплены, а я их видел во всей красе. Трое.
Щетинистые лица под бараньими шапками. У одного точно линзы ночного
видения - белки не просматриваются. А вот в руке другого тускло отсветил
металл. Не нож - телескопическая металлическая дубинка со свинцовым
утяжелителем - ломать кости и пробивать череп с одного удара. Салафиты.
Вышли поохотиться на людей. Ни одного из этих чмуров еще не разу не посадили
в тюрьму, даже если полиция ловила их. Салафитов всегда защищали лучшие
корпоративные юристы. Убил паренька одиннадцати лет, значит тот был
"агрессивным русским фашистом". Изнасиловал девчонку - значит, та была
"проституткой". Очищенные от местного населения территории переходили
корпорациям...
Ну хорошо, теперь я буду судьей.
Рывок. Крайнего справа, того, что с дубинкой, ударил посохом в лоб.
Ближайший меня еще не видел, но уже через мгновение в его руке оказался нож.
С полуборота влупил ему посохом по горлу. Этот с хрипом лёг. Обернулся к
первому - лоб у того оказался крепким и он, выпустив с щелчком пять звеньев
дубинки, нацеливал ее на мою голову. Но монашеский посох был длинее. Второго
удара этот тип уже не выдержал. У последнего салафита блеснул в руке ствол.
Еще рывок - на этот раз меня подтолкнула волна и я будто опередил свое тело.
Различил напряжение мышц в крепком теле противника и, согнувшись, бросился
ему в ноги. Его рука с пистолетом оказалась над моей головой - схватив её за
кисть, сломал о свое плечо. И ударом посоха по вражескому затылку,
украшенному бараньей шерстью, завершил дело.
- Теперь вперед, - окликнул я сыновей, - не дрефить.
- Да мы уже привыкли, - сказал Макс, обходя лежащие тела по приличной
дуге.
Мы вышли на трассу, и... звук мотора, кто-то едет и вроде не из нашего
адского отеля. Я поднял руку и рядом со мной остановился пикапчик с эмблемой
ремонтной службы. Из него высунулся не корпоративный монстр, а мужик-техник.
- Э-э, милейший, а не вас ли я вызывал три часа назад? - обратился я.
- Царегородский? - опознал меня техник.
- Ну да.
- Мы получили ваше сообщение о поломке с большим опозданием. Садитесь,
только без этой... жерди. Сейчас посмотрим, что с вашей машиной.
Я еще раз посмотрел на посох. Открутив набалдашник, вытащил из него
стальное кольцо с насечкой, надел на палец, посох утопил в снегу.
7.
Полчаса спустя я возвращался домой вместе с детьми в своей машине.
Отвез их к бабушке-дедушке, залепил порезы и раны пластырем из синтекожи
и... отправился на работу. Понедельник - утро. А что еще делать - кричать,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг