вытошнило, хотя до этого я уничтожал бутерброд с большим аппетитом. По
телику показывали нечто, похожее на мою физиономию, и называли это
фотороботом убийцы, совершившего вчера двойное преступление в книжном
магазине. Заодно по телику сообщали, что злодей избежал задержания, оглушив
дорожного патрульного - номер автомашины у преступника был такой-то, но
зарегистрирована она на другое лицо и имя-фамилия преступника сейчас
выясняются.
- Ты чего, русалка, уже блевать собрался? Ну-ка, отойди к борту, а не
то ударю, - строго сказал один из мусорщиков. По счастью, их пристальное
внимание не отвлекалось от мыльной оперы...
Меня крепко подставили. Все системы наружного наблюдения только и ждут
появления моей физиономии, чтобы немедленно оповестить полицейские серверы.
Лишь одно обстоятельство в мою пользу: фоторобот составлен полицейским
искином [Искусственный интеллект. - Примеч. автора.] по словам шуцмана, а он
описал меня как последнего дегенерата, с кривыми редкими зубами и маленькими
вдавленными глазками. А у меня на самом деле глаза - будь здоров, и зубы,
особенно если сбоку смотреть, вполне себе... Хорошо хоть, что шуцман,
получив по балде, забыл мою фамилию. Но рано или поздно меня вычислят. Если
даже удастся опровергнуть обвинение в убийстве Глеба и Веры, то за покушение
на пана шуцмана меня превратят в котлету по-киевски еще на допросах...
Мусороуборочная посудина вошла в Смоленку, и кругом встал
стеклометаллический лес Василеостровского Сити, самая старая часть
новостроя. Дома здесь были пониже, чем наноплантовые мракодолбы в питерской
лагуне, где-то триста - четыреста метров. Но новые власти на первом этапе
оккупации особо пытались удивить питерцев. Чего стоит терем Кощея, он же дом
Бозе-Эйнштейна, где голубые потоки сверхтекучей жидкости бегут вверх по
огромной "скале" и закручиваются на ее вершине водоворотом. Верх стал низом,
будущее - прошлым...
Несмотря на довольно ранний час, потоки иностранцев и амрашей текут по
ажурным эстакадам самого свободного города на свете, вливаются в полости,
трутся о стенки. Звуки сливаются в деловитое и одновременно чувственное
жужжание. Городище-влагалище, Пиздоград, ханзеатише Штадт Пидербург не
накладывает никаких ограничений на получение удовольствий для глобального
клиента. Адреналин брызжет фонтаном, похоть затягивает тестостероновым
смогом улицы и поднимается к небесам, раскрашенным как щеки давашки, сладкие
пролактиновые реки уплывают в водостоки, оставляя липкие потеки на мостовых.
Хищники всего мира, педофилы и садисты, террористы и каннибалы, злобные
недоумки и умные гады, насильники и работорговцы, охотники за органами и
вампиры, неонацисты и постмоджахеды сбегаются и сползаются в открытый
настежь город Питер. Они больше не опасны для молодых матерей и сексапильных
студенток, юных кадетов и пожилых прихожанок, белокурых гимназисток и
чернокожих интеллектуалов всего остального мира, потому что их токсичная
сила изольется ЗДЕСЬ...
В квартале Делагарди [Якоб Делагарди, шведский генерал, захвативший
русские земли к югу от Невы и Ладоги в начале XVII века. - Примеч. автора.],
раскинувшего свои огромные лихо закрученные "раковины" на месте смоленского
кладбища, речушка разделялась на десятки потоков. Самый большой, сменив
берега из искусственного гранита на искусственно-алмазные, направлялся в
сторону моря более или менее по горизонтали. Потоки поменьше, превращаясь в
магнитную эмульсию, поднимались вверх и текли по диамантоидным разноцветным
акведукам мимо вычурных офисов, хрустальных башен и сетчатых конструкций.
Здесь гнездились крутые издательские фирмы, психоиздатели, нейроредакторы...
Слава Мамоне, деньги наконец-то стали всеобщим эквивалентом. Только
заплати хозяевам города за свободу от всяких "условностей" и ты можешь
затрахать партнера насмерть. Он будет стонать и хрюкать, целуя тебе ботинки,
умолять о пощаде, рассказывая, что он у мамы один. А ты можешь кончить ему в
расколотый череп, намотать его кишки себе на руку, сделать из его яиц
погремушки, а из берцовой кости постмодернистскую флейту. Его
законсервированные глаза, похожие на драгоценные камушки, можешь подарить
своей нежной невесте вместе с брачным контрактом. А какой-нибудь
"международный легион свободы", прописанный на ферме в штате Техас, выдаст
тебе позолоченную медаль за "уничтоженного коммуниста", которой ты будешь
похваляться перед однокашниками за кружкой портера. Главное, только не
забудь о том, чтобы партнер заранее подмахнул умело составленный договор. И
не бойся, что распотрошенный партнер сумеет заразить тебя какой-нибудь
дрянью. Интракорпоральные системы наномониторинга обнаружат любой вирус,
патологический белок, вредную клетку. "Ату ее", - верные наноботы рванутся
стаей и уничтожат мелкого "врага свободы". Только вовремя обратись к
парамедикам и небольшая сумма отменит воздаяние.
Неба тоже не бойся, наверху живут банкиры, которые всегда дадут тебе
дешевый кредит. Там, начиная с "орбиты двести", вьет свои кольца Великий
Змей, который ухитряется просвечивать даже сквозь утренние небеса: мерцают
перлы орбитальных городов в его капюшоне, бусинки космических курортов в его
хвосте.
Пестроту небес усиливают бодрые картинки с нанодисплейных облаков.
Сегодня на облаках доминирует социальная реклама. Небесная юрта, к ней
надпись: "Золотая Орда дала нам почтовую и дорожную службу. Поздравляем с
775-й годовщиной установления монгольского правления!"
Мусоросборщик пошел по самому широкому протоку, но между его бортами и
диамантоидной набережной оставались едва ли по дециметру. Рядом шли веселые
люди, которые вчера заснули, а сегодня проснулись с улыбкой. Бодрые клерки
доедали попискивающие от радости бигмаки. Туристки-англичанки с квадратными
челюстями и немки, жилистые как кобылы, утратили присущее им на родине
напряженное выражение лица и излучали безмятежность. Во внутреннем мире всей
этой публики было так же хрустально и чисто, как и снаружи. Зла на свете
больше не существовало. По крайней мере как состояния души. Эти люди были
уверены в собственной непогрешимости, ведь все, что оплачено - свято!
Суперэго соединилось с Либидо. Жадность превратилась в светлое одеяние
свободы. На улицах Сити толпились ангелы...
И вдруг я увидел лицо киллера. Подлинный убийца Веры Лозинской и Глеба
Логойко с физиономией заурядного клерка. Он выглядывал из джипа "ирокез",
который был припаркован на набережной, и вряд ли о чем-то думал, просто
купался в окружающей безмятежности. Я, зачерпнув пригорошню грязи из
коллектора, швырнул ее в приоткрытое окно его джипа. Затем перемахнул через
борт мусорщика на набережную. Киллер высунул из окна джипа физиономию, на
которой смешивались гримасы обиды, удивления, ярости. Ему посмели сломать
ангельский кайф! От праведной ярости, передавившей ему горло, он даже не
зарычал, а зашипел, словно змей.
Затем киллер чуть сдал назад, потому что ни один нормальный человек не
вылезает из машины головой вперед, но только ногами. Дверь поползла вбок. Я
придержал ее правой рукой, а левую просунул в салон, рукоятка пистолета
легла в мою ладонь и ствол практически без отдачи выплюнул боезаряд ровно в
киллерский кадык. Это все произошло так быстро, что я даже и подумать не
успел.
В момент выстрела раздался легкий щелчок, не громче того, что издает
зажигалка. Звук был отсечен, пороховые газы остались в гильзе, гильза - в
бандитском пистолете. Пролетевшее над нами воздушное такси своим подвыванием
с лихвой перекрыло щелчок. У киллера над воротом куртки, прошитой
пуленепробиваемым нановолокном, нарисовалась дырочка, которая тут же
затянулась кровью, похожей на подкрашенный яичный желток. Нанопористая
обивка салона поглотила и легкий дымок, и выброс веществ из тела киллера. Те
несколько капель крови, что попали на рукав моей куртки, живо скатились с
нее, материал продемонстрировал абсолютную несмачиваемость. Капли,
скатившиеся на пол салона, мгновенно исчезли в "жадном" мембранном покрытии.
Киллер навсегда обмяк на ремнях крепления. Я принес зло в этот
хрустальный квартал. С рукотворных небес сошел стон. На счетчике
уничтоженных врагов появилась цифра "5" и надпись: "Прими мои поздравления.
Твой черный пистолет".
Это что у меня сейчас было, состояние аффекта? Было ли чувство
отделения тела от "наблюдателя"? Все произошло так быстро, что в голове даже
не осталось никакого отпечатка для анализа.
Я приблизил свое лицо к лицу мертвеца. У меня сейчас не было
уверенности, что это именно тот человек, который стрелял в Веру Лозинскую и
Глеба. На мгновение мне сделалось дурно. Но потом я взглянул на шеврон
убитого. Микки-Маус с трезубцем в руках. Шуцманы, обслуживающие
Василеостровское Сити, работают без осечек. Он бы меня не пожалел ни во
время работы, ни на отдыхе.
Я отсоединил ремни и толкнул тело киллера вправо. Мертвец застрял между
сиденьем и передней панелью. Из кармана его куртки я вытащил несколько
чип-карт: пропуска в разные районы города, судя по логотипам Тризуба, Погони
и Викингов. И еще чья-то чип-визитка.
Терминал шуцмана был включен - навряд ли покойный мыслил о том, что в
этом прекрасном новом мире какая-то сила может лишить его жизни и завладеть
его имуществом. Я сунул в слот визитку и на экранчике появилось знакомое мне
имя.
Иван Арменович Бабаян! А рядом номер его терминала.
Вот так. Бабаян - участник игры. Я сдал ему Веру Лозинскую и Глеба
Логойко.
Еще вчера, несмотря на материальные проблемы, был я морально силен и
духовно высок. А сегодня что? Сегодня я на уровне животного.
Я даже не жвачная тупая скотина по имени осел, мне до нее далеко. На
эволюционной лестнице я располагаюсь гораздо ниже. Я - червяк. А Бабаян -
рыбак, ловец человечков. Легко нанизав меня на крючок, Бабаян отлавливает
тех, кто может иметь какую-либо информацию о Грамматикове. Для рыбачьего
ведерка годятся все, у кого имеются какие-то ниточки, ведущие к
Грамматикову. И те, у кого есть безобидная информашка на тему, что великий
согражданин любит на обед, и те, кто располагает настоящим компроматом. Так
надежнее...
Эх, Бабаян, зря ты меня согнул. Зря ты понадеялся на мой страх. Я
страшен в страхе.
Мой прадед ходил в атаку на пулеметы красных латышей, мой дед играл на
гармошке, сидя на броне танка, под обстрелом фрицев, моя мать брала бандитов
практически голыми руками... Меня словно подтолкнула волна, хотя ни моря, ни
океана поблизости.
Я вошел в портал полицейской системы обнаружения. Она грозно
предупредила меня о суровой наказуемости несанкционированного входа, но я
спокойно авторизовался с помощью кода, который был в кэше шуцманского
терминала. Затем я ввел номер бабаянского терминала. Через доли секунды
полицейский сервер выдал координаты Ивана Арменовича, которые легко
привязались к карте города. Бабаян был не в левом офисе на Лиговке, а совсем
недалеко, на сто двадцать восьмом этаже шикарного Манергейм-хауза, похожего
на елочную игрушку километровой высоты...
Я затолкал поглубже труп шуцмана под сиденье, прикрыл его курткой и
ввел новый маршрут в борт-компьютер джипа. Цель - Манергейм-хауз, что на
месте памятника декабристам, всего ничего ехать. А памятник декабристам и
всем тем, кого они разбудили, от Герцена с колоколом до Гарри Кашмарова с
шахматной доской, теперь посреди Дворцовой площади. И хотя их там изваяли в
виде порнографического бутерброда, друг на дружке, все равно памятник в
полтора раза выше и толще получился, чем Александрийская колонна.
"Разбуженных" на целую роту набралось. А когда выяснилось, что Первый
Приватизатор дал взятку, чтобы там оказаться, то его скололи и поменяли на
бизнесмена Морового. Этот "бутерброд свободы" голуби очень уважают. Гадят
Герцену в колокол, бизнесмену Моровому прямо в рот, хотя он держит каменные
акции в руках, а Кашмарову - всего лишь на воздетую шахматную доску, которой
он успешно защищает свою голову.
На въезде в Манергейм-хауз хватило чип-пропуска, который я выловил из
глубокого кармана шуцманской куртки.
Грузовой лифт легко взлетает, словно мы вместе с джипом - пушинки. Сто
двадцать первый этаж, высота триста пятьдесят метров. Приехали, ставлю
"ирокеза" в ячейку паркхауза.
Еще раз пошарил по телу шуцмана. И вздрогнул. Мертвец как будто
нахмурился. Нет, кажется. Ну, черт его подери, хмурится же, падла.
Или что-то шевелится у него под кожей лба? Что-то ползет, явно
чувствуется, если прижать палец. У этого типа какая-то начинка.
Из кармана шуцманской куртки я вытащил швейцарский нож с
откидывающимися лезвиями. Стал резать хмурое лицо шуцмана узким лезвием,
искренне завидуя патологоанатомам, для которых это просто работа, от которой
даже не портится аппетит. Через несколько секунд под лезвием что-то
блеснуло. Я зацепил широким лезвием ножа край надреза, отвел кожу в сторону.
На решетчатой кости шуцмана смонтирован имплант - пластиночка
Персонального Процессора с видеовыходом, там, наверное, генерируются
виртуоки. От чипа тянется проводок к носовой перегородке. Я провел вдоль
него лезвием и оголил капсулу. Она держалась на ножках, впившихся в
неровности кости. Сама размером с маленького паучка. С третьей попытки я
поддел ее и содрал с кости. Эта мелкая дрянь сразу же вцепилась в меня,
просунув гибкие ножки под ноготь моего большого пальца рядом со стандартным
разъемом боди-коннектора. Мы так не договаривались! Когда я попробовал
обрезать ее ножничками, она стала знакомиться, выдавая сообщения о себе в
виртуок.
Содержимое капсулы - это невидимое для простого глаза восточное оружие
типа "кусари". Цепь из наноразмерных звеньев с электрохимическими
сервомоторчиками и трансформирующейся головкой - выбирай крючок, бор или
шприц. Производитель обозначен какой-то смесью из иероглифов и кириллики;
наверное, он расположен в криминально-промышленной зоне Владивостока.
Наноцепью можно управлять через виртуальную клавиатуру или джойстик. Так
что, нажмем на клавишу? В виртуоке я вижу голубоватую змейку, которая
прыгнула из моего пальца и стала вращаться как лассо. Не, лучше пока это
хозяйство спрятать, а то оно смахнет мне самому нос или полчерепа...
Синюю шуцманскую куртку с голографическим "Микки-Маусом" тоже пришлось
позаимствовать. Как и следовало ожидать, несколько широковато в плечах, хотя
я накинул ее поверх своей. Сейчас много людей в шуцманской форме снуют от
одного бизнес-штаба к другому в роли вооруженных курьеров. Поэтому в кармане
куртки еще пяток чип-карт - пропуски в разные районы города. Как правило,
курьеры не таскают никаких писем и папок, тем более дисков и флэш-карт.
Носителем информации является сам курьер как организм. Информация
записывается в его жировой ткани, в липосомах, которые с помощью
наноманипуляций переделываются в цепочки мемоцитов стандартной емкостью в
один гигабайт...
А почему бы мне сейчас не сыграть роль курьера, переносчика архиважной
информации?
Сыграть легко, выиграть сложнее, потому что первый облом может
оказаться последним. Выход с парковки охраняет интеллектуальная дверь,
оснащенная сенсорами и процессорами. По лазерным вспышкам видно, что там
идет контроль фейса, радужки и "видимых" параметров крови, протекающей через
сетчатку. Она еще и сопит - значит, втягивает воздух, а чуткие детекторы
проверяют входящее тело на наличие "шлейфа" из нанообъектов. Помимо
интеллекта и сопения у нее еще и злобность, как у цепного пса. Даже если я
облеплю себя кожей и внутренними органами шуцмана, это не поможет.
Стоять в десяти метрах от рободвери и предаваться размышлениям - это
никуда не годится. Мою задумчивую позу могут заметить на посте охраны, где
не только распознающие программы, но еще полвзвода шуцманов, которые иногда
все-таки отвлекаются от игры в преферанс и поглядывают на экраны системы
наблюдения.
И тут меня выручил туалет. Я вообще готов пропеть гимн этому
заведению - сколько раз он спасал мужчин, запутавшихся в жизненных
обстоятельствах, от нервных срывов и даже самоубийств. И здешняя
белокафельная емкость не была исключением. Она предоставляла три уютные
кабинки и даже вагиномат для тех джентльменов, что желают разрядиться
посреди рабочего дня. Это вам не уличная "кабинка счастья" - на
искусственных гениталиях вагиномата имелось клеймо качества: (c) Copyfuck
Viсky Loo, 2017. Из большого туалетного окна были видны кактусовидные махины
небоскребов, окутанные рекламным аэрозолем. За ними располагалась картинная
зыбь питерской лагуны, созданная управляемой пленкой поверхностного
натяжения по дизайну художника Айвазовского.
Я зашел в туалетную кабинку. Чьей-то торопливой рукой на пол был брошен
рулон туалетной бумаги марки "Освободись". Я с чувством благодарности
вставил его в держатель.
- Садитесь. Пожалуйста, расслабьтесь, - как будто из бачка донесся
заботливый голос. - Если вы нуждаетесь в масляной клизме, скажите "один"
после гудка. Если вы нуждаетесь в сифонной клизме, скажите "два". Если вы не
нуждаетесь в клизме, скажите "три".
И почему бы не расслабиться перед смертью? Музычка тут душевная
(Моцарт, адаптированный для туалетного использования). Можно и ножкой в такт
потопать, и, глядя в потолок, помечтать о том, что уж в следующей жизни все
будет в шоколаде.
А на потолке решетка вентиляционного отверстия...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг