это "свободное" время.
Так или иначе, экспедиция по рукаву Ориона была продолжена. Болезнь,
поразившая экипаж "Антареса", позже была названа тоннельной болезнью.
Поначалу специалисты астральной медицины считали, что тоннельная болезнь
обусловлена самою длительностью непрерывного гиперсветового хода. Но
предположение это было опровергнуто и углубленными исследованиями побочных
факторов, сопровождающих движение тел с гиперсветовой скоростью, и самою
практикой длительных полетов на гиперсвете в обычном пространстве - ничего
похожего на тоннельную болезнь при этом не возникало. Не оправдалось и
другое предположение - о том, что подпространство изначально, так сказать,
"болеет" тоннельным эффектом. Хотя некоторое время полагали, что достаточно
специально не защищенному человеку побыть в условиях подпространства
достаточно долго, как он заболевает тоннельной болезнью.
Действительность оказалась похитрее этих догадок. Тоннельный эффект
оказался очень слабой гравитационной составляющей, формировавшейся на
корпусах гиперсветовых кораблей за счет их взаимодействия с внутренней
поверхностью каналов. И сказывалось влияние этой слабой гравитации на
человека лишь во время длительных полетов на гиперсветовой скорости.
Между кругосветным плаванием Фернандо Магеллана и загалактическим
путешествием Андрея Дзю с товарищами обнаружилась и еще одна любопытная, но
не очень приятная аналогия. Как известно, свой выход в просторы Тихого
океана Магеллан начал с открытия и прохода крайне запутанного пролива,
который он нарек проливом Всех Святых. Позже пролив этот получил его
собственное имя. Рукав Ориона, по которому "Антарес" шел к межгалактическим
просторам, заканчивался своеобразным гирлом, в котором обычное пространство
вкупе с подпространством образовывали сложную систему ходов с одним
генерализованным руслом. Антаресовцы назвали этот лабиринтоподобный выход
проливом Персея, потому что рукав Ориона выходил на продолжение одной из
двух Главных спиральных ветвей Галактики - ветви Персея.
Когда пролив Персея был маркирован, а его тупиковые ветви реперированы
запрещающими знаками, проходить его, само собой, стало легче. И все равно
проход его оставался ответственной, если не рискованной операцией. Ну, а
первопроходцы на "Антаресе" были поставлены и вовсе в критическое
положение. Дзю сохранил гиперсветовой ход, ибо он позволял автоматически
следовать по изгибам подпространственного канала, но сбросил его до
минимума, чтобы предельно сократить дистанцию срочного торможения. И не
напрасно! Конечно, вероятность самофокусировки "Антареса" на проливе была
существенно выше, чем на его боковых, в том числе и слепых ответвлениях. Но
вероятность и есть вероятность. Несколько ответвлений пролива "Антарес",
ведомый опытной рукой Андрея Дзю, проскочил благополучно. Но в один из
аппендиксов, слепых ответвлений пролива, возле самых ворот в
межгалактический простор корабль все-таки затянуло. Не помогли ни
бдительность Андрея Дзю, ни пилотажное искусство лоцмана. Чтобы избежать
гравитационного взрыва, было выполнено срочное торможение. Собственно, это
было не просто срочное торможение, а торможение на грани возможного по
мощности двигателей, - аппендикс пролива Персея оказался предательски
коротким. Катастрофы удалось избежать, но один из двух маршевых двигателей
рейдера, выдержавший нелегкое испытание непрерывной трехлетней работой,
вышел из строя. Да и второй двигатель после этого сверхсрочного торможения
работал на пределе технических норм. Точно раненый тигр, припадающий на
одну ногу и с ворчанием зализывающий на боку другую рану, "Антарес"
кое-как, натужно воя уцелевшим двигателем и потряхивая разболтанным на
перегрузках торможения корпусом, выполз из пролива Персея, убрал ход и
завис в межгалактическом пространстве на удалении шестидесяти тысяч
световых лет от невидимого отсюда Солнца. В смотровой рубке рейдера
расшторилось двухметровое овальное окно. И столпившиеся возле него
космонавты первыми из людей увидели бархатное небо большой Вселенной и
сияющий ярче полной луны диск галактического центра - звездно-газовый балдж
с ослепительной искрой аккреции в сердцевине. Там, где гигантская черная
дыра, разрушая звезды и заставляя сгорать их новыми и сверхновыми
вспышками, жадно всасывает в себя звездные останки, заставляя раскаляться и
пламенеть бурлящие с околосветовой скоростью потоки газа. Почти половину
небосвода охватывали светящиеся крылья Млечного Пути, раскинутые
галактическим центром. Сама Галактика, гигантской светоносной птицей
парящая в бархатном мраке бесконечности, глянула в души космонавтов своим
воспаленным циклопическим оком. Потрясенно, и веря и не веря своим глазам,
разглядывали космонавты еще никогда не виданный людьми галактический
небосвод. И плакали! И не стыдились слез.
Когда утихли восторги и улеглось волнение, небосвод пролива Персея был
подвергнут обстоятельному обозрению. И тут антаресовцев ждал приятный
сюрприз! На участке неба, противоположного светокрылой Галактике, сияла
ярчайшая звезда - точечное оранжевое солнышко. Спешно проведенная
обсервация показала, что звезда эта, оранжевый карлик класса М-1, которую
Андрей Дзю нарек Уиктой, по гиперсветовым масштабам находится буквально
рядом - в шести световых неделях от места аварийной стоянки "Антареса". В
этом же секторе неба, в конусе с раствором порядка сорока градусов, было
обнаружено еще восемь оранжевых и красных звезд-карликов, разбросанных друг
от друга на удалении в десятки световых лет. Наличие этого малочисленного и
разряженного звездного скопления тем не менее подтвердило ранее высказанную
догадку о том, что через подпространственный рукав Ориона в
межгалактическое пространство была выброшена значительная масса вещества,
причем часть этого выброса завершилась звездообразованием.
Обследование маршевых двигателей "Антареса" показало, что надежно
отремонтировать их без замены горячих блоков рабочей зоны невозможно. А
поскольку выходить на гиперсвет на ненадежных двигателях равносильно
попытке самоубийства, решили сбалансировать рейдер по Уикте как по опорной
точке и оставаться в этом районе на свободной стоянке, ожидая помощи с
Земли. Связь с ней установили через выставленную по рукаву Ориона
лонг-линию. Подпространственный рукав почти в двадцать раз сокращал
расстояние до Земли, превращая шестьдесят тысяч световых лет, отделяющих от
нее рейдер, в три тысячи. Информационный сигнал шел по лонг-линии со
скоростью гравитационной ударной волны, пропорциональной кубу скорости
света, поэтому переговоры с Землей на таком расстоянии шли напрямую - без
временных задержек. Но посылка даже единичного сигнала по лонг-линии,
длиною в три тысячи световых лет, требовала больших расходов энергии,
поэтому информационный обмен между "Антаресом" и Землей был свернут до
.минимума.
Земля поздравила экспедицию с выходом за пределы Галактики и
уведомила, что на помощь ей высылается большой транспортно-спасательный
рейдер "Спика". По уже обследованному "Антаресом" и реперированному рукаву
Ориона, "Спика" прошла с большей, нежели первопроходец "Антарес" скоростью.
Но и на этой скорости ждать ее в проливе Пегаса можно было лишь через два с
половиной года. Запасов энергии и жизнеобеспечения на "Антаресе" было
вполне достаточно для того, чтобы спокойно переждать этот срок. И
все-таки,- два с половиной года! Долгих, страшно далеких от Земли два с
половиной года! Благополучно пережить это нелегкое время можно было,
конечно же, лишь загрузив себя полезными, по возможности интересными
делами. Перед экипажем "Антареса" вырисовывались две группы таких дел. Дела
внутренние - тотальный ремонт корабля, в ходе которого надо было исправить
и привести в работоспособное состояние все, что в той или иной мере вышло
из строя за время трехлетнего хода на гиперсвете и, особенно, при срочном
торможении в проливе Пегаса. И дела внешние: обследование окружающего
"Антарес" космического пространства всеми имеющимися средствами. По обоим
этим делам были составлены развернутые программы. При этом, конечно же,
встал вопрос о полете к Уикте на малом исследовательском корабле - на
двухместном шлюпе, который в целости и сохранности стоял в бортовом эллинге
"Антареса", благополучно пережив все приключения трехлетнего полета за
пределы Галактики.
Полет к Уикте, помимо чисто научных мотиваций, напрашивался по двум
причинам. Во-первых, по гиперсветовым масштабам Одинокая Звезда была
буквально рядом со стоянкой "Антареса", рукой подать - в неделе
крейсерского хода на шлюпе с учетом стартового разгона и финишного
торможения. Во-вторых, детальное обследование Уикты показало, что на
орбитах вокруг нее расположено тринадцать планет и что четыре из них
являются планетами земной группы. Но самое интересное - одна из этих
четырех планет, вторая по счету от оранжевого солнца, была похожа на Землю
как родная сестра. Множество признаков свидетельствовало, что на этой
планете - маленькой Уикте, существует высокоразвитая белково-кислородная
жизнь. И хотя ноосферы, свидетельствующей о наличии разума, высокой
культуры и техники, у маленькой Уикты обнаружено не было, вопрос о полете к
ней на двухместном бортовом шлюпе "Антареса" был предрешен.
В порядке исключения шлюпу было дано собственное имя - "Надежда",
свидетельствовавшее об исследовательских притязаниях загалактических
посланников Земли.
Место в экспедиции на Уикту Андрею Дзю отводилось изначально - не
только как командиру "Антареса" и самому опытному из космонавтов, но и как
наименее пострадавшему от тоннельной болезни. А вот на второе место в
"Надежде" претендентов было много - уж очень заманчиво, да и престижно было
участвовать в исследовании обитаемой загалактической планеты. Ей пока не
давали собственного имени и продолжали называть маленькой Уиктой, резонно
полагая, что лишь прямое ее обследование поможет установить, какого имени
она заслуживает. После довольно бурных дискуссий, антаресовцы пришли к
принципиальному решению, что Андрея Дзю должен сопровождать либо врач,
Раджив Индра, второй специальностью которого была биология, либо биолог,
Пламен Делчев, второй специальностью которого была медицина. Маленькая
Уикта была планетой обитаемой! С этим приходилось считаться и по чисто
исследовательским резонам, и по соображениям безопасности. Дилемму выбора
из двух кандидатур решил жребий, указавший своим слепым перстом на Пламена
Делчева - к его великой радости и к огорчению экспедиционного врача.
Старт "Надежды" к Уикте, после соответствующей подготовки и
утверждения Землей, состоялся в начале третьего месяца пребывания на выходе
пролива Персея, когда черный небосвод с .одноглазой птицей Галактикой стал
для антаресовцев почти таким же привычным, как звездное небо невидимой
отсюда Солнечной системы. Через расчетное время - шесть суток семнадцать
часов и сорок восемь минут - "Надежда" вынырнула уже на субсветовой
скорости в системе Одинокой Звезды. А еще через трое суток сложного
маневрирования вышла на орбиту, центрированную относительно малой Уикты.
Наблюдения с орбиты не только подтвердили первоначальные выводы о сходстве
Уикты с Землей, но и установили, что уровень его - уникален! Проще было
говорить не о географическом сходстве, а об отличиях Земли и Уикты. Так,
мировой океан Уикты был поменьше, чем у Земли, охватывая три пятых
поверхности, а поверхность суши, образованная пятью большими и тремя малыми
континентами,-несколько больше. Имея почти идеально совпадающую с Землей
массу, плотность, а стало быть и силу тяжести на своей поверхности, Уикта
обладала несколько более разреженной атмосферой. Это и естественно, Уикта
была старше Земли примерно на миллиард лет, а поэтому большее количество
воздуха успело "убежать" в космос из ее экзосферы. Но зато в атмосфере
Уикты было больше кислорода - около двадцати семи процентов, что и
компенсировало, если говорить о пребывании на ней людей, пониженное
атмосферное давление. Год на Уикте был на пятьдесят семь суток короче
земного, так как планета располагалась несколько ближе к своему
центральному светилу, нежели Земля к Солнцу. Зато именно по этой причине
Уикта получала от Одинокой Звезды практически столько же света, сколько
Земля. В силу примерного равенства наклонов осей вращения планет и
длительности суток были сходны и климатические условия Земли и Уикты. Как и
на Земле, на Уикте были северная и южная полярные шапки льдов, зоны тундр,
лесов, лесостепей, зоны полупустынь, пустынь и влажных тропических и
экваториальных лесов. Но ни малейших следов разумной деятельности не
удалось обнаружить с борта "Надежды" даже в самых благоприятных для
обитания районах Уикты. Если не принимать в расчет этого обстоятельства,
маленькая Уикта была не просто родной сестрой Земли, а единоутробным
близняшкой, двойником. Андрей Дзю предложил назвать ее Землидой. Экипаж
"Антареса" это предложение принял, но по целому ряду последующих событий
этому обязывающему имени не было суждено занять своего места в
космографических атласах Галактики и ее окрестностей.
Маленькая Уикта так и осталась Уиктой, однофамилицей, тезкой своего
центрального светила - Одинокой Звезды.
Уикта, как и Земля, имела свой суперматерик, образованный
столкновением и последующим слиянием двух примерно равных по площади
континентальных платформ. Для определенности этому суперконтиненту дали имя
Новой Евразии. С севера на юг, расчленяя Новую Евразию на западную и
восточную части, тянулась, то расширяясь до плоскогорий тибетского типа, то
сужаясь и воздевая к небу пики восьми и даже девятитысячников, гигантская
горная система. В зоне субтропиков горные цепи разрывало вклинившееся в
глубину суши Средиземное море, образуя своего рода ворота - водные, а по
берегам своим и сухопутные, связывающие западную и восточную части
суперконтинента.
Именно здесь, на крупнейшем континенте Уикты, на перепутье между его
западным и восточным регионами, в благодатной зоне субтропиков, неподалеку
от устья реки, берущей начало в ледниках Срединной горной системы и
впадающей в Средиземное море, Земля, работая через "Антарес" как
транслятор, рекомендовала "Надежде" выполнить посадку. Эту рекомендацию
Андрей Дзю принял, хотя внес в нее небольшие, но, как показали последующие
события, существенно повлиявшие на судьбу экспедиции коррективы. Дзю решил
посадить "Надежду" не в устье выбранной для этого реки, как ему
рекомендовали, а в двухстах километрах выше - на обширном плато,
возвышающемся над уровнем моря до полукилометра. Полноводная река протекала
здесь в глубоком каньоне, прорезанном ею в перемешанных сбросом породах. А
на плато раскинулась субтропическая лесостепь, нечто вроде лесной саванны,
где колков и рощ было примерно столько же, сколько травянистых просторов.
По обе стороны реки лесистое плато было рассечено горными ручьями, либо
прорезавшими собственные порожистые каньончики, либо низвергавшимися в реку
водопадами. Андрей Дзю выбрал это плато для посадки "Надежды" из
соображений безопасности. Он вообще был в высшей мере предусмотрителен,-
Андрей Дзю. И если космонавты-гиперсветовики младшего поколения уважительно
называли его дедом, то у своих, постепенно уходящих на покой сверстников он
был известен и под другим прозвищем, которым сам немало гордился,-
хитрован. Конечно, устье реки, где холодные воды реки сливаются с теплыми
субтропического моря, были гораздо богаче всякого рода жизнью, чем
предгорное плато. Но много неизвестной жизни - это много опасностей.
Дзю хорошо знал, что даже опытные космонавты, увлекаясь созерцанием
диковинок, рассеянных на ранее неизвестных, только что открытых планетах,
буквально на каждом шагу погружаясь в исследования действительности,
коварно похожей на земную, склонны забывать о мерах предосторожности. А
Пламену Делчеву исполнилось всего тридцать пять лет! Исполнилось только
что, на виду крылатой Галактики.
Тошно молодому, полному сил и энергии человеку изо дня в день
следовать многочисленным правилам повышенной безопасности, то один, то
другой пункт которых человек склонен нарушать из-за психологического
утомления и просто по забывчивости. Дзю резонно полагал, что высокое
космографическое сходство маленькой Уикты с Землей оставляет место многим
биологическим аналогиям между ними. Лесистое плато интуитивно привлекало
его здоровым воздухом предгорий и ледяной водой горных ручьев, которые в
земной своей ипостаси практически свободны от болезнетворных агентов. Кроме
того, в уиктянском Средиземноморье был обнаружен один действующий вулкан и
несколько потухших. Это был сейсмически активный регион Уикты, где в любой
момент могло произойти сильное землетрясение. А море - рядом! Нет ничего
удобнее для подъема сопровождающих землетрясения волн цунами на предельную
высоту, чем широкое, но быстро сужающееся устье реки. По совокупности всех
этих причин Андрей Дзю, по прозванию хитрован, и решил не рисковать, а
посадить шлюп не в устье реки, кишащей всякого рода жизнью, а на заметно
обедненном в этом отношении лесистом предгорном плато.
Посадка прошла без осложнений на большой поляне, со всех сторон
окруженной лесом, у ручья с кристально чистой ледяной водой, который через
две сотни метров несколькими каскадами низвергался в каньон большой реки.
.Основной лагерь уиктянской экспедиции был создан возле "Надежды", причем
шлюп использовался как "дом",- место постоянного жилья и ночевки. А в
полукилометре от корабельной стоянки на арочном каркасе с нейтридным
покрытием Андрей Дзю разбил запасную базу с аварийным запасом всего
необходимого, включая и радиостанцию ближней связи. Для этой работы в
полном объеме времени был задействован и биолог, хотя Пламен ворчал и
весьма изобретательно выражал свое недовольство тем, что его отвлекают от
основного занятия - исследования сказочного, почти земного, но все-таки
иного живого мира, раскинувшегося вокруг. "Торопись медленно,- хладнокровно
говорил ему Дзю, имея в виду будущую исследовательскую работу и, если
биолог не унимался в своих претензиях, с усмешкой добавлял:- Сначала дело,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг