во время беседы в баре с Бобом.
Вспомнив о случае с Бобом, Керол испугалась и наказала себе вести себя
с этим удивительным человеком - не то Немо Нигилом, не то Энди Клайнстоном -
осмотрительнее и осторожнее. Между тем Клайнстон продолжал
- Так или иначе я побывал здесь и оставил в сейфе свой атташе-кейс.
Если вы разрешите мне взять его, я покажу вам свои документы... И кое-что
иное.
Эту оговорку Керол пропустила мимо ушей, она размышляла. Керол
полагала, что после смерти Герберта, который и правда собственными руками
вделал в стену спальни плоский специальный сейф, никто, кроме нее самой, не
знал о существовании этого тайника. Допустим, о существовании сейфа Энди
Клайнстон узнал от Берта, но как он проник в него?
- А ключ? - вслух спросила она живо, точно уличая собеседника во лжи. -
Где вы взяли ключ?
Клайнстон чуть улыбнулся.
- Я не нуждаюсь в ключах. Умение открывать замки без ключа входит в
состав профессии хорошего клишника.
- Вы взломщик, специалист по сейфам? Как это, медвежатник?
- Нет, миссис Керол. Я не медвежатник. Я клишник.
- Как это - клишник?
- Это одна из цирковых профессий. Клишники освобождаются от веревок,
которыми их связывают, оков, цепей, выбираются из ящиков, забитых гвоздями.
Ну, а по совместительству умеют открывать замки без ключей.
- В общем, вы - фокусник, - не без облегчения подытожила барменша.
- Отчасти. Во всяком случае, если вы потеряли ключ от своего сейфа, то
мы сможем обойтись и без него.
- Нет, я не потеряла ключ от сейфа, - с достоинством сказала Керол и
направилась в спальню. Отсутствовала она довольно долго, за это время
Клайнстон освободил журнальный столик.
- Ваш? - спросила барменша, появляясь в гостиной.
- Мой, миссис Керол.
- Тяжелый! Что в нем?
- Золото, - рассеянно ответил Клайнстон, вежливо помогая Керол
водрузить в самом деле нелегкий атташе-кейс на журнальный столик. Приняв его
ответ за шутку, барменша рассмеялась, но смех застыл на ее губах, когда,
щелкнув замками, Клайнстон откинул крышку чемоданчика. В кожаных кармашках
атташе-кейса, выставляясь из них наполовину, тускло блестели неповторимым и
благородным, истинно золотым цветом аккуратные слитки. Глядя на золото
широко открытыми глазами, Керол, беззвучно шевеля губами, машинально
пересчитала слитки; пять - в нижнем ряду, пять - в среднем ряду и три - в
верхнем. Всего - тринадцать! Глаза Керол бегали по лениво, солидно сияющим
слиткам, как пальцы пианиста по клавишам при исполнении пассажей. Даже
голова закружилась! И тонко зазвенело в ушах.
Клайнстон поднял голову, присмотрелся к барменше, и грустноватая улыбка
тронула его губы.
- Нравятся? - спросил он вполголоса.
Его светлые глаза, в которых играли золотые искорки, казались теперь
рыжими. "Как у кота", - подумалось Керол, и эта нелепая мысль помогла ей
овладеть собой. Она присела на диван и самыми кончиками пальцев пугливо
прикоснулась к одному брусочку, точно опасаясь ожога. Но металл был
холодным. Холодным и гладким, точно кожа после утреннего купания в море.
- Савонетт, - все так же вполголоса проговорил Клайнстон и провел
пальцем по среднему золотому ряду, - что по-французски значит - мыльце. В
каждом таком мыльце - килограмм, чуть меньше двух фунтов с четвертью.
Быстрым, почти неуловимым движением сильных пальцев Клайнстон извлек из
верхнего кармашка слиток и опустил на услужливо подставленную ладонь
барменши. Ладонь потянуло вниз.
- Какой тяжелый! - уважительно прошептала Керол.
- Это золото, миссис Керол. - Клайнстон извлек еще одно золотое мыльце
и положил его поверх первого. - Оно в двадцать раз тяжелее воды.
Ладонь ее совершала легкие движения вверх и вниз, впитывая в себя эту
упоительную тяжесть потенциального богатства. Клайнстон чуть насмешливо, но
более грустно наблюдал за ней. Вдруг ладонь барменши замерла, наклонилась, и
слиток золотой рыбкой, только что не вильнув хвостиком, выскользнул на
столик.
- Но это золото - краденое!
- Не совсем так, миссис Керол. Я выиграл его на пари.
- Нет! Вы украли, я знаю. Мне сказал этот тип, который меня допрашивал.
Вы украли это золото в банке. Поэтому-то за вами и явилась полиция.
- Я не украл его, а похитил, миссис Керол, - спокойно возразил
Клайнстон, укладывая слиток в свободный кармашек. - Похитил на пари, чтобы
доказать, что нет на свете таких дверей, через которые было бы невозможно
пройти.
Керол хмурила брови в непривычном для себя напряжении мысли. Не то
чтобы она не привыкла или не умела думать, скорее наоборот. Если не умеешь
ориентироваться в хаосе разных, удивительно не похожих друг на друга людей и
событий, так лучше вовсе не становиться за стойку бара. Один знакомый
бартендер, посмеиваясь, говорил Керол, что стойка - та же кабина реактивного
самолета, только за ошибки приходится расплачиваться не жизнью, а монетами.
Но мысли Керол всегда вращались в простом мире обыденных событии и привычных
представлений. В этом мире Керол чувствовала себя уверенно и готова была
обсуждать и спорить о чем угодно и с кем угодно. Но теперь ей предстояло
заговорить о чуждых ей, непонятных, а поэтому страшноватых вещах, о которых,
она знала об этом от мужа, даже самые умные люди не имели четкого
представления. Керол чувствовала себя выбитой из колеи и словно поглупевшей.
И потом... тут не было привычной стойки! Той самой стойки, которая отделяла
ее в баре от собеседников, как-то нивелировала их - и умных и глупых,
превращая в безликих, в общем-то зависимых от нее, барменши, клиентов. С
любопытством и тайным страхом разглядывая склоненную голову Клайнстона,
уверенные движения его сильных ловких пальцев, Керол нерешительно спросила:
- Скажите, Энди... ничего, что я вас так называю?
Клайнстон захлопнул чемоданчик, поднял голову и ободряюще улыбнулся.
- Я рад этому, миссис Керол.
Улыбнулась и барменша.
- Почему же тогда миссис? Зовите меня просто Керол. - Она помолчала,
все еще не решаясь задать вопрос, который вертелся у нее на языке.
- Я слушаю, Керол.
- Скажите, Энди, - она понизила голос почти до шепота, - а вы -
человек?
Клайнстон засмеялся, довольный чем-то для нее непонятным.
- Человек, Керол. И, как говорил Теренций, ничто человеческое мне не
чуждо.
- Кто такой Теренций?
- Драматург. Жил в Риме и писал веселые комедии.
- Вы бывали в Италии?
Клайнстон вздохнул.
- Где я только не бывал! Но, к слову сказать, Теренций давно умер. Он
жил во втором веке до Рождества Христова.
- О! - Керол помолчала, в глазах ее появилось то самое лукавое
выражение, которое свойственно женщинам, считающим, что они знают много
больше, чем это кажется их собеседникам. - А вот Берт говорил... может быть,
вы - и не человек вовсе!
Разглядывая барменшу, Клайнстон спокойно уточнил:
- Кто же?
- Инопланетянин!
Керол ждала ответа, затаив дыхание. Но Клайнстон лишь усмехнулся, явно
не намереваясь серьезно говорить на эту тему.
- На мой счет ходит много разных слухов.
Керол. Барменша кивнула.
- Берт и говорил о слухах. Но он говорил и про то, что если бы не эти
слухи, то вас давно бы заставили работать на гангстеров. Или убили!
- Так уж и убили!
- Убили же Берта? Убили! И не рассказывайте мне, что он попал в
автокатастрофу случайно! - И вдруг без всякой логики Керол раздраженно
добавила: - А вы вот сидите живой и здоровый!
- Я сочувствую вашему горю, Керол, - после паузы мягко сказал
Клайнстон. - Но из того, что Герберт погиб, а я остался жив, еще не значит,
что я инопланетянин, не правда ли?
Барменша вздохнула, успокаиваясь, поправила волосы и с вновь
просыпающимся любопытством спросила:
- А Фольмагаут?
Клайнстон не сразу понял, что она имеет в виду, а когда понял,
деликатно поправил:
- Фомальгаут.
- Верно, Фомальгаут! Я сначала не обратила внимания на ваши слова. Но
когда инспектор меня допрашивал, вдруг вспомнила - и про Фомальгаут, и о
созвездии Южной Рыбы. - И Керол пересказала всю сцену, свидетельницей и
участницей которой она была.
- Ну и что же? - безмятежно спросил Клайнстон.
- Как это что? Это же звезда! А вы говорили, что обучались своим
фокусам на Фомальгауте! Как же так?
- Чего только не говорят люди, когда попадают в трудное положение. - В
тоне Клайнстона прозвучали нотки извинения.
- Но и в визитной карточке значился Фомальгаут. Я видела своими
глазами!
- Ожидая беды, человек еще и не такое напишет. И напечатает, будьте
уверены!
- Не пойму я вас, - вздохнула барменша. - Все-то вы юлите и
выкручиваетесь! Почему вы не хотите сказать мне правду?
- А зачем вам правда, Керол?
Барменша взглянула на него растерянно.
- Как это зачем? Правда - она и есть правда!
- Правда опасна, Керол. Опаснее черной вдовы и гремучей змеи. Этих
тварей нужно растревожить и обидеть. А правда порой жалит просто так и без
всякого предупреждения. И жалит смертельно! - Клайнстон глубоко вздохнул,
дернул головой, точно прогоняя некую навязчивую, неприятную мысль, и
продолжал уже вполне доброжелательно: - Мой совет, Керол, когда вас будет
допрашивать полиция... Да-да, рано или поздно полиция установит мое
официальное лицо, раскопает мои связи с Гербертом и будет вас допрашивать.
Допрашивать с пристрастием! Так мой совет - утверждайте, что не знали меня в
лицо, ведь это правда. А заочно, по рассказам Герберта, принимали меня за
инопланетянина, гостя с Фомальгаута. В Штатах нет такого закона, который
осуждал бы граждан за связи с инопланетянами. Стойте на своем, и от вас
быстренько отстанут. Только не вздумайте признаться, что я побывал у вас в
гостях!
- Вы напрасно принимаете меня за дурочку, Энди, - обиженно сказала
Керол. - Ну, а если моя квартира под наблюдением? Если вас засекли?
Клайнстон кивнул.
- Вы угадали. И под наблюдением, и засекли. Но я принял свои меры.
Гамшу, что околачивается возле вашего подъезда, будет под присягой
утверждать, что к вам не входила и не выходила ни одна живая или мертвая
душа.
Барменша передернула плечами.
- Как вы легко об этом говорите!
Клайнстон развел руками.
- Привычка! Мертвые души, знаете ли, гораздо безобиднее живых людей. -
И, сразу же становясь серьезным, скорее приказал, чем попросил: - Мне нужна
ваша помощь, Керол.
Прочитав в глазах барменши мгновенно вспыхнувший испуг, он с улыбкой
добавил:
- Не бойтесь! Мне не нужна ваша душа. И я не потребую у вас расписки
кровью с каким-нибудь жутким обещанием. Мне нужен "понтиак", который, как
мне известно, без дела стоит в вашем гараже после гибели Герберта.
Клайнстону нужен был именно этот "понтиак", а не какая-либо другая
машина, которую он мог бы раздобыть без особого труда. Дело в том, что
"понтиак" Герберта располагал превосходным тайником, который он сам помогал
встраивать. Обнаружить этот тайник мог бы разве лишь очень опытный
специалист, да и то при целевом поиске, а не в ходе рядового осмотра. Везти
золото в тайнике было много безопаснее, чем просто так, в атташе-кейсе,
который уже помозолил глаза полиции. Клайнстон знал, где находится гараж, и
мог бы взять "понтиак" без разрешения Керол, но, обнаружив пропажу, она
могла, чего доброго, заявить в полицию, а розыск поставил бы Клайнстона под
прямой удар, которого он теперь всячески старался избежать.
Керол вздохнула.
- Да, после того как Берта не стало, я принципиально не пользуюсь
карами. Но иногда я разрешаю пользоваться "понтиаком" своим друзьям.
Клайнстон все понял, молча полез во внутренний карман пиджака, достал
оттуда и положил на столик пачку стодолларовых банкнот.
- Здесь полторы тысячи. Я бы предложил вам больше, но кроме этого
наличных у меня нет. А моими чеками пользоваться сейчас неблагоразумно.
Конечно, полторы тысячи за подержанную, даже старую машину - это
хорошая, даже избыточная цена, но Керол все-таки не могла удержаться от
выразительного взгляда, брошенного ею на атташе-кейс.
Клайнстон легко прочитал ее мысль.
- Я бы с удовольствием подарил вам на память "мыльце", - мягко заметил
он, - но это банковское золото, маркированное не только обычным, но и
радиоизотопным способом. Вечное, неубираемое клеймо! Если слиток обнаружат,
а полиция может устроить обыск в вашей квартире, вы попадете в тюрьму,
Керол.
- Я и не думала о золоте! - вспыхнула Керол, с трудом подавляя вдруг
закипевшее раздражение.
Конечно же она подумала о золоте. Клайнстон угадал, Керол устыдилась,
но вместе с тем и рассердилась на Клайнстона - кто его просил высказываться
вслух! Но дело было не только в золоте, Клайнстон подавлял ее своим
превосходством. Конечно, он никак не декларировал этого и старался вести
себя возможно деликатнее, но Керол ощущала его всем своим существом, а тут
не было даже стойки! Той самой стойки, которая придавала ей дополнительную
уверенность в себе. И потом, Клайнстон даже самую чуточку не попытался
поухаживать за ней! А за последние годы Керол привыкла к ухаживаниям и к
комплиментам. И, наконец, Клайнстон так и не удовлетворил мучившего ее
любопытства, как угорь увернулся от всех вопросов. А ведь был другом Берта!
Керол и не пыталась сколько-нибудь детально анализировать свои чувства, ей
вполне достаточно было темной волны раздражения, чтобы ощутить сладкое
желание сделать этому Клайнстону какую-нибудь, пусть самую маленькую,
пакость, чтобы хотя бы мысленно поставить его на место!
- А я могу быть уверена, что это не краденые деньги? - невинно
осведомилась Керол, брезгливо прикасаясь к ассигнациям кончиками пальцев.
- Безусловно, - сдерживая улыбку, подтвердил Клайнстон.
- Ну что ж, я их пересчитаю. Не возражаете?
- Это ваше право, Керол.
Понимая, что делает глупость, стыдясь себя самой, но в то же время
испытывая острое удовольствие, Керол, с порозовевшими щеками, принялась
перекладывать купюры, делая вид, что считает их. Искоса взглянув на
Клайнстона, она поймала его вовсе не насмешливый, а грустный и сочувственный
взгляд. И вдруг вспомнила о тех долларах, которые Клайнстон оставил ей в
качестве подарка. Отшвырнув деньги, Керол закрыла лицо руками.
- Простите меня! Я и сама не знаю, что делаю.
- Нервы, Керол. Забудем об этом, - мягко сказал Клайнстон, но не встал
и не сделал даже попытки, чтобы утешить ее более определенно.
- "Понтиак" не стоит и тысячи. Просто память!
- Я постараюсь вернуть его, Керол.
- Тогда берите бесплатно!
- Деньги вам пригодятся. - Привычная ироничная улыбка легла на лицо
Клайнстона. - А мне они теперь ни к чему. Вот машина мне нужна, очень нужна!
- Вы знаете, где гараж?
- Знаю.
- А ключ висит там, возле входной двери. Клайнстон поднялся на ноги,
легко взял тяжелый атташе-кейс левой рукой.
- Ключ останется на месте, мне он не нужен. Если вмешается полиция,
твердите, что "понтиак" угнали, и стойте на своем.
- Понимаю.
Керол проводила его до двери и, вручая ключ от машины, вдруг спросила:
- А хорошо у вас на Фомальгауте?
Клайнстон засмеялся.
- Отлично! Как в Диснейленде в воскресный день. Даже лучше!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг