- Но...
- Подождите, полковник, я еще не закончил свою мысль. Разница
существует не только между отдельными лицами и организациями, но и между
частными предпринимателями и государственными служащими. Последние стоят
дороже и менее охотно идут на сделки.
Мейседон засмеялся прямо в лицо собеседнику, Уотсон не обиделся и
хладнокровно продолжал:
- Конечно, покупают и судей, и генералов, и министров, вы правы. И
все-таки государственные лица дополнительно прикованы к добродетели цепями
долга, чести и присяги, цепями отнюдь не эфемерными - над ними всегда
незримо витает топор суровой Фемиды. А за что вы потянете в суд частного
детектива? За разглашение тайн слежки за инопланетянами? - Уотсон затрясся
от смеха, очевидно, зримо представив себе этот процесс. - Его же наверняка
оправдают!
Открыто выражая нетерпение, Мейседон хотел заговорить, но Уотсон опять
перебил его:
- Я еще не исчерпал своих доводов, полковник. Догадываюсь, о чем вы
хотите сказать: при необходимости частное лицо гораздо проще вывести из
игры, чем целую организацию, да еще государственную! Его можно упрятать в
сумасшедший дом, спровадить на Соломоновы острова или сделать жертвой
несчастного случая, убрать, как мило выражаются ваши коллеги разведчики. Все
это верно, но такие же козыри на руках и у наших противников! Они тоже могут
убрать вашего частного детектива.
- Вы мне дадите наконец открыть рот? - сдерживая раздражение спросил
Мейседон
- А разве я неточно рисую ситуацию?
- Неточно Я предлагаю не частного детектива вообще, а конкретного
человека, которого хорошо знаю. Это бывший офицер войсковой разведки,
мустанг.
- Как вы сказали?
- Мустанг. Это значит, что он стал офицером добравшись до этого звания
от рядового солдата.
- Любопытно!
- Не очень. Путь мустанга - тяжкий путь. Без настойчивости, дисциплины
и отменных боевых качеств пройти его разведчику невозможно.
- И все эти добродетели есть у вашего протеже?
- Это профессионал высокого класса. Его непросто будет убрать, если
даже этого очень захочется нашим противникам. К тому же он неподкупен.
Уотсон взглянул на Мейседона с интересом, сквозь который проглядывала
насмешка.
- Вы серьезно верите в неподкупных людей, полковник?
Мейседон смутился.
- Я не совсем точно выразился. Если он пойдет к нам на службу,
перекупить его будет невозможно. Во всяком случае, очень и очень трудно.
Уотсон удовлетворенно хмыкнул.
- В это еще можно поверить, с некоторым трудом. - Он задумался,
приглядываясь к полковнику, и с неожиданной проницательностью спросил. -
Этот самый мустанг и спас вашу драгоценную жизнь?
- Этот самый.
- И где же это случилось, если не секрет?
- Теперь не секрет. В Египте, в окрестностях Суэцкого канала, когда
гиппо еще не числились нашими друзьями.
- Бог мой! Вы пачкались не только во Вьетнаме, но и в этом дерьме?
- Почему вы думаете что я бывал во Вьетнаме?
Уотсон усмехнулся
- Я же говорил вам, что Джон никогда не покупает котов в мешке. Как имя
вашего протеже?
- Харви. Рэй Харви.
- Я полагаю, что независимо от того, возьмем мы этого Харви в дело или
нет с ним стоит познакомиться. Если конечно, не будет возражать наш
верховный главнокомандующий.
Джон Патрик Кейсуэлл не возражал. Он легко одобрил идею ввода в
программу частного детектива вообще и не возражал против конкретной
кандидатуры Рэя Харви в частности.
- Согласен с одной оговоркой, - уточнил он свою позицию. - Частный
детектив, Рэй Харви или кто-либо иной, ничего не должен знать о существе
программы "Инвазия". До поры до времени, пока система обсервации не выдаст
сигнала тревоги.
Мейседон сразу понял и одобрил идею советника президента, но Уотсон
нахмурился.
- Но его же надо подготовить!
- Мы и будем готовить. Скажем, к слежке за особо опасными преступниками
экстракласса. Только и всего!
- А потом как топором трахнем его по башке сообщением, что ему придется
охотиться за инопланетянами? А если такая неожиданность выбьет его из колеи?
- Надо выбрать такого человека, чтобы этого не случилось. - Кейсуэлл
повернулся к Мейседону. - Как вы полагаете, Генри, Рэй Харви выдержит такое
сообщение?
Мейседон улыбнулся.
- Полагаю, что выдержит. Боюсь только, что он не поверит в реальность
присутствия на Земле инопланетян.
- А это уж ваша забота! Надо составить персональное извлечение для
детектива из программы таким образом, чтобы он не только поверил, но и
немножко испугался. Страх в небольших дозах помогает человеку проникнуться
чувством ответственности.
Прошел день, другой, целая неделя, а Кейсуэлл, казалось бы, вовсе не
торопился возвращаться к вопросу об участии Рэя Харви в программе. Уотсон,
время от времени вспоминая об этом деле, подшучивал над медлительностью
"патрона" и задавал всякие ехидные вопросы насчет роли детективов в жизни
Кейсуэлла как таковой. Советник президента лишь посмеивался в ответ и
отшучивался очень ловко и хладнокровно. Мейседон помалкивал, он знал, в чем
причина задержки. Знал не по каким-либо конкретным фактам, а чисто
теоретически, но тем не менее был совершенно уверен в том, что не ошибается:
Кейсуэлл собирал сведения о Харви, проверял его по всем доступным ему
каналам с той же тщательностью, с какой в свое время он проверял самого
Мейседона. Генри был озабочен не самим фактом проверки, - эта операция
представлялась ему и необходимой и совершенно естественной, а
обстоятельность Кейсуэлла в ведении дела вызывала уважение и стимулировала
доверие к нему. Мейседона смущала совсем другая, куда более деликатная
сторона дела: в свое время, каким-то образом узнав о том, что его,
полковника Мейседона, так сказать, посадили под колпак, Харви счел нужным
сообщить об этом. Как же поступить ему? Со своей совестью Мейседон уж
как-нибудь бы справился, жизнь, а особенно служба в Пентагоне хорошо
закалили его в этом отношении. Но Генри волновали и чисто утилитарные
соображения: скорее всего, рано или поздно Харви станет известно, что
полковник Мейседон нечто знал о тотальной проверке и тем не менее промолчал.
А это уже некрасиво, это явно не по-товарищески! Даже никак внешне не
отреагировав на такой поступок, Харви мог обидеться и затаить в глубине души
неприязнь. Ведь Рэй был из тех несколько примитивных,
грубовато-сентиментальных натур, которые чувство товарищества ценят очень
высоко. Это не Кейсуэлл, который бы лишь одобрительно улыбнулся, узнав о
хитроумии коллеги. Портить отношения с Харви Мейседону определенно не
хотелось, причем не только по деловым, но, как это ни странно, и по чисто
человеческим, моральным соображениям. В общем, обнаружив, что проверка Харви
затягивается, а чем дольше ведется проверка, тем легче ее обнаружить,
Мейседон устроил себе нечаянную встречу с детективом.
- Знаете, Рэй, - заметил он словно мимоходом, - теперь ведь на вас
кто-то катит бочку.
Харви взглянул на него с интересом и усмехнулся.
- Знаю. Знаю даже, кто катит.
- Кто? - живо поинтересовался полковник, широта осведомленности Харви
его не только интриговала, но и несколько беспокоила.
- А вот этого я вам не скажу, баззард. Вы уж извините. О некоторых
вещах лучше не знать, если к тому нет острой необходимости.
Харви задумался, разглядывая свою левую руку с деформированными долгой
тренировкой пальцами.
- Но вот что стоит за этим, не знаю. Не знаю! - И Харви вопросительно
взглянул на полковника.
- И я не знаю, Рэй, - мягко ответил Мейседон и ободряюще подмигнул. -
Но убежден, что за всем этим для вас не кроется ничего плохого.
- Серьезно?
- Вполне. - Генри улыбнулся. - Если, конечно, вдруг не выплывут
какие-нибудь страшные грехи прошлого.
Харви вздохнул.
- Кто из нас безгрешен? - Он испытующе взглянул на Мейседона и
усмехнулся - Но ничего страшного Так, грешки, за которые умные люди дают
подзатыльник не более того.
- Тогда можете спать спокойно. Вами интересуются умные люди.
- Серьезно? - снова переспросил Харви. Мейседон утвердительно кивнул и
Харви к этой скользкой теме более не возвращался.
В этот же день вечером Харви встретился с Линклейтором. Такого рода
визиты без предупреждения, согласования и даже без особых на то оснований
были в их взаимоотношениях явлением обычным. В этот вечер Линклейтор был
именно Линклейтором, а не Хобо, то есть он был, по его собственному
выражению, непростительно трезв - трезв, как свинья! Как и всегда в таких
случаях, Линклейтор угостил Харви крепчайшим кофе, сваренным в медном
кофейнике, без сахара, но с хорошей порцией десятипроцентных сливок.
- А вы ошиблись, Хил, - заметил Харви. Полковник Мейседон все-таки
предупредил меня.
Чашечка кофе повисла в воздухе.
- Но я не ошибся в другом. - Линклейтор отхлебнул обжигающий напиток,
сливки подавались кипящими. - Он в курсе затеваемого дела. Если представится
случай, не упусти его!
Харви кивнул в знак согласия, налил себе кофе, капнул в него сливок и
повторил задумчиво:
- А все-таки он меня предупредил.
- А ты и рассиропился? - Линклейтор насмешливо фыркнул, его жирное
брюхо колыхнулось. - Он тебя просто боится!
Харви пожал плечами и Линклейтор поправился:
- Ну, не боится, так старается заручиться твоей поддержкой,
обеспечивает тылы. Устраивает свои дела, короче говоря.
Не без того, - согласился Харви и без всякого нажима повторил еще
раз: - И все-таки...
Линклейтор шумно вздохнул. Его брюхо уперлось в столик и слегка катнуло
его, столик был на колесиках Он допил кофе и лишь после этого мирно заметил:
- Вообще-то ты прав. Случай неожиданный. В конце концов это только
естественно, когда среди кучи подонков находится один порядочный человек. Но
не торопись с выводами.
- Я не мальчик, Хил, - обиделся Харви.
В тот же день вечером донесение о доверительной беседе полковника Генри
Мейседона и частного детектива Рэя Харви легло на рабочий стол советника
президента. Кейсуэлл сначала бегло просмотрел этот документ, задержавшись
взглядом на примечании, в котором указывалось, что из-за сильных помех
передается лишь общий смысл и отдельные фрагменты разговора. А потом уже
заново, внимательно скорее проработал, чем прочитал текст. Фразу "знаете,
Рэй, теперь уж на вас кто-то катит бочку" с примечанием, что это идиома,
выражающая то-то и то-то, Кейсуэлл жирно подчеркнул и надолго задумался.
Раздумье его кончилось тем, что он взял трубку спецтелефона кодовой линии
связи, набрал некий домашний номер и попросил к аппарату шефа. После
взаимных приветствий и недолгого разговора о пустяках Кейсуэлл спросил:
- Послушайте, Фредди, вы уверены, что Мейседон прямо, без посредников
работает на своего тестя?
- Ну-ну, за руку мы его не схватили. Нет ни бумаг, ни голоса на пленке.
Но все говорит за то, что именно Мейседон поставляет информацию "Радио
корпорейшн". Причем прямо через старика Милтона, а не как-либо иначе.
- О'кей. Но улики отсутствуют?
- Отсутствуют. Они нужны?
- Нет-нет! И Бога ради никаких провокаций или подлогов! - Кейсуэлл
помолчал, формулируя свою мысль так, чтобы сказать ровно столько, сколько
нужно. - Скажите, как Милтон относится к своему зятю? Я имею в виду не
только деловой аспект их отношений.
- По-отцовски.
- Я серьезно, Фредди.
- Я серьезен, как на скамье подсудимых. Почитает за сына и мечтает с
дальним прицелом ввести в правление фирмы. Чем вас не устроил Мейседон?
- Так вопрос пока не стоит.
- Ну а все-таки? Для меня, Джонни.
- Сентиментален.
- Небольшая сентиментальность лишь украшает бизнесменов и генералов.
- Он сентиментален в делах. По-моему, он служит не только конкретному
человеку и конкретной задаче, но и неким расплывчатым идеям. Долг, отчизна,
товарищество и все такое прочее, трудно учитываемое.
- Это хуже. Что будем делать?
- По отношению к Мейседону пока ничего. Скажите, а трудно ли поссорить
его с Милтоном?
Трубка засмеялась.
- Побаиваетесь старика? И правильно делаете. Страшен не столько он,
сколько его разветвленные деловые связи. А поссорить нетрудно, Милтон очень
подозрителен. Если он узнает, скажем, что его зять делится информацией с
некоей конкурирующей фирмой, дело будет сделано.
- Проработайте этот вариант, Фредди. Просто так, на всякий случай.
- О'кей. Что еще?
- Это все. Бай-бай, Фредди.
- Бай-бай, Джонни.
ПРОБЛЕМЫ БОЕВОГО КАРАТЭ
Когда Мейседон получил от Кейсуэлла приглашение прибыть к нему в
прайвет на файф о'клок, он сразу подумал о "смотринах" Рэя Харви. И не
ошибся. На них присутствовал самый узкий круг лиц: сам хозяин, Мейседон и
Уотсон, - вот и все. Видимо, Харви был приглашен с интервалом, на несколько
более поздний час, ибо "инвазисты", как Уотсон насмешливо называл всех,
причастных к программе, успели посидеть на веранде, выпить чаю или чего-либо
другого по своему вкусу, поболтать о пустяках и поговорить о делах. Здесь,
на веранде, и был принят Харви.
Харви прибыл ровно в семнадцать часов тридцать минут, Мейседон потом
ради любопытства установил, что Рэй был приглашен именно на это время,
точность детектива была своеобразным шиком и, если угодно, маленькой
рекламой. Глядя, как по широким ступеням неторопливо, несколько тяжеловато
ступая, поднимается Харви, Мейседон ощутил нечто вроде волнения или
беспокойства. Оказывается, он переживал за своего протеже. Ему, видите ли,
хотелось, чтобы Харви произвел благоприятное впечатление не только как
организатор сыска и прямой исполнитель, но и просто как человек. Наблюдая за
первыми шагами Харви в этом новом для него мире, полковник почувствовал, как
тают его сомнения, - для новичка Рэй выглядел и держался прекрасно. Одет
Харви был в недорогой, но отлично сшитый вечерний костюм, как-то догадался
отказаться от своих так называемых драгоценностей, которыми иногда щеголял в
офицерском клубе, - броских запонок и золотой заколки с жемчужиной. Зато на
его руке красовался великолепный швейцарский хронометр в подчеркнуто простом
корпусе из вороненой стали. Харви как должное воспринял присутствие на
веранде Мейседона: не стал делать вид, будто не знает его, и вместе с тем не
стал подчеркивать близость знакомства - корректно поздоровался, вот и все. И
вообще Харви держался подчеркнуто скромно, вежливо, но с большим
достоинством. Он и не пытался вести себя как равный с пригласившими его сюда
людьми, но в то же время в его поведении не было ничего приниженного,
лакейского. Прошло всего несколько минут, а Мейседон не без удивления и
несколько ревнивого одобрения почувствовал, что дистанция, которую Харви
сознательно установил и поддерживал между собой и собеседником, вовсе не
была односторонней. Она недвусмысленно требовала ответного уважения и
совершенно исключала попытки небрежной снисходительности и фамильярности. В
разговоре с Харви Кейсуэлл был дружелюбен и подчеркнуто вежлив, из его речи
как-то сами собой исчезли свойственная ей французская легкость, ироничность,
не обидная, но ощутимая насмешливость. Харви отвечал очень коротко, может
быть, не всегда исчерпывающе, но толково, почти не применяя любимых и метких
сленговых словечек. Ни дать ни взять провинциальный бизнесмен, несколько
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг