спросил Лорка, - как вы стали профессиональным экспертом?
- Должен ведь кто-то быть им!
- А семья у вас есть?
Соколов добродушно улыбнулся, его маленькие глазки совсем спрятались в
полных щеках.
- А как же без семьи? Жена и трое детей - два сына и одна дочь.
- И вы храните свои дела от жены в тайне?
- От жены? - Соколов потер себе щеку, засмеялся и с некоторым смущением
сказал: - Разве от нее скроешь? Все равно догадается, а о чем не
догадается - выспросит.
- Так почему же я должен что-то там скрывать от Альты?
- То есть как это почему? - Голубые глаза Соколова смотрели на Лорку
простодушно. - У вас же нет детей, значит, нет ни настоящей семьи, ни
настоящей жены. Незаконная она у вас, если пользоваться старой
терминологией.
Лорка от души рассмеялся, а потом негромко и очень серьезно сказал:
- Так вот, Александр Сергеевич, сразу предупреждаю вас. Конечно, не
обязательно входить в детали, но кое-что мне непременно придется рассказать.
И не только жене Альте, но и некоторым друзьям. Это потребуется в интересах
самого расследования. Вы уж даруйте мне право самостоятельно решать эту
проблему.
Соколов ненадолго задумался, поглядывая на Лорку из-под редких белесых
бровей, и без особого энтузиазма согласился:
- Ну хорошо. Будь по-вашему. И вот еще что. - Он опять задумался,
формулируя мысль. - Мне бы хотелось подробнее познакомиться с Кикой -
планетой, которую вы намереваетесь посетить. Получить сведения, так сказать,
из самых первых рук. Официальная информация - это, знаете ли, одно, а личное
мнение человека, который собирается туда лететь, - нечто совсем другое.
- Я понимаю, - согласился Лорка. - Кику, а точнее Кикимору, открыл и
обследовал Петр Лагута.
- Кикимору? - переспросил Соколов.
- Именно. Так нарек ее Петр Лагута. Кика - просто сокращение.
- Он что же, японец по происхождению?
- Нет, не японец. И слово это не японское.
- Ки-ки-мо-ра, - недоуменно по слогам повторил Соколов, - по-моему,
типично японское слово.
- Это слово русское, сказочное. Хорошие гиперсветовики с большим стажем
всегда увлекаются чем-нибудь легким, с художественно-гуманитарным уклоном:
времени свободного достаточно, а обстановка стрессовая, там не до
математического анализа и не до углубленных философских размышлений. Вот и у
Лагуты было свое хобби - русские былины и сказки. А на той планете и в самом
деле сказочно красиво, жутковато и с загадками. Вот Лагута и стал раздавать
направо и налево фольклорные имена и названия.
Соколов слушал, глядя мимо Лорки в серое окно, вроде бы рассеянно, а на
самом деле как губка впитывал все услышанное.
- Знатный он развел там зверинец, - с доброй и грустной улыбкой
рассказывал Лорка. - В лесах - шишиги, сирины; в степях - бой-туры и
нетопыри.
- А Кикимора?
- Сказочная обитательница леса, гибрид сучкастого дерева и
женщины-озорницы. Что-то вроде огромного богомола с головой лемура.
- И такие есть?
- Чего там только нет? Есть поющее дерево, Лагута назвал его лукомором,
а есть плачущий кустарник, имя ему дадено - ракита. - Лорка вздохнул. -
Помните? "В чистом поле, под ракитой богатырь лежит убитый". Лагута будто
чувствовал свою судьбу, под ракитой его и нашли.
- А как он погиб?
- Глупо погиб, поторопился себя реабилитировать. По результатам
обследования Лагуты высший совет дал добро на организацию первого
кикианского поселения. Полтора года оно благоденствовало и процветало. А
через полтора года погиб первый поселянин, когда лесом возвращался на базу с
дальней точки. Обследование показало - паралич сердца. Через неделю погиб
второй, потом третий. Никаких телесных повреждений, паралич сердца и
выражение ужаса на лице.
Соколов поежился, хмыкнул.
- И что же?
- Поселение ликвидировали. Лагута - человек честный и принципиальный.
Он чувствовал себя виновным в гибели трех человек и попросил разрешения на
повторное обследование планеты. Кто бы посмел ему отказать? Сразу же после
прибытия на Кику он в одиночку отправился в тот лес, где погибали люди.
- Почему в одиночку?
- Несчастья происходили только с одиночками. Лагута решил разом
покончить с тайной Кики. И был найден мертвым под ракитой. Тоже паралич
сердца, только на лице не ужас, а улыбка.
В маленьких глазках Соколова заискрился интерес.
- Видимо, он разгадал тайну!
Лорка мрачно улыбнулся.
- Разгадал.
Соколов оглядел Лорку, оглядел неторопливо, с ног до головы.
- А теперь вы туда? - спросил он с любопытством.
- Теперь мы.
- Н-да, - Соколов проговорил это весьма многозначительно, вытирая
платком лоб и щеки, - хочется вам позавидовать, да, может быть, лучше
посочувствовать?
- Что ж, спасибо и за то и за другое, Александр Сергеевич.
Глава 3
Заканчивая свой утренний туалет, Лорка надел светлую теплую куртку из
мягкой кожистой ткани, похожей на замшу. Легко и непринужденно, как
первоклассный танцор, он прошагал в прихожую и возле вешалки-гардероба
прочитал рекомендации по верхней одежде, которые выдавались автоматикой в
соответствии с погодой. Коррективов он вводить не стал. Механическая рука
подала ему из открывшейся в стене ниши сначала плащ, а затем и шляпу, по
широким полям которой надлежало стекать возможному дождю. Засветив зеркало,
Лорка, скептически щуря свои зеленые кошачьи глаза, вгляделся в свое
отражение. Повел могучими плечами и усмехнулся.
- Может быть, ты просто трусишь, командир? - спросил он вполголоса у
зеркала. - Признавайся, тут нет никого постороннего.
Он протянул руку, чтобы ущипнуть своего зеркального двойника за нос, но
тот, конечно, тоже протянул свою руку. Лорка прищелкнул пальцами и
засмеялся.
Шляпа ему определенно не нравилась. Он надевал ее и так и эдак, и
по-всякому было плохо. В конце концов он снял ее, нахлобучил на механическую
руку, которая не замедлила переправить ее в нишу, и, обернувшись, спросил,
повысив голос:
- Альта, ты скоро?
- Скоро, - ответил чистый грудной голос.
- Я подожду тебя на воздухе.
- Хорошо.
Щелкнув запором, Лорка вышел из дома и остановился на площадке широкого
полукруглого крыльца.
Мир спал. Неподвижный влажный воздух казался густым, как кисель: сделай
шаг - и увязнешь, запутаешься в зыбкой полупрозрачной трясине. Но это лишь
казалось; несмотря на свою влажность, воздух был легким и теплым, как
дыхание.
Сбежав по ступеням крыльца, Лорка миновал голый кустарник, вышел на
шероховатую пружинистую дорожку, очень ловко имитированную под песчаную
аллейку. И остановился, поджидая жену.
Деревья тоже спали, плавая в тумане, похожем на молоко, разбавленное
водой. Поблизости это были еще настоящие деревья со стволами и ветвями,
можно даже было угадать осеннюю пестроту тяжелых листьев. А дальше деревья
быстро теряли реальные очертания, превращаясь в ажурные абстрактные
орнаменты. Спали и птицы. И только звонкая, чистая, как детский голос,
капель оживляла этот влажный мир, погруженный в светлую дрему.
- Лорка! - послышался голос Альты - две глубокие ноты, первая повыше, а
вторая пониже.
Лорка огляделся, ему почудилось, что голос ее прозвучал над самым его
ухом, и тихонько откликнулся:
- Ау!
Он отчетливо слышал звуки шагов Альты, хотя ее совсем не было видно за
туманом и кустарником. Можно было угадать, как она сбежала по ступеням,
сделала несколько замедленных шагов по земле, а потом деловито зашагала по
дорожке. Этот чудной воздух-студень, воздух-дыхание был удивительно
звукопроницаем. Теперь Федору стала ясна загадка чеканного звона капели,
хотя всего-то с ветки кустарника срывались и падали в лужицу серые бусинки
воды. Лужица недовольно морщилась, а сухой лист-кораблик приветливо кланялся
на игрушечных волнах.
Альта пришла легкая, оживленная, веселая. На тонком темном лице, будто
вырезанном из мореного дуба, - неожиданно светлые глаза. Лорка знал, что они
голубые, почти синие, но под стать этому туманному утру казались сейчас
серыми. Капюшон плаща откинут, тяжелые волны волос припущены седой пылью
влаги.
- Ты здесь?
- Нет, - засмеялся Федор. - Но иногда я здесь бываю.
Засмеялась и Альта. Голоса звучали как колокола, словно Лорка и Альта
находились не под открытым небом, а под гулкими сводами. Альта даже подняла
голову и посмотрела вверх, рот ее чуть приоткрылся, за вишневыми губами
проглянула сахарная полоска зубов. И Лорка посмотрел наверх, а там ничего,
серое рыхлое небо, и не поймешь, высоко оно или низко. Прислонясь к Федору
плечом, Альта тихонько сказала:
- Как в храме!
- В соборе Святого Петра, - серьезно подтвердил Лорка. - Сейчас из
тумана выйдет белобородый епископ в золоченой тиаре. И тайным словом навеки
свяжет наши души.
Альта посмотрела в туман, поежилась от влажного воздуха и подняла на
Федора серьезные светлые глаза.
- Зачем нам с тобой епископы, Лорка? Мы и так связаны навеки. Правда?
- Наверно, правда.
Ее глаза сразу потемнели.
- Почему "наверно"?
- Значит, просто правда.
Она на улыбку не ответила, показала, что сердится на неуместную
реплику, прошла по дорожке вперед и лишь потом обернулась через плечо.
- Пойдем.
Лорка нарочно не сразу догнал ее, ему нравилось смотреть, как она идет.
Альта двигалась неслышно, почти невесомо, точно плыла в тумане.
Черно-серый куст, большим глупым веником выплывавший из тумана, вдруг
шарахнулся, из него кто-то выскочил и удрал. Альта замерла, вытянувшись
стрункой, подоспевший Федор легонько обнял ее за плечи.
- Птица. А может быть, заяц, - успокоил он.
Альта огляделась вокруг, зябко повела плечами:
- Как-то не так сегодня. Тревожно. Правда, Лорка?
Федор огляделся и грустно подтвердил:
- Правда.
- Это потому, что Тим погиб, - тихо сказала Альта.
Лорка помрачнел и ничего не ответил. Некоторое время они шли молча.
Альта время от времени взглядывала на Федора, но он не замечал, или делал
вид, что не замечает, ее взглядов.
- Каково сейчас Валентине, - вдруг вырвалось у Альты.
Лорка удивленно взглянул на нее и нахмурился.
- Она ничего еще не знает.
Альта остановилась на полушаге.
- Как?
- Да так, - недовольно проговорил Лорка, - меня просили пока ничего не
говорить ей.
Темный румянец выступил на щеках Альты.
- Почему? - сурово спросила она.
- Не знаю. Просто попросили, - с тенью раздражения ответил Лорка.
- Каждый имеет право на свою радость и на свое горе, - сказала Альта, и
голос ее дрогнул, - и никто не имеет права на ложь и обман.
- Мы не лжем, Альта, - примирительно сказал Лорка, - мы молчим.
- Молчание хуже, трусливее лжи.
Лорка отвел взгляд.
- Ты права. Я обещал молчать.
- Иногда обещание можно нарушить. - Альта снова пошла вперед и сказала
тихо и убежденно: - Бедная Валентина! Она и ко знает ничего. Это вдвойне
жестоко.
Лорка одобрительно взглянул на нее. Есть вещи, подумалось ему, которые
до конца способна понять только женщина. Ведь и правда, беспечность
незнания - разве она не оборачивается потом изощренной жестокостью?
- Ты права, Альта, - вслух повторил он, - я сегодня же расскажу ей обо
всем.
Она молча взяла его за руку. Дорожка вилась между кустами, почтительно
обходила большие деревья, прыгала через канавы. Возле одного деревца Альта
остановилась и прислушалась, склонив голову набок.
- Слышишь? - вполголоса спросила она Лорку.
Федор прислушался и кивнул головой. Дремлющая роща сонно шептала
тысячами дробных шелестящих голосов. Это капли и капельки воды падали с
ветвей на влажную землю, на ковер увядших разноцветных листьев. Лорка
покосился на грустное отрешенное лицо Альты, вздохнул, а потом чуть
улыбнулся, положил свою большую ладонь на тонкий ствол, поднял лицо вверх и
крепко встряхнул деревце. Оно дрогнуло и обрушило на них заряд крупного
свежего дождя. Альта гибко метнулась в сторону, а Федор так и остался
стоять, потряхивая мокрой головой, только глаза зажмурил.
- Сумасшедший! - преувеличенно сердито ворчала Альта, вытирая лицо
платком.
По-настоящему сердиться она не могла, знала, что как раз что-нибудь
вроде такого душа и нужно было, чтобы сбросить напряжение и прийти в себя.
- Тим не любил грустить, - сказал Лорка, подходя к ней. - Даже когда
речь шла о погибших друзьях.
Тим любил жизнь, свою работу, шутки и розыгрыши. Дети, даже незнакомые,
сразу чувствовали эту особенность его характера. Они липли, льнули к нему,
охотно принимали его, такого большого и сильного, в свои детские игры, не
давая ему послаблений и не прося уступок. А Тим с удивительным тактом
соразмерял свою силу и ловкость с их грациозными, милыми, но такими
несобранными движениями.
Роща оборвалась разом, выставив вперед надежную стражу - старые
раскидистые деревья. Склон холма, покрытый желтеющей травой, круто падал
вниз и растворялся в плотной массе тумана. Казалось, обрыв уходил в серую
бездну, в клубящееся, безликое, бесцветное ничто.
- Преисподняя, - шепотом сказал Лорка. - Это неправда, что
преисподняя - черное с красным. Она серая.
Лицо Альты было сосредоточенным, она прислушивалась к тому, что
происходило внизу, в серой бездне. Прислушивался и Лорка. Внизу кто-то жил.
Он был длинный - во весь овраг. Он вздыхал, ворочался и бормотал недовольно
и непонятно.
- Змей Горыныч, - заговорщицки шепнул Лорка. - Они всегда водятся в
таких местах.
- Это ручей, - улыбнулась Альта. Она огляделась, зябко повела
плечами. - Как-то не так сегодня, Лорка. Как будто мы не на Земле, а в
другом мире.
- Нет, мы дома. - Лорка глубоко, полной грудью вдохнул влажный
воздух. - Все тут родное: запахи, звуки и трава.
Он тронул носком туфли увядающий стебель.
- Видишь? Не пищат и не царапаются. А на Весталке сошел я с трапа на
землю, на густую пружинящую траву, сделал по ней несколько шагов, и
почудилось мне, что кто-то стонет, вздыхает. Прислушался, посмотрел - а это
трава неуклюже, неловко отпихивает мои ноги стеблями и стонет.
Лорка замолчал, глядя вдаль мимо Альты, мимо серых в тумане деревьев,
мимо всего-всего земного. Смотря на него снизу вверх, Альта вдруг попросила:
- Лорка, возьми меня с собой на Кику.
Лорка не сразу оторвался от своих мыслей и перевел взгляд на жену.
- Правда, Лорка, возьми. Я больше не хочу оставаться одна. Я твоя жена,
а жены имеют не только обязанности, но и права.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг