- В таком случае вы упускаете из виду, - спокойно сказал Лайт, - что
поведение Гальдера было хитростью и наверняка инспирировалось Гитлером.
Теперь имеются документы, из которых видно, что Гитлер мечтал о завоевании
не только всей Европы, но и Соединенных Штатов Америки. И он, естественно,
хотел, чтобы мы не мешали ему. Гальдер делал вид, что не понимал политики
невмешательства, убеждал нас не обращать внимания на концентрацию фюрером
войск у границы Франции, заверял нас, что, мол, фюрер сам знает, кого ему
кушать сначала. Он обманывал нас.
- Я с вами не согласен... - визгливо начал Гаррис, но Прайс жестом
приказал ему замолчать.
Лайт продолжал:
- Почему наше командование ценит сейчас генерал-полковника Гальдера?
По трем причинам: во-первых, он издавна считается специалистом по Востоку,
всегда был душой и телом за войну против Советского Союза; во-вторых, одно
время он был начальником гитлеровского генштаба, в его руках
сконцентрировались все старые оперативные планы войны против Советского
Союза и, наконец, в-третьих, еще незадолго до прошлой войны он выступил на
совещании в Военной академии в Берлине... Присутствовали высшие офицеры и
верхушка гитлеровской партии... Гальдер изложил перед ними свой план
ведения будущей войны. "Новая война, - заявил тогда Гальдер, - это будет
комбинация воздушных атак, потрясающих своим массовым эффектом; новая
война - это захват врасплох, террор, саботаж, убийства руководителей
правительства; атаки, подавляющие численным превосходством во всех слабых
пунктах, неожиданные штурмы, невзирая на резервы и потери". По Гальдеру,
война против Советского Союза должна была быть закончена в течение трех
месяцев: месяц для "решающих боев", еще два - для "завершения операции".
План Гальдера предусматривал "общее непрерывное наступление германских
армий вплоть до Урала". Нетрудно видеть, что теория Гальдера совпадает с
нашей нынешней военной доктриной.
- Это и ценно, - заметил Келли.
- Не спорю, - парировал Лайт. - Мне хотелось лишь обратить ваше
внимание, джентльмены, на одну неточность, а именно, я не считал бы план
Гальдера чем-то принципиально новым. Придерживаясь его, Гитлер вел войну на
Востоке и был разбит.
Это было рискованно: выходило, что, следуя той же самой военной
теории, армии, брошенные на Восток в будущей войне, будут разбиты. Но Лайт
пошел на этот риск - он должен был предупредить, предостеречь.
- Мы не видим возможности пересматривать наши стратегические планы, -
вмешался Гаррис.
Заговорил Прайс.
- Беспокойство лейтенанта Лайта мне понятно, - сказал он. - Лайт
боится риска. Мы - тоже. Однако, Лайт, не утоните в вашем пессимизме. Что
бы вы ни говорили, без германской армии дело у нас не пойдет. Вам это
должно быть и самому ясно. Не правда ли? Возможно, они будут воевать, и не
очень хорошо, допускаю, но ведь, между нами говоря, больше-то воевать
некому. А нам нужна огромная армия.
- Советская зона, Германская Демократическая Республика, застряла у
меня, как кость в горле, - Келли стукнул кулаком по столу.
- Рано или поздно этот орешек тебе придется раскусить, - сказал ему
Гаррис.
- Я за реальный подход к делу, - сухо заметил Лайт. - Что нам нужно с
военной точки зрения? Сотни отмобилизованных дивизий, придвинутых к
советской границе.
- Правильно, - бросил Гаррис.
- Но этих дивизий у нас нет, и неизвестно, когда они будут...
- Они будут, - вставил Прайс.
- Допустим, будут, - продолжал Лайт. - Но прежняя ситуация все равно
не повторится; для того, чтобы добраться до советской границы, им надо с
боем пройти территорию двух давно готовых к нашему нападению государств.
Келли пренебрежительно махнул рукой.
- Восточную Германию я беру на себя.
- Громкие фразы всегда находятся в противоречии с чувством
ответственности, - сказал Лайт. - Что, собственно, мы можем взять на себя?
Начать военные действия? Это-то не трудно... И получится у нас тут Корея
номер два.
- Русские вряд ли полезут, - заметил Гаррис.
- Думаю, что вы ошибаетесь. Да если бы они и не полезли, у Восточной
Германии имеются сейчас сильные соседи на юго-востоке, они-то, наверное,
придут на помощь немцам по ту сторону Эльбы. Я лично в этом ничуть не
сомневаюсь. А что все это будет означать? Вместо того, чтобы бросить наши
армии на Восток, мы застрянем здесь, а армия, созданная нами в Западной
Германии, прежде чем добраться, скажем, до Вислы, будет вести
братоубийственную войну у себя дома, в долине Рейна, на Эльбе, у Одера. Что
же получится? Если мы будем сидеть сложа руки и ждать, пока кончится война
тут, на территории Германии, то мы рискуем очутиться в такой ситуации, при
которой начать войну против Советов будет самоубийством. Если же мы обрушим
на Советы атомный удар с воздуха одновременно с вторжением в Восточную
Германию, действия авиации не получат поддержки армии на суше и будут по
сути дела не только бессмысленны, но и преступны по отношению к самим себе.
- Что же вы предлагаете? Сосуществовать? - Гаррис не скрывал своего
озлобления.
Лайт снова уклонился.
- Я предлагаю не доверять слепо опыту гитлеровских генералов, - сказал
он.
- Новая Корея? - произнес Прайс. - Тоже будет неплохо... А там видно
будет...
Прайс неуклюже встал:
- Я спешу.
Келли сказал предупредительно:
- До поездки на маневры у нас имеется еще время, сэр. В Пфальце вы
увидите в действии атомную артиллерию...
- Прочти, Джо, - и Прайс подал ему вынутые из бокового кармана
документы.
- Карл Функ! - Келли был приятно поражен. - Давно, давно пора
выпустить его из тюрьмы. Функ - это...
- "Тигры", "пантеры", "фердинанды", - перебил его Прайс. - Знаю.
Именно поэтому я сам буду присутствовать при объявлении Функу решения об
его освобождении.
- Как, вы поедете в тюрьму? - удивился Келли.
- Безусловно. И поеду туда немедленно.
Келли взглянул на огромные, стоявшие в углу кабинета часы.
- Просил бы отложить наш визит в тюрьму на пару часов, сэр, тогда я
имел бы возможность познакомить вас с результатом работ другого
заключенного, генерал-лейтенанта Дрейнера. Ваши указания он выполнил -
разработка плана закончена.
Прайс оживился.
- Об этом никто не знает? - Ни одна живая душа.
- Великолепно! А я боялся, что Дрейнер все еще сидит над своей
фамильной картотекой.
- Ему было не до того. А вообще-то, скажу я вам, немцы большие мастера
по составлению картотек. - Келли рассмеялся.
- Я слышал о картотеке беженца из Прибалтики, Альфреда Розенберга, -
сказал Прайс.
- В нее были занесены фамилии трех миллионов евреев, подлежащих
уничтожению, - пояснил Келли.
- У гестапо, - вмешался Лайт, - была составлена картотека на пятьдесят
миллионов опасных или внушающих сомнение немцев.
- Поистине шедевр! - вскричал Прайс. Он не понял иронии Лайта.
В открытое окно репродуктор донес очередное радиосообщение: "По
приказу американских властей, пересмотр дела бывшего врача концлагеря в
Саксенгаузене госпожи Ильзы Грубер отложен на месяц. В свое время госпожа
Ильза Грубер была осуждена на смертную казнь за так называемые военные
преступления".
- Ты не знаешь, что это за особа? - спросил Гаррис Келли.
- Как не знать... - усмехнулся тот. - Твое счастье, что ты не имел
случая познакомиться с ней, возможно, это из твоей кожи она выделала бы
абажур для настольной лампы.
- Почему же она до сих пор жива?
- Не только жива, но и на свободе. Я предоставил ей отпуск, -
хладнокровно сообщил Келли. - Она нужна нам.
- Вообще?
Келли хохотнул.
- Не вообще, а совершенно конкретно.
- Черт знает что, не женщина, а людоед - и на свободе!
- Ильза Грубер нужна главным образом вам, сэр, - обратился Келли к
Прайсу. - От нее в значительной мере будет зависеть выполнение
сверхсекретного плана генерал-лейтенанта фон Дрейнера, разработанного по
вашему поручению.
Келли сболтнул лишнее.
- Пора ехать в тюрьму, - сердито прервал его Прайс и направился к
двери.
- До вечера вы свободны, - обратился Келли к Лайту и вместе с Гаррисом
бросился вслед за Гарольдом Прайсом.
Глава седьмая
- Что там, Швальбе?
- Опять он, господин майор.
- Что он делает?
- Слушает.
- За каким дьяволом ему понадобилось шататься возле тюрьмы?
- Не знаю, господин майор.
- Пойди и надавай ему по шее.
- Нельзя, господин майор.
- Что ты сказал, Швальбе? Повтори.
- Я один не справлюсь с ним, господин майор. Он отчаянный парень. С
ним лучше не связываться. И... Мне известно, что он не расстается с
револьвером.
- Кто он?
- Депутат ландтага Герман Гросс.
- Ах, этот... Ну, черт с ним!
Сквозь скрежет и грохот, неожиданно возникший в репродукторе,
послышался отрывистый, как команда, голос диктора:
- Господа, внимание! В город только что вступила прославленная
американская бронетанковая дивизия "Ад на колесах". Солдаты дивизии имеют
опыт войны в Корее.
- Ура! Еще одна наша дивизия...
- Потише, господин майор, он еще не кончил.
Действительно, диктор продолжал:
- По приказу американских властей из Ландбергской тюрьмы за хорошее
поведение досрочно выпущены сорок шесть так называемых военных
преступников. Повторное рассмотрение дела Ильзы Грубер отложено на месяц.
Репродуктор умолк.
- Швальбе, что делает этот депутат Гросс?
- Слушает... Он, кажется, рассержен.
- Каналья! Идем дальше.
- Вы слишком быстро ходите, господин майор.
- Вы ожирели, Швальбе. Хо-хо! Смотрите на меня.
Швальбе умоляюще глядит на своего начальника: майору Грину можно
позавидовать - высокого роста, в меру худ, сильные мускулы ног и рук,
упрямо поднятая голова. Единственно, что, пожалуй, несколько портило его -
шрам, проходящий через всю левую щеку. Но и шрам на лице не уродство, если
на плечах погоны, - солдат! Другое дело Швальбе - невысокий толстяк, ноги -
бревна, каким-то образом втиснутые в лакированные сапоги, физиономия похожа
на огромный блин, всегда лоснится от жира и пота. Маленькие свиные глазки
прикрыты клочками рыжих волос. Голова - голая.
- Господин майор шутит.
Но Грину явно некогда.
- Какие могут быть сегодня шутки! - с досадой бросает он.
- Что случилось, господин майор? - из-под ярко-рыжих клочков волос на
Грина преданно смотрят свиные глазки помощника.
Грин нетерпеливо махнул рукой:
- Сегодня день больших событий... Но, послушайте, сколько раз я вам
говорил, черт возьми, не стучите так сапогами, тут не парад эсэсовцев, а
тюрьма.
- Извините, господин майор, привычка... Постараюсь...
Грин по-приятельски хлопнул Швальбе по спине:
- Олл-райт, Швальбе! Вот в это помещение завтра переезжает какой-то
бывший фельдмаршал... Поставь на лампы специальные колпачки, говорят, он не
выносит яркого света. Всем надзирателям, которые будут проходить мимо
помещения фельдмаршала, поверх сапог надевать войлочные туфли: старик не
любит шума.
- Слушаюсь, господин майор. Будет исполнено.
- А теперь, - говорит Грин, - ступайте к генералу Дрейнеру и
предупредите - скоро он будет вызван.
- Кем вызван, господин майор?
- Он знает. Иди.
Переваливаясь, Швальбе выходит за дверь. Грин фальшивым голосом
напевает:
Долог путь до Типперери...
Но телефонный звонок прерывает его. Грин поднимает трубку.
- Хэлло! - басит он. - Смелей, малютка! Отвечает тюрьма. Ах, это вы,
фрейлен Луиза... Да, это я, начальник тюрьмы. Беспорядки? На заводах? - в
голосе Грина появляется сочувствие. - Коммунисты и социал-демократы? Черт
побери! Извините, фрейлен, это я в отношении саботажников. Принимаются
меры?.. Хорошо, передам, господин Функ гуляет в саду...
Грин кладет трубку и, продолжая напевать, подходит к письменному
столу. Но сегодня ему определенно не везет - в дверях появилась коренастая
фигура мужчины средних лет с проседью в волосах.
- Мистер Грин! - резко произносит он. Грин делает шаг от стола и
выпрямляется.
- Что вы здесь делаете? Исполняете служебные обязанности?
- Так точно! - поспешно отвечает майор.
- Ну хорошо, не будем ссориться, - говорит вошедший. - Что у вас?
- Вам надо поторопиться, господин Функ. - Грин смотрит на ручные
часы. - С минуты на минуту должны приехать генерал Келли и мистер Гарольд
Прайс-младший.
- Я иду принимать ванну, - говорит Функ подчеркнуто безразличным
тоном. - Распорядитесь.
- Но они сейчас будут здесь! - почти кричит Грин.
- Ванну, - повторяет Функ. - И умерьте ваше любопытство, майор, все,
что нужно, ваши власти знают. Вам надо возвращаться к своей профессии
разведчика, Грин, - насмешливо продолжает он.
Грин пытается улыбнуться, но его душат досада и гнев: черт побери, ему
делает замечание, и кто же? Заключенный? Но этот заключенный - Карл Функ,
пушечный король Германии, и приходится терпеть.
Функ уходит в ванную. Стуча каблуками, поспешно появляется Швальбе.
- Исполнено, предупредил, - говорит он задыхаясь.
- Вот что, - стараясь успокоиться, говорит Грин. - Заключенный моется,
а я пойду встречать Келли. Проведи еще раз осмотр помещения.
- Слушаюсь, господин майор.
Грин быстро выходит, а Швальбе садится на краешек стула и начинает
"осмотр" тюремных аппартаментов Функа, обставленных старинной мебелью и
устланных дорогими коврами.
- Все в порядке... - бормочет он.
Но ему явно не до выполнения распоряжения: майора, его одолевают
мысли, связанные не столько с прошлым, сколько с будущим. Он бессмысленно
повторяет:
- Ильза Грубер... Непостижимо - жива, до сих пор жива!.. И, конечно,
на свободе...
- Кто здесь? - спрашивает входя генерал фон Дрейнер. - Ах, это вы,
штурмбанфюрер Швальбе! Что вы тут делаете?
Швальбе поспешно вскакивает и подтягивается.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг