агрессивность. Выпив две кружечки, я от души крякнул, побоксировал перед
зеркалом, быстро оделся и покинул комнату. В коридоре мне повстречался
жилец нашего Дома - зыбкая тень с зеленоватым лицом. Робко попросил
закурить, а я, рыкнув, промчался мимо, и он прислонился к стене.
На улице я кинулся через дорогу на красный свет, меня ослепила фарами
козявка-малолитражка, я погрозил кулаком, и она испуганно взвизгнула
тормозами. В общем, меня обуревала жажда решительных действий, и ноги
понесли в аэропорт.
Аэропорт находился за два квартала. Я вошел в зал ожидания, поглазел
на пассажиров, на расписание полетов, сунулся в буфет... и увидел Игнатия.
Он стоял за столиком, умненько позыркивал по сторонам и что-то втолковывал
здоровенному бугаю в кожаной куртке. Бугай внимательно слушал, согласно
кивая. Мое появление было внезапным, Игнатий растерялся, но тут же совладал
с собой. Его напарник стоял вполоборота, но мне показалось, что он
напрягся. Я понял, что застукал Игнатия с поличным, и со злорадным чувством
стал в очередь. Игнатий не мог удрать незаметно, а я, продвигаясь к
буфетной стойке, должен был непременно с ним столкнуться.
Я таращился на стеллажи с печеньем, изображая голодного недотепу, а на
самом деле подмечал панику в лагере противника. Вот Игнатий процедил что-то
сквозь зубы, и его помощник-статист попятился к стеклянной витрине. Там он
уставился на тухлую колбасу, словно ничего интереснее в жизни не видел, а
уж хозяина, конечно, и знать не знал. Пару раз крутнув головой, я
"случайно" заметил Игнатия, изобразив радостное изумление. Он ответил тем
же и замахал руками, точно ветряная мельница. Я широко осклабился, кивнул
на очередь и весело пожал плечами. Игнатий еще пуще завертелся на своем
пятачке. Тогда я неуверенно затоптался, потом лихо рубанул кулаком по
воздуху и направился к Игнатию.
Он встретил меня, как родного. Смотрел по-доброму, но с легким
изумлением, как бы вопрошая, почему я здесь. Будто именно здесь я никак не
мог оказаться или даже не имел права. Перед ним стоял стакан с чаем, и я
объяснил, что пришел тоже перекусить. Он спохватился и озабоченно глянул в
сторону буфета. Потом притащил угощение, от вида которого меня замутило.
Во-первых, я уже предостаточно откушал этого экзотического напитка, а
во-вторых, буфетный чай - особый вид продукции. Но отказываться было
неудобно, и я сделал маленький глоток. Игнатий тоже пригубил, утер губы и,
заблестев глазками, мечтательно произнес:
- Люблю чайком побаловаться. - Посмотрев вокруг, добавил: - Особенно
здесь. В обществе, среди людей... Тонизирует.
Я молчал. Полупрозрачная желтая бурда не могла тонизировать. Если бы
не бугай в куртке, я бы вообще решил, что у Игнатия маниакальное заострение
интереса. Но громила маячил у окна, делая вид, что выбирает чистую вилку, и
его облик не вязался с почитателем жидкого чая.
- Кстати, - прервал мои мысли Игнатий. - Взгляните.
И он достал из кармана пальто пачку цветных фотографий.
Я удивился такому повороту событий, поскольку был убежден, что увижу
снимки неприличного содержания, а затем услышу предложение купить. Все
встало на свои места - и таинственность Игнатия, и мордоворот-охранник, и
нелепые рассуждения на посторонние темы. Непонятными оставались ненужные
сложности и вся предварительная возня. Неужели на этих картинках такое, что
требует столь тщательной конспирации?
То, что я увидел, повергло меня в шок.
Это было совсем не то. А впрочем, кто его знает, я уже ни в чем не был
уверен. На карточках были чайники. Один другого краше, в компании,
поодиночке, на газовых плитах, на магазинных полках. Пальцы Игнатия
тряслись, а я смотрел, ничего не понимая. Наконец мы перебрали весь набор,
Игнатий сложил фотографии и стал совать их мне, приговаривая сиплым
шепотом:
- Возьмите, возьмите...
А я брезгливо отталкивал его руку, затравленно озираясь. Никому до нас
не было дела, и только тип в кожаной куртке набычился и злобно на меня
смотрел.
- Не надо, - слабо выдавил я.
- Как? - удивился Игнатий. - Вы же любите чай.
- Люблю, - сознался я.
- Ну вот и возьмите, - предложил он. - Наверняка кто-то из ваших
друзей тоже интересуется.
- Да зачем же? - взмолился я.
- А чайник? - подскочил Игнатий.
- Что же это делается... - забормотал я, думая, не пора ли позвать на
помощь. Однако бугай в куртке сверлил меня пристальным взглядом, и я не
решился.
Игнатий тем временем принялся азартно что-то доказывать, шарфик у него
вздыбился, и я снова увидел цыплячью грудь в пупырышках.
- Вот так-то! - закончил Игнатий какую-то свою мысль.
Я дико взглянул, и он пояснил снисходительно:
- В перспективе, конечно, каждый будет иметь свой чайник, но в данный
момент это невозможно, и поэтому приходится расширять сеть буфетов.
Тут до меня стало кое-что доходить. Никогда прежде я не покупал
чайники в магазинах и, наверное, был не в курсе относительно свирепого
дефицита. Видимо, Игнатий решил положить жизнь ради достижения конкретного
изобилия, а пока что в нелегкой борьбе лишился рубашки. Не исключено также,
что отсутствие рубашки является отличительным признаком борца за свободное
чаепитие. Этакий жест на потребу публики - я, мол, страдаю ради вас.
Правда, оставалась неясной роль мордоворота, а вдруг у них целая
организация?
- Скажите, - прошептал я, волнуясь, - а вы не могли бы достать пачечку
цейлонского чая?
Игнатий отпрянул, испытующе посмотрел и сдержанно произнес:
- Само собой. Но это потом, а сначала каждому по чайнику. Вам ведь уже
досталось?
- Досталось, - уныло кивнул я.
- Ну вот! - торжествующе просиял Игнатий. - Начало положено, а
остальное зависит от вас.
Я не испытал ожидаемого подъема. Никогда я не стремился к тому, чтобы
от меня что-то зависело. Всегда предпочитал, если решали другие, но
желательно так, чтобы выходило наилучшим образом.
Однако Игнатий воспринял мою реакцию по-своему и одобрительно
прищурился, как бы оценивая новичка-сподвижника.
"Ну-ну, - говорили его глаза. - Посмотрим, как ты будешь гореть на
работе".
- Ради бога, - простонал я, отодвинув вновь предложенные карточки. -
Оставьте вы это.
Игнатий спрятал улыбку, взглянул на своего подручного, потом на меня и
жестко произнес:
- А как же чайник? Лучшую модель отхватили.
- Да какая там модель, - отмахнулся я и стал пробираться к выходу.
Тип в кожанке встрепенулся, но Игнатий подал ему знак.
Едва я покинул здание, как тут же ломанулся через кусты. Отбежав,
остановился и перевел дух. Какое-то чувство подсказало, что надо подождать,
и я спрятался за деревом. Через несколько секунд показался громила и во всю
прыть понесся по асфальтовой дорожке, ведущей через сквер. Было уже темно,
но когда он пробегал мимо, я разглядел в его руке деревянный ящик-саквояж
со слесарными инструментами. Выждав еще немного, я направился домой
окольным путем, размышляя, что надо почаще бывать в обществе, иначе
совершенно отстану от жизни и вообще перестану что-либо понимать.
Подойдя к нашему Дому, я подивился тому, что во всех окнах не было
света. Консьерж-вахтер сидел на своем посту при зажженной свече и, шамкая
бутербродом, безучастно сообщил, что минуту назад вырубилось электричество.
В темноте ключ не желал попадать в замочную скважину, но я справился
благодаря лунному свету из окна коридора. Оставив дверь открытой, вошел в
комнату и стал шарить в тумбочке в поисках фонарика. Фонарик светил
еле-еле, но другого не было. С расстройства я хотел перед сном попить чаю,
однако представив этот процесс в деталях, передернул плечами. Раздевшись,
забрался под одеяло голодный и некоторое время забавлялся тем, что светил
фонариком в потолок.
Потом я уснул, сколько-то спал, но внезапно проснулся от постороннего
шума. Кто-то скребся в комнате, и я посветил фонариком. Стало тихо. Я
поводил лучом, выхватил из темноты стоявший на полу чайник и со вздохом
выключил фонарик.
Через некоторое время звук повторился.
Тогда я прислушался, осторожно взял фонарик и резко включил. В полосу
света попал Игнатий. Совсем маленький, с крохотными плоскогубцами в руках,
он возился возле чайника, пытаясь сплющить носик. Ослепленный, замер,
блеснул бесовскими глазенками, а затем стремглав бросился вон из комнаты.
Дверь была приоткрыта, и он беспрепятственно выскочил в коридор.
Обуявший меня страх мгновенно сменился яростью, и я вскочил, не помня
себя от бешенства. Схватил изуродованный чайник, выбежал следом. Где-то в
темноте топотали ножки Игнатия, и я что было сил швырнул туда чайник.
Раздался грохот, панический крик, потом снова топотание, и все стихло.
Дрожа от испуга и омерзения, я вернулся в комнату, запер дверь и забился с
головой под одеяло.
Утром, не позавтракав, я отправился на работу. День прошел как в
тумане, я старался чем-то себя занять, но помню лишь то, что в 11 часов
отказался от участия в традиционном чаепитии отдела. После работы
отправился бродить по городу, вспоминая вчерашние события и пытаясь им дать
объяснения. Я убеждал себя в том, что Игнатия больше не увижу, и сожалел о
потерянном чайнике. Как бы там ни было, но совсем отказаться от чаепитий я
был не в состоянии. Набрался решимости и завернул в первый попавшийся
хозяйственный магазин.
Чайников, естественно, не было. Были бидоны, ведра и очень дорогой
электрический самовар. Я уже собрался раскошелиться, да вспомнил про
перебои с электричеством и раздумал. Так я и стоял, глядя на кухонную
утварь, как вдруг меня бесцеремонно похлопали по плечу. Я резко обернулся и
увидел незнакомого человека в шляпе и в кожаном плаще до пят. Роста он был
небольшого, однако выглядел уверенно. Сдвинул указательным пальцем шляпу на
затылок, растянул губы в улыбке, и на его круглой физиономии образовалась
длинная узкая щель.
- Чайник нужен? - спросил он скрипучим голосом.
Я заглянул в его ясные холодные глаза, оценил устойчивую позу и с
тоской посмотрел на выход из магазина. Коротышка занял выгодную позицию, и
было видно, что он знает толк в подобных делах.
"Влип, - подумал я обреченно. - Это профессионал".
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 16.10.2003 19:17
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг