Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
                           Сергей Петрович Трусов

                                  Западня

                           Фантастический рассказ


     -----------------------------------------------------------------------
     Трусов С. Карнавал: Фантаст. рассказы: Для ст. шк. возраста
     Мн.: Юнацтва, 1992. - 240 с: ил.
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 15 октября 2003 года
     -----------------------------------------------------------------------

     В  книге  -  фантастические  рассказы.  Через  необычные, причудливые и
фантастические  приключения  героев  автор  дает  глубокий  анализ  реальным
жизненным  явлениям, ставит различные проблемы взаимоотношений между людьми,
увлекает   юного  читателя  в  мир  познания  и  романтики,  заставляет  его
задуматься над вопросами настоящей жизни.


     В  жизни  случается  всякое.  Это  весьма  расхожее суждение, и вряд ли
кто-нибудь  захочет  его  оспаривать.  Умудренные  опытом люди лишь покивают
головой,  молчаливо  соглашаясь  -  да,  мол, все бывает. Когда же это самое
"всякое"  вдруг  случается,  многие  изменяют своим принципам только потому,
что  что-то там оказалось неудобоваримым для их жизненного опыта. Словно это
ржавый  гвоздь  в  котлете  - ему сначала удивляются, а потом с негодованием
запихивают под салфетку.
     - Но  позвольте!  -  воскликнет  иной  человек.  -  Где  же  тогда наша
убежденность?  Где  постоянство  во  взглядах? Зачем нам самим порождать эти
парадоксы?  Давайте  договоримся сразу - либо гвозди в котлетах встречаются,
либо  их  там  не может быть в принципе. В первом варианте будем вытаскивать
их   на   всеобщее  обозрение,  а  во  втором  -  тщательно  пережевывать  и
заглатывать. Если уж быть принципиальными, то до конца.
     Конечно,  человеку  можно  мягко  посоветовать  не путать разные вещи -
абстрактный  гвоздь  и конкретный гвоздь. Но ведь он наверняка возразит, что
все  едино  и  разница  лишь  в терминологии. Мол, всякий абстрактный гвоздь
может  вдруг  конкретизироваться  в  самом  неожиданном  месте,  и  мы вновь
окажемся   неподготовленными.  Тогда,  если  вам  надоест  общаться  с  этим
неприятным  гражданином,  можете  повернуться  к нему спиной и величественно
удалиться.  Последнее слово останется за вами, жизнь пойдет своим чередом, а
если   в  ней  и  произойдет  что-нибудь  по-настоящему  удивительное  -  не
обращайте  внимания,  будьте  выше этого. Если же вы ягодка с другого поля -
сами  ищите  собственные  объяснения любому явлению и принимайте то, которое
наилучшим    образом   все   растолкует,   хотя   и   покажется   совершенно
неправдоподобным.


                                   * * *

     В  городе  Н.  случилось  феноменальное  происшествие. Средь бела дня в
здании  одного  исследовательского института с треском вылетели стекла сразу
в  шести  окнах  на  третьем этаже. Впечатление было такое, будто их вышибло
взрывной   волной.  Звон  и  осколки,  посыпавшиеся  на  тротуар,  привлекли
внимание  прохожих  и  парализовали пешеходное движение. Спонтанно возникшая
версия  свелась  к  тому,  что  в институтской лаборатории произошел взрыв в
момент  проведения  секретного  эксперимента.  Задрав  головы,  все  ожидали
клубов  дыма,  языков  пламени и обломков аппаратуры непонятного назначения.
Ничего  этого  не  было.  В пустых проемах показались растерянные физиономии
сотрудников,  и  вскоре  выяснилось, что все шесть окон принадлежат актовому
залу,  где  проходило  обычное  профсоюзное  собрание.  После этого мнения о
природе  инцидента,  посыпались,  как  горошины  из дырявого кулька. Эрудиты
толковали   о  критических  точках  и  остаточных  напряжениях.  Им  вторили
акустики-любители,  вспоминая  всевозможные резонансы. Люди ворчливого нрава
костили  хулиганствующих  подростков со снайперскими рогатками, а граждане с
консервативным   складом   ума   намекали  на  диверсию.  Догадки  остальных
очевидцев   не  имели  четкой  ориентации  и  базировались  между  летающими
тарелками  и  давно  обещанным  Апокалипсисом.  Конец спорам положили органы
охраны общественного порядка, пообещавшие во всем разобраться.
     Но  не  разобрались.  Ни в тот день, ни на следующий, ни вообще. А дело
обстояло так...


                                   * * *

     С  очередным докладом должен был выступить начальник отдела Ступа Антон
Никодимович.  Присутствующие  сразу  заскучали. Злые языки утверждали, будто
Антон  Никодимович  в  детстве  страдал  дефектами  речи  и оттого стеснялся
говорить.  Зато теперь, чтобы компенсировать недостаток детского общения, он
пристрастился  к  публичным  выступлениям.  Подобно  легендарному Демосфену,
который  набирал  в  рот  морские камешки и упражнялся в произнесении речей,
стараясь  заглушить  шум  прибоя, Ступа терроризировал сотрудников, заглушая
роптание   недовольных.   Одно   время  администрация  института  попыталась
оградить   своих   работников   от   этой  словесной  вивисекции,  но  Антон
Никодимович   применил   эффектные  контрмеры.  Беря  слово  в  прениях,  он
превращал   их  в  длиннющие  доклады.  В  конце  концов,  лавры  победителя
достались  сильнейшему,  тем  более что других желающих выступить в качестве
мыла, которое обменяли на шило, не оказалось.
     Антон  Никодимович имел представительную внешность, слегка подпорченную
крутым  брюшком.  Глаза  за  стеклами  очков  почти  всегда  имели вдумчивое
выражение,   а   чуть  торчащие  уши  говорили  о  боевитости  и  постоянной
готовности  идти  в  ногу  со  временем.  Не  вполне  сформировавшаяся плешь
создавала   впечатление   какой-то   незавершенности,   но   в  целом  Ступа
соответствовал     среднестатистическим    представлениям    о    работниках
руководящего звена.
     Взойдя  на  трибуну,  он  разложил  перед собой листы бумаги и принялся
читать  все,  что  было  там написано. Изредка отрывался от записей, кидал в
аудиторию серьезный взгляд поверх очков и вновь продолжал декламацию.
     Вначале  все было хорошо. Ступа читал громко и с выражением. Но вскоре,
как  это и всегда случалось, первоначальный запал иссяк, и Антон Никодимович
принялся  бубнить, как пономарь, игнорируя знаки препинания и абзацы. Сам не
вдумываясь  в  смысл, он и другим не давал этой возможности и, казалось, был
полностью  поглощен  интересным превращением отдельных буковок в непрерывную
речь.
     Слушатели  приуныли. Не потому, что затруднился процесс усвоения свежих
идей,  а  оттого,  что  этот  процесс  грозил затянуться. Кое-кто зашелестел
предусмотрительно  захваченной  периодикой, другие принялись перешептываться
да  переглядываться,  а  остальные  просто  смотрели  на оратора. Кто хотел,
вполголоса изрекал родившуюся мысль.
     - Нудизм  какой-то,  а не доклад! - сказал инженер Вова Сидоров, и было
непонятно,  то ли он специально соригинальничал, то ли и впрямь полагал, что
так выражают высшую степень нудности.
     - Уж  лучше  бы  нудизм,  -  вздохнула Леночка Ширяева, и Вова мысленно
себя  похвалил.  За  сегодняшнее  собрание это была его первая положительная
эмоция.
     Тем   временем   речь   Антона   Никодимовича   вступила   в  третью  и
заключительную  стадию.  Смущенный  выразительными  взглядами администрации,
Ступа  из  опасения,  что  ему не позволят прочитать все, увеличил темп. При
этом  отдельные  буквы стали выпадать из процесса звукообразования. В тексте
они  были,  в  мозг  через  зрительный  канал  попадали, а вот оттуда уже не
выходили,  а,  путаясь  и  произвольно  комбинируясь,  мешали  докладчику. В
волнении   Антон  Никодимович  проглатывал  целые  окончания  слов,  снабжая
мыслительный  аппарат  неразборчивой снедью. Уголь поступал в топку, и пламя
разгоралось.  Появились  и  первые  продукты  горения.  Речь  оратора  стала
пересыпаться  совсем уж нечеловеческими словами. Никто особенно не удивился,
ибо  подобные  конфузы повторялись в каждом выступлении Антона Никодимовича.
Может,  и  сейчас  все  бы закончилось благополучно, если бы не игра больших
чисел,  порождающая  благоприятные  случаи.  Сумбурные откровения Ступы были
обязательным   атрибутом   всех  собраний,  и  чудо  свершилось.  Это  могло
произойти раньше, могло - позже, могло вообще не произойти, но произошло.
     Совершенно   случайно   словоизлияния   оратора   сложились  в  длинное
заклинание.   Заклинание   сработало,   прервав   тысячелетний  сон  злющего
восточного  джинна.  Хмурый  и  невыспавшийся  Гасан  Абу  аль-Рашид  тотчас
покинул  уютный кувшин и явился в актовый зал, оглушительно скрежеща желтыми
гнилыми   зубами.  Застыв  перед  трибуной,  он  закатил  глаза  и  с  плохо
скрываемым бешенством потребовал:
     - Повелевай, владыка...
     Но  Антон  Никодимович  как  ни  в чем не бывало продолжал жонглировать
скользкими суффиксами.
     Изумленный   таким  невниманием,  джинн  окончательно  рассвирепел,  но
усилием  воли заставил себя выждать несколько секунд. Ломая пальцы и яростно
вращая  белками  глаз, он в один миг изобрел сорок восемь тысяч новых пыток.
Потом  мгновенно вымахал метров на пять, рванул клок бороды и взвыл страшным
голосом:
     - Повелева-а-а-ай!!! Ааааа!..
     И  затрясся,  словно  припадочный,  царапая  ногтями хилую пергаментную
грудь.
     Никто  не  повелевал.  Более  того,  на него даже внимания не обратили.
Будто  и  не  было  исступленных криков, жуткого хохота и жалобных стенаний.
Будто и не было самого Гасана.
     И   подивился  всемогущий  джинн  виртуозному  мастерству  человека  на
возвышении.  Он, Гасан Абу аль-Рашид, был всего лишь ирреальной субстанцией!
Просто   вызвать   джинна   мог  бы  любой  колдун-недоучка,  а  филигранное
вкрапление  сверхъестественного  в  материальный  мир  было  под  силу  лишь
наискуснейшему из магов!
     И  оглянулся  Гасан  вокруг,  и  вновь  поразился  могуществу неведомых
заклинаний. Скольких людей околдовал и заморочил его новый хозяин!
     И  съежился  джинн  до  нормальных  размеров,  и рухнул на колени перед
чародеем,  и  обратился  в  слух,  дабы  узнать,  чего же хочет от него этот
страшный человек...
     И   ничего  не  понял  бедный  Гасан.  Ни  единого  слова!  Ни  дворцов
прекрасных,  ни  золота  с бриллиантами, ни наложниц озорных, ни караванов -
не  требовал  его  повелитель.  А говорил все о каких-то обязательствах, а в
чем  их  суть  -  было  выше  Гасанова понимания. Понял джинн лишь последнюю
фразу.
     - Мы все как один! - твердо произнес владыка и покинул возвышение.
     Прозрел  тогда  джинн  и испугался. Дошло до него, что пока не исполнит
он  все желания всех присутствующих - не видать ему родного кувшина. Призвал
он  на  помощь  все свои силы сверхъестественные и умение незаурядное, чтобы
хоть  выяснить,  чего  же  хотят  эти люди. Проник в их мысли сокровенные, и
ужаснулся,  и  взвыл пуще прежнего. Ибо одни жаждали одного, другие другого,
третьи  вообще  ничего,  а  четвертые  всего  подряд  и побольше. А были еще
такие,  которые сами не знали, чего хотят, но все же на что-то рассчитывали.
Понял  Абу аль-Рашид, как далек он от милого сердцу медного кувшина. Не знал
джинн  обратного  заклинания,  как и всех прочих, ибо всю жизнь полагался не
на витиеватость словесную, а лишь на себя и свое искусство.
     Вскрикнул  Гасан голосом тонким и пронзительным, обхватил голову обеими
руками  и  винтом  закрутился  по  залу,  будто  волчок  адский, черпая силы
недостающие  из  областей  астральных. Насытился энергией трансцендентной по
самую  макушку и понесся по кругу, словно лошадь скаковая, да так, что сам в
круг  обратился,  пылающий  огнем  невидимым.  И  не  смог  уж он более свое
неистовство   сдерживать,  а  разогнавшись  как  следует,  бросился  вон  из
помещения  на  воздух свежий, на волю желанную. Наложилась тут мощь духовная
на  реальность  объективную  -  и  брызнули  наружу  стекла  оконные  мелким
дождичком бриллиантовым.
     Всполошился  народ  по  обе  стороны  от окон разбитых, а Гасана и след
простыл.  Вихрем  пронесся  он  над  Землею, обогнув ее несколько раз кряду,
посылая   вниз  то  ливни  грозовые,  то  ветра  сильнейшие,  то  тайфуны  с
землетрясениями,  то  цунами,  а  то и просто погодные условия для сельского
хозяйства  неблагоприятные.  Успокоился  джинн  лишь после того, как устроил
катаклизмов  количество  изрядное,  к коим питал страсть непреходящую. Потом
уж  назад  вернулся,  чтобы  обмозговать  задачу  свою,  ибо был заклинанием
намертво повязан.


                                   * * *

     Перво-наперво  злой  джинн  решил  понапрасну не злиться, а спокойно во
всем  разобраться.  Просочился  он  в  кабинет  своего владыки, Ступы Антона
Никодимовича, встал за спиной и принялся руками гипнотические пассы делать.
     Уснул Антон Никодимович, а Гасан возьми да и шепни на ухо:
     - Скажи, чего хочешь? Изъяви сокровенное...
     Зачмокал губами Антон Никодимович и изрек томным голосом:
     - План бы выполнить...
     - Какой план? - вкрадчиво поинтересовался джинн.
     - Месячный,   -   вздохнул   повелитель  и  жалобно  добавил:  -  Да  и
квартальный тоже...
     - Может,  мешает  кто?!  -  спросил  эфемерный  джинн, начав, на всякий
случай, превращаться в сгусток агрессивной энергии.
     - Не-е... - капризно отмахнулся Ступа сонным жестом.
     - Так почему ж сам не выполнишь?
     - Ииии...
     - Так сложно?
     - Уууу...
     Задумался  джинн.  Ни  месячных,  ни  квартальных  планов он никогда не
выполнял. Делал что умел, и, кажется, неплохо получалось.
     - А может, и не нужен тебе план, а? - ласково спросил он.
     - Ох,  нужен,  очень  нужен... - заволновался повелитель. - Страсть как
нужен!
     - Да зачем же?
     - Для начальства. Чтоб не ругалось.
     "Ага!"  -  обрадовался  джинн,  узнав,  что  у  его  владыки  тоже есть
повелители. Стало быть, если им хорошо услужить, они и подобреют.
     - А  скажи,  светлейший,  - обратился Гасан к спящему чародею, - если б
начальство не гневалось, желал бы ты свой план?
     Ступа  страдальчески  сморщился, засопел, завозился в кресле, всхлипнул
и жалобно заскулил.
     Тогда джинн сделал еще несколько пассов руками.
     Лицо Антона Никодимовича прояснилось, и он выдохнул:
     - Да ну его к дьяволу...
     И улыбнулся, задышав ровно и хорошо.
     Отшатнулся  Гасан  от  таких слов. Знавал он дьявола и даже в приятелях
числился, но вспоминал о нем с содроганием.
     Что  ж  это  за план, которого и желаешь вожделенно, и спровадить готов
хоть в преисподнюю?
     И подумал джинн:

                ...что бывает гость -
                Хуже, чем незваный.
                Гость, которого ты ждешь,
                Но который - нежеланный.

     Хотел  еще  поговорить Гасан со своим владыкой, но тот уж спал так, что
хоть  кулаком  в  ухо  бей.  Не  стал джинн будить человека, который казался
сейчас  таким  маленьким  и беспомощным, а пошел прямо к начальству. А чтобы
посмотреть,   послушать   да   ума   поднабраться,   решил   не  сворачивать
пространство, а тихой сапой проследовать коридорами.
     Не  очень  многолюдно  было  в  институтских  проходах  и  тупичках, но
кое-кто   туда-сюда   шастал,  и  посему  информация  в  воздухе  витала.  С
удивлением  выяснил  джинн,  что далеко не все озабочены пресловутым планом.
Вернее,  у каждого он занимал какое-то место в мыслях, но каждый относился к
этому  месту  по-разному.  Постепенно  картина  прояснилась, и Гасан еще раз
убедился  в  старой  житейской мудрости - чем недоступнее мечта, тем сильнее
бередит  она  воображение.  Большие  повелители  больше других переживали за
план.  Меньшие  -  меньше  и  волнений  испытывали. А нижайшие подданные, от
которых  зависело  практическое  исполнение,  обладали  прямо-таки железными
нервами.

Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг