Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
Далия Трускиновская

                                 ПЕРЕШЕЙЦЫ


     Когда на первом курсе у нас было  творческое  задание  -  моделирование
пословиц,  поговорок  и  всяческих  идиом,  исходя  из   довольно   странных
вводных, - общий восторг вызвал такой перл: "хвастается, как родитель".
     По крайней  мере,  мои  охватили  своим  хвастовством  весь  город.  Не
осталось грудного младенца, который бы не знал, что  Сашка  Зенин  принят  в
Академию астронавтики на факультет гипнолингвистики. Особенно деды с бабками
старались, загибая пальцы: во-первых, стипендия огромная, а в  дальнейшем  -
оклад и  премиальные  просто  астрономические;  во-вторых,  пенсионный  стаж
короткий (это они особенно подчеркивали, гипнолингвист в тех редких случаях,
когда работает, пашет с такой нагрузкой, что год за десять, хотя  сам  этого
сперва не замечает); в-третьих, его берегут,  все  переходы  он  проводит  в
анабиозе (слово "перелет" я истребил из семейного обихода  раз  и  навсегда,
это воробей летает,  а  суда  ходят,  в  особых  случаях  бегут);  были  еще
в-четвертых, в-пятых и в-тыщу-двести-сорок-пятых.
     А я, честно говоря, сунулся на гипнолингвистику с горя, потому  что  не
прошел на факультет полевой разведки по физическим данным.  Тренируйся  хоть
до инфаркта, а против собственной анатомии не попрешь...
     Но я знал, главное - зацепиться.  Когда  окажусь  в  экипаже,  тогда  и
разберемся, кто тут больше подходит для полевой разведки!
     Нельзя сказать, что из меня получился  блистательный  гипнолингвист.  Я
попал на факультет по результатам тестирования - то есть у  меня  изначально
была почти не развитая способность к считыванию, а также сидящая в  какой-то
очень глубокой щели промеж извилин способность к системному анализу. Вот  ее
из меня долго выманивали! Даже чуть не отчислили.  Но  я  удержался  и  стал
специалистом не хуже прочих.  На  последней  практике,  а  выкинули  нас  на
восточном  побережье  Африки,   я   заговорил   на   местном   языке   после
двадцатиминутного прослушивания. Это хороший результат, у нас  были  ребята,
кому хватало и десяти  минут,  но  ведь  все  зависит  от  текстов,  которые
слышишь, от  обстановки,  от  инфонасыщенности,  а  некоторые  дикари  умеют
ставить блоки, что кажется нереальным, однако встречается чаще, чем хотелось
бы. Между прочим, прокрутка в голове белого шума для охотника - тоже оружие,
потому что иная дичь имеет не меньше способностей  к  гипнолингвистике,  чем
наш первокурсник.
     После  Академии  я  был  направлен  в  транспортный  флот  в  должности
лейтенанта и прикомандирован к Главной инспекции. Была у них там  неизвестно
зачем штатная единица "гипнолингвист-психолог". Наверно,  на  случай  аварии
инспекционного лайнера с начальством где-нибудь совсем на периферии.  Я  там
взвыл от скуки, а потом ребята перетащили меня на экспедиционный борт, и все
решилось буквально в двадцать четыре часа. Я даже не понял, куда и за  каким
чертом меня несет, как шлепнулся в анабиозный саркофаг.
     А потом я проснулся.
     Собственно говоря, именно к этому меня и  готовили.  Лечь  в  ванну  на
борту, а открыть глаза где-нибудь за альфой Центавра. Но и в  кошмарном  сне
мне бы не привиделась такая картина: я лежу по уши в грязюке, а надо мной  -
чумазая рожа Люськи фон Эрдвиц, рот в крови -  губа  прокушена,  а  дрожащий
голосишко причитает:
     - Ну, Сашка, ну, Сашенька, миленький, солнышко, давай, просыпайся!.
     - Какое я тебе солнышко?! - еле произнес я.
     Нас испытывали на переносимость анабиоза, но тогда с  каждым  нянчилась
бригада медиков. Стоило открыть  глаза  -  вот  тебе  таблеточка,  вот  тебе
кислородный коктейль и вот тебе ароматерапия!
     Тут была такая ароматерапия, что меня чуть не вывернуло.
     - Люська, кто из нас обделался?..
     - Чтоб ты сдох! - ответил Люська. - Это же болото! Откуда я  знаю,  кто
здесь нагадил?
     - А мы, значит, прямо в кучу приземлились?
     Я сел. Голова плыла сквозь радужные облака. Люська поддержал меня.
     Его дражайшие предки с трудом нашли  бы  на  глобусе  свой  ненаглядный
фатерлянд, но вот назвать сына Люсьен-Мария - на это  их  хватило,  это  они
проделали без посторонней помощи. Люсьен-Мария фон Эрдвиц! Убиться  веником!
Особенно  если  представить  себе  этого  фона  на  его  доподлинной,  а  не
исторической родине - в Челябинске.
     Его  в  экипаже  пробовали   звать   Машкой,   дело   кончилось   плохо
замаскированным  под  спарринг  мордобоем  в   спортзале.   На   Люську   он
волей-неволей соглашался, но без особого энтузиазма.  Борька  Нестеров  стал
врагом номер  раз  только  за  то,  что  однажды  позвал  через  весь  холл:
"Лю-у-сик!"
     - Мы  приземлились  на  Эф-сто-семнадцать,  если  это   тебе   что-либо
говорит, - сообщил Люська. - Еле успели вскрыть капсулы с анабиозниками.
     - Так это что - аварийная посадка?
     - Вот-вот.
     - А?.. Крейсер где?..
     - Спроси чего полегче.
     Я был так ошарашен новостью, что даже  про  тошнотворный  запах  как-то
забыл.
     Люська сам плохо понял, что произошло.  То  ли  антиметеоритная  защита
отказала, то ли вообще нас какой-то неведомый враг подшиб. Было что-то вроде
неожиданной атаки. Дальше события развивались  по  принципу:  спасайся,  кто
может.
     Нет, конечно же,  экипаж  активизировал  космоботы,  но  куда  они  все
рухнули - этого понять мы с Люськой не могли. Наш  двухместный,  скажем,  на
болото, и тут же ушел, пуская пузыри, на глубину.  Вытащить  его  вдвоем  из
трясины мы не могли, а там было все: и навигационное оборудование, и  НЗ,  и
аптечка.
     У нас оставалось только то, что было вмонтировано в  шлемы  скафандров.
То есть - датчики температуры,  атмосферы,  медицинские  датчики,  псионы  и
переговорные  устройства,  совершенно  бесполезные  по   случаю   отсутствия
терминала.
     У Люськи хватило отваги  разгерметизироваться.  Датчик  утверждал,  что
кислорода и азота тут достаточно для млекопитающих типа хомо эректус, -  вот
Люська и рискнул. Про болотную вонь датчик, понятное дело, умолчал.
     - Встать можешь? - осведомился  Люська.  И,  поднявшись,  протянул  мне
руку.
     Встать я смог. Но зачем? Мы понятия не имели, куда двигаться.
     Вокруг был какой-то неприятный пейзаж. Полумрак,  потому  что  огромные
серые разлапистые листья над нами почти смыкались. Мелкая суета под ногами -
какие-то сороконожки так и носились взад-вперед. Еще прямо из  воды  торчали
сухие и на вид колючие веники.
     - Наши где-то поблизости, - твердил Люська. - Не может быть,  чтобы  мы
одни уцелели!
     И мы пошли.
     Пару раз провалились по пояс, но выкарабкались. Больше всего мы боялись
ночи, ночью всякая живность выходит на охоту, но темнота все не наступала  и
не наступала. Наконец набрели на тропу.
     - Кто и зачем тут гуляет? - спросил Люська.  -  Если  это  какой-нибудь
бронтозавр - то мы рискуем прийти к его логову аккурат на ужин.
     - Мы тут ничего крупнее лягушки еще не видели, - успокоил я его. -  Тут
нет дичи для большого хищника.
     И стазу же донеслось чавканье и плюханье.
     Мы шарахнулись с тропы и засели за кочкой.
     Когда мы увидели, кого несет  по  болоту,  то  чуть  не  взвизгнули  от
восторга.
     Это были две человекообразные фигуры, и они  волокли  за  собой  что-то
тяжелое, привязанное к двум оглоблям. Оно-то, переваливаясь с бока на бок, и
плюхало.
     Оставив свой груз, две фигуры, а были они покрыты  таким  слоем  грязи,
что и не разобрать, лица у них или морды, полезли в самую  мерзкую  слякоть.
Они нашаривали в глубине какие-то белые корневища, тащили их, сколько могли,
обрезали ножами и кидали на свою волокушу. Там  уже  лежало  довольно  много
этого добра. Обшарив все окрестности - и заставив нас отступать все глубже и
глубже, - аборигены решили, что  на  сегодня  хватит.  Они  увязали  груз  и
потащили его прочь по тропе, а мы осторожненько пошли следом.
     - Ты что-нибудь понял? - спрашивал Люська. - Нет, ты правда понял?
     Он думал, что гипнолингвист  по  трем  десяткам  слов,  одиннадцать  из
которых  явно  ругательные,  способен  реконструировать  язык  во  всей  его
полноте!
     Для  полноценного  считывания  информации  недоставало.  И  я  не   мог
настроиться на ментальное взаимодействие.  Одного  аборигена  звали  Тулзна,
другого Чула, корневища они  предполагали  засушить,  но  на  зиму  или  же,
наоборот,  перед  засушливым  летом  -  я,  естественно,  не  понял.  Насчет
прилагательных тоже сомневался  -  слово  "гарш"  могло  означать  длину,  а
могло - толщину.
     - Но это - люди? - не унимался Люська.
     - Что-то вроде людей, - ответил я. -  Погоди,  подойдем  к  поселку,  я
внимательно послушаю и смогу с ними поговорить. Вот тогда и поймем  -  ящеры
они, теплокровные или вообще из насекомых происходят.
     Скажу сразу - вот именно этого я и не понял, вообще никогда.

     Если бы меня в тот затянувшийся день поставили перед комиссией, а когда
выводили балл за практику,  там  сидело  человек  восемь,  и  все  восемь  -
голодные  хищники...  Так  вот,  если  бы  комиссия  потребовала   от   меня
экспресс-анализа обстановки,  то  сказал  бы  я,  после  описания  действий,
следующее:
     - У них богатый язык, просто изумительно богатый, на таком языке  нужно
писать романы и поэмы, но живут  они  хуже,  чем  древние  египетские  рабы,
которые строили пирамиды. И рабам,  мне  кажется,  было  даже  легче  -  они
трудились, как скот, но их каждые день кормили. А  эти  живут  и  не  знают,
натаскают они завтра  из  болота  какой-нибудь  провизии  или  будут  сидеть
голодные.
     Мы с Люськой сидеть голодными не желали.
     Поселок этих болотных жителей был обнесен чем-то вроде частокола, но из
кривых палок. Мы сели под ним, и я слушал разговоры, пока язык не сложился у
меня в голове со  всеми  своими  художественными  подробностями.  Правда,  я
чувствовал  себя  так,  как  если  бы  меня  пропустили   через   центрифугу
стирального агрегата - того, большого, что стоит у нас в подвале  общежития.
И наконец-то понял, почему у гипнолингвистов пенсионный стаж  короткий.  Они
просто не доживают до пенсии!
     - Это какой-то первобытно-общинный строй, - сказал я Люське,  чтобы  он
наконец отвязался. -  Одежда  у  каждого  личная,  если  это  можно  назвать
одеждой. И ножи тоже, и топорики, и эти штуки, вроде серпов. Оружия нет, или
они его без нужды не  вытаскивают.  А  еда...  Как-то  они  ее  между  собой
по-хитрому делят...
     - А огонь у них есть?
     - Погоди, стемнеет - выясним.
     Огонь у них был, и даже керамика была, хотя и корявая.  Мы  на  истории
маткультуры этот способ проходили - делается дно, потом из длинных  глиняных
жгутов выкладываются по кругу стенки, и все это затирается мокрыми  ладонями
до относительной гладкости. Они в своих горшках варили те  самые  корневища,
еще клубни какие-то и добавляли порошок неизвестных мне грибов.
     Судя по тому, что костер разожгли один, народу в поселке было  немного.
Женщины (по-моему, у всякой цивилизации стряпней  занимаются  именно  самки)
принесли к этому костру свои горшки  и  прикопали  их  в  горячих  угольках.
Почему костер один, я догадался быстро. У них не так много  сухого  топлива,
чтобы разводить несколько мелких.
     В конце концов мы решили показаться. Население поужинало, сыто,  гладит
себя по животам и вряд ли окажется агрессивным.
     Тщательно копируя местную  дикцию,  я  позвал  из-за  частокола  добрых
болотных жителей, представившись заблудившимся путником.
     Чтобы понять призыв, который грянул за частоколом, не обязательно  было
учиться на гипнолингвиста.
     - К оружию!
     Я помолчал, дав им возможность накричаться вдоволь. Потом позвал снова.
В ответ услышал в основном те одиннадцать  слов,  которые  вычленил  в  речи
Тулзны и Чулы.
     Тут у меня хватило ума ответить той же лексикой, группируя  понятия  на
свой страх и риск. За частоколом раздался разноголосый скрип -  мне  удалось
их насмешить, а смеялись они именно  так,  что  хотелось  залить  каждому  в
глотку машинного масла с какой-нибудь ядовитой присадкой.
     Впрочем, из  всех  возможных  недостатков  жуткий  смех  был  не  самым
страшным, а потом оказалось, что чуть  ли  не  единственным.  Сплетенная  из
колючих веток калитка распахнулась, мы вошли и встали на видное место. Пусть
разглядывают!
     Племя окружило нас,  и,  понятное  дело,  старший  стал  расспрашивать.
Такого понятия, как космофлот, у них, естественно, не было. Я объяснил,  что
мы путешественники из  далеких  стран,  вот  заблудились,  хотим  "ням-ням".
Старший спросил, откуда и куда странствуем. Я объяснил - с Больших  Северных
отрогов к Зеленым Южным  долинам.  А  как  на  болоте  оказались?  А  мы  на
воздушном существе перемещались, существо сбилось с пути и нас уронило.
     Я, честно говоря, надеялся, что такой способ  передвижения  сделает  из
нас местных богов или хоть шаманов. Опять же, эти люди не употребляли до сих
пор слова, которое бы соответствовало птичке с крылышками. Может, тут у  них
летать и не принято? Но воздушным существом, оказалось, я никого не  удивил.
Старший  покивал,  мужики,   рядом   с   ним   стоявшие,   переглянулись   и
перешепнулись.
     - Хорошо, - сказал нам старший. - Вы останетесь у нас.  Будем  кормить.
Когда начнется время караванов,  мы  вас  отдадим  каравану.  Но  пусть  вас
выкупят. Иначе не отпустим.
     - Хорошо, - согласился я. В конце концов, оглядимся мы тут с Люськой  и
что-нибудь придумаем. Или окажется, что экипаж крейсера уцелел, и нас начнут
искать.
     - Что он говорит? - в шестьсот сорок пятый раз спросил Люська.
     - Все в порядке, нас тут оставят, но хотят, чтобы мы сделали их племени
много похожих на нас детей, - шепнул я. - Первыми в очереди жены старейшин.
     - Сашка, я застрелюсь... - прошептал потрясенный Люська. Жены, или  кем
они  приходились  чумазым  мужикам,  стояли  тут  же,  молодые  -  подальше,
старухи - впереди. И это были настоящие старухи, без всяких там пластических
операций.
     Мы  перепробовали  все,  что  нам  предложили  на  ужин,  но,  хотя   и
проголодались, по-настоящему есть не  стали.  Еще  неизвестно,  как  желудки
отреагируют на привычный объем незнакомой пищи. Потом нас уложили на охапках
сухих веток.
     Так началась болотная  жизнь  Александра  Зенина  и  Люсьена-Марии  фон
Эрдвиц.
     Времени было - хоть  таблицу  логарифмов  наизусть  учи.  Мы  ходили  с
мужчинами  племени  на  болото  за  добычей,   которая   была   в   основном
вегетарианской, я преподавал Люське местное наречие, а  сам  пытался  понять
основы здешнего мироздания. И вот что обнаружилось навскидку.
     Когда крейсер оказался вблизи этой самой Эф-сто-семнадцать, я дрых  без
задних ног, Люська тоже чем-то приятным занимался, и потому мы не знали, что
планетка имеет два материка, соединенных узеньким и  болотистым  перешейком.
Этот перешеек -  единственная  возможность  попасть  с  одного  материка  на
другой, и его хозяин может жить припеваючи только за счет  пошлин  и  оплаты
права перехода. А наше болотное племя как раз и жило  в  самом  узком  месте
перешейка!
     Но торговые  караваны,  как  я  понял,  ходили  не  каждый  день,  а  в
определенные сезоны. То есть, пропустив караван, племя разживалось  одеждой,
едой, инструментами. Потом свою  дань  приносил  следующий  караван.  И  еще
какое-то время после завершения сезона племя жило вполне прилично. Но все на
свете кончается - и до начала  следующего  сезона  оно  успевало  оголодать,
обноситься и поломать все лопаты с вилами.
     Судя по всему, последний караван проходил тут несколько лет назад  -  я
имею в виду, земных лет.
     Несколько раз я  осторожно  пытался  выяснить  -  когда  настанет  наше
избавление.
     - Когда наступит время караванов, - отвечали мне.
     - А когда оно наступит?
     - Когда будут предвещения.
     - Оно разве не зависит от  погоды?  -  поинтересовался  я,  потому  что
слова, касавшиеся смены  времен  года  в  языке  присутствовали  как  бы  по
привычке, и я не понял толком, к чему они относились.
     - Оно зависит от погоды на северном материке, - объяснили мне. -  И  от

Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг