Мы думали, он кому-нибудь другому кричит, позади нас.
Обернулись, а там никого нет. Это он нам кричал. А чего кричать, если
мы рядом стоим.
Толстый крикнул Алексею Ивановичу:
- Это ты у них учитель? Здоров, учитель! Принимай подарочек!
- Вот уж спасибо вам, - сказал Алексей Иванович. - Давно ждали.
- Дела, учитель, дела! Без дела не сидим! У меня весь завод вот он
где! - И толстый стукнул себя по шее.
Шея у него ничего, тоже толстая. Только завод на ней не поместится.
- Да еще вот эти орлы! - Толстый показал на парней. - Они еще с меня
за разгрузку на пол-литра стребуют.
- С вас дождешься, - сказал один парень.
Толстый захохотал:
- Именно! Именно не дождешься! У меня - порядок!
Пока парни сгружали станки, толстый командовал. Он мне не понравился,
хоть он и директор завода.
- Станочки-то не на ходу! - весело закричал директор. - Ты, учитель,
не обижайся!
- Какая обида? - сказал Алексей Иванович. - Спасибо вам большое.
Наладим.
- Точно! Точно, учитель! С такими-то орлами, с барабанщиками!
Пока он кричал, парни затащили станки в мастерскую. Она у нас на
первом этаже. Алексей Иванович еще заранее катки приготовил, а то бы им ни
за что не втащить.
- Расписывайся, учитель! - Директор протянул Алексею Ивановичу
какую-то бумагу. - Чтобы все точно, четко! А если неграмотный, ставь крест
вместо подписи! - И он захохотал.
Алексей Иванович расписался. Парни сели в кузов, а директор - в
кабину. Он еще и в кабине что-то кричал, но мы уже ничего, не слышали из-за
мотора.
Грузовик уехал.
- Ну, ребятки, пойдем, - сказал Алексей Иванович. - Будете теперь вы
токари.
Мы пришли в мастерскую. Алексей Иванович походил вокруг станков,
погладил их. Потом покрутил рукоятки. Чем больше Алексей Иванович крутил,
тем больше хмурился. Затем он постелил на пол рогожку, лег на спину и начал
высматривать что-то снизу.
- Чего вы смотрите, Алексей Иванович? - спросил Борька.
- Ничего, ничего... Погоди.
- Ой, Алексей Иванович, давайте скорее работать! - завизжала Мила
Орловская. - У меня даже ладони чешутся.
- Не визжи! - сказал я Миле. - Не мешай Алексею Ивановичу. Работать
еще тебе надо! Сама не знаешь, с какого бока к станку подойти. А если у
тебя ладони чешутся, возьми и почеши. Вон, рашпилем.
- А ты знаешь, с какого боку? Ты знаешь? - затараторила Милка.
- Я-то не знаю. Зато я и не визжу.
В это время Алексей Иванович вылез из-под станка.
- Да, ребятки, - сказал он, - тут не визжать надо, а плакать.
- Почему?
- Этим станкам на свалке место, а не в мастерской.
Алексей Иванович сел на табуретку и закурил. Мы никогда не видели,
чтобы он курил в мастерской. И вид у него был очень растерянный. Он даже
сразу стал какой-то старый, будто ему не семьдесят два года, а сто или
больше.
- Алексей Иванович, как же теперь? - спросил я.
- А никак, - сказал Алексей Иванович. - Будешь сверлить дырки. Ты же
любишь дырки сверлить. Это шефы называется! Совестно даже. Тьфу!
- Может, все-таки включить, попробовать?
- Эти станки из-за угла включать надо, - махнул рукой Алексей
Иванович. - С ними рядом стоять опасно.
В это время раздался звонок, мы пошли в свой класс. Ребята прямо
расстроились. Ведь все думали, что мы первые на этих станках поработаем. А
я разозлился на толстого директора. Я шел и думал, что бы я с ним сделал,
если бы разрешили. Сначала я подучил бы Борькиного братишку, чтобы тот на
него плюнул. Потом посадил бы его на пятнадцать суток... Больше я ничего
придумать не успел - мы встретили Владимира Ивановича.
- Вот, Владимир Иванович, это шефы называется! - сказал я.
- А что такое?
- Станочки привезли - их только из-за угла запускать.
- Неисправные?
- Им на свалке место! - завизжала Милка Орловская.
- Плохо дело, - сказал Владимир Иванович. - Я помню, вы мне давно про
эти станки говорили. И Алексей Иванович их все ждал. Чего ж теперь делать
будем?
- Про них надо в суд написать, чтобы их всех уволили! - сказал я.
- Кого - всех?
- Шефов.
- Так уж и всех, - засмеялся Владимир Иванович.
- А чего они? - сказал я. - Они, может, нарочно. Может, они вредители.
- Эх, Костя, - сказал Владимир Иванович, - тебя бы прокурором
поставить.
- А чего? - говорю. - Этот директор точно вредитель. Он кричал все
время. И про барабаны чего-то говорил.
- Ладно, ребята, - сказал Владимир Иванович. - Суд, вредители - это
все хорошо. Только вам ведь станки нужны. Вот вы и боритесь за то, чтобы
они у вас появились. Попробуйте без суда.
- Владимир Иванович, - сказал Борька, - но ведь мы же сами станки
сделать не можем.
- Верно. Зато многое другое можете.
- Что - другое?
- Подумайте сами. Ладно? Даю вам неделю сроку. Вы же большие. Вместе
подумайте. Не может быть, чтобы сорок пионеров с таким пустяком не
справились. Ведь это же пустяк!
- Ничего себе пустяк, - сказал я. - Вы, наверно, чего-то про этих
шефов знаете.
- Может, и знаю, - сказал Владимир Иванович. - Но вы все же подумайте.
Сами.
После уроков, мы остались и думали часа два, но в тот день ничего не
придумали.
Про кошку и мышку
Утром я сказал Зинаиде:
- А нам вчера два станка привезли.
- Ну и хорошо, - ответила Зинаида. Она одной рукой держала ложку, а
другой листала учебник.
- Их только из-за угла включать, - сказал я.
- Ага, - отозвалась Зинаида.
- Ты лучше не агакай, ты лучше придумай, чего делать.
- Что делать?
- Чтобы нам их на хорошие обменяли.
Зинаида перевернула страницу и ничего не ответила. Мне надоело, что
она не слушает. Сама же всегда говорит, чтобы я советовался со старшими. А
я даже не советовался, очень нужно мне с ней советоваться. Я просто
спросил. Потому что сам ничего придумать не мог.
- Я, может, тебя первый раз в жизни спросил. И последний. Это ты
учти, - сказал я.
- Отстань, Костя. У меня экзамены на носу.
Я говорю:
- Покажи нос. Никаких экзаменов на нем нет. Очки есть, а экзаменов
нет.
- Господи! - простонала Зинаида. - Когда же мама приедет?
Я говорю:
- Правильно. Вот мама приедет, я ей все расскажу: что ты мне ни разу
посоветовать не хотела и что ты за едой читаешь...
Зинаида уставилась в книжку, а на меня даже не смотрит.
- От этого еда плохо переваривается, - сказал я. - Ведь ты же сама
говорила, что плохо.
А Зинаида на меня внимания не обращает.
- К экзаменам надо готовиться в течение всего года, а не в последний
день. Ты же сама говорила...
Зинаида молчит.
- И не горбись за столом. Будешь ходить с искривленным позвоночником.
В общем, я повторил Зинаиде все, что она мне раньше говорила.
Она всегда меня учит, как что делать. А Зинаида молчала. Это она
решила от меня отмолчаться. Она знает, что мне неинтересно, если не
отвечают.
Тогда я сказал:
- Все равно будешь со мной разговаривать.
А Зинаида - ни слова.
Я надел пальто и говорю:
- У меня вот уроки не выучены, а я гулять пойду.
А Зинаида даже не оборачивается.
Тогда я спустился по лестнице и снизу позвонил из автомата.
- Алло!
- Алло! Я слушаю, - ответила Зинаида.
- Это Костя, - сказал я. - Видишь, вот ты со мной и разговариваешь.
В трубке сразу запищали короткие гудки. Но это уже не важно. Все-таки
она сказала мне три слова: "Алло", "я" и "слушаю". Вот, наверное, сейчас
злится. Зато в другой раз будет разговаривать. Я ведь ее по делу хотел
спросить. А про уроки я нарочно сказал. Я их еще вчера выучил.
Только я вышел на улицу, как около кино увидел Борьку. Он стоял в
очереди у телефона. Зачем ему из будки звонить? У нас же в парадной есть
автомат. Я хотел подойти и спросить. Но потом я подумал, что спрашивать
неинтересно. Борька сразу скажет. Он всегда отвечает, если его спрашивают.
Лучше я сам узнаю. Так, чтоб он не заметил.
Я подождал, пока Борька войдет в будку, и незаметно подкрался. Сквозь
стекло было плохо слышно. У меня даже в ушах закололо - так я старался
расслышать.
- Алло! Это редакция газеты? - спросил Борька.
Тут Борька повернулся, и я еле успел отскочить. Больше я ничего не
услышал.
А когда Борька вышел из будки, я заметил, что на другом углу его ждет
Вика. Они поговорили немного и вместе пошли к Фонтанке.
Борька всегда с Викой ходит. Даже со мной меньше ходит, чем с Викой,
хоть мы и живем на одной лестнице. Вместе мы редко бываем. И все из-за
Вики. Староста несчастная! Невеста без места! Я ей даже сказал один раз:
- Данилова, ты что, Борькина невеста? Чего ты за ним бегаешь?
- А ты болтун, - ответила Вика, - поэтому с тобой никто из девочек
дружить не хочет.
- Со мной? - сказал я Вике. - Со мной хоть тысяча девчонок дружить
будут. Я, может, сам не хочу. Захочу - так будут.
- Захоти!
Рядом стояла Мила Орловская. Я ее спросил:
- Мила, будешь со мной дружить?
Мила покраснела и ничего не ответила.
Тогда я сказал Вике:
- Пожалуйста! Видишь - молчит. Молчание - знак согласия.
После уроков Мила подошла ко мне и шепотом сказала, что она будет
дружить, только чтобы никто не знал.
- Почему это ты шепчешь? - спросил я.
- Чтобы не услышали, - прошептала Мила.
- А почему "чтобы никто не знал"?
- Так интереснее, - прошептала Мила.
- Кому это интереснее? - сказал я. - Вот еще! Что я, с тобой буду
шепотом дружить? Да я и не собирался с тобой дружить. Это я нарочно
спросил. С тобой дружить - ты еще в газету напишешь.
Мила обиделась и назвала меня грубияном. А сама правда в газету
писала. Она написала: "Дорогая редакция! У нас в классе все интересуются,
можно ли дружить мальчику и девочке. Ответьте, пожалуйста". Ну чего тут ей
отвечать? Ей что, от редакции специальное разрешение нужно? А если ей
ответят "нельзя", так она дружить не будет, что ли?
Пока я думал про Милу, Борька и Вика ушли совсем далеко. Я побежал их
догонять. Только я старался, чтобы они меня не заметили. Мне было интересно
узнать, куда они идут.
Они перешли через Фонтанку и остановились около большого дома. На
дверях была вывеска: "Редакция газеты "Ленинские искры". Тут я вспомнил,
что Борька по телефону спрашивал редакцию. И у меня внутри все
перевернулось от смеха. Я сразу догадался - они пришли спрашивать, можно ли
им дружить или нет.
Я подождал, пока они немного пошептались, и подошел.
- Борька, ты чего тут делаешь?
- А ты чего делаешь? - спросил Борька и вдруг обрадовался. - Ты,
значит, тоже догадался?
- Конечно, догадался, - сказал я. - Только ты в редакцию не ходи. Все
равно тебе разрешат.
- Чего разрешат?
- Дружить с девочкой.
- С какой девочкой?
- С Даниловой. Хоть она и староста, все равно разрешат. Вика
посмотрела на меня и сказала:
- Боря, может быть, у него температура? Смотри, какой он красный.
- Нет у него никакой температуры, - мрачно сказал Борька.
- Это у тебя температура! - сказал я Вике. - А то бы вы не спрашивали
про мальчика с девочкой.
- Про кого? - спросил Борька.
- Не притворяйся, - сказал я. - Думаешь, не знаю, зачем ты пришел?
- Зачем?
- Спрашивать: можно или нет дружить мальчику и девочке.
Борька с Викой переглянулись, и вдруг Вика захохотала. У нее даже шея
покраснела от смеха. Она так смеялась, что на нее прохожие оборачивались.
Я говорю Вике:
- Смейся, смейся. Только учти - у меня был один знакомый. Он от смеха
лопнул.
Она еще сильнее захохотала. Я отвернулся, как будто мне до них
никакого дела. Она видит, что я не смотрю, и перестала смеяться. Борька
говорит:
- Пойдем с нами. Сам увидишь, зачем пришли.
- Нужно мне с вами идти!
- Зачем же ты за нами шел?
- Я не за вами шел, а по улице.
- Идем, Боря, - сказала Вика. - Все равно его не переговоришь. Он как
долгоиграющая пластинка.
- Чего? - сказал я. - Какая пластинка?
- Долгоиграющая. Тридцать три оборота. До-олго играет...
Я говорю:
- Борька, дать ей за пластинку?
- Попробуй дай.
- Может, заступишься?
- А ты попробуй дай.
- За невесту заступишься?
- Дурак, - сказал Борька. - Идем, Вика.
Я стоял и думал: идти мне за ними или нет? Ведь если я пойду, то
получится, что я за ними бегаю. А если не идти, то, значит, я Вики
испугался. И потом, мне очень хотелось узнать зачем они пришли.
Все-таки я пошел. Поднялся по лестнице. А там длинный коридор. И на
всех дверях написано: "Ленинские искры".
Вдруг одна дверь открылась, и оттуда вышел какой-то человек. Пока он
выходил, я увидел, что в комнате сидят Борька и Вика. Я заглянул. Они
сидели на диване, а рядом с ними сидел молодой парень в зеленом пиджаке. Он
меня увидел.
- Ну, заходи, - сказал парень. - Не бойся.
- Я и не боюсь.
- У тебя дело есть?
- Может быть, и есть, - говорю я. - Еще не знаю.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг