Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
- это когда смешно. Ты не смеялся, а сердился. Это плохие слова.
    - Вот чу... - сказал Борис, но вовремя остановился. - Вообще-то ты
прав. Слова не совсем хорошие. Если тебе их скажет кто-то посторонний,
то можно обидеться. Но если тебе говорит друг,  то  у  них  получается
совсем другой смысл. Я могу назвать тебя  дураком,  или  свиньей,  или
гадом.  И  ты  не  должен  на  меня  обижаться.  Это   все   говорится
по-дружески. Понимаешь? Это все вроде "старика".
    - Теперь понимаю, старик, - сказал Феликс.
    - Вот и хорошо. А сейчас пойдем сыграем в футбол.
    - Пойдем, дурак! - обрадовался Феликс. - Я уже давно  не  играл  в
футбол, гад.
    Борис вздрогнул, и Феликс это заметил.
    - Это я только тебе, чучело, - пояснил он. - Другому я  никому  не
скажу.


                               День 8-й

                         Допросы, допросы...

    Карусель, запущенная Августом Яновичем, продолжала  раскручиваться
над Кулеминском. Новые граждане, сами того не зная, вовлекались  в  ее
вращение.
    Старик парикмахер не торопился, но и времени не терял. Кружочки  и
линии были перенесены на большой лист чертежной  бумаги,  купленный  в
книжном магазине.
    - Уж не в художники ли вы собрались, Август Янович? - спросила его
продавщица, имевшая от парикмахера прическу морковного цвета.
    - Нет, - туманно сказал Август Янович, - это для эксперимента.
    Слово было весьма научное, и взгляд продавщицы слегка  затуманился
от размышлений: эксперименты в парикмахерской - это  всегда  интересно
для женщины. Август Янович воспользовался минутой и воткнул в разговор
свой традиционный вопросик насчет  Алексея  Палыча.  Но,  кроме  листа
бумаги, он на этот раз ничего из магазина не вынес.
    Дома у Августа  Яновича  лист  чертежной  бумаги  расположился  на
стене, над той спинкой кровати, в которую упирались его пятки. Засыпая
поздно  вечером  и  просыпаясь  рано  утром,  Август  Янович  не   без
удовольствия смотрел на этот лист.
    Собственно  говоря,  процесс  невидимой  работы  ума   уже   почти
закончился.  Пора  было  приступать  к  действиям.  Но  вот  к   каким
действиям, Август Янович еще не решил.
    Алексей Палыч не казался ему человеком, способным на преступление.
Ну, может быть, какая-нибудь мелочь... Нет, вот из-за  мелочи  учитель
и пальцем не шевельнет. Тут что-то  покрупнее.  Из  литературы  Август
Янович знал, что на мелочах как раз  попадаются  крупные  преступники;
новобранцы сразу начинают с убийства. Но убийство и Алексей  Палыч  не
сочетались в мозгу парикмахера: он знал учителя двадцать лет.
    Честно говоря, Август Янович даже не знал, как он  поступит,  если
обнаружится что-то серьезное. Он уважал и  ценил  Алексея  Палыча  как
человека. Но натура  неугомонного  старика  была  такова,  что,  начав
расследование, остановиться он был не в силах.
    Август Янович работал добросовестно. Верный  своему  принципу,  он
продолжал обрабатывать своих клиентов бритвой и языком,  и  скоро  две
последние жертвы, запутавшись в паутине невинных вопросов,  прожужжали
кое-что ценное.
    Предпоследней жертвой оказался пожарный инспектор.
    Август Янович настолько уже напрактиковался, что  любой  разговор,
даже о погоде или нейтронной бомбе, мог привести к Алексею Палычу.
    -  Тяжелая  у  вас  служба,  -  сочувственно  заметил  парикмахер,
намыливая инспектора. - Тяжелая и неблагодарная.
    -  Именно  так,  неблагодарная,  -  согласился  инспектор.  -   Да
благодарности мы и не ждем. Они бы,  мошенники,  хоть  не  скрывали...
поставит "жучка" и ходит, вид делает, что святой.  Как  будто  мы  для
себя стараемся. Я же не могу в каждую пробку залезть. А он  доволен  -
инспектор не заметил. А после - пожар. Сами через себя люди  страдают.
Из-за собственной глупости. Вон на днях на Привокзальной дом сгорел...
Из-за чего? Я вам точно скажу: из-за проводки.
    - Дом - это еще не так страшно, -  сказал  Август  Янович.  -  Дом
свой, можно сказать: сами свое сожгли. Обидно,  когда  люди  страдают.
Особенно дети. Знаете, ясли или детский сад, или, например, школа...
    - Ну, в детских учреждениях мы  каждый  сантиметр  проверяем.  Там
подход особый.
    - И правильно, - гнул свое парикмахер. - Пожар в школе  -  страшно
подумать. Часто вы в школе проверяете?
    - А недавно был. Там завхоз у них молодец: все содержит  в  полном
порядке.
    - Бывает так, что наверху в порядке, а где-нибудь в  другом  месте
не уследят, например, в подвале...
    - И подвалы мы проверяем. Был я и в подвале. Там у них силовой ток
подведен. Это особо опасно, но все сделано на совесть. Так что  насчет
школы можете не сомневаться.
    С точки зрения  Августа  Яновича,  инспектор  продвигался  к  делу
несколько медленно.
    Может быть, он и не встречался с учителем? Но парикмахер знал, что
в расследованиях  нельзя  быть  нетерпеливым.   Нужное   слово   может
выскочить неожиданно. И оно выскочило.
    - Зачем же силовой ток? - Август Янович спросил  просто  так,  для
поддержания разговора.
    -  Для  токарного  станка.  Алексей  Палыч  там  целую  мастерскую
устроил.
    - Ну, уж Алексей Палыч ничего от вас, наверное, не прятал?  Верно?
Исключительно добросовестный человек.
    - Алексей Палыч - мужик что надо, - согласился инспектор.
    - И вы ничего, конечно, не нашли.
    - Ничего не нашел. Все в полном порядке.
    Инспектор явно не торопился сообщить что-нибудь ценное. У  Августа
Яновича было такое ощущение, будто он катит наверх  по  склону  бочку,
набитую камнями.
    У инспектора оставалась невыбритой  только  верхняя  губа.  Август
Янович решил идти в лобовую атаку.
    - А был там еще кто-нибудь с Алексеем Палычем?
    - С Алексеем Палычем? Не помню. Вроде бы никого не было.
    - Так уж и никого? - спросил Август Янович, решив уже, что  ничего
полезного для дела этот клиент не сообщит. - Совсем, значит, никого?
    - Никого. Ну, был еще мальчишка один.
    - Ага, - сказал Август Янович, оживляясь. - Вот о мальчишках-то  и
речь. В смысле пожаров они самые опасные люди.  Все  время  что-нибудь
взрывают, поджигают; почти у каждого спички в  кармане.  А  некоторые,
представьте себе, даже курят...
    - Этот не должен. Вроде бы парень серьезный.
    - Интересно, -  скептически,  иронически,  а  также  с  сомнением,
недоверием и горечью произнес парикмахер, - где же это в наше время  в
нашем Кулеминске можно встретить серьезного молодого человека? Кто  же
этот уникальный юноша?
    - Куликов. Сын директора фабрики  игрушек.  Доберусь  я  до  этого
директора! Древесные отходы, понимаете, сваливают рядом  с  котельной.
Представляете? Захожу я как-то на фабрику...
    Инспектор был уже выбрит, как  жених  перед  свадьбой.  Но  Август
Янович точным ударом кисточки залепил ему рот  и  принялся  намыливать
щеки в третий раз. Этим приемом он  добился  того,  что  инспектор  на
время умолк. В  другое  время  Август  Янович  его  бы  выслушал,  как
выслушивал всех. Ведь не случайно парикмахер знал почти все  обо  всех
в Кулеминске. Но сейчас нельзя было позволить  инспектору  растекаться
и уходить от главного.
    Август Янович прошелся бритвой по гладкой щеке  инспектора,  вытер
ему губы салфеткой и только тогда продолжил разговор:
    - А кроме Куликова там никого больше не было?
    - На фабрике? В том-то и дело, что самого Куликова я не застал...
    - Не на фабрике, а в подвале, - сухо сказал Август Янович.
    - Дался вам этот подвал, - с досадой сказал инспектор. - Что у вас
за интерес в этом подвале? Золото вы там закопали?
    - Золото у меня в другом месте, - сказал Август Янович. -  Дети  -
вот наше золото. Я интересуюсь: не было ли там еще детей?
    - Насчет детей я вам скажу... - начал было инспектор.
    Холодный душ  из  пульверизатора  заставил  инспектора  умолкнуть.
Обычно Август Янович всем давал договорить  до  конца.  Но  сейчас  он
понял окончательно, что из инспектора больше ничего не выжмешь: просто
жать, видно, было нечего. А за дверью ждали другие клиенты.
    Уже расплатившись, инспектор вдруг сообщил:
    - А вообще-то там был еще один паренек. Брат этого Куликова.
    - Каждый человек имеет право иметь  своего  брата,  -  пробормотал
Август Янович, уже настраиваясь на допрос следующего клиента.
    - Только он ему не брат, - сказал инспектор. - Брата я тоже  знаю:
он все время у  пожарной  части  околачивается.  До  свиданья,  Август
Янович.
    - Стоп!  -  сказал  парикмахер.  -  А  этот  брат-небрат,  как  он
выглядел?
    - Обыкновенно. Он мальчишка как мальчишка.
    - Ох уж эти мне мальчишки, - сказал Август Янович. -  Все  они  на
первый взгляд выглядят обыкновенно. Сегодня мальчишка - завтра бриться
придет. Следующий!
    Информация  инспектора,  добытая  ценой  таких  усилий,  оказалась
важнейшей из  всех,  полученных  ранее.  Джинсовый  костюм,  "видение"
Ефросиньи Дмитриевны, кеды, деньги, внесенные на  счет  спортлагеря  -
детского! - это все  были  весьма  симпатичные,  но  косвенные  улики.
Теперь появился живой персонаж: "небрат", которого почему-то  выдавали
за брата; теперь уже стало совершенно ясно, что Алексей Палыч и  Борис
Куликов кого-то скрывают. Предварительное следствие можно было считать
законченным. Но до  конца  смены  времени  оставалось  еще  порядочно.
Август Янович, верный своему методу, допросил еще несколько  клиентов,
ничего нового не узнал и решил уже на этом закончить. Но в конце смены
за стеклянной дверью появилась стройная фигура начальника  спортивного
лагеря.
    Начальник лагеря был человеком еще молодым и  вполне  современным.
Он не испытывал какого-то особого почтения к Августу Яновичу. Ему было
все равно, сорок лет работал парикмахер в Кулеминске или  сорок  дней,
лишь  бы  брил  хорошо.  Поэтому  допрос  по  системе,  разработанной.
Августом Яновичем, сразу же пошел как-то не так.
    - Тяжелая у вас служба,  -  сочувственно  заметил  Август  Янович,
намыливая клиента. - Тяжелая и неблагодарная.
    Замечание это обычно било без промаха: почти каждый клиент считал,
что служба его тяжелей, чем у других, и что его мало ценят. Но на этот
раз получилась осечка.
    - Почему тяжелая? Вполне нормальная служба.
    - Но... - сказал Август Янович. - Работа с детьми...
    - Мне нравится работать с детьми.
    Клиент замолчал. Молчал и парикмахер, собираясь с мыслями. Система
не сработала, а другой системы Август Янович не знал. Он  привык,  что
клиенты быстро настраиваются на волну задушевного  разговора.  Сидящий
в кресле и закутанный в простыню  клиент  обычно  чувствует  некоторую
беспомощность, им легко управлять.
    Этот клиент был из строптивых.
    -  Не  беспокоит?  -  спросил  Август  Янович,   пытаясь   связать
разорванную нить разговора.
    - Нет.
    Разговора не получалось. Но разговор был нужен. Этот клиент просто
обязан был что-то знать.
    - Много у вас народу этим летом? - спросил Август Янович.
    - Сто тридцать семь человек.
    - Жуть подумать! - вздохнул Август Янович. - Накормить такую ораву
- тихий ужас.
    - Для этого есть специальные люди, - пожал плечами клиент.
    - Не дергайтесь, будьте любезны, - строго сказал Август Янович.  -
У меня в руках бритва, а не нож из вашей столовой.
    - Но вы все время со мной разговариваете. Не разговаривайте,  и  я
буду молчать.
    Август Янович понял, что если он  сейчас  прекратит  разговор,  то
начинать снова будет еще труднее.
    - Можете не обращать на меня внимания, - сказал  он.  -  Я  привык
разговаривать за работой. Между прочим, это не сделает  вашу  прическу
хуже. Попробуйте простоять у кресла молча весь день. Я стригу не  овец
и брею не баранов. Это  все,  между  прочим,  люди.  Между  прочим,  в
древние времена  парикмахеры  были  одни  из  самых  уважаемых  людей.
Волосы, между прочим, растут не только у пастухов,  но  и  у  королей.
Будем считать, что вы король.
    - Я-то как раз скорее пастух, - улыбнулся начальник лагеря.
    Улыбка клиента слегка ободрила Августа Яновича.
    - Да, - сказал он, - у вас большое стадо. Вот  мы  и  вернулись  к
тому, с чего начали. Работа у вас сложная, как...
    - Как у любого другого.
    - Нет, извините, не  как  у  любого,  -  возразил  Август  Янович,
увидевший вдруг, что над пропастью замаячил  узенький  шаткий  мостик,
ведущий к Алексею Палычу. - Если уж  говорить  про  любого,  то  будем
говорить про любого учителя. Современные учителя - это каторжники.  Их
приговорили всю жизнь делать добро.  А  что  они  получают  взамен  от
учеников? Извините меня - грубость и глупые прозвища.
    - Чепуха, - равнодушно заметил клиент.
    - То есть как чепуха?! - возмутился Август Янович, не привыкший  к
таким оценкам своих выступлений перед клиентами.
    - Так, чепуха. Хороший учитель не только что-то дает ученикам,  но
и получает от них.
    - Интересно, что же можно получить от них в наше время? -  спросил
Август Янович.
    - Молодость, - кратко ответил клиент.
    - Это в каком же смысле?
    - Они все время растут. Меняются. Заставляют думать.
    - Молодость... Я знаю людей, которые по двадцать  лет  работают  в
школе. За это время никто их них не помолодел. Это, извините,  заметно
не только по волосу. - Глядя  на  клиента  в  зеркало,  Август  Янович
грозно шевельнул усами, что того совершенно не смутило.
    - Может быть, мы займемся делом? - спросил клиент.
    Как и все старые люди, Август Янович был обидчив. Кроме  того,  он
привык, что с ним разговаривали всегда уважительно.  От  него,  не  от
кого другого, зависела красота человеческая - внешняя, самая  заметная
красота. Поэтому отметим, что мужество в  разговоре  с  непочтительным
клиентом пришлось проявить немалое. Впрочем, Августу  Яновичу  было  с
кого брать пример: тени великих комиссаров полиции и  частных  сыщиков
затаились в углах парикмахерской.
    Август Янович вздохнул и продолжил:
    - Хотя бывают прекрасные учителя. Например, Мухин Алексей Палыч.
    Клиент промолчал.
    - Вот человек, достойный памятника.
    - Он еще не умер, - сказал клиент.
    - Значит, вы знаете этого прекрасного человека?
    - Знаю.
    - Головой ручаюсь - вы у него учились.
    - Учился.
    -  Скажу  больше:  вы  у  него  учились,  но  с  ним   теперь   не
встречаетесь.
    - Встречаюсь.
    - Скажу больше: встретились вы с ним совершенно случайно.
    - Послушайте, что вам нужно? - неожиданно спросил клиент.
    - Мне? - Август Янович слегка оторопел. - Мне абсолютно ничего  не
нужно. Просто интересно, где в наше  время  может  встретиться  бывший
ученик со своим бывшим учителем?
    - Допустим, у меня в кабинете.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг