И тут я рассказал Андрею Ильичу со всеми подробностями о своем посещении
колхоза и о схеме установки солнечных машин в этом колхозе, разработанной
Астровым. Затем я попытался обрисовать обстановку, в которой работал Дмитрий.
Схема лежала на его столе перед открытым окном, а в окно была видна моя
солнечная машина. Она все время была перед его глазами; и когда обрушился на
нее первый удар урагана и сорвал тормоз, он сразу же сообразил, чем может
грозить это параболоиду, так как знал, что в его гелиокотле не было воды. Не
раздумывая, он бросился, конечно, к моей машине, составлявшей основу
разработанной им энергетической базы колхоза.
Теперь я подошел к самому главному пункту моей догадки, и мне вдруг
страшно стало рассказывать дальше. Я замолчал, тяжело переводя дыхание.
- Продолжайте же, - нетерпеливо произнес Андрей Ильич.
Мне стало душно. Я расстегнул пуговицы своей рубашки и продолжал каким-то
чужим голосом:
- Дмитрий подбежал к параболоиду и попытался дефокусировать его зеркала,
но это ему не удалось, Тогда он торопливо переключил кран трубы, подающей воду
в котел. Вода с шумом устремилась вверх, но вдруг снова все застопорилось. В
чем дело? "Ага, - подумал, наверное, Дмитрий, - видимо, перекрыт кран и
вверху, у самого котла". И он, не раздумывая, бросился к лесенке, ведущей к
гелиокотлу. Борясь с ветром, он добрался, наконец, до самого верха. Палящие
лучи солнца, собранные в одну точку на основании котла, обжигали его. Может
быть, одежда уже начала тлеть на нем, может быть, появились ожоги на теле, но
он дотянулся все же до верхнего крана и открыл его. Вода с шумом ринулась в
котел. Митя вздохнул с облегчением, но вдруг...
Снова защемило что-то у меня в горле и перехватило дыхание, но я закончил
все же свой рассказ:
- Вдруг резкий порыв ветра со страшной силой рванул Дмитрия и бросил в
пылающий конус солнечных лучей...
НА КОГО ОРИЕНТИРОВАЛСЯ САРЫЧЕВ
Несколько минут все сидели молча, будто онемев от моего рассказа. Андрей
Ильич безжизненно свесил ослабевшие вдруг руки, у меня выступили на лбу мелкие
капли пота. Даже Сарычев переменился в лице.
- Какой ужас... - прошептал он, но Андрей Ильич гневно остановил его:
- Замолчите!
Тяжело переводя дыхание, Андрей Ильич с презрением посмотрел на Сарычева и
продолжал:
- Столько лет прожили вы среди наших замечательных людей и ничего не
поняли в них. Судили о них по себе, своей меркой мерили их поступки. Вы и
сейчас ничего не поняли в подвиге Астрова. Потряс ведь вас не подвиг его, а
смерть. Да и как понять вам это, когда вы видели в нем только себе подобного
мелкого эгоиста. Полагали ведь, что обиду он затаил против товарища, решением
комиссии возмутился! А на деле-то наоборот все обернулось. На подвиг вместо
всего этого пошел человек.
Андрей Ильич тяжело поднялся с кресла, подошел к окну и распахнул его.
- Затхло тут у вас, - проворчал он.
Наступило долгое, томительное молчание. Я не решался нарушить его. Андрей
Ильич задумался о чем-то. Только Сарычев тяжело вздыхал и ерзал в кресле.
- Какое же теперь у вас обо мне будет мнение? - не выдержав этого
молчания, спросил он.
Андрей Ильич поднял на него глаза с таким видом, будто очень удивился, что
Сарычев все еще здесь.
- Суждение о вас теперь совершенно законченное, - заметил Андрей Ильич. -
Начали вы с того, что обрекали на неудачу работу Евгения Николаевича Курганова
над его параболоидной установкой. Почему? Да потому, что уважаемый вами Орсон
Клиффорд, на "технический гений" которого вы все время ориентировались,
отказался от создания параболоидного отражателя, заменив его параболическим
конусом. Но ведь не от хорошей жизни пошел он на это. Ведь это была его
капитуляция перед трудностями, творческое бессилие, а вы не поняли этого.
Конусные отражатели вашего Клиффорда конструктивно сложнее и дороже наших
параболоидных, к тому же в них не осуществим принцип самоизоляции. Они ведь
концентрируют лучи не на точку, а на прямую линию; поэтому-то тепловое
напряжение их во много раз ниже, чем в параболоидном отражателе Евгения
Николаевича.
Андрей Ильич вдруг замолчал, тяжело вздохнул, смочил платок водой из
графина. Приложив платок ко лбу, он продолжал:
- Вы были уверены, конечно, что Курганов не оправится с трудностями, перед
которыми спасовал "маститый" американец. А когда Курганову это удалось, вы
поняли, наконец, куда завела вас ориентировка на мнимое превосходство
иностранной техники. Будучи порядочным человеком, вы честно признались бы в
этом, но вы, человек мелкой души, пошли по другому пути. С одной стороны, вы
стали всячески тормозить внедрение параболоидной установки в практику, а с
другой, нашли себе новое увлечение - фотоэлектрические батареи.
Андрей Ильич тяжело прошелся по комнате, разминая затекшие ноги, и оказал
усмехаясь:
- И опять же увлеклись вы этим не потому, что Астров над
фотоэлектрическими батареями работал, а потому, что все тот же Орсон Клиффорд
этой проблемой занялся. Вы в восторг, конечно, пришли, когда эти восточные
ученые, по указке американцев, вас с Астровым в своем журнале похвалили. С
одной стороны, вы польщены были тем, что на работы, ведущиеся на вашей
экспериментальной базе, изволили обратить внимание иностранцы, а с другой -
решили спекулировать на этом, полагая, что мы все внимание обратим теперь на
батареи Астрова, забросив и параболоиды Курганова и все остальное. Но и в этом
вы ошиблись, Сарычев. Мы не сомневаемся, что у фотоэлектрических батарей
Астрова большое будущее, но не собираемся в надежде на это будущее
отказываться от успехов, достигнутых в настоящем параболоидной установкой
Курганова.
- Выходит, что я виноват в том, что слишком верил в идею Астрова? -
спросил Сарычев.
- Нет, не в том, что верили, а в том, что умышленно преувеличивали
возможность скорого ее осуществления в ущерб реальным задачам нашей базы. А
еще, видимо, надеялись, что иностранные ученые вам помогут. Обменяются с вами
научным опытом. Ведь тот, кто за границей писал о вас, намекал, кажется, что
они с Клиффордом нашли уже металл, сверхчувствительный к свету? А вы и
поверили. Какой же им смысл тогда обмениваться с вами опытом? Откуда
бескорыстие такое? Да знаете ли вы, что этот ваш восточный коллега всю жизнь
занимался только зеркальными отражателями, и, стало быть, никакого секрета
сверхчувствительного к свету металла открыть вам не мог. Ведь это Клиффорд
подсылал его к вам с целью выкрасть у вас что-нибудь. Спасибо еще скажите, что
ему не удалось побывать у вас!
Андрей Ильич подошел к двери, отворил ее и, увидев Бобрикова, сидевшего на
его чемодане, распорядился:
- Отнесите мои вещи на квартиру Евгения Николаевича. В этом доме я не
намерен останавливаться.
СНОВА ПОЯВЛЯЕТСЯ КАПИТАН КЕРИМОВ
Вечером в тот же день неожиданно прибыл к нам, на энергетическую базу, еще
один гость. В темноте я не сразу узнал его, хотя в высокой фигуре приезжего
чувствовалось что-то знакомое.
- Здравствуйте, - сказал он, протягивая мне руку. - Я Керимов, узнаете?
- Здравствуйте, здравствуйте, товарищ Керимов! - отвечал я, узнав
представителя районного отделения Министерства государственной безопасности.
- Заходите, пожалуйста, - пригласил я его в свой домик и познакомил с
Андреем Ильичом.
- Приехал к вам с важной вестью, - заметил Керимов, садясь в предложенное
кресло. - Астров ваш нашелся.
- Как?! - разом воскликнули мы с Андреем Ильичом.
- Нашелся, нашелся, - улыбаясь, повторил Керимов и попросил разрешения
закурить.
От неожиданности мы, казалось, потеряли дар речи и лишь удивленно, даже,
пожалуй, испуганно, смотрели на Керимова.
- Сейчас я попытаюсь восстановить всю историю этого происшествия, -
неторопливо продолжал Керимов. - Буря, оказывается, во всем виновата. Товарищ
же ваш, как мы и думали, вел себя героем.
- Буря? - переглянулись мы с Андреем Ильичем.
- Ну да, буря, что была на днях. В аппарате вашем, товарищ Курганов, было
что-то не в порядке. Вполне возможно, что ему грозила катастрофа. Астров сразу
же понял опасность. Он бросился к вашей машине и, невидимому, открыл там
какой-то кран.
Мы слушали его, затаив дыхание. Все шло пока так, как мы и представляли
себе.
- Машина ваша была спасена этим. Астров уже стал спускаться вниз, как
вдруг страшный порыв ветра оторвал его от лесенки и сбросил в реку. Он
разбился бы насмерть, конечно, но, к счастью, в тот день в горах был страшный
ливень и маленькая река, протекающая через вашу базу, взбухла. Астров упал в
нее, и вода понесла его с бешеной силой. Удачно подоспели колхозники, они были
на реке в это время: боялись, как бы не размыло плотину. Несколько человек
тотчас же бросились в воду и спасли Астрова. Вот, в кратких чертах, и вся
история.
- Так, значит, жив Дмитрий?! - радостно воскликнул я.
- Жив, - весело ответил Керимов. - Все это время лежал он в колхозной
больнице и пришел в сознание только вчера. Разговаривать с ним еще не
разрешают, но врач заверил меня, что кризис миновал, и здоровье его пошло на
поправку.
Мы долго сидели молча в этот вечер, потрясенные всем происшедшим.
- Удивительную закономерность вижу я во всем этом происшествии, - заметал,
наконец, Андрей Ильич. - Ведь и вы и Сарычев искали Астрова, но Сарычев при
этом руководствовался темными инстинктами человеческой души - и не нашел его.
Для Сарычева Астров пропал бесследно. А вы, Евгений Николаевич, шли от светлых
сторон характера советского человека и потому оказались правы, хотя в
выстроенной вами гипотезе, к счастью, не все совпало с действительным ходом
событий.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 20.01.2008 17:58
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг