нейших ученых с такими доводами за совместные действия, не
считаться с которыми было уже невозможно.
Мистер Кэсуэл в те дни имел весьма конфиденциальный раз-
говор с главой правительства, который предложил немедленно
вызвать для консультации помощника военного министра - гене-
рала Герберта Рэншэла.
- Мне не очень-то нравится слишком вольный образ мыслей
этого генерала, - сказал о Рэншэле глава государства, - но
нельзя не считаться и с тем, что он один из способнейших де-
ятелей нашего военного министерства. К его трезвому мнению
следует прислушаться.
А как только помощник военного министоа явился к мистеру
Кэсуэлу, тот тотчас же приступил к существу дела.
- Надеюсь, вы догадываетесь, для чего я пригласил вас к
себе в столь поздний час, генерал? - спросил он Рэншэла.
- Догадываюсь, - коротко ответил Рэншэл, усаживаясь в
предложенное кресло.
- Не буду объяснять обстановку - она и без того вам ясна,
- продолжал мистер Кэсуэл, угощая генерала сигарой. - Хоте-
лось бы только знать вашу точку зрения на совместные, дейс-
твия с русскими. Неизбежно ли это? - Или, может быть, мы
все-таки справимся с этим небесным камнем собственными сила-
ми?
- К сожалению, собственными силами не справимся, - убеж-
денно заявил Рэншэл, закуривая сигару. - Без помощи русских
нам не обойтись.
- А вы понимаете, чего это будет нам стоить? - нахмурился
мистер Кэсуэл. - Посудите-ка сами, что получается: русские
все время утверждали возможность мирного сосуществования, и
даже необходимость его, а мы теперь вынуждены будем не толь-
ко подтвердить все это, но и пойти гораздо дальше - провозг-
ласить, так сказать, неизбежность этого сосуществования!
- Что поделаешь, сэр, - тяжело вздохнул генерал Рэншэл. -
Мы живем в такое время, когда сосуществование действительно
неизбежно. Рано или поздно, а придется это признать. И лучше
уже пойти на это добровольно, чем быть вынужденными сделать
это по независящим от нас обстоятельствам.
- Но ведь и в нынешних обстоятельствах не очень-то добро-
вольным будет наше признание этой неизбежности, - невесело
усмехнулся мистер Кэсуэл.
Генерал Рэншэл никогда не считал мистера Кэсуэла ни очень
умным, ни даже достаточно просвещенным, но он уважал его за
прямоту и бесхитростность. Ему понравилось это горькое приз-
нание.
А мистер Кэсуэл, помолчав немного, добавил, будто спохва-
тившись:
- Да, генерал, а почему это шум такой подняли из-за наших
разведчиков? Они действительно посланы в Россию с целью
крупной диверсии?
- Действительно, сэр.
- И это может осложнить нам переговоры с русскими?
- Вне всяких сомнений.
- Ну так отзовите их.
- Часть уже отозвана, но остался еще один, самый энергич-
ный, и с ним никак не удается связаться.
- А чем вы это объясните?
- Теряюсь в догадках, сэр, - развел руками Рэншэл. - А
главное, что бы с ним ни произошло - неприятностей все равно
не избежать.
- Не понимаю, что вы хотите этим сказать?
Генерал Рэншэл положил в массивную пепельницу недокурен-
ную сигару и пояснил:
- Если он взорвет там у них что-нибудь, русским вряд ли
это понравится, ибо им не трудно будет сообразить, что сде-
лать это могли только наши агенты. Если его поймают до того,
как он осуществит свой замысел, тоже не миновать осложнений.
В случае же добровольного его прихода в госбезопасность неп-
риятностей будет еще больше.
- Значит, нужно его вернуть во что бы то ни стало! - зак-
лючил мистер Кэсуэл. - Кто там у вас в министерстве ведает
тайными агентами? Гоуст, кажется?
- Гоуст, сэр.
- Ну так я лично поговорю о нем с вашим министром.
Разговор мистера Кэсуэла с военным министром состоялся на
следующий же день, но министр не смог сообщить ему ничего
утешительного, ибо Гоуст все еще не имел никаких сведений о
Дэвисе...
20. Каннинг призывает к благоразумию...
Чарльз Каннинг возвращался с собрания сторонников мира в
мрачном настроении. Каким оно было малолюдным, это собрание!
Несколько профессоров и священнослужителей, группа врачей,
около десятка писателей и журналистов, горсточка учителей и
художников. Больше всех, как всегда, оказалось студентов.
Конечно, это была лишь незначительная часть интеллигенции,
которую не так-то просто было подключить к начинающему на-
растать движению прогрессивной общественности столицы. Кан-
нинг знал, однако, что сочувствовали этому движению многие,
но открыто примкнуть к нему не решались, опасаясь привлечь к
себе внимание комиссии по расследованию антипатриотической
деятельности.
Были, конечно, и такие, которые просто не верили в воз-
можность новой войны или не давали себе отчета, чем она мо-
жет грозить человечеству в том случае, если будет все-таки
развязана. Не заблуждался Каннинг и в том, что кое-кто из
представителей интеллигенции совершенно сознательно был за
продолжение холодной войны. Им казалось, что только это мо-
жет сдержать наступление "мирового коммунизма". Они были и
за продолжение испытаний ядерного оружия, заявляя, что "луч-
ше быть атомизированными, чем коммунизированными". Жупел
коммунизма, по мнению Каннинга, лишал этих людей рассудка.
Что же, однако, так расстроило сегодня редактора "Прог-
ресса"? Не только малолюдность собрания, конечно. Хотя и это
было досадно, так как рабочие, служащие и многие профсоюзные
деятели собирались теперь куда более активно! Деятельность
вообще всех прогрессивных организаций значительно оживилась
в связи с угрозой падения астероида. Вот это-то непонимание
некоторыми интеллигентами связи последних событий с борьбой
против подготовки новой воины и огорчало более всего Каннин-
га. Он поспорил сегодня из-за этого с одним известным про-
фессором, но ничего, кажется, ему не доказал.
- Зачем же вы связываете вместе подобные события, мистер
Каннинг?! - недоуменно воскликнул профессор. - Это лишь вно-
сит элемент предвзятости, а стало быть, и несерьезности.
Нельзя же всякое явление общественной жизни, а тем более та-
кое явно космическое явление, как падение астероида, притя-
гивать к делу борьбы за мир. Ведь этак мы можем дойти до то-
го, что и пр.иливы с отливами попытаемся использовать ка-
ким-либо аргументом против поджигателей войны, тем более,
что они, эти приливы и отливы, тоже космического происхожде-
ния.
То, что профессор умышленно оглуплял его мысль, Каннинга
не очень удивляло. Он знал, что профессор не такой уж борец
за мир, каким хочет казаться. Досадно было другое - смех,
прозвучавший в зале. Смеялись, правда, главным образом сту-
денты, но Каннинг стал опасаться, что и более серьезным лю-
дям доводы профессора могут показаться убедительными.
- Но, позвольте, - возразил профессору Каннинг, стараясь
сохранять хладнокровие, - а "марсиане" генерала Хазарда не
использовались разве для разжигания войны? А ведь и они
"космического" происхождения.
Теперь студенты готовы были аплодировать уже Каннингу, и
он поспешил закрепить свой успех:
- Тогда трюк Хазарда был придуман с целью увеличения ас-
сигнований на военный бюджет. Теперь же сама действитель-
ность, то есть реальная угроза падения астероида, помогла
утверждению дополнительных ассигнований на производство ра-
кетного оружия.
- Но ведь это же не для военных целей, - не очень уверен-
но подал кто-то реплику из зала.
- А для чего же? - спросил Каннинг. - Вы что думаете -
как только астероид будет раскрошен, наши генералы все ра-
кетное оружие утопят в океане?
- А что же вы предлагаете? - вызывающе бросил профессор.
- Сидеть и ждать, пока эта, небесная штука обрушится нам на
голову?
- Предлагаю не я, предлагают это крупнейшие наши ученые,
и вы хорошо знаете, что именно они предлагают.
- Просить помощи русских? И тем самым подтвердить неиз-
бежность мирного сосуществования? - сделал кислую мину про-
фессор.
- А что же еще можно сделать? Все равно ведь ничего дру-
гого не остается. Выбор, к сожалению, небольшой - либо сосу-
ществовать, либо вовсе не существовать.
И тут началось. В спор включилось еще несколько человек,
которые так все запутали, что Каннинг при всем своем желании
уже не смог внести ясности. К тому же профессор все время
мутил воду и сбивал всех с толку. Каннинг почти не сомневал-
ся, что он делал это умышленно.
А ведь какой простой, ясной и даже поучительной стала ему
казаться сложившаяся обстановка теперь, когда он, успокоен-
ный ходьбой по притихшим ночным улицам Грэнд-Сити, хладнок-
ровно взвесил все факты. Рисовалась ему при этом такая кар-
тина: вот существуют две различные социальные системы. Обе
обладают такими военными средствами, что в случае войны не-
избежны колоссальные потери с обеих сторон. Что диктует ра-
зум в такой обстановке? Попробовать решить спор иным путем,
без применения оружия. Как будто бы просто?
Просто, да не очень. А многие годы недоверия друг к дру-
гу? А боязнь, что кто-то окажется нечестным и нарушит согла-
шение? Что же делать в таком случае? Может быть, подождать?
Да, пожалуй, лучше подождать, подумать и присмотреться
друг к другу повнимательнее, а, чтобы не оказаться в дура-
ках, продолжать вооружаться, авось удастся получить такой
перевес в оружии, что другая сторона без боя поднимет руки и
сдастся...
И вот начинаются поиски нового разрушительного средства.
Наконец кто-то находит его, и почти тотчас же находят дру-
гие. А может быть, и одновременно обе стороны находят это
новое средство, в сравнении с которым термоядерная бомба ка-
жется безобидной детской хлопушкой. Теперь, в случае приме-
нения этого средства, на земном шаре не останется уже не
только людей и животных, но и вообще ничего живого, вплоть
до бактерий. Может быть, даже атмосфера вступит в какуюни-
будь дьявольскую цепную реакцию и перестанет существовать...
Каннинг даже вспотел от этой страшной перспективы, но
продолжал развивать свою мысль.
Неужели и после этого не поймут люди, что хочешь не хо-
чешь, а придется соглашаться на мирное сосуществование? Тог-
да, видимо, поймут. А сколько времени может это протянуться?
Год или, может быть, десятки лет? И все это время - гонка
вооружения, тревога, опасные эксперименты с новыми видами
оружия, дальнейшее увеличение радиоактивности атмосферы,
рост раковых заболеваний, сокращение рождаемости...
Да, было от чего бедному Каннингу покрыться холодным по-
том. Он не был марксистом и не представлял себе возможности
таких социальных изменений внутри самого капиталистического
общества, которые значительно сократят путь человечества к
взаимопониманию. К тому же он явно недооценивал все более
возрастающего значения лагеря социализма.
Какой-то путь в том или ином случае пришлось бы все-таки
пройти. Но тут сама природа пришла людям на помощь, грозя им
падением астероида. Она как бы говорила этим:
"Вот я посылаю вам испытание. Не только четверть века, но
и всего каких-нибудь пять лет назад вы были бессильны против
такого крупного астероида. Он упал бы на одну из ваших пус-
тынь или на один из ваших городов, и вы ничего не смогли бы
с этим поделать, не успели бы даже покинуть этого города. Но
теперь вы стали могущественны. Вы уже можете предсказать не
только время, но и место его падения. Мало того, вы можете
предотвратить это падение, но сообща. Только совместными
усилиями. Что же вы, люди, достигшие такого технического со-
вершенства, будете делать?"
Наверно, найдутся философы, которые скажут, что вторжение
в наши земные дела космической силы - чистейшая случайность,
нарушающая процесс естественного развития человеческого об-
щества и что это вроде не по правилам. Но ведь человек всег-
да умел использовать случайность в свою пользу. Даже будучи
совсем еще первобытным, случайно загоревшееся дерево от по-
павшей в него молнии использовал он таким образом, что не
только достиг господства над определенной силой природы, но
и окончательно отделился от животного царства. Так почему же
такую случайность, как падение астероида на наши головы, не
обратить теперь человечеству для достижения взаимопонимания?
Раз люди научились логически мыслить, не могут же они
оказаться неразумнее своих волосатых предков? Ведь это же
дико будет - позволить стихийной силе полностью разрушить
какой-нибудь город, а может быть, даже столицу государства,
не попытавшись совместными усилиями спасти его. Разве прос-
тят когда-нибудь здравомыслящие люди такое варварство тем,
кто помешает объединению усилий для предотвращения подобной
катастрофы?
Вот примерно как размышлял Чарльз Каннинг, возвращаясь с
так огорчившего его собрания. В ходе этих размышлений он все
более проникался желанием написать обо всем этом статью в
свою газету. Он понимал, конечно, что в рассуждениях его
многое было упрощено и даже наивно, но ведь он хотел напи-
сать статью для очень неискушенных читателей, отученных от
серьезных размышлений продукцией таких газет, как "Сирена".
Чем больше Каннинг думал об этом, тем сильнее убеждался в
необходимости написать именно такую статью. Он, пожалуй, не
станет даже откладывать это на завтра, а сядет за нее тотчас
же, как только придет домой.
21. Экстренное заседание сената
Обстановка с каждым днем все более накалялась. Всем поли-
тическим партиям стало совершенно ясно, что медлить было не-
возможно - нужно срочно созывать сенат. А когда сенат был
созван наконец, зал заседания тотчас же превратился в арену
такого ожесточенного сражения, какого в стенах этого почтен-
ного законодательного учреждения республики не происходило,
видимо, еще ни разу. Никто никого не слушал, все разговари-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг