- Да, Маши. Ей грозит большая, может быть, смертельная
опасность.
У Юрия выступают бисерные крупинки пота на лбу. Он не-
вольно отступает назад, пропуская Холопова в комнату.
- Да говори ты толком - в чем дело? - хватает он его за
отвороты макинтоша.
- А ты, пожалуйста, успокойся...
- Ну говори же! - встряхивает его Юрий.
- Тебе они, Зарницыны, ничего разве не рассказывали? Не
делились своими опасениями?
- Да что ты меня расспрашиваешь? Я от тебя жду, ответа:
что с Машей?
- Значит, они и тебе не сообщили ничего... - будто про
себя бормочет Холопов. - От всех, значит, скрывали...
- Что скрывали?! Бредишь ты, что ли?
- Скрывали, что гравитационное поле над манежем неста-
бильно! - выпаливает наконец Холопов. - Понимаешь ты, что
это такое? Все еще не ясно тебе, что их жизнь в опасности?
- Да откуда ты знаешь об этом? - снова хватается за отво-
рот митрофановского макинтоша Елецкий. - Если они никому не
сообщили, тебе-то кто рассказал?
- Маша и рассказала. Вернее, проговорилась... Она ведь.
действительно срывалась уже, ты же сам знаешь. Упал один раз
и Алексей. Это я от униформистов узнал. А может быть, таких
случаев было и больше - они же скрывают это ото всех.
- Но зачем, черт побери?
- Как - зачем? Опасаются, конечно, что их аттракцион мо-
гут отменить...
Не дослушав Холопова, Юрий бросается к телефону.
- А ты сиди! - оборачивается он к Митрофану. - Я тебя от-
сюда никуда не выпущу, пока не проверю, правду ли ты сказал.
Не довольствуясь этим заявлением, Юрий торопливо подходит
к двери и запирает ее, а ключ кладет к себе в карман.
Потом он поспешно набирает номер телефона администратора
цирка. Ему долго никто не отвечает. Он смотрит на часы. Уже
восьмой час, значит, премьера началась, и администратор не
смог, конечно, отказать себе в удовольствии посмотреть пер-
вое представление.
- Ты только не Ирине Михайловне, - советует ему Холопов.
- Она, видно, заодно с ними...
"Что ж делать? - нервничает Юрий. - Вряд ли удастся сей-
час к кому-нибудь дозвониться".
Но тут он вспоминает телефон вахтера служебного входа -
уж он-то не имеет права никуда отлучиться. Ну да, так и
есть, вахтер на месте. Юрий умоляет его срочно разыскать
где-нибудь Машу Зарницыну и попросить ее позвонить ему до-
мой, по чрезвычайно важному делу.
Пока ищут Машу, Юрий нервно постукивает пальцами по кор-
пусу телефонного аппарата, стараясь не смотреть в сторону
Холопова. А он недовольно ворчит:
- Не с Машей нужно об этом, а с Анатолием Георгиевичем
или директором цирка...
- Ладно, помалкивай!
Но вот наконец звонок Маши.
- Что случилось, Юра? - испуганно спрашивает она.
- Пока ничего... Нужно только уточнить кое-что. У меня
тут Холопов...
- Ах, Холопов! Ну тогда все ясно...
- И это правда. Маша?
Она молчит некоторое время, потом отвечает:
- Правда... Но совсем не опасно. Мы обнаружили это уже
давно, и с нами ничего пока не случилось.
- Но ведь вы же срывались несколько раз.
- Да, срывались, но только потому, что сначала это было
неожиданно для нас. А теперь мы настороже. Вы не знаете, го-
ворил Холопов еще с кем-нибудь, кроме вас?
- Кажется, лишь со мной пока...
- Ну, тогда постарайтесь, чтобы он не сообщил об этом ни-
кому больше.
- Я постараюсь, Маша.
Пока Елецкий разговаривает, Холопов внимательно прислуши-
вается к его словам, стараясь угадать, что отвечает ему Ма-
ша.
- Маша удивлялась, наверно, почему я сообщил об этом те-
бе, а не Анатолию Георгиевичу? - спрашивает он. Юрий не
удостаивает его ответом.
- А тебе разве не интересно, почему я этого не сделал?
Елецкий все еще молчит, хотя ему действительно интересно
знать, почему Холопов рассказал это ему, а не главному ре-
жиссеру.
- А не сделал я этого потому, - не дождавшись вопроса
Елецкого, продолжает Холопов, - что уверен - никто из них не
встревожится так за судьбу Маши, как ты. Их она может угово-
рить, будто это не опасно, как Ирину Михайловну, наверно. Но
ведь тебе-то она дороже, чем им. Как же ты можешь спокойно
сидеть здесь, да еще не позволяешь мне предотвратить нес-
частье?
- Не провоцируй меня, Митрофан, и лучше уж помолчи, -
бросает на него грозный взгляд Юрий, а сам думает с трево-
гой: "А что, если и в самом деле произойдет несчастье?.."
- Пока еще не поздно, предприми что-нибудь, Юрий, - те-
перь уже почти грозит ему Холопов. - Учти, если с ними слу-
чится беда, тебе придется за это отвечать.
- Заткнись!
А время все бежит. Пожалуй, кончилось уже первое отделе-
ние и скоро начнется второе, в котором выступают Зарницыны.
Что же делать, что предпринять? Может быть, запереть тут Хо-
лопова и помчаться в цирк, чтобы быть там поближе к Маше?
Юрий уже собирается осуществить свой замысел, как вдруг
раздается звонок у двери. Кто бы это мог быть? Неужели тетя
ушла из цирка? Никогда еще не случалось с ней такого...
А звонок дребезжит не переставая. Нужно открывать. Юрий
торопливо поворачивает ключ и распахивает дверь. Перед ним
стоит Антон Мушкин.
- Тут еще Холопов? - выкрикивает он.
- Тут. А ты откуда?
- Из цирка. Маша послала к тебе на помощь.
- Ну вот и хорошо! - радуется Елецкий. - Ты и покараулишь
его тут, а я - в цирк! Надо успеть до начала второго отделе-
ния.
Антон не уверен, справится ли один с Холоповым, но хорошо
понимает, что в такой момент Юрий не может не быть рядом с
Машей.
К началу второго отделения Елецкий хотя и успевает, но не
видит всего выступления Михаила Богдановича - ему приходится
потратить немало времени на розыски Маши. Поговорить с ней
ему так и не удалось, однако, - она в это время переодева-
лась, готовясь к выходу на манеж. Разговаривал он лишь с
Алешей, которому сообщил, что им можно не опасаться отмены
их номера. А уж Алеша потом сам успокаивал брата и сестру:
- Пока Холопов под охраной Антона, нам не грозят никакие
его козни.
- Да разве в состоянии он удержать такого верзилу, как
Холопов? - усомнилась Маша, представив себе маленького, щуп-
лого Антона рядом с атлетически сложенным, рослым Митрофа-
ном.
- Справится, - убежденно кивнул головой Алеша. - Холопов
ведь трус, а у Антона сердце Д'Артаньяна. Ничего бы я так не
хотел, как иметь такого преданного друга! Ведь он для Юры
готов на любой подвиг. А почему? Да потому, что Юра человек,
достойный такой дружбы, и чертовски досадно, что кое-кто из
нас этого не понимает....
- Кто же именно? - удивился Сергей.
- А вот наша сестра, например, - кивнул Алеша на Машу.
- Напрасно ты так думаешь, Алеша, - укоризненно взглянула
на него Маша. - Я понимаю это не хуже вас с Сережей.
А Елецкий в это время с трудом находит место в одном из
проходов первого ряда партера.
На манеже все еще Михаил Богданович. Он уже продемонстри-
ровал пантомиму "Алхимик", в которой вызвал к жизни Гомунку-
луса. Подверг он его и последующей трансформации, превратив
в более совершенное и уже явно кибернетическое существо,
именуемое в цирковой афише "Кибером".
Михаил Богданович тоже теперь уже не коверный клоун Бала-
га, а мим "Косинус". На нем лабораторный халат, покрытый бе-
лой светящейся краской, на лице пластическая маска, тоже
светящаяся, и очки в массивной оправе.
Кибер - головастый лысый человек в светло-голубом светя-
щемся комбинезоне, - очень внимательно следит за каждым дви-
жением Косинуса, понимающе кивает и записывает что-то в
большой блокнот.
Манеж погружен в темноту. Светятся только эти две фигуры,
да тоненькие, покрытые люминесцирующей краской ниточки, схе-
матически изображающие какие-то измерительные приборы и
электронно-счетную машину. Все это прикреплено к барьеру
вокруг манежа. Косинус с Кибером находятся внутри этой сво-
еобразной лаборатории.
Косинус, кажется, нашел наконец решение какой-то очень
важной для него проблемы. Кибер всматривается в него еще
пристальнее и вдруг начинает быстро чертить по воздуху, как
по грифельной доске, каким-то светящимся кусочком, похожим
на мел.
Пространство над манежем покрывается светящимися многоз-
начными цифрами, знаками интегралов, корнями всех степеней,
опрокинутыми восьмерками, символизирующими бесконечность.
Появляется и знаменитая формула связи массы и энергии - Аль-
берта Эйнштейна.
Кибер торжественно выводит ее крупными буквами:
Е=М-С2.
Косинус радостно улыбается. Он доволен. А Кибер все чер-
тит и чертит. В воздухе висят теперь не только формулы и
цифры, но и геометрические фигуры. Среди них особенно выде-
ляется чертеж, похожий на схематическое изображение атомной
бомбы.
Косинус хмурится. Делает протестующий жест.
Повинуясь ему, Кибер "стирает" все, кроме схемы бомбы.
Косинус в ярости; Он готов наброситься на Кибера, но тот с
лихорадочной поспешностью вычерчивает атомную бомбу все
рельефнее. А когда. Косинус замахивается на Кибера, на экра-
нах под оглушительный грохот оркестра вспыхивает изображение
взрыва атомной бомбы - гигантский, судорожно извивающийся
гриб.
Косинус гневными жестами упрекает Кибера, дает ему по-
нять, что он сошел с ума. Кибер, оправдываясь, широко разво-
дит руки, и атомный гриб, совершив обратную эволюцию, исче-
зает...
В оркестре начинает звучать спокойная, широкая мелодия.
Кибер снова - весь внимание. Косинус простирает руки к небу,
машет ими, как птица, готовая взлететь. Кибер снова чертит
формулу Эйнштейна и рядом - схему космической ракеты.
Косинус счастлив. Он блаженно улыбается. А на экранах по-
является изображение звездного неба с ярко светящейся, быст-
ро движущейся точкой. Характерные позывные не оставляют сом-
нения, что это искусственный спутник Земли.
Косинус, Кибер и вся их призрачная лаборатория исчезают с
манежа. Снова все погружается во тьму. Потом вспыхивают про-
жектора, и в их свете видно, как униформисты, облаченные в
скафандры космонавтов, выкатывают большую платформу с раке-
тообразным снарядом. В центре манежа его поднимают в верти-
кальное положение. Платформу увозят, а к ракете стелют ков-
ровую дорожку.
Оркестр исполняет торжественный марш, и из главного выхо-
да на манеж появляются Зарницыны. На них легкие светлые три-
ко с прозрачными пластмассовыми шлемами, создающими впечат-
ление костюмов космонавтов.
Постепенно меркнет свет. Униформисты во главе с инженером
Мироновым, тоже облаченным в костюм космонавта, завинчивают
крышку входного люка ракеты, крепят какие-то тросы и соеди-
няют контакты электропроводки на корпусе космического снаря-
да.
По команде Миронова его помощники стремительно убегают в
укрытие. А сам Миронов по лесенке торопливо взбирается на
площадку над главным входом. Там установлен пульт управления
полетом ракеты.
На манеже теперь совсем темно, слегка люминесцирует лишь
корпус ракеты. Два скрещенных прожектора освещают пульт уп-
равления с его разноцветными табло и множеством мигающих
кнопок на панелях. Миронов нажимает одну из них, и в огром-
ных овалах осциллографов начинают бешено метаться зигзаги
ослепительно ярких линий.
Щелкает еще одна кнопка, и темп их вибрации усиливается.
А в оркестре рождается все нарастающая, тревожная мелодия.
Снова звучно щелкает кнопка, и из-под опор, поддерживающих
космическую ракету, вырывается такой мощный ураган фейервер-
ков, что создается впечатление, будто это именно он сотряса-
ет ракету, а затем медленно поднимает ее к куполу цирка.
Бешеное мелькание прожекторов и грохот оркестра усиливают
это впечатление. А ракета уходит все выше в ночное небо,
мерцающее разноцветными искорками звезд. Незаметно длязрите-
лей она переходит в кинематографическое изображение ее на
экране и несется уже по настоящему небу, волоча за собой ги-
гантский шлейф из пламени и газов.
На экране уже не привычные нам звезды и созвездия, а ги-
гантские спирали галактик. Ракета парит теперь в этом косми-
ческом пространстве. Медленно проплывает она под сплюснутым
диском туманности Андромеды и повисает над центром манежа.
Это снова реальная ракета Зарницыных.
Она висит некоторое время неподвижно, а над нею на огром-
ном экране купола цирка медленно смещаются Большое Магелла-
ново облако, туманности Андромеды и Ориона, широкая лента
Млечного Пути, густо усыпанная звездами всех классов.
Постепенно внутренняя поверхность ракеты светлеет, пока
не становится совершенно прозрачной. И тогда зрители видят
ее экипаж, сидящий в глубоких наклонных креслах. Космонавты
явно взволнованы. По их жестам можно понять, что в ракете
обнаружилась какая-то неисправность.
Сергей Зарницын первым поднимается из своего кресла и
открывает двойной люк ракеты. Потом он отталкивает от ее
корпуса какой-то предмет и, прыгнув вслед за ним, повисает
вниз головой на расстоянии нескольких метров от ракеты.
Вслед за ним выпрыгивает Маша. Сделав грациозное тройное
сальто-мортале, она приходит в руки к брату и, раскачавшись,
взлетает высоко вверх...
Полеты Зарницыных в искусственном гравитационном поле
создают полную иллюзию парения в состоянии, невесомости. За-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг