Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
ностудии Аркадием Марковичем Лаврецким. Режиссер сегодня яв-
но не в духе, У него не ладится что-то со съемкой сатиричес-
кого фильма об абстракционистах. Он показывал вчера отснятые
куски кинокритику,  с мнением которого очень считается худо-
жественный совет, и тот не порадовал его похвалой.
   - В общем ничего, вполне приемлемо, - снисходительно зая-
вил критик.  - Но если судить вас по большому счету,  а  вас
именно так и следует судить,  ибо вы мастер и от вас ждут не
просто хорошей,  а принципиально новой ленты,  то это... Как
бы вам сказать?  Ну,  в общем не совсем то.  Не очень ориги-
нально.
   Кинокритик говорил  все это,  улыбаясь и ни на чем не ак-
центируя,  но Лаврецкому было  ясно,  что  показанные  куски
фильма  не понравились ему,  и это надолго испортило Аркадию
Марковичу настроение.
   А тут  еще этот Холопов стоит над душой и клянчит что-то.
Лаврецкий почти не слушает Митрофана, у него полно своих за-
бот,  однако  присутствие  Холопова  невольно заставляет его
вспомнить единственную искреннюю похвалу кинокритика:
   - А  вот рисуночки абстракционистов получились у вас под-
линными.  И это вы правильно сделали. Это создало убедитель-
ность, достоверность высмеиваемой вами живописи.
   "А что, - думает теперь Лаврецкий, - если я и абстракцио-
ниста  покажу настоящего,  живого,  в натуральном виде,  так
сказать? .."
   - Слушай-ка, старик, - обращается он к Холопову, - ты иг-
рал когда-нибудь на сцене?
   Холопов мнется.
   - Видите ли...
   - Вот и хорошо!  Значит,  не испорчен и будешь непосредс-
твен.  Завтра же пересниму все эпизоды,  в которых  снимался
бездарный Парашкин.  Его роль, роль художника-абстракционис-
та, сыграешь ты!
   - Но как же так, Аркадий Маркович? ..
   - А вот так! Да тебе и играть ничего не надо - будешь са-
мим собой. И как я раньше этого не сообразил?
   - Ну, если вы так считаете...
   - Я в этом убежден. И все об этом!
   - А как же с циркачами?..
   - С какими циркачами?..
   - Я же вам уже полчаса о них...
   - А, не морочь ты мне голову, старик! За каким мне чертом
твои циркачи?
   - А принятый вами сценарий о цирке?
   - Это еще когда будет.
   - Но ведь великолепный сценарий.  Потрясающий фильм может
получиться. И об этом уже надо думать.
   Лаврецкий досадливо машет рукой:
   - Успеется.
   - А вы все-таки прочли бы этот сценарий еще раз.  По нему
грандиозную ленту можно отгрохать! Настоящий большой цирк на
широком экране! Такой, какого нигде еще нет и не может быть,
потому что в цирках занимаются этим люди без  фантазии,  без
размаха.  В кино тоже ничего монументального еще не создано.
А ведь средствами современной  кибернетики  и  оптики  такое
можно сотворить!..
   - Хорошо говоришь,  - с любопытством взирает на  Холопова
Лаврецкий.  - Не ожидал от тебя такого вдохновения. Ты ведь,
кажется, еще и физик?
   - Бывший студент физико-математического, Я и к цирку имею
отношение.  А главное - хорошо знаю тех,  кто нам нужен  для
такого фильма. Есть, например, такой художник - Елецкий, ни-
кому пока не известный,  но талантище! Нет, нет, не абстрак-
ционист,  а самый настоящий реалист.  И пишет только цирк. И
мыслит,  и видит все только его образами.  Чертовски самобы-
тен!
   - Да ты что о нем так?.. Приятель он твой, что ли?
   - Напротив - почти враг.
   - Ну и ну!.. - удивленно покачивает лысеющей головой Лав-
рецкий. - Вот уж не ожидал от тебя такого великодушия.
   - Плохо вы еще меня знаете,  Аркадий Маркович. Для пользы
дела я готов на все.  А нам не только Елецкий пригодится.  В
цирке выступают сейчас потрясающие воздушные гимнасты - Зар-
ницыны. Форменные птицы! Особенно Маша. Сегодня же организую
билеты - посмотрите сами.
   - Ты меня заинтересовал,  старик, - произносит Лаврецкий,
задумчиво поглаживая свою  лысину.  -  Очень  заманчиво  все
это... Нужно будет перечитать сценарий еще раз. Как-нибудь и
в цирк сходим.  Прежде, однако, нужно разделаться с абстрак-
ционистами. Черт меня дернул взяться за этот фильм!
   - А с Елецким можно мне начать переговоры?  - робко спра-
шивает Холопов. - Есть еще приятель у него - Мушкин, искусс-
твовед и потрясающий эрудит!  Один из лучших знатоков цирка.
Вы только разрешите,  я вам таких людей привлеку,  с помощью
которых отгрохаем мы феноменальяейший суперфильм  о  большом
советском цирке. Американцам даже и присниться такой не смо-
жет.
   - Ну  ладно,  хватит  тебе хвастаться!  Приведи лучше ко-
го-нибудь из них, а сам готовься к съемкам.

   Лева Энглин и минуты не может посидеть спокойно. Даже чи-
тая, он непрерывно ходит по комнате. Зато Илья Нестеров спо-
собен часами сидеть на одном и том  же  месте  и  непременно
что-нибудь делать. А когда читает, все время шевелит пальца-
ми,  комкает бумагу или теребит кончик своего галстука. Лева
искренне завидует его работящим, ловким, искусным рукам при-
рожденного экспериментатора.
   Он никогда  не забудет,  как Илья паял однажды квадратную
рамку из четырех  тончайших  оловянных  проволочек-паутинок.
Леве  было  известно,  что операция эта лишь внешне казалась
нехитрой. Проволочки ведь спаивались только при строго опре-
деленной  температуре.  Малейшее повышение ее расплавляло их
почти целиком,  понижение вообще не плавило. Нельзя было до-
биться успеха и в том случае,  если дрожали руки, а ведь они
дрожат постоянно.  Ну и конечно же нельзя было при этом раз-
говаривать,  кашлять,  вздыхать, менять позу. Сказывалась на
этой почти хирургической операции даже частота биения  собс-
твенного сердца.
   Мало того - испортить все дело могло самое незначительное
изменение напряжения электрической сети,  нагревающей паяль-
ник.
   Две недели ушло у Ильи на эту операцию.  В те дни он при-
ходил в лабораторию рано утром,  брал в руки паяльник и нес-
колько минут ерзал на своем сиденье, отыскивая самую удобную
позу.  А на поиски наиболее оптимального  режима  пайки  ему
пришлось затратить еще несколько дней.  И всякий раз,  уходя
домой,  клал он на свой стол лист картона с изображением че-
репа со скрещенными костями.  Это означало, что касаться его
стола строжайше запрещено.
   На все  это время он исключил из своего рациона не только
спиртные напитки,  но и кофе. А чего стоило ему, лучшему иг-
року институтской волейбольной команды,  отказаться от посе-
щения спортивной площадки не только во время обеденных пере-
рывов, но и по вечерам?
   Восхищала Энглина и изобретательность Ильи во время  экс-
перимента. Как бы не был обеспечен любой физический опыт во-
ем необходимым, всегда ведь оказывается, что экспериментато-
ру чего-то не хватает.  Наблюдая за тем, как остроумно выхо-
дил Илья из  самых  затруднительных  положений,  Лева  почти
всегда  вспоминал  слова  одного  из героев романа о физиках
Митчела Уилсона:
   "Если экспериментатор не может поставить любой опыт с по-
мощью обрывка веревки, нескольких палочек, резиновой полоски
и собственной слюны, он не стоит даже бумаги, на которой пи-
шет".
   Но и Илья Нестеров также остро завидует Леве Энглину. Его
поразительной памяти,  начитанности,  знанию  в  подлинниках
почти  всех  основных произведений Эйнштейна,  Бора,  Борна,
Планка,  Гейзенберга,  де Бройля и Дирака. При надобности он
может  вспомнить буквально слово в слово высказывание любого
из них по любому конкретному поводу.  О советских  ученых  и
говорить  не приходится.  Он не пропустил не только ни одной
книги, но и ни одной статьи Ландау, Тамма, Берга, Фока, Кол-
могорова, Соболева, Амбарцумяна.
   Сегодня у них заходит вдруг спор о физиках -  эксперимен-
таторах  и теоретиках,  и Лева не упускает случая продемонс-
трировать свою эрудицию.
   - Ты послушай лучше, - убеждает он Илью, цепко хватая его
за пуговицу пиджака, - что в свое время говорил об этом Макс
Борн:  "Естественно, - заявил он, - что человек должен расс-
матривать работу своих рук или своего мозга как  полезную  и
важную. Поэтому  никто не будет возражать ревностному экспе-
риментатору, хвастающемуся своими инструментами и до некото-
рой степени смотрящему свысока на "бумажно-чернильную" физи-
ку,  своего друга-теоретика, который в свою очередь гордится
своими  возвышенными  идеями и презирает грязные пальцы дру-
га".
   - А ты,  теоретик, презираешь разве мои грязные пальцы? -
очень серьезно спрашивает Леву Илья.
   - Я завидую твоим пальцам,  - искренне признается Лева. -
А Макс Борн сказал это иронически...
   - Спасибо,  что объяснил!  - шутливо восклицает Илья. - А
то я подумал,  что он это всерьез. Давай тогда протянем друг
другу руки:  я - выпачканную копотью и машинным маслом, ты -
забрызганную чернилами.
   Весело посмеиваясь, они долго трясут друг другу руки.
   - В моем союзе с тобой ты можешь не сомневаться,  - заме-
чает при этом Лева Энглин. - Я не только теоретик, но с тво-
ей помощью немного и экспериментатор. Во всяком случае, пока
мы  оба  главным образом экспериментируем и очень еще далеки
даже от намека на какую-либо теорию, объясняющую достигнутый
тобой эффект.
   - И ты представить себе не можешь, Лева, как это меня уд-
ручает, - вздыхает Илья.
   - А ты не робей! - ободряюще похлопывает его по плечу Ле-
ва. - Мы ведь идем с тобой не по гладкой дорожке, а по цели-
не.  И это путь всех тех, кто думает открыть что-либо новое.
Луи де Бройль сказал как-то, что только люди, не занимающие-
ся наукой,  полагают, будто ученые делают все свои выводы на
основе неоспоримых фактов и безупречных рассуждений и,  сле-
довательно,  уверенно шагают вперед. Однако состояние совре-
менной науки, так же как и история наук в прошлом, доказыва-
ет, что дело обстоит совершенно не так. Положение, в котором
находимся мы с тобой,  Илюша,  лишний раз подтверждает спра-
ведливость его слов.  И, знаешь, я люблю это хождение по це-
лине в трудных поисках верного пути.
   Говоря это,  Лева, по неизменной своей привычке неутомимо
шагает  по  своей  длинной  комнате,  уставленной множеством
книжных полок.  И хотя это иногда действует Илье  на  нервы,
сегодня  он  почти не замечает Левиной непоседливости.  Он и
сам встает несколько раз и подходит то к окну, то к одной из
полок,  завидуя обилию собранных Левой книг по физике, мате-
матике, астрофизике и другим наукам.
   А Лева продолжает приподнято:
   - Ты прости меня,  старик,  за пристрастие к  цитированию
уважаемых мною ученых,  но именно сейчас я никак не могу от-
казать себе в удовольствии привести слова того же де Бройля:
"Научное исследование, - заявил он в своей статье о роли лю-
бопытства и интуиции в научном исследовании, - хотя оно поч-
ти  всегда  направляется разумом,  тем не менее представляет
собой увлекательное приключение". Ну, скажи, разве же это не
так?
   - Этот де Бройль,  хоть он и потомок французских  королей
Людовиков, просто молодчина! - восторженно восклицает Илья.
   - Еще бы!  - смеется Лева Энглин. - Ведь он, черт побери,
не  только изрек эти романтические слова,  но еще и выдвинул
гипотезу о волновых свойствах вещества,  составившую  основу
современной квантовой механики.  Самое же удивительное, друг
мой Илюша,  это то,  что в последние дни я думаю не только о
теоретическом  обосновании  твоего эффекта,  но и о той пре-
лестной циркачке, которая была у вас на встрече Нового года.
   - Так ты,  значит, разглядел ее все-таки?! - всплескивает
руками Илья. - А я-то думал...
   - Таких не разглядывают,  такие сами бросаются в глаза, -
перебивает его Лева.
   - Значит,  физика физикой...  - усмехается Илья.  Но Лева
снова перебивает его:
   - И даже математика математикой,  а люди остаются . людь-
ми,  и ничто человеческое им не чуждо. А у тебя с нею?.. Ах,
да!  Прости, пожалуйста, совсем забыл о твоей Гале. Где она,
кстати?
   - Ты же знаешь - она геофизик и сейчас в экспедиции.
   - Зимой?
   - У  них какие-то специальные исследования в зимних усло-
виях.
   - Ну,  а как ты думаешь, если я попробую? - робко спраши-
вает Лева.
   - Что попробуешь?  - удивленно поднимает брови Илья, хотя
он сразу же догадывается, что Лева имеет в виду.
   - Поухаживать за циркачкой?
   - Не советую,  - сухо замечает Илья.  - Во-первых, она не
циркачка  или,  вернее,  не то,  что имеется в виду под этим
несколько пренебрежительным словом.  Ты же знаешь мою  маму,
она ведь тоже циркачка...
   - Прости,  пожалуйста,  - испуганно восклицает Лева,  - я
совсем не хотел оскорбить твою маму.
   - Ну так не надо оскорблять и Машу.  Эта девушка заслужи-
вает всяческого уважения. Говорю тебе это к тому, что легкой
победы тут быть не может.  А во-вторых,  в нее  влюблен  еще
один человек, для которого и его жизнь, и его работа - все в
этой Маше.  Да ты его видел,  он был у нас на встрече Нового
года.  Это Юра Елецкий. Он художник и рисует только Машу, и,
какую бы другую женщину ни изображал,  все равно  она  будет
похожа  на Машу.  Но он настоящий художник,  о котором скоро
заговорят знатоки живописи.  Понял ты теперь, в какую ситуа-
цию  собираешься вторгаться?  Да и зачем тебе это,  когда ты
весь в физике да математике!  И потом,  - добавляет Илья уже
со смехом,  - кто же будет осмысливать мой эффект с теорети-
ческих позиций, если ты увлечешься этой девушкой?
   - Да, черт побери! - сокрушенно вздыхает Лева. - И на то,
и на это меня явно не хватит.
   Репетиции в цирке идут теперь без особых осложнений.  Как
только увеличиваются дистанции между ловиторкой и  трапеция-
ми,  сразу  же вырабатывается темп,  необходимый для прихода
гимнастов в руки друг другу. Теперь вольтижеры выполняют все
свои трюки, не нуждаясь в слишком большом наборе высоты. Они

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг