только потому, что понимаю, как ему будет тяжело в эту ночь
одному. Но скажите ему все-таки, что обидел он меня. Или
лучше ничего не говорите. Я потом сам ему это скажу.
А Юра в это время, ссутулясь, идет по широкой улице Садо-
вого кольца, не замечая ни снега, ни редких пешеходов, спе-
шащих куда-то с чемоданчиками и свертками под мышкой. Хотя
он и выпил у Нестеровых несколько рюмок коньяку, но чувству-
ет себя совершенно трезвым. Он даже не ощущает никакой обиды
ни на кого и вообще, кажется, не думает ни о чем. Просто
идет куда-то без определенной цели...
Сквозь морозные узоры на стеклах причудливо светятся окна
домов. "А ведь это все картины... Не завершенные картины,
задуманные каким-то сумасшедшим художником, - рассеянно ду-
мает Юрий. - Все нереально, как у абстракционистов, но в
красках художник этот понимает толк..."
И вдруг кто-то сзади берет его за локоть. Но Юрий не обо-
рачивается даже.
- Ты куда это? - слышит он очень знакомый голос. - Тебе
же совсем в другую сторону.
Ну конечно же это Антон.
- А я вовсе не домой, - не поворачиваясь к нему, произно-
сит Юрий.
- А куда же?
- Так просто...
- Ну, знаешь ли! - решительно дергает его за руку Антон.
- Это уж черт знает что! Обиделся, значит, приревновал? И не
стыдно тебе за эти зоологические чувства? Эх, Юра, Юра, пер-
вобытный ты человечище! Ведь я за тебя там у них сквозь зем-
лю готов был провалиться...
А Юрия будто и не касается все это. Он идет, попрежнему
понурив голову, и, кажется, не слышит даже, что говорит ему
Мушкин.
- И ведь абсолютно никакого повода для ревности Маша тебе
не подала, - продолжает Антон, - а ты...
Он еще долго поносит Юру, называя разными обидными имена-
ми и сравнивая с приходящими ему на память литературными
персонажами ревнивцев. Видя, однако, что его не пронять, Ан-
тон меняет тактику.
- Да ты что - спишь, что ли, на ходу? - встряхивает он
своего друга. - Флегматик несчастный! Да я бы на твоем мес-
те, если хочешь знать, скорее бы кулаком по столу там у них
стукнул, чем так вот...
- А по какому поводу? - оживляется вдруг Юра. - Не было
для этого повода. Сам ты только что говорил... Да если бы и
был? Разве Маша в любви мне клялась когда-нибудь? Или хотя
бы понять дала, что я для нее что-нибудь представляю? Так
чего же ты тогда требуешь от меня, чтобы я там у них кулаком
по столу стучал? Этого только еще и не хватало! Просто мне
вдруг очень грустно стало, и я решил незаметно уйти, чтобы
никому не портить настроение.
А на другой день, как только Маша Зарницына приходит в
цирк, она сразу же начинает спрашивать у всех, не видели ли
они Юру Елецкого.
- Вроде был тут недавно, - неопределенно отвечает кто-то
из униформистов.
Она ищет его по всему зданию цирка и не находит. Не видно
нигде и Антона Мушкина. Машины братья, хорошо понимающие ее
состояние, пытаются помочь ей найти Юру, но и им это не уда-
ется. Они хотя и не говорят ей ничего, но по мрачным взгля-
дам их она догадывается, что осуждают ее за что-то. Ей очень
хочется спросить их: за что же? Но она не решается произнес-
ти вслух этих слов, хотя и сама не вполне отдает себе отчет,
в чем же именно она провинилась. И все-таки какое-то подсоз-
нательное чувство вины перед Юрой не покидает ее...
Обнаруживает она Елецкого лишь на другой день в старом
здании цирка. Он выполняет там какую-то не очень срочную, а
может быть, и вовсе ненужную работу, уединившись в одной из
комнат верхнего этажа. Когда Маша входит, он даже не повора-
чивается в ее сторону, хотя всем своим существом ощущает ее
присутствие. Некоторое время она молча стоит за его спиной,
а он бессмысленно водит кистью по загрунтованному белой
краской холсту.
- И вам не стыдно?.. - чуть слышно произносит наконец Ма-
ша.
- Да, очень, - все еще не оборачиваясь, покорно молвит
Юра.
Маша и не ожидала, конечно, никаких упреков, так как дос-
таточно хорошо знала его, но такая покорность совсем обезо-
руживает ее. И все, что она хотела сказать ему, кажется ей
уже не нужным теперь.
А Юра вдруг оборачивается и говорит так возбужденно, как,
пожалуй, никогда еще с нею не говорил:
- Я, конечно, настоящий кретин! Не знаю даже, как еще се-
бя назвать... И очень хорошо, что вы меня нашли, сам я прос-
то не смог бы показаться вам на глаза...
К концу января сценарий циркового представления, написан-
ный Елецким, Мушкиным и Анатолием Георгиевичем, утверждается
наконец и принимается к постановке.
В новом здании цирка уже готовы теперь все четыре манежа.
Один из них, как и обычно, находится наверху, в центре зри-
тельного зала, а три - в нижнем помещении. Специальными ме-
ханизмами они тоже поднимаются вверх, меняясь местами. Собс-
твенно, это даже не манежи, а площадки, приспособленные для
ледяных ревю, водяных пантомим и конных номеров.
Главный режиссер решает начать репетиции новой программы
на нескольких манежах одновременно. До премьеры времени ма-
ло, конечно, но Анатолий Георгиевич объездил многие цирки и
пригласил для участия в новой программе тех артистов, номера
которых подходили по сценарию. Их нужно было лишь несколько
видоизменить в соответствии с сюжетом задуманной постановки.
У Анатолия Георгиевича нет теперь ни одной свободной ми-
нуты. Нужно ведь побывать и на съемках отдельных фрагментов
представления, которые будут демонстрироваться на куполе
цирка. Необходимо прослушать и музыку. Ее пишет молодой,
очень талантливый композитор. Много времени отнимает и худо-
жественно-производственный комбинат, готовящий костюмы по
эскизам Юрия Елецкого.
И вот именно в это столь напряженное время является к не-
му в кабинет Митрофан Холопов, развязный и наглый, как всег-
да.
- Над новыми ревю мозгуете, Анатолий Георгиевич?
- Да, замышляем кое-что, - нехотя отвечает ему главный
режиссер.
- Xодят слухи, будто нечто космическое?
- Куда нам до космоса, - притворно вздыхает Анатолий Ге-
оргиевич.
- А Зарницыны? Одна Маша чего стоит! Но и их нужно уметь
подать. Тем более что космос - это, как я понимаю, у вас ус-
ловность.
- Как сказать, - неопределенно произносит Анатолий Геор-
гиевич.
- А я бы сказал: как подать, - самоуверенно усмехается
Холопов. - И я бы мог помочь вам в этом. Меня сейчас один
очень известный кинорежиссер обхаживает, но я бы с большей
охотой...
- Нет, нет, спасибо! - поспешно прерывает его Анатолий
Георгиевич. - Мы уж как-нибудь и сами.
- Смотрите, чтобы потом не пожалеть. На киностудии тоже
ведь готовится съемка кинокартины из цирковой жизни. Им сей-
час очень нужны циркачи, и я могу переманить к ним Зарницы-
ных.
- Не думаю, что вам удастся это, - пренебрежительно машет
рукой Анатолий Георгиевич.
- А уж я постараюсь, - почти угрожающе заявляет Холопов.
- Не знаю, как Маша, а братья ее не очень-то дорожат вашим
цирком. А без них и Маше грош цена.
- Ну, знаете ли, Холопов!..
- Ага, не нравится? Я так и знал, что это вам не понра-
вится. Ну, так знайте же, что я не пожалею сил, чтобы пере-
манить Зарницыных в кино. Сегодня же сделает им предложение
кинорежиссер Лаврецкий, авторитет которого, надеюсь, вам из-
вестен.
В Маше Анатолий Георгиевич никогда не сомневался. Он
знал, что она не мыслит своего существования вне цирка, но
братья ее действительно ведь собираются в университет. Их,
пожалуй, не трудно будет переманить. .. Все это не на шутку
беспокоит теперь главного режиссера цирка, и он решает поде-
литься своими тревогами с Михаилом Богдановичем.
- Вот уж не думал, что вы примете всерьез слова этого
трепача, - смеется старый клоун. - Да Зарницыны спят и видят
теперь этот полет в пространство с пониженной гравитацией.
- Но ведь от Холопова всего можно ожидать.
- Да, этот тип постарается, конечно, при случае подложить
нам свинью. Он действительно околачивается теперь на кинос-
тудии. За Зарницыных, однако, я ручаюсь. Их он ничем не
возьмет. Так что за главный номер нашей премьеры можете быть
спокойны.
Но именно этот-то главный номер премьеры - "Космический
полет Зарницыных", олицетворяющий цирк будущего, - и заботит
теперь Анатолия Георгиевича более всего. Он целиком ведь за-
висит от осуществления антигравитационного эффекта Ильи Нес-
терова.
Казалось бы, что нет пока повода к беспокойству, - работа
по монтажу аппарата завершена строго по графику, и вот уже
второй день ведется его испытание. Эффект антигравитации хо-
тя еще и не достигнут, но похоже, что все идет нормально. Во
всяком случае, никто из группы Ильи Нестерова не выражает ни
малейших признаков волнения. И все-таки Анатолия Георгиевича
что-то тревожит...
Это чувство почти не покидает его все последние дни. Осо-
бенно ему не по себе сегодня на репетиции Зарницыных. Понаб-
людав некоторое время за их полетами, он подходит к Ирине
Михайловне.
- Не хотелось мне вас расстраивать, - негромко говорит
он, - но похоже, что и вы обеспокоены не менее моего...
- Не буду скрывать от вас, Анатолий Георгиевич, боюсь я,
как бы Илью не постигла неудача... - не поворачиваясь к не-
му, отзывается Ирина Михайловна. - Уже не первый день с тре-
вогой думаю об этом. Все может быть, Анатолий Георгиевич...
Во всяком случае, нужно быть готовыми к этому.
- Но ведь их новый номер не осуществится тогда, - кивает
главный режиссер на мелькающие в воздухе тела Зарницыных. -
И какой номер!
Ирина Михайловна лишь вздыхает в ответ.
- А может быть, придумаем что-нибудь?
- Что же тут можно придумать? - разводит руками Ирина Ми-
хайловна. - Тогда вообще многое окажется неосуществимым. А
то, что удастся сохранить, непременно нужно будет страхо-
вать. Снова, значит, предохранительная сетка и лонжи, от ко-
торых мы так мечтаем избавиться.
Они молчат некоторое время, погруженные в р.аздумье, по-
том Анатолий Георгиевич решает:
- Будем все-таки спасать, что возможно. Готовьтесь к это-
му, Ирина Михайловна.
А с воспроизведением антигравитационного эффекта и в са-
мом деле не ладится что-то. Найдены, правда, отдельные не-
достатки в монтаже и изготовлении некоторых деталей аппара-
туры. На устранение обнаруженных погрешностей уходит около
недели. Но и после этого никакого антигравитационного эффек-
та в установке Ильи Нестерова не возникает...
Надо бы посоветоваться с отцом, но Андрей Петрович все
еще считает затею Ильи с постановкой его эксперимента в цир-
ке не очень серьезной. Дав сыну измерительную аппаратуру и
кое-какие материалы, он ничего больше не предпринимает, что-
бы помочь ему. Даже встречаясь с ним дома вечерами, не спра-
шивает, как идут у него дела.
А Илья сидит теперь с заведующим цирковым конструкторским
бюро и угрюмо перелистывает чертежи своей установки. Виктор
Захарович Миронов хотя и сочувствует ему, но ничем не может
помочь. Ему кажется, что в аппаратуре Нестерова выверены все
мельчайшие его детали и что с технической точки зрения замы-
сел Ильи воплощен в почти идеальную конструкцию.
Очень хочется Миронову утешить чем-нибудь молодого учено-
го, но чем?..
- Давайте-ка отложим все это до завтра, - предлагает он
наконец, так и не придумав ничего более утешительного. - А
завтра на свежую голову...
Но тут в дверях конструкторского бюро появляется Лева
Энглин, отсутствовавший весь день.
- Что приуныли, друзья? - весело спрашивает он. - Не по-
нимаете, в чем у вас загвоздка? Дайте-ка сюда схему установ-
ки, я покажу вам, где в ней ошибка.
Илья резко поворачивается к Энглину. Смотрит на него с
явным недоверием.
- Я не шучу, Илья, - повторяет Лева. - Это всерьез. Я об-
наружил довольно грубую ошибку. Она в этих вот блоках, -
стучит он указательным пальцем по схеме, разостланной на
барьере манежа. - Их нужно переделать. Необходимо изменить и
сечение пьезокристаллов. Вот тут все у меня подсчитано, -
протягивает он Илье несколько листов бумаги, густо исписан-
ных цифрами и символами технических обозначений.
Склонившись над схемой, Илья придирчиво сверяет свои рас-
четы с поправками Энглина. А Лева, стоя за его спиной, нето-
ропливо продолжает:
- Сам-то я, откровенно говоря, и не обнаружил бы, пожа-
луй, этих ошибок. Да вот спасибо Аркатову - это он указал
мне на них...
- Какой Аркатов? - порывисто оборачивается к Энглину
Илья.
- Академик Аркатов, какой же еще.
- Ты решился, значит, обратиться к нему лично?..
- А почему же не решиться? - простодушно пожимает плечами
Энглин. - Вернее - как было не решиться, если почтенного
академика Аркатова встретил я в нашем институте в обществе
твоего отца? Мало того - Андрей Петрович лично демонстриро-
вал Аркатову твою антигравитационную установку.
Все в самом дело было так, как сообщил Илье Лева Энглин.
Неведомо, каким образом, но Аркатову стало известно, что
Илья Нестеров собирается повторить свой эксперимент на цир-
ковой арене. Новость эта, однако, не очень удивила его. Во
всяком случае, после разговора с Андреем Петровичем, которо-
му академик тотчас же позвонил, уточняя дошедшие до него
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг