нервно перелистывал какую-то папку.
Позади Гроздева раздался шум. Скрипела лестница под тяжестью чьего-то
тела. Михаил спрятался в темную нишу стены. С лестницы спустился тучный,
высокий человек в плаще и направился к штабу.
Гроздев затаил дыхание.
"Неужели заметит..." - пронеслась тревожная мысль.
Человек шел прямо на Михаила. Лицо у него было злое, морщинистое,
маленькие холодные глаза почти в упор смотрели на инженера. Вот он дошел до
двери. Михаил замер в своей нише. Человек на мгновенье остановился и
распахнул дверь штаба.
Михаил облегченно вздохнул и вытер вспотевший лоб. Ему казалось, что
этот немец непременно его заметит, - он так зло и внимательно смотрел в его
сторону. Но краска не подвела.
Дверь штаба теперь была полуоткрыта. Выбрав момент, когда полковник и
вошедший человек (полковник назвал его господином Ланг) не смотрели в
сторону двери, Михаил быстро проскочил в комнату и стал за шкафом.
- Ну, разговаривали вы со Шлотгеймом? - спросил полковник вошедшего.
- Разговаривал, но безуспешно. Инженера Мейгана они сюда прислать не
могут. Говорят, он серьезно болен, ходят даже слухи, что Мейган сошел с ума.
Но мне думается, что генерал Пеггендорф умышленно убрал Мейгана, так же, как
убрал он всех офицеров, работавших на монтаже орудий первой зоны.
- С вами нельзя не согласиться, господин Ланг. Но что же предлагает
Шлотгейм вместо инженера?
- Инструкцию, - раздраженно сказал Ланг и принялся нервно ходить по
комнате.
- Закройте дверь и не нервничайте, господин Ланг, - раздраженно сказал
полковник. Набив трубку и закурив, он спросил: - Объяснили вы Шлотгейму, что
собой представляет офицерский состав нашей зоны?
- Конечно. Я сказал ему, что из двухсот наших офицеров, только сто
человек артиллеристы, а все остальные - пехотные лейтенанты. Но командованию
сейчас не до нас, господин полковник. Они заняты установкой атомных батарей
и готовятся через день обстрелять советскую территорию. Говорят, что эти
атомные батареи - дьявольская штука.
- Удобна ли предлагаемая инструкция для практического пользования?
- Вполне, господин полковник, но не слишком ли наше командование
полагается на технику, на машины...
- Э, бросьте вы эту философию, господин Ланг, - недовольно поморщился
полковник. - Ни к чему хорошему она не приведет. Я не знаю, на что
полагается наше командование, но для меня ясно одно: лучше иметь дело с
машиной, чем с людьми с сомнительной расовой принадлежностью. Советую и вам
руководствоваться этой простой истиной.
Резко прозвучал телефонный звонок. Полковник снял трубку.
- Начальник штаба первой зоны, - сказал он. - В чем дело, господин
Гофман? Что? Орудия тринадцатой башни принялись палить в воздух? Без всякой
причины, говорите? А фотоэлементы? Что? Испортились?.. Мы будем у вас через
пять минут.
Полковник бросил трубку на аппарат и снял со стены плащ.
- Пойдемте, господин Ланг, в тринадцатую башню. Там снова приключилась
какая-то чертовщина.
Они поспешно вышли из штаба, закрыв за собой дверь на ключ.
В первую минуту Гроздев не подумал о том, как трудно ему будет
выбраться из комнаты. Он сразу же бросился к столу и, выдвинув ящики, стал
рыться в бумагах. Немецкий язык он знал отлично и чтение документов его не
затрудняло. Он перебрал уже несколько папок, но ничего интересного не
обнаружил. Наконец, в нижних ящиках стола он нашел чертежи башни. К чертежам
были приложены схемы распределения фотоэлементов и коротковолновых
радиоустановок, которые, по всей вероятности, выполняли ночью функции
фотоэлементов.
Окончив осмотр столов, Гроздев направился к шкафам. В одном из них он
нашел стальной ящик, опечатанный сургучной печатью. Сорвав печать, Михаил
открыл ящик. В нем лежали военные топографические карты. На одной из них
красным карандашом был начерчен план расположения первой зоны и намечен
пунктиром район второй зоны, в котором уже велась установка атомных батарей.
Карты были велики, и взять их с собой не было возможности. Михаил
разостлал их под лампой и сфотографировал своим маленьким аппаратом.
Только после этого задумался Гроздев над тем, как выйти из штаба. Он
подошел к двери и осторожно подергал ее. Дверь не поддавалась. Михаил
осмотрел стены, но второго выхода не было. Осмотр пола и потолка оказался
также безуспешным.
"Неприятная история, - подумал Гроздев, - я могу просидеть здесь чорт
знает сколько, а время дорого..."
Михаил переходил от стола к столу в поисках ключа, но найти его нигде
не мог.
- Вот вы и попались в мышеловку, товарищ Гроздев, - невесело усмехнулся
инженер. - Ждите теперь, когда вас выпустят на волю... Что, если постучать в
дверь?.. Нет, это не годится, можно испортить все дело. Но что же делать,
чорт побери! Времени - четырнадцать часов. Мне нужно уйти отсюда засветло,
пока не включат радиоустановки. Бахтадзе, верно, и так уже беспокоится... А
что, если позвонить?
Подумав, он снял телефонную трубку.
- Тринадцатую башню, - сказал строго.
Щелкнули переключаемые провода. Затрещал чей-то высокий, картавый
голос:
- Тринадцатая слушает.
- Полковника! - прокричал Михаил.
- Сию минуту.
Слышно было, как позвали полковника. Через минуту он сердито ворчал в
трубку:
- В чем дело? Что там у вас случилось?
- Немедленно вернитесь в штаб, полковник! Немедленно! - повелительно
крикнул инженер и бросил трубку на стол. Затем он осторожно поднял ее снова
и прислушался.
- Алло, алло! - надрывался полковник. - Кто говорит со мной, чорт
побери? Алло!
Кто-то картавил рядом:
- Мне кажется, господин полковник, что это был голос начальника штаба
корпуса, господина Шлотгейма.
- Возможно, - пробурчал полковник, - мне тоже так показалось.
Трубка опустилась на рычаг аппарата. Монотонно загудел в проводах ток.
- Кажется, я нагнал страху на полковника, - засмеялся Гроздев и подошел
к двери.
Спустя некоторое время в коридоре послышался шум.
- Дежурный! - кричал полковник. - Куда пропал дежурный, чорт побери!
- Я здесь, господин полковник!
- Где начальник штаба корпуса, господин дежурный?
- Не знаю, господин начальник штаба. Очевидно, в штабе корпуса.
- Сейчас не время для острот, молодой человек, - строго оборвал
полковник. - Немедленно же разыщите господина Шлотгейма.
Дежурный сломя голову бросился на лестницу. Полковник достал огромный
носовой платок и вытер им вспотевшую лысину.
- Только бы он не ушел отсюда... - тревожно подумал Михаил, наблюдая за
полковником в замочную скважину.
Полковник постоял немного и направился к двери штаба. Долго открывал
ее, скрипя ключом и ругаясь. Наконец, дверь открылась.
Гроздев поспешно выскочил в коридор. Неслышно пробежав его, он быстро
поднялся по лестнице.
Достигнув опушки леса, Михаил лег в траву и прислушался.
Невдалеке три лейтенанта рыли яму. Работали они медленно, неумело. Один
из лейтенантов, худощавый юноша небольшого роста, говорил неокрепшим, совсем
еще ребяческим басом:
- Ну, как же можно воевать без солдат? Понимаешь ты в этом что-нибудь,
Курт?
Курт, широкоплечий и веснущатый малый, усмехнулся.
- Тут и понимать нечего, Адольф. Опасная штука - нынешний солдат. Это
тебе не времена Фридриха Великого.
- Но как же без пехоты? - недоумевал Адольф.
- Я бы не сказал, что у нас вовсе от нее отказались, - заметил третий,
до сих пор молчавший лейтенант. Он протер квадратные стекла пенсне и
глубокомысленно заявил: - Не забывайте, господа, что пехота является почти
единственным родом войск, способным не только занять неприятельскую
территорию, но и закрепить ее. Мне известно, господа, что в Берлинском
институте мозга профессор Гартвиг производит какие-то исследования мозга
немецкого солдата. Говорят, что путем впрыскивания в мозговую кору особых
химических веществ профессор уничтожил у подопытных солдат способность
рассуждать. Ходят слухи, что такие впрыскивания будут производиться всем
солдатам ударных частей германской армии...
Гроздев выбрал момент, когда лейтенанты не глядели в его сторону,
спустился в овраг и, пригнувшись, быстро пошел к границе.
8. С донесением
Доктор Бахтадзе и красноармеец Гущин с нетерпением ждали возвращения
Гроздева. Облокотясь на бруствер вырытого ими окопа, они внимательно
наблюдали в бинокль за местностью.
"Пора бы уже быть Мише, - вздохнув, подумал Яков. - Не случилось ли
чего..."
Вдруг позади них раздался веселый смех.
- Кого это вы здесь высматриваете, уважаемые? - спросил знакомый голос.
Врач и красноармеец испуганно обернулись и, только пристально
всмотревшись, заметили почти слившуюся с местностью фигуру Гроздева.
- Миша! - вскакивая, закричал Яков, но над ним тотчас же просвистала
пуля, и он снова опустился на землю.
- С ума ты сошел, что ли? - закричал на него Гроздев.
- Значит, ты целехонек, - радостно говорил Бахтадзе. - Ну, а как
успехи?
- Успехи, Яша, отличные, но дайте мне, пожалуйста, чего-нибудь поесть,
я страшно голоден.
Яков восхищенно смотрел на Гроздева и думал: "Вот какой человек -
знает, что жить всего сутки осталось, и хоть бы что..."
- Что так смотришь на меня, Яша? - улыбаясь, спросил Михаил. - Не
нравится мне, что ты обреченным меня считаешь. Ведь в нашем распоряжении еще
целые сутки, за это время чорт знает что можно сделать. Мы еще поживем с
тобой, Яша!
Бахтадзе грустно улыбнулся, а Гроздев подумал:
"Вот смеюсь, шучу, а смерти все-таки боюсь... не хочется умереть, да и
не верится, что умру. Отца бы повидать... Как все-таки скверно кончать жизнь
в двадцать восемь лет..."
Михаил резко тряхнул головой, словно прогоняя мрачные мысли, и сказал
весело:
- Разрешишь ли ты мне покушать что-нибудь, доктор? А то ведь на
голодный-то желудок не дойдешь до того света...
- Категорически запрещаю тебе даже дотрагиваться до пищи. Все дело этим
можешь испортить, - строго сказал Бахтадзе. - Алексей Васильевич приказал
тебя голодным к нему доставить.
- В таком случае нам нечего терять зря время. Товарищ Гущин, идите на
заставу и предупредите начальника о нашем приходе.
Когда Гущин ушел, Бахтадзе протер Гроздева спиртом. Дал надеть ему
сапоги и шинель. В шинели и сапогах у Михаила был очень странный вид: он
казался человеком без головы.
- Ну, пойдем, - сказал Яков.
Гроздев положил в карман шинели фотоаппарат и, пригнувшись, направился
вслед за врачом.
На границе их ждал начальник заставы Ростовцев. Поздоровавшись, он
повел Гроздева и Бахтадзе к низкому сараю, покрытому почерневшей соломой.
Дорогой к ним присоединился Гущин.
Пол сарая был завален старыми ящиками, рассохшимися бочками с соломой.
Спотыкаясь, пробрались разведчики в глубь сарая и помогли Ростовцеву
откатить несколько бочек, под которыми оказалась массивная крышка. Подняв
ее, Ростовцев спустился по металлической лестнице. При свете электрического
фонаря видны были бетонированные стены коридора, уходящего глубоко под
землю.
Вскоре вдалеке показался бледно-желтый свет и послышался шум каких-то
машин. Идя в этом направлении, разведчики оказались в огромном подземном
вестибюле, по бокам которого расположились платформы с однорельсовыми
путями, уходящими в темные отверстия тоннелей.
По одной из платформ ходил человек в синей шинели и металлическом
шлеме.
- Товарищ дежурный, - обратился к нему Ростовцев, - этих товарищей
нужно немедленно доставить в тридцать третий сектор.
Дежурный внимательно посмотрел на разведчиков и коротко ответил:
- Понятно.
Когда Ростовцев ушел, дежурный добавил:
- Электромагнитный поезд будет через полторы минуты.
В ожидании поезда разведчики рассматривали вестибюль. Он напоминал
отчасти подземные вестибюли московского метро, но был гораздо больше их и не
имел архитектурных украшений. Своды его были выложены огромными тюбингами,
покрытыми звукопоглощающей изоляцией. Посредине вестибюля, против темного
отверстия центрального тоннеля, стояло несколько артиллерийских орудий на
гусеничных тягах. Пока разведчики рассматривали вестибюль, бесшумно подошел
поезд.
- Пожалуйста, товарищи, - сказал дежурный, открывая дверцу в стене
вагона, похожего на огромную сигару.
Внутри вагона было светло. Разведчики опустились на кожаные сидения и
закурили. Гроздев был без фуражки и окраска головы его почти совершенно
сливалась с цветом кожаной спинки сидения. Только блестящие глаза да
папироса во рту отчетливо выделялись на этом фоне.
- Честное слово, Миша, - сказал Бахтадзе, - ты так до смерти напугать
можешь непосвященного человека.
Михаил засмеялся, выпуская изо рта густые клубы дыма.
Спустя пятнадцать минут дверь вагона открылась, и человек в синей форме
сказал:
- Сектор тридцать третий. Выходите, товарищи.
Разведчики вышли на платформу. Дежурный командир, очевидно уже
извещенный об их приезде, повел их через вестибюль к лифту.
Лифт привез разведчиков на тускло освещенную площадку, от которой шел
вверх эскалатор.
Поднявшись на поверхность земли, разведчики заметили, что находятся во
дворе штаба Н-ской дивизии.
9. Воздушный десант
Командир дивизии внимательно слушал доклад Гроздева, делая пометки на
полях топографической карты. Начальник штаба дивизии, присутствовавший на
докладе, изредка задавал инженеру короткие вопросы.
Когда доклад был окончен, начальник штаба встал и сказал уверенно:
- Я думаю, товарищ комдив, что немцев нужно бить с воздуха.
- Безусловно, - согласился комдив. - Сделайте все предварительные
распоряжения и соберите в штабе командный состав дивизии.
Начальник штаба взял у Гроздева негативы снимков и вышел из кабинета.
Комдив предложил разведчикам папиросы и, обращаясь к инженеру, спросил:
- Как вы себя чувствуете, товарищ Гроздев?
- Отлично, товарищ комдив.
- Температура и пульс у него нормальные, - сказал Бахтадзе.
Комдив направился в темный угол кабинета и включил телевизор.
- Ильичев обещал мне спасти вашу жизнь, - сказал комдив.
В телевизоре послышался сухой электрический треск и нарастающий шум
генерации. Овальное зеркало экрана осветилось голубым мерцающим светом.
Затем на нем появилась фигура дежурного связиста.
- Соедините меня с Минской лабораторией, - сказал комдив в микрофон.
Экран вспыхнул розовым светом и потемнел. Спустя минуту на нем
замелькали серые пятна.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг