крикнул:.
- Не за мной ли, Миша?
Крупный ученый, доктор медицинских наук Алексей Васильевич Ильичев
пришел в армию с первых же дней войны. Работая полковым врачом, он не
оставлял своих научных занятий и с врачом Бахтадзе и двумя химиками
ежедневно работал над усовершенствованием мимикрина.
Крепкий, коренастый Ильичев казался совсем еще молодым человеком, хотя
было ему около пятидесяти лет. Гимнаст и отличный теннисист, он уступал
первенство в спортивных соревнованиях только своему приятелю инженеру
Гроздеву.
Поднявшись на крыльцо, Гроздев пожал руку врачу и сказал:
- Угадал, Алексей Васильевич, за тобой. Комдив ждет тебя в штабе
дивизии.
Ильичев усмехнулся.
- Мимикрином, верно, интересуется комдив?
- Надо полагать, что так. Мимикрином твоим, Алексей Васильевич, многие
теперь стали интересоваться.
- А вот это уже плохо. Чем меньше о нем будут знать до поры, до
времени, тем лучше.
Ильичев набросил на плечи шинель и взял полевую сумку.
- Вот я и готов, Михаил Петрович, - сказал он и, обращаясь к Бахтадзе,
добавил: - А ты, Яша, займись анализом крови Аргуса.
- Поедете с нами, - сказал Гроздев Гущину. - Садитесь за руль и везите
нас в штаб дивизии.
Машина обогнула сад и выехала на шоссе. Небо было голубое, чистое.
Высоко вверху звенел жаворонок.
Автомобиль мчался по гладкому шоссе. Мелькали по сторонам сосновые
леса, густые и синие. Дул в лицо ветер, пропитанный запахом смолы.
Вскоре показался военный городок. Гущин свернул на перекрестке влево и
убавил ход. У ворот городка часовой остановил машину. Караульный начальник
тщательно проверил документы.
Проехав длинную улицу, обсаженную деревьями, автомобиль остановился у
здания штаба дивизии.
- А мы вас давно ждем, товарищи, - встретил приехавших дежурный по
гарнизону и повел к командиру дивизии.
3. У командира дивизии
В кабинете комдива собрались почти все командиры полков и отдельных
частей. Как только Ильичев и Гроздев вошли, комдив встал и попросил оставить
его наедине с врачом и инженером.
- Садитесь, товарищи, - сказал комдив. - Рассказывайте, Алексей
Васильевич, как обстоит дело с мимикрином.
- Можно считать, товарищ комдив, что большая часть работы закончена.
Полученный мною химический состав обладает почти идеальными свойствами
мимикрии. Тела животных, окрашенные мимикрином, мгновенно воспринимают цвет
окружающей местности, почти совершенно сливаясь с нею, и только на близком
расстоянии с трудом можно различить слабые контуры животных. К сожалению,
свойства мимикрина воспринимают только живые организмы, металлические и
деревянные предметы пока что остаются заметными, а кожаные изделия и одежду
мимикрин просто разрушает, подобно кислоте...
- Ну, а как обстоит дело с ядовитыми свойствами мимикрина? Удалось ли
вам их нейтрализовать?
- Аргус погиб, товарищ комдив. На живые организмы мимикрин по-прежнему
действует смертельно.
- Значит, товарищ Ильичев, пехоту нам не удастся сделать невидимой?.. А
ведь это было бы замечательно - невидимая пехота!
Комдив встал и взволнованно прошелся по комнате.
- Краску мы обезвредим, - сказал врач. - Но для этого необходимо время.
- К сожалению, временем мы не располагаем. - Комдив достал карту и
расстелил ее на столе. - Слушайте меня внимательно, товарищи. Вы, конечно,
понимаете, что военные действия, начатые немцами на северо-западе в районе
Борковичи - Полоцк - Березино и на юго-западе в районе Шепетовка -
Проскуров - Каменец, имеют целью оттянуть главные наши части к этим районам,
с тем чтобы неожиданно бросить основные силы на Гомель и, ударив нам во
фланг, обрушиться на Украину. Нам известно, что в районе Лунинец -
Бараковичи расположен особый немецкий корпус, замышляющий убийственную
артиллерийскую атаку, известно также, что атака будет вестись атомными
батареями. Но где находятся эти батареи, мы не знаем. Местонахождение их
тщательно замаскировано. Конечно, мы обладаем достаточно мощной техникой для
того, чтобы отразить эту атаку, но мы всегда должны помнить указание нашего
правительства о том, что жизнь каждого красноармейца священна, и добиваться
победы с наименьшими потерями. Поэтому нам необходимо получить точные
сведения о расположении и мощности атомных батарей, нам необходимо
проникнуть в расположение Особого корпуса...
Командир дивизии замолчал и испытующе посмотрел в глаза Ильичеву.
Доктор задумался. Ему была понятна вся сложность обстановки. От успеха
разведки зависело очень многое, и в этом случае его краска могла особенно
пригодиться...
- Разведку мы посылаем сегодня ночью, - сказал комдив и выжидательно
замолчал.
Ильичев вытер платком слегка вспотевшие виски и взволнованно произнес:
- Я считаю, что мимикрин можно использовать... Каким временем
располагает разведка?
- Только двадцатью четырьмя часами.
- Смертельное действие краски начинается через двое суток, - решительно
заявил Ильичев. - Времени достаточно... Я сам проникну в расположение частей
противника.
- Нет, это невозможно, Алексей Васильевич, - тепло сказал комдив. - Вам
это позволить мы не можем.
- Но ведь я изобретатель мимикрина... - взволнованно сказал Ильичев. -
Если мне не удалось его обезвредить, так кроме меня самого никто и не должен
от него пострадать...
- Я понимаю вас, Алексей Васильевич, - осторожно сказал комдив. - Но не
забывайте хотя бы о том, что мимикрин еще пригодится нашей стране, впереди
еще работа по обезвреживанию краски, и вы не имеете права рисковать собой.
Инженер Гроздев, внимательно следивший за разговором комдива с врачом,
подошел к собеседникам.
- Простите, товарищ комдив, - вмешался он в разговор. - Я прошу вас
послать в разведку меня.
Комдив встал и, положив руку на плечо инженера, ласково сказал:
- По этому вопросу я уже говорил с нашими командирами, и некоторые из
них раньше вас, товарищ Гроздев, дали согласие пойти в разведку.
- Но я присутствовал почти на всех опытах с мимикрином, - настаивал
инженер. - Я хорошо знаю его свойства и умею им пользоваться. Учтите это
обстоятельство, товарищ комдив...
Комдив помолчал.
- Хорошо, - наконец тихо сказал он. - Я согласен. - Он крепко пожал
руку Гроздева и добавил: - Из штаба не уходите, инструкцию вы получите лично
от меня.
Когда инженер вышел, комдив обратился к Ильичеву:
- А вы, Алексей Васильевич, сейчас же должны забрать все свои препараты
и вылететь в Минск. В ваше распоряжение передается центральная минская
лаборатория со всем ее штатом. Вопрос этот уже согласован с командующим
фронтом. Приложите все усилия к тому, чтобы обезвредить краску в кратчайший
срок.
4. Ночью
Поздно вечером 14 мая военный инженер Гроздев, назначенный начальником
разведки, в секретной комнате штаба дивизии собрал свой небольшой
разведывательный отряд. Было в этом отряде вместе с Гроздевым семь человек:
врач Бахтадзе, лейтенант саперной части Каширин, три младших командира -
Симоненко, Майзлин, Петров и сапер Гущин. С ними уже беседовал начальник
штаба дивизии, и задача разведки была им ясна. Гроздев лишь коротко
объяснил, что следует каждому из них захватить с собой.
- Выступаем в полночь, - в заключение сказал инженер, - пока отдохните
и выспитесь.
Когда все вышли, Бахтадзе взволнованно схватил Гроздева за плечи.
- Как же так, Миша...
Гроздев отвернулся.
- Так нужно, Яша...
Он вынул из кармана запечатанное письмо и подал Бахтадзе:
- Если со мной что-нибудь случится... пошлешь это отцу...
В полночь все были в сборе. Двигаться к границе решено было на
мотоциклах с бесшумными моторами и ультрафиолетовыми фонарями, свет которых
не воспринимался человеческим глазом.
Отряд тихо выбрался на шоссе. Ночь была темная, холодная. Встречный
ветер с силой бил в лицо. Грозовые тучи медленно ползли по небу, прикрывая
звезды. Густая, тяжелая темь лежала на шоссе. Водители мотоциклов,
всматриваясь в укрепленные над фонарем фотоэкраны, воспринимавшие
ультрафиолетовые лучи, видели только небольшой круг освещенного ими
пространства.
В стороне от шоссе бесшумно подтягивались к границе танковые части, а
внизу, под дорогой, по которой ехали разведчики, двигались по коллекторным
тоннелям тяжелые артиллерийские орудия.
Раза два сторожевые охранения, обнаружив разведывательный отряд,
требовали предъявления документов. Гроздев в таких случаях просил вызвать
командира или комиссара части и только им предъявлял свой пропуск.
Всю дорогу Гроздеву вспоминалось детство, родные места, семья...
Воспоминания были приятные и необычайно отчетливые.
Вот он видит своего дедушку в широкополой соломенной шляпе, трясущего в
саду яблони. Маленький Миша проворно собирает яблоки и кладет их за пазуху.
Затем дед сажает Мишу на скрипучую мажару и везет из своей деревни Нижние
Дубки в Верхние Дубки, где живет Мишин отец. Они едут мимо неглубокого
пруда, населенного множеством крикливых лягушек.
Сейчас нет уже ни пруда, ни Верхних Дубков. Стоит теперь на том месте
большой зажиточный колхоз "Красный партизан", и председательствует в нем
бывший кузнец - орденоносец Петр Гроздев, отец Михаила.
Он вспоминает, как отец всего полгода назад, во время отпуска, водил
его по колхозу.
- Эх, Миша, - торопливо и взволнованно говорил отец, - хочется мне все
у нас в колхозе по последнему слову техники переделать. Водопровод чтобы,
канализация... Средства у нас есть, дело это вполне возможное. Я уже и в
область ездил... Эх, Миша. Миша, вот если бы фашистов и войн не было, как бы
мы тогда жили! Был бы ты у меня главным инженером, и такое бы мы с тобой в
нашем колхозе оборудовали, что чертям тошно стало бы. Но прежде надо немца
разбить. Крепко он памятен нам еще со времен оккупации Украины. Хату они у
меня в восемнадцатом году спалили.
Страшные перебои в работе мотора отвлекли внимание Гроздева. Мотоцикл
его шел первым, за ним следовала вся остальная группа. Гроздев обернулся и,
не видя в темноте никого, лишь по шороху шин услышал, как шли позади
остальные мотоциклы.
- Бахтадзе, - тихо позвал инженер.
Машина врача поровнялась с Гроздевым.
- В чем дело, товарищ начальник?
- Ты знаешь эти места. Сколько осталось до границы?
- Километров пять-шесть.
- Отлично. Через три километра сделаем привал и будем ждать рассвета.
Но не успел Гроздев проехать и пятидесяти метров, как мотоцикл его
внезапно остановился.
- Что за чорт! - выругался Михаил, откатывая машину в сторону от
дороги.
- Дрянная история, - сказал Каширин, слезая с мотоцикла.
Оказалось, что моторы всех семи мотоциклов прекратили работу. Все
попытки привести их в действие были безуспешны.
- Тут без нечистой силы не обошлось, - усмехнулся Бахтадзе.
Гроздев приказал положить машины в кювет дороги и установить небольшой
ультрафиолетовый прожектор. Лейтенант Каширин с помощью младших командиров и
Гущина быстро собрал прожектор и питающую его установку.
- Включайте! - приказал Гроздев.
Гущин и Майзлин долго возились с мотором. В темноте не было видно, что
они делают.
- Что у вас там такое? - нетерпеливо спросил Каширин.
Он нагнулся и стал помогать запустить мотор. Прошло более пяти минут.
- Оставьте, товарищи, - сказал Гроздев. - Ничего из этого не выйдет.
Взгляните на радиометр.
Инженер показал разведчикам маленький прибор, похожий на карманные
часы. На его голубом эбонитовом циферблате мелко дрожала тонкая светящаяся
стрелка.
- Это значит, - сказал Гроздев, - что со стороны польской границы
действуют радиоволны, выводящие из строя наши моторы. Товарищ Каширин,
займитесь определением длины этих волн.
5. На границе
Рассветало медленно, словно нехотя. Ветер переменил направление,
ослабел, стал теплее. Небо на востоке посветлело, зарумянилось. Отряд
Гроздева разместился в густых высоких кустах на влажной от росы траве.
Вскрыв консервные банки, разведчики позавтракали.
Гроздев решил ознакомиться с местностью. Он выбрался из кустарника и
долго рассматривал в бинокль расстилавшуюся перед ним даль. Вернувшись, он
подозвал к себе Каширина и приказал ему связаться с начальником
погранотряда. На пограничном рубеже в районе ручья Веселого лейтенант должен
был встретиться с разведчиками.
Когда Каширин ушел, инженер во главе отряда двинулся к границе. Шли по
неглубокой лощине, медленно и осторожно. Трава была высокая и сырая. Сапоги
вскоре намокли, подошвы стали скользкими. Взошло солнце, словно простыню
приподняв над полем густую полосу тумана. Итти стало труднее, на расстоянии
трех шагов почти ничего не было видно.
Вскоре, по расчетам Гроздева, отряд подошел к пограничной зоне. Инженер
сделал привал и послал Симоненко отыскивать ручей Веселый. Ручей оказался
неподалеку. До границы оставалось не более ста метров. Гроздев перевел отряд
к ручью.
Симоненко, назначенный для связи с Кашириным, условными сигналами
известил о появлении лейтенанта. Вскоре оба они показались на берегу ручья.
- Ну, как дела, товарищ Каширин? - спросил инженер.
Лейтенант приложил руку к козырьку и негромко доложил:
- Товарищ начальник, по вашему приказанию связался с начальником
заставы Ростовцевым. Ростовцев сообщил, что вчера вечером польские
пограничные части ушли с границы. На границе не осталось ни одного человека.
- Работают ли в погранотряде моторы? - спросил Гроздев.
- Моторы прекратили работу сегодня ночью, примерно в то же время, когда
у нас остановились мотоциклы.
- Шикарная штука! - засмеялся Бахтадзе. - Как это тебе нравится, Миша?
Инженер достал бинокль. Места здесь были открытые, голые, даже трава
казалась серой и тусклой.
Гроздев опустил бинокль и удивленно взглянул на карту. На карте этого
района были ясно обозначены кустарники и деревья.
- Что за чертовщина! - выругался инженер и подозвал Бахтадзе.
- Посмотри, Яша. Здесь должны расти деревья и кустарник, но ничего
подобного теперь нет...
- Почему "теперь"?
- Да потому, что в тот момент, когда составлялась карта, они были. В
точности карты сомневаться не приходится. Немцы что-то затевают. Надо
полагать, что растительность со своей территории они удалили совсем недавно,
может быть, даже сегодня ночью. Нам, значит, нужно поторопиться...
Через пять минут отряд перешел границу и по берегу ручья Веселого
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг